Контрольная работа по "Философии"

Законы  естественных наук обладают функцией предсказания. Это важная функция: если закон не предсказывает, с ним что-то не так: либо мы проникли в ту область, где закон не действует, либо просто закон установлен неправильно. Закономерности развития науки тоже могут быть использованы для предсказания будущих событий. Ввиду относительного и условного характера этих закономерностей эти предсказания будут сугубо предположительными. Если предсказание, выполненное на базе некоей закономерности, не подтверждается, то это еще не ведет к ее «отставке». Достаточно, чтобы с помощью этой закономерности мы могли как-то разобраться в ситуации сегодняшнего дня, отделить главное от неглавного, провести классификацию факторов, влияющих на эту ситуацию, соотнести ее с другими сходными ситуациями.

Перейдем  теперь к конкретному рассмотрению закономерностей развития науки. Первой закономерностью, на которой мы остановимся, будет аккумуляция знания.

АККУМУЛЯЦИЯ ЗНАНИЯ

Поскольку цель научной работы состоит в  «умножении эмпирического знания», т. е. в описании новых фактов и  проведении новых опытов, развитие науки не может не иметь характер аккумуляции знания. Новые факты и опыты не просто фиксируются наукой, они присоединяются к уже достигнутому знанию, вводятся в его текст и контекст. При этом знание как бы уплотняется: наука занимается не только коллекционированием и каталогизацией фактов и опытов (если бы она занималась только этим, то возникли бы столь громоздкие коллекции и каталоги, что их невозможно было бы упомнить, не то что с ними работать), но и систематизацией и обобщением этих фактов и опытов. Более того, наука стремится к систематизации систем и обобщению обобщений — так возникают научные законы и теории. Чем дальше наука продвигается по пути систематизации и обобщения, тем более она эффективна в освоении новых фактов и опытов: с высоты систематизаций и обобщений видно больше и порой лучше.

Ф. Бэкон  в своих сочинениях уделял много  места тому, как правильно организовать индукцию, сделать ее наиболее плодоносной, ведь из понятия индукции как вывода от частного к общему еще не следует  предписание, каким образом надо собирать факты и проводить опыты. Ф. Бэкон подчеркивал, «что подлинное и надежное искусство открытия растет и развивается вместе с самими открытиями, так что если кто-то, приступая впервые к исследованиям в области какой-нибудь науки, имеет некоторые полезные руководящие принципы исследования, то после того, как он будет делать все большие успехи в этой науке, он может и должен создавать новые принципы, которые помогут ему успешно продвигаться к дальнейшим открытиям. Это очень похоже на движение по равнине; когда мы уже проделали какую-либо часть пути, то мы не только подошли к цели нашего открытия, но и яснее видим тот участок пути, который нам остается преодолеть. Точно так же в науке; каждый шаг пути, оставляя позади пройденное, в то же время дает нам возможность ближе увидеть то, что остается сделать» .

Хотя  Ф. Бэкон уделяет внимание и «уплотнению» знания, для уяснения этого пункта концепции аккумуляции знания нам  лучше обратиться к менее далеким  от нас философам, развивавшим эту  концепцию, — к позитивистам. Их техника аккумуляции знания более соответствует современной науке. Так, например, один из классиков философии науки Дж.Ст. Милль, написавший свою «Систему логики» в конце первой половины прошлого века, пропагандировал вслед за Ф. Бэконом индукцию как основной метод познавания. «Начало всякого исследования, — писал он, — состоит в собирании неанализированных фактов и накоплении обобщений...» . Однако наукой коллекции фактов и обобщений их делает систематизация, основанная на дедукции. «Все, что известно о предмете, становится наукой только тогда, когда вступает в ряд других истин, где отношение между общими принципами и частностями вполне понятно и где можно признать каждую отдельную истину за проявления действий законов более общих» . Дедукция, однако, должна быть опосредствована индукцией: новые общие положения, из которых выводят (дедуцируют) уже известные законы, выдвигаются как гипотезы и должны пройти проверку «строгой индукцией» .

Итак, мы не обнаружили фактов истории науки, противоречащих выделению аккумуляции знания в качестве закономерности развития науки. Но нет и фактов, восстающих против закономерности революций в развитии науки. Выше мы лишь старались показать, что те эпизоды, которые обычно трактуются в качестве революционных, могут быть истолкованы альтернативным путем — в плане спокойного накопления знания. Отсюда не следует, что нет аргументов в пользу и традиционной революционной трактовки.

Всякий, знакомый с современной литературой  о науке, скорее всего поставит вышеизложенную закономерность аккумуляции знания под сомнение: ведь наука, скажет он, развивается революционным путем: от революции через эволюционный этап к новой революции. Научная же революция означает не аккумуляцию, а коренную перестройку знания. В ходе революции меняются сами образцы постановки и решения научных задач. Чтобы ответить на данный вопрос, надо вернуться к тому, что было сказано в самом начале настоящей главы: закономерности развития науки существуют в виде возможностей потенций. На каждом этапе развития знания действует не одна, а все закономерности, и мы выделяем ту из них, которая более соответствует меркам, прилагаемым нами к развитию знания. При историческом рассмотрении одних научных концепций и задач естественно выделить одну закономерность, при рассмотрении других — другую.

Исходя  из сказанного, самые впечатляющие примеры, свидетельствующие об аккумуляции  знания, следует искать, обращаясь  к тем периодам развития науки, которые  традиционно считались революционными. Остановимся на возникновении кислородной теории горения А.Л. Лавуазье, сменившей теорию флогистона. Многие философы и историки называют это событие вслед за самим Лавуазье, жившим в эпоху Великой французской революции и ставшим жертвой якобинской диктатуры, революцией [8]. Другие же выражаются более осторожно и называют его реформой химии [9]. Имеются, однако, и такие (например, ученица знаменитого философа и историка П. Дюгема Э. Мецжер), которые отмечают непрекращающееся накопление знания и в этот период [10]. Как известно, теория флогистона рассматривала процессы, относимые сейчас к окислительно-восстановительным, пользуясь концепцией огненной материи — флогистона. «Окисление» вещества связывалось с отнятием от него флогистона, «восстановление» — с присоединением его к нему. К последним десятилетиям XVIII в. теория флогистона стала испытывать серьезные трудности. В 70-е гг. К.В. Шееле и Дж. Пристли уже делали опыты с кислородом, опыты, которые трудно было объяснить, исходя из этой теории. К.В. Шееле и Дж. Пристли, однако, не пришли к отрицанию флогистонных воззрений. Шееле называл кислород «огненным», или «жизненным» воздухом, Пристли же — «дефлогистированным воздухом». Интересно, что азот Шееле называл испорченным воздухом, а Пристли — флогистированным воздухом, а при объяснении явлений горения, обжигания и дыхания они указывали на выделение флогистона.

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ХАРАКТЕР РАЗВИТИЯ НАУКИ

Если  аккумуляция знания стала рассматриваться  как закономерность развития науки  еще на заре современного естествознания, то понятие научной революции стало складываться значительно позже — к концу XVIII в. и не без влияния политических теорий. В разработанном же виде это понятие было изложено сравнительно недавно в книге Т. Куна «Структура научных революций». Т. Кун исходит из чередования в развитии науки революций — периодов смены парадигм, образцов постановки и решения научных задач, и периодов нормальной науки, периодов работы в рамках данной парадигмы. Понятие парадигмы находится у Т. Куна в связке с понятием «научное сообщество» («scientific community») — группы ученых, организованных в какой-либо научный коллектив или просто неформально общающихся друг с другом. Научное сообщество существует постольку, поскольку его представители разделяют данную парадигму: в противном случае они просто не могли бы продуктивно общаться друг с другом. В свою очередь парадигма не будет парадигмой, если у нее отсутствует носитель — научное сообщество: ведь образцы предполагают людей, признающих их таковыми. Как было сказано выше, Т. Кун назвал периоды научной работы, идущей в рамках той или иной парадигмы, периодами нормальной науки. Это важные периоды. Развитие науки не может осуществляться при условии постоянной ломки и перестройки парадигм. Большинство ученых заняты именно в нормальной науке, большая часть научной литературы также создается в условиях нормальной науки. Без нормальной науки было бы невозможно научное образование. Правда, работая в условиях нормальной науки, ученый порой смотрит мимо тех фактов, которые не укладываются в рамки парадигмы. Однако «парадигма заставляет ученого исследовать некоторый фрагмент природы так детально и глубоко, как это было бы невозможно в других обстоятельствах».

Итак, построение теории относительности, бывшее приращением  научного знания, явилось и научной  революцией, ибо изменяло образцы, по которым рассматривались явления природы. 

5 Вопрос

Мы видели, что философские основания науки  разнородны. И все же при всей разнородности философских оснований  в них выделяются некоторые относительно устойчивые структуры. Например, в истории естествознания (с XVII столетия до наших дней) можно выделить по крайней мере три весьма общих типа таких структур, соответственно этапам: классического естествознания (его завершение - конец XIX - начало XX в.), формирования не классического естествознания (конец XIX - первая половина XX в.), неклассического естествознания современного типа.

На первом этапе основной установкой, которая  пронизывала разнообразные философские  принципы, применяемые при обосновании научных знаний о природе, была идея абсолютной суверенности познающего разума, который, как бы со стороны созерцая мир, раскрывает в явлениях природы их истинную сущность. Такая установка конкретизировалась в особой интерпретации идеалов и норм науки. Считалось, например, что объективность и предметность знания достигается лишь тогда, когда из описания и объяснения исключается все, что относится к субъекту, средствам и процедурам его познавательной деятельности. Эти процедуры принимались как раз и навсегда данные, неисторичные. Идеалом познания было построение окончательной, абсолютно истинной картины природы; главное внимание уделялось поиску очевидных, наглядных и "вытекающих из опыта" онтологических принципов.

На втором этапе обнаруживается кризис этих установок и осуществляется переход к новому типу философских оснований. Этот переход характеризуется отказом от прямолинейного онтологизма и пониманием относительной истинности картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. Допускается истинность различных конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них содержится момент объективно-истинного знания. Осмысливаются взаимосвязи между онтологическими постулатами науки и характеристиками метода, посредством которого осваивается объект. В связи с этим принимаются такие типы объяснения и описания, которые в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности.

На третьем  этапе, становление которого охватывает эпоху современной научно-технической революции, по-видимому, складываются новые структуры философских оснований естествознания. Они характеризуются осмыслением исторической изменчивости не только онтологии, но и самих идеалов и норм научного познания, видением науки в контексте социальных условий ее бытия и ее социальных последствий, обоснованием допустимости и даже необходимости включения аксиологических (ценностных) факторов при объяснении и описании ряда сложных системных объектов (примеры тому - теоретическое описание экологических процессов, глобальное моделирование, обсуждение проблем генной инженерии и т. д.).

Прогресс (лат. progressus — движение вперёд, успех) — направление развития от низшего к высшему, поступательное движение вперёд, к лучшему. Идея общественного прогресса: Содержание и становление Вопрос об общественном прогрессе не нов. Он затрагивался и специально рассматривался многими мыслителями - от Тюрго и Кондорсе до Тойнби и Ясперса. Они по-разному трактовали общественный прогресс, сам подход к его рассмотрению был у них не одинаков. Не обошла этого вопроса и русская мысль. У русских мыслителей он приобретал особую актуальность в связи с их поиском исторического пути России, выявлением места России в отношении Запада. Специфика философского знания такова, что философские проблемы не могут быть решены однажды и раз навсегда. Они вновь и вновь встают в процессе развития общества, человечества и требуют нового осмысления, приобретая высшую важность на переломных этапах истории. В особенности это относится к проблемам, прямо затрагивающим жизнь и развитие общества. К числу последних принадлежит и проблема, связанная с трактовкой общественного прогресса. Общественный прогресс есть, прежде всего, определенная идея. Вопрос заключается в том, какова реальность, стоящая за этой идеей? Всякая идея имеет свою историю - она когда-то возникла, а затем, возможно, претерпевала определенную трансформацию. И история идеи, в особенности ее возникновение, обычно проливает свет на природу питающей ее реальности. Чтобы поставить разговор на предметную основу, определим сразу понятие прогресса. Само слово прогресс происходит, как известно, от лат. progressus, означающего движение вперед, успех. Соотнесем понятие прогресса с понятием развития. Иногда развитие отождествляется с прогрессом, но подобное отождествление следует признать неверным. Понимая под развитием определенной системы процессы, сопряженные с возникновением в ней чего-то нового, качественно иного, ранее не бывшего, приходим к выводу, что не всякое развитие может быть оценено как прогрессивное. Действительно, помимо прогресса существует регресс, и само понятие прогресса обретает смысл лишь в отношении к своему.

Прогресс как проблема

Широко распространено мнение, будто понятие прогресса "марксистское", чисто идеологическое, применявшееся с целью дезориентировать людей при сравнении "социализма" и "капитализма", и что ныне нужно это понятие отбросить как социально вредное.

Однако понятие прогресса не Марксом придумано, оно существовало и до него; с его именем связана лишь особая его трактовка.