Логический позитивизм

№4 Логический позитивизм

Сразу отметим, что термин «логический позитивизм», взятый в формулировке вопроса, встречается  довольно редко – чаще используется название «неопозитивизм» или «аналитическая философия». Начинает складываться данное течение во втором десятилетии XX в. У истоков его стоят такие мыслители, как Бертран Рассел (1872–1970), Людвиг Витгенштейн (1889–1951), Мориц Шлик (1882–1936), Рудольф Карнап (1891 – 1970) и многие другие. Главное отличие от предыдущих версий позитивизма заключается в том, что неопозитивисты самое пристальное внимание обратили на такой феномен, как язык. Они полагали, что причина большинства эпистемологических затруднений – в неправильном использовании языка. Правильное же использование языка (которому мы пока не научились) даст возможность либо вообще избежать ошибок, либо по крайней мере свести к минимуму ущерб от них.

Положив философское, логическое, семантическое и т. п. исследования языка в основу своих эпистемологических поисков, неопозитивисты принялись за работу над многими проблемами методологии науки: тут и соотношение уровней познания, принципы выбора теории, определение факта, место логики и математики в познании и т. п.  Позволим себе выбрать из этого разнообразия два вопроса.

1. Какие высказывания являются научно приемлемыми?

2. Как высказывания могут быть проверены с точки зрения их истинности или ложности?

Для ответа на первый вопрос обратимся к работе Р. Карнапа «Преодоление метафизики логическим анализом языка». В первую очередь Карнап отмечает, что научно приемлемым высказыванием может  быть предложение, все слова которого имеют четкое значение, а слова  в предложении («синтаксис») связаны  в соответствии с правилами логики. В чем укоренено значение слова? Оно не врождено интеллекту (ибо в таком случае получается априоризм), также оно не существует где-то само по себе (платонизм также не годится). Значение слова коренится в самьм реальном состоянии дел, т. е. слова получают значение из предметов, явлений, процессов и т. п., для обозначения которых они служат. Из слов, имеющих значение, строятся так называемые «протокольные предложения», т. е. предложения, содержащие информацию, однозначно соотносимую с данными органов чувств: «в этой комнате три окна»; «волк имеет шерсть серого цвета». А как же быть с терминами, в науке активно используемыми, но прямого чувственного аналога не имеющими («энтропия», «валентность», «дополнительность» и т. п.)? Для них должны быть построены логически безукоризненные способы приведения к протокольным предложениям:

«…Каждое  слово языка сводится к другим словам и, наконец, к словам в так  называемых „предложениях наблюдения“, или „протокольных предложениях“»¹.

В любом случае значение, по Карнапу, придается органами чувств и логикой – для одних  слов можно просто увидеть их эквиваленты («стол», «окно»), другие слова можно  привести к видимым эквивалентам («энергия», «гравитация», «давление»).

Далеко не всем словам языка может быть придано  значение. Есть масса терминов, не имеющих  наглядных эквивалентов и никакой  логикой к наглядности не сводимых («абсолют», «ничто», «умозрение», «ноумен» и т. п.). Что с ними делать? А ничего. Их нужно просто исключить из языка науки. Исключить для того, чтобы они не путали научного исследования, а плодотворно работали там, где и должны работать, – в искусстве и литературе.

Итак, ответ  на первый вопрос получен: научно приемлемыми  могут быть синтаксически правильные высказывания, построенные из слов, имеющих наглядные эквиваленты  или строго логически сводящихся к наглядным эквивалентам.

Второй вопрос – это вопрос об истинности научных  предложений. Установление истинности, как правило, обозначается термином верификация (verus– истинный, facio– делаю). Нетрудно догадаться, что верифицировать научное высказывание можно, сравнив его содержание с действительностью либо прямо («Данное окно имеет прямоугольную форму»), либо опосредованно (высказывание «Атмосферное давление сегодня составляет 756 мм ртутного столба» эквивалентно высказыванию «Стрелка барометра сегодня остановилась у цифры 756» – последнее легко проверить). Однако предложений, претендующих на истинность, можно сконструировать очень много, а для проверки их всех не хватит ни времени, ни средств. Поэтому, как полагают позитивистски ориентированные методологи науки, «принимать» для проверки можно лишь высказывания, отвечающие ряду условий. Эти условия можно свести к трем пунктам. Разберем их в формулировке немецкого философа и логика Ганса Рейхенбаха (1891–1953).

1. Логическое условие. В высказывании (либо в цепи высказываний) не должно содержаться внутренних противоречий. Если обнаружено хоть одно противоречие, весь текст следует считать ложным.

2. Синтаксическое условие. Для того чтобы убедиться в соответствии верифицируемых высказываний логическому условию, они должны быть построены так, чтобы их можно было перевести в логические формулы.

3. Физическое условие. Любое высказывание не должно противоречить ранее сформулированным и на настоящий момент не опровергнутым фундаментальным принципам устроения той части мира, изучением которой занимается данная наука (нельзя строить физическую теорию, исходя из возможности превышения скорости света, или полагать возможным проведение хирургической операции, после которой ткани живого организма срастаются за несколько секунд, причем даже без шрама).

Процесс проверки (верификации) высказывания проходит, как мы выяснили, два этапа: сначала  выясняется, достойно ли вообще высказывание какого-либо освидельствования (т. е. отвечает оно или нет трем условиям верификации), а затем высказывание сравнивается с информацией, полученной от органов чувств. Результатом является отнесение высказывания либо к классу истинных, либо к классу ложных.

Может сложиться  впечатление, что схема весьма проста и в применении гарантирует несомненный  результат. Однако дальнейшие размышления  в этом направлении показали, что  все гораздо сложнее. С одной  стороны, сама форма протокольного  предложения не так очевидна, с  другой – даже если высказывание верифицировано – говорит ли оно о чем-либо, кроме как о тех конкретных предметах и явлениях, которые называет? Например, следует ли из безусловно верного высказывания «За историю существования Земли умерли миллиарды миллиардов живых организмов» высказывание «Кот Василий непременно умрет»? Между этими высказываниями необходимо поместить знание законов биологии, но и законы мы знаем только на основе изучения прошедших событий.

К логико-эпистемологическим нормативам науки относятся следующие:

♦ описание – выявление совокупности данных о свойствах и отношениях изучаемых  типов объектов;

♦ объяснение – выработка понимания сущности возникновения, развития и функционирования исследуемого объекта;

♦ системность  – анализ и соотнесение полученных данных по ранее установленным типам  и классам объектов, а также  по необходимости – введение новых  типов и классов объектов;

♦ доказательность  и обоснованность – соответствие логическим принципам и законам;

♦ эвристичность – способность предсказывать новые свойства и отношения исследуемой реальности, открытие новых уровней организации мира и новых типов объектов.

К социокультурным  нормам науки можно отнести:

♦ прагматическую – определение способов применения полученных знаний в различных сферах жизни общества;

♦ прогностическую  – анализ перспектив развития общества и окружающей среды, создание футурологических моделей, а также выработку рекомендаций на будущее;

♦ экспертную – анализ и оценку осуществимости, эффективности и оптимальности  различных проектов и программ, создаваемых  и реализуемых в различных  сферах культуры, в том числе и  в самой науке.

При соотнесении  науки с другими сферами культуры система идеалов и норм научного познания позволяет определить основные критерии научности, к которым относятся:

♦ теоретичность  научного познания, детерминированная  самой целью научного познания, т. е. постижением истины ради нее самой, получение знания ради самого знания;

♦ обоснованность научного познания, которая достигается  посредством проведения целого ряда логико-эпистемологических процедур (теоретического и эмпирического характера) при определенных условиях их осуществления;

♦ системность, которая задает определенную форму  научного знания, поэтому оно всегда реализуется в виде систем (теория, гипотеза, научная картина мира), в рамках которых компоненты этих образований посредством координационных и субординационных связей образуют одно целое;

♦ рациональность (научная рациональность отличается строгостью, последовательностью, логичностью, инвариантностью) как самой познавательной деятельности, так и результата этой деятельности – научных знаний;

♦ принципиальная проверяемость научных знаний в каждый момент времени и в каждой точке пространства для каждого субъекта познавательной деятельности

¹ Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка // Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998. С. 72.