Фундаментальная наука и современные технологии

     С утверждением о стирании различий между чистыми и прикладными исследованиями тесно связаны еще два тезиса. В одном из них провозглашается, что современная наука стала товаром. Мне представляется, что это утверждение - следствие неверного или недостаточно продуманного представления о взаимоотношении фундаментальных и прикладных наук. О какой коммерциализации исследований можно говорить, если иметь в виду стремление ученых понять раннюю историю Вселенной (космология); или раскрыть причины происхождения и эволюции живого (биология); познать строение материи на самом фундаментальном уровне ее организации (физика элементарных частиц)?  А ведь это фундаментальные науки. Учеными, занятыми в этой сфере науки, движет   любознательность, а не мысли о пользе и доходах.

     Сторонники рассматриваемого тезиса исходят из того, что наука «погружена в технологический дискурс», что она «сцеплена с ним» [Розин 2000], так что косвенно и она становится товаром.  Но ведь это далеко не всегда так. Даже если фундаментальная наука является непосредственным источником технологических новаций (как в случае с молекулярной биологией и генной инженерией), сама по себе она не становится товаром. Вкладывались большие финансовые средства в проект «Геном человека» (чистые исследования) действительно потому, что ждали и ждут от этих исследований прорывов в медицине и вообще в генной инженерии. В генной  терапии открывается возможность диагностирования и лечения тяжелых наследственных заболеваний; терапевтическое клонирование создает условия для выращивания из стволовых клеток клонированного эмбриона нужные для пересадки органы, не сталкиваясь при этом с проблемой отторжения чужеродных тканей. В связи с продолжающимися работами по расшифровке ДНК организмов появляются все новые возможности для получения генетически усовершенствованных растений и животных. Нельзя забывать, тем не менее, что работы по исследованию ДНК человека и других живых организмов не только являются источником прикладных разработок, но представляют самостоятельный интерес для теоретической биологии, например, для понимания законов эволюции. А этот аспект исследований вряд ли может квалифицироваться как товар. Работы по секвенированию и картированию генов (в проекте Геном человека)  были распределены между лабораториями разных стран. (России достались 3-я и 19-я хромосомы, но, к сожалению, вскоре финансирование этих работ в нашей стране было урезано, и реального участия в секвенировании генов Россия не принимала). Эти работы не были засекречены, ученые свободно обменивались информацией. Тщательно засекречиваются и патентуются результаты прикладных исследований и технологических разработок в области генной инженерии. Они то и становились и продолжают оставаться товаром.

     Второй тезис состоит в том, что истина в современной технонауке уже якобы не является идеалом познавательной деятельности: ее место заняла эффективность применяемых методов и проводимых процедур. Здесь опять сказывается непоследовательность в дифференцировке чистых и прикладных наук. В прикладных исследованиях действительно на первый план выдвигается их полезность и эффективность. Но в фундаментальной составляющей, даже если она соединилась в одном процессе с прикладными и технологическими разработками, на первом месте стоит их адекватность действительности, их истинность. Да и чего бы стоили результаты осуществляющихся чистых исследований, если бы они оказались ложными? Можно ли было бы использовать их для успешной технологической деятельности? Думаю, что этот вопрос не нуждается в особых обсуждениях.  

     Вывод:  Из всего сказанного можно сделать такой предварительный вывод. Все разговоры о бесполезности фундаментальной науки или о ее «прикладнизации», как и все сомнения по поводу необходимости ее финансирования, если они не стимулируются вполне определенным социальным заказом, являются плодом недоразумения. Сторонники всех этих утверждений не понимают специфики взаимоотношения фундаментальной науки и технологии. Ответственность за это несет и философия науки. Уделяя много внимания проблемам социальной ответственности ученого, вопросам взаимоотношения науки и власти,  проблемам этики науки и т.п., философы  до сих пор явно недостаточно занимались возникающими в философии технологии эпистемологическими проблемами. Философия науки до сих пор не ответила на важнейший эпистемологический вызов современного технологического знания: раскрыть роль и механизмы участия фундаментальной науки в прикладных и технологических работах.

     В середине прошлого века Чарльз Сноу писал, что характер сложных диалектических связей между фундаментальной и прикладной науками - одна из наиболее глубоких и трудных проблем в истории и методологии научного познания. Он призывал философов к  решению этой проблемы. Этот его призыв остается актуальным и в настоящее время.