Знак  есть то, чем обозначаются восприятия вещей. Он состоит из материала знака  и значения знака. Гоббс различал такие виды знаков: сигналы; метки  естественные и произвольные; собственно естественные знаки; собственно произвольные знаки; знаки в роли меток; знаки  знаков. Главное в познании –  не смешивать вещи с их знаками.

     Номинализм  позиции Гоббса заключается в  том, что он признавал за реально  существующие только единичные вещи, а не их имена. Первичным являются телесные вещи, а познание начинается с ощущения единичных вещей.

     Другой  английский мыслитель, Джон Локк (1632–1704 гг.), развивает традицию эмпиризма в рамках созданной им сенсуалистической теории познания, суть которой состоит в том, что человеческие чувства объявляются источником истинного знания. «В разуме нет ничего, чего первоначально не было бы в чувствах». Человеческую память Локк сравнивает с чистой доской, на которой в течение жизни наносятся письмена знаний. Никаких врожденных идей не существует. Опыт, из которого люди черпают знания, бывает внешний и внутренний. Объект внешнего опыта – внешний мир, а объект внутреннего опыта – деятельность самой души. Идеи, получаемые в результате знания, Локк делит на простые и сложные. Простые идеи при помощи одного чувства и отличаются простотой и ясностью. К ним относятся, к примеру, идеи тепла, света, черного и т.п. Простые идеи получаются пассивной деятельностью, называемой созерцанием. Сложные идеи получаются через сравнение, наблюдение, соединение простых идей. Локк различает три класса сложных вещей: модусы – второстепенные свойства бытия, присущие им лишь в некоторых состояниях; субстанции – нечто неизменное, то, что существует благодаря самому себе и в самом себе, то, что выступает достаточным основанием реальности мира; отношения. Будучи человеком верующим, он пытался примирить веру в откровение и требования разума.

     Первую  попытку осуществить защиту религии  от материализма сделал английский философ  Джордж Беркли (1685–1753 гг.). В своих сочинениях «Трактат о принципах человеческого знания» и «Три разговора между Гиласом и Филонусом» Беркли открыто выступает против материализма и атеизма. Беркли утверждает, что даже сами единичные вещи есть не что иное, как модификации нашего знания, комбинации ощущений. Все качества предметов субъективны: в действительности нет красного, теплого, круглого и т.п. Предметы, вне воспринимающего человека, не обладают определенностью, они – никакие. Обладать бытием – значит быть воспринимаемым. Это классическая формула субъективного идеализма в его крайней форме – солипсизме. В натурфилософии Беркли выступил против учения Ньютона о материи, движении, пространстве и времени. С точки зрения Беркли, материя – это призрак пустого имени. Атеисту он нужен для обоснования безбожия, а некоторым философам – как повод для пустословия.

     Давид Юм (1711–1776 гг.) основным объектом своей критики избрал материалистическое учение о причинности. В работах: «Трактат о природе человека» и «Исследования человеческого разумения» он утверждал, что в природе нет необходимости и причинности. Просто люди привыкли частую повторяемость вещей и процессов считать необходимой и причинной связью. Все рассуждения о причинно-следственных связях построены на предположении, что в воспринимаемой природе сохраняется один и тот же порядок вещей. Отсюда вывод, что сходные причины при сходных обстоятельствах обеспечивают подобные действия, что не исключает и иных, подчас противоположных действий. Стало быть, причина имеет субъективное содержание с объективным основанием.

     Если  в Англии в 17 веке были заложены основы эмпирико-индуктивной философии, то во Франции примерно в это же время  начинает складываться принципиально  иная философская традиция, получившая название рационализма. Суть последнего можно свести к утверждению, что логическое сцепление идей и фактическая связь вещей тождественны. Истина должна быть абсолютной, вечной, общеобязательной и, следовательно, не может быть выведена из опыта. Ее источником является разум. Наиболее обстоятельно идея рационализма разработана в трудах Декарта и его последователей, а также в окказионализме, который возник в ответ на неразрешенную проблему соотношения души и тела.

     Ренэ Декарт (1596–1650 гг.) вошел в историю философии как один из родоначальников новой философии, выступивший с требованием пересмотра всей предшествующей традиции. Его труды «Правила для руководства ума», «Рассуждение о методе», «Размышления о новой философии» дают основание полагать, что Декарт сосредотачивает усилия на том, чтобы придать философии научный характер, освободить знание от всяких случайностей, источником которых, по его мнению, мог быть только опыт. Нужна философия, опирающаяся на такие предпосылки, которые нельзя было бы опровергнуть и из которых можно вывести всю систему наук. Для отыскания абсолютного основоположения Декарт предлагает воспользоваться принципами сомнения и непосредственной очевидности. Все существующее знание необходимо подвергнуть сомнению, с тем, чтобы отыскать такие положения, которые нельзя было бы опровергнуть. Сомнение одной стороной направлено против слепой веры, а другой стороной ориентировано на поиск наиболее очевидного и достоверного. Произведя эту операцию, Декарт получает то самое основание, в очевидности которого никто не может усомниться. Им является факт мышления: «Cogito ergo sum» (мыслю – следовательно существую). Это изречение Декарта, ставшее крылатым, выражает сущность его мировоззрения. Истинность этого исходного пункта познания, по утверждению Декарта, гарантирована Богом, вложившим в человека естественный свет разума.

Проблемы эмпиризма и рационализма

     Последующее развитие новоевропейской философии  проистекало в творческом противостоянии эмпиристской и рационалистических традиций, пока не пришло время для  попыток их синтеза и преодоления.

     В сущности, и эмпиризм и рационализм  были воодушевлены общей задачей  борьбы с Традицией, олицетворявшей собой мир жизни и культуры европейского средневековья. И тот, и другой были захвачены проблемой  достоверности человеческого знания, расчисткой путей для победного  шествия науки. Осмысливались проблемы нравственного, общественно - политического  и правового существования европейского человека в контексте глубоких жизненных  перемен.

     Рационалистическая  традиция после Декарта нашла  своих самых выдающихся представителей в лице Бенедикта Спинозы и Готфрида Лейбница.

     Философия Спинозы самим ее автором рассматривалась  как своеобразное завершение картезианской  философии. Она проникнута теме же интуициями и притязает на более совершенное  разрешение проблем, поставленных предшественником. Спиноза вводит понятие единой и  бесконечной субстанции, называя  ее Богом и Природой одновременно. Тем самым в отличие от Декарта  он становится на точку зрения философского монизма, признающего единое первоначало  мира. Эта субстанция обладает бесчисленным множеством атрибутов, из числа которых  человеку открыты только два: протяженность  и мышление. Каждый из атрибутов  заключает в себе всю полноту  содержания субстанции, но только ему  присущей определенности или, выражаясь  метафорически, выражает его на собственном  языке. В силу этого порядок и  связь идей полностью отвечает порядку  и связи вещей, и мучительная  для дуализма Декарта проблема отношения  души и тела получает более удовлетворительное разрешение. Каждый из атрибутов предстает  перед нами как множество единичных  вещей (модусов), в которых мы открываем  проявление отдельного атрибута, образующего их сущность. Человек тем самым, имея душу и тело, познается и вполне протяженности, и в пален мышления. Тело и душа суть разные выражения одной сущности. Познавая тело, мы познаем душу, и наоборот. Это единство того и другого открывается нам лишь при условии ясного знания, действия интеллектуальной интуиции. Чувственное (низшее по значению) знание усматривает только множественность вещей и не способно подняться до их постижения как проявления единой божественной природы. Но именно таким должен быть взгляд на мир подлинной мудрости, которая одновременно преодолевает тщету смутных желаний и рабство человеческих страстей и обретает подлинную свободу в спокойном и ясном миросозерцании. Достижение этого состояния есть высшая задача нравственности. В нем и только в нем человек обретает счастье высшего качества – счастье, питаемое интеллектуальной любовью к Богу. Таким образом, Спиноза углубляет звучащую у Декарта тему обретения человеком свободы на путях подчинения человеческих страстей разуму. Убежденность в том, что активность человека определена лишь действием ясных идей разума, вело с непреложностью к отождествлению воли и разума, реальной причины и логического основания.

     На  основе этики Спиноза развивает  основные положения своей политической философии. Рационалистическая доктрина дает четкие основания для классически ясной формулировки идеи государственного договора как разумной основы общественной жизни. Из трех форм государственного устройства: абсолютной монархии, аристократии и демократии – в качестве наилучшей Спиноза выбирает демократию. Ее достоинство он видит в том, что здесь “никто не переносит своего естественного права на другое лицо так, чтобы самому потерять всякое дальнейшее участие в общественных совещаниях”. Заметим, что на общем духе и пафосе философии Спинозы сказалась общая атмосфера жизни самой свободной страны тогдашней Европы – Голландии.

     Другим  выдающимся представителем рационализма был Г. Лейбниц. Подобно Спинозе, он захвачен проблемами, поставленными  Декартом. И так же, как Спинозу, его не удовлетворяет решение  вопроса об отношении тела и души. Развивая идеи Декарта, он набрасывает  отличную и от него, и от Спинозы  систему рационализма. Решительно отклонив картезианский дуализм, Лейбниц  вместе с тем не приемлет и всепоглощающего  пантеизма Спинозы, растворявшего  в Боге все сущее.

     Центральное понятие философии Лейбница – понятие монады. Монада – простая неделимая сущность, и весь мир представляет собой собрание монад. Каждая из них замкнута в себе (“не имеет окон” во внешний мир) и неспособна влиять на другие. Бытие монад поглощено внутренней деятельностью представления. Мир монад строго иерархичен. Они располагаются от низших к высшим и венчающей их все – Богу. Низшие монады образуют собой уровень обычного материального бытия и отличаются исчезающее малой способностью к ясному представлению (“пребывают в смутном сне”), нарастающему по мере восхождения к высшей – Богу. Только последнему принадлежит исчерпывающая полнота представления, ясное знание всего и, как следствие этого, максимум действия, активности. Весь мир монад есть, в конечном счете, отражение Бога как верховной монады, и в этом заключены основания для развитой Лейбницем концепции философского оптимизма, провозглашающей, что наш мир есть лучший из всех мыслимых миров. Плюралистический мир Лейбница пронизан единством содержания, предустановленной гармонией, олицетворенной верховной монадой. Применительно к проблеме отношения души и тела монадология Лейбница оказывается способом сохранить независимость души и тела и в то же время объяснить несомненный факт их согласованности. Поскольку основной вектор совершенства менад направлен от их бессознательного состояния к состоянию совершенного знания, постольку Лейбниц согласен с эмпириками в их утверждении, что чувства – исходная ступень познания. Но только исходная! Поскольку всякая душа – монада, и ее деятельность направлена лишь на самое себя, то познание есть лишь процесс постепенного осознания того, что имеется в состоянии бессознательного. Тем самым Лейбниц вносит некоторые изменения в декартовскую теорию врожденных идей. Последние даются нам скорее как возможность, к которой мы можем придти, как к бессознательному в нас. Такой поворот дела ослаблял силу эмпиристской критики теории врожденных идей, оставляя в неприкосновенности строго автономный характер Разума.

     Итак, как мы могли убедиться, наиболее уязвимая сторона рационалистических воззрений заключается в трактовке  отношения души и тела. Автономность разума, имеющая характер безусловного требования для самой возможности  формулировки рационалистической доктрины, осложняла ее развитие и применение. С трудностями иного характера  сталкивались философы, развивавшие  традиции эмпиризма. К числу наиболее видных представителей эмпиризма в  философии, унаследовавших Ф. Бэкону, необходимо отнести в первую очередь английских философов Г. Гоббса (1588-1679), Д. Локка (1632-1704), Дж. Беркли (1685-1753), Д. Юма (1711-1776), а также французов Э. Кондильяка (1714-1780), К.А. Гельвеция (1715-1771), П. Гольбаха (1723-1789), Д. Дидро (1713-1784) и многих других.

     В противоположность рационализму  в эмпиризме рационально-познавательная деятельность сводится к разного рода комбинациям того материала, который дается в опыте, и толкуется как ничего не прибавляющая к содержанию знания.

     Здесь эмпиристы столкнулись с неразрешимыми  трудностями выделения исходящих  компонентов опыта и реконструкции  на этой основе всех видов и форм сознания. Для объяснения реально  совершающегося познавательного процесса эмпиристы вынуждены выходить за пределы чувственных данных и  рассматривать их наряду с характеристиками сознания (таких как память, активная деятельность рассудка) и логическими  операциями (индуктивное обобщение), обращаться к категориям логики и  математики для описания опытных данных в качестве средств построения теоретических знаний. Попытки эмпиристов обосновать индукцию на чисто эмпирической основе и представить логику и математику как простое индуктивное обобщение чувственного опыта потерпели полный провал. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

    Рационалистический  метод Декарта, концентрируя внимание на деятельности самого человеческого  ума в процессе достижения истины, представляется прямой противоположностью методу эмпиризма Бэкона, основанному  на чисто опытном выведении аксиом знания, лишенных математического осмысления. Однако картезианский аналитический  и одновременно дедуктивно-синтетический  метод, сколь бы ни подчеркивал Декарт его чисто интеллектуальные свойства, утратил бы свою эффективность, если бы он совершенно игнорировал опытный  фактор. Декарт был далек от такого пренебрежения.