Фридрих Ницше

Одна из версий случившегося усматривает  причину поворота в воздействии  на Ницше философа и психолога Пауля Рее (1849 - 1901), с которым Ницше тесно сдружился, живя в Сорренто.

Новый, 1879 год, принес Ницше неимоверные физические страдания. Понятно, что лежащая в основе причина болезни была неизлечимой, но отдельные проявления, подрывающие работоспособность, следовало тщательно лечить. Этим лечением он постоянно пренебрегал. Коротко говоря, он делал все возможное, чтобы еще больше усугубить свое состояние, и в апреле 1897 года он добился результата: в течение нескольких недель он находился в состоянии полного упадка сил, мучимый одним за другим жесточайшими приступами мигрени; от боли он практически лишился зрения, а желудок его постоянно отторгал пищу.

Продолжать преподавание он был  не в силах, и 2 мая он подад прошение окончательно освободить его от обязанностей в университете. 14 июня он вышел в  отставку с ежегодным назначением  пенсии в 3 тысячи франков. Вместе со своей  сестрой Элизабет он покинул Базель и уехал в Сильс-Марию, в долину Верхнего Энгадина.

 

Критика морали

Если в первый период творчества проблема культурных ценностей  интересовала Ницше главным образом с эстетической точки зрения, то во второй период основное свое внимание он сосредоточивает на анализе этических норм и оценок, их сущности и происхождении. Особенно его занимала мысль о том, что мораль развилась из жажды власти и страха неподчинения, и работа “Рассвет” посвящена, в основном, исследованию морали с этих позиций.

Первая трудность “проблемы  морали”, с которой столкнулся Ницше, состояла в том, что до тех пор  ее вообще не считали проблемой. Ницше считал, что вести себя морально означает подчиняться определенной традиции, кодексу, иначе говоря мораль – это обычай.

“Быть моральным, нравственным, этичным – значит повиноваться издревле установленному закону или обычаю. При этом безразлично, подчиняются ли ему насильно или  охотно: достаточно того, что подчиняются”.

То есть мораль - высший авторитет, которому повинуются не оттого, что он велит нам что-либо полезное, а оттого, что он вообще велит. В одном из афоризмов Ницше дает определение “аморального” человека. Говоря об “основном законе”, а именно: ”мораль есть ничто иное как подчинение обычаю”, - он продолжает:

“Свободный  человек аморален, потому что он во всем настроен полагаться на себя, а  не на традицию: в каждом примитивном  государстве человечества “зло”  означало то же, что и “индивидуум” – “свободный”,”спорный”, ”непредсказуемый” ,”непривычный”, ”непрогнозируемый”...” .

Поскольку, по Ницше, вся  мораль имеет только относительную  ценность, различия между добром и  злом тоже условны, а не абсолютны: не существует гарантий в признании  злых действий, как таковых, - напротив, они также ценны, как и добрые действия, поскольку последние являются следствием первых.

Ницше аргументирует  данную точку зрения тем, что “самые сильные и самые злые души”  до сих пор продвигали человечество более всего: они вновь и вновь  пробуждали чувство сравнения, противоречия, восторга к риску, к новому, к неизведанному. Именно подобные люди выдвигали идеал против идеала, мнение против мнения, именно они производили “насилие” над прежними религиями и моралью.

Отсюда и возникает  суждение о том, что новое – зло, все старое – добро и благо. Даже несмотря на то, что прогресс, в моральной сфере, означает изменения, отчеканенные людьми, которые поначалу воспринимались как зло и “плохие люди”, но позже объявлялись добрыми и “хорошими”, у людей все равно остается страх перед переменами, перед всем новым и неизведанным (тут будет уместно вспомнить древнекитайское проклятие: "Чтоб тебе жить в век перемен!").

Также Ницше установил  возможность того, что мораль можно  оценивать согласно ее способности  стимулировать чувство возрастающей и более организованной власти. Та мораль, которая возводила права бесправных в ранг достоинств и добродетелей, вредна, поскольку противоречила требованиям власти, а следовательно, самой жизни (жизнь – это воля к власти).

Также, в книге "По ту сторону добра и зла", Ницше выдвигает учение о двух основных типах морали: "морали господ и морали рабов". Во всех развитых цивилизациях они смешаны, элементы той и другой можно обнаружить буквально в одном и том же человеке. Но различать их, считает Ницше, необходимо.

Ницше полагает, что идеал всеобщей, единой и абсолютной морали должен быть отброшен, так как он ведет жизнь к упадку, а человечество - к вырождению. Его место должна занять градация рангов, степеней различных типов морали. Пусть "стадо" остается приверженным своей системе ценностей, при условии, что оно лишено права навязывать ее людям "высшего типа".

Он не имеет в виду, как это иногда утверждают, полное безразличие к природе ценностей  и упразднение всяких нравственных критериев. Подобное было бы самоубийственным для обычного человека. Только те, кто принадлежит к высшему типу, могут без ущерба для себя стать "по ту сторону" навязываемых обществом пониманий добра и зла, ибо эти индивиды сами являются носителями нравственного закона и не нуждаются ни в чьем попечительстве. Это единственный путь к более высокому уровню человеческого существования, к Cверхчеловеку.

 

Гипотеза  о воле к власти

Когда Ницше пишет, что "жизнь - это воля к власти”, то складывается впечатление, что он просто заменяет Шопенгауэровское понятие "воля к жизни" понятием "воля к власти". Это, однако, означало бы, что Ницше смотрит на мир как на проявление некоего изначального единства, трансцендентного этому миру.

Понятие воли к власти оказывается у немецкого философа универсальным объяснительным принципом, с помощью которого он характеризует процесс непрерывного становления. Это психологическая потребность, которую человек стремится удовлетворить косвенными путями, если прямое удовлетворение претит им. Гипотезу о воли к власти нужно рассматривать скорее как определенную интерпретацию реальности, угол зрения и способ описания.

Ницше, разумеется, опирался на Шопенгауэра, однако эта идейная преемственность не носит прямого и непосредственного характера. В своей концепции мира как воли к власти он идет не от общего к частному, а в обратном направлении: применив сначала это понятие к объяснению психических процессов, он затем распространяет его и на всю органическую природу. Он пишет:

"Прежде  всего нечто живое хочет проявлять свою силу - сама жизнь есть воля к власти: самосохранение есть только одно из косвенных и многочисленных следствий этого".

 

 В дальнейшем Ницше  применяет данное понятие и  к миру в целом: 

 

"Допустим, наконец, что удалось бы объяснить  совокупную жизнь наших инстинктов как оформление и разветвление одной основной формы воли - именно воли к власти, как гласит мое положение; допустим, что явилась бы возможность отнести все органические функции к этой воле к власти... тогда мы приобрели бы себе этим право определить всю действующую силу единственно как волю к власти. Мир, рассматриваемый изнутри, мир, определяемый и обозначаемый в зависимости от его "интеллигибельного характера", был бы "волей к власти", и ничем, кроме этого".

 

Вообще, если переводить с оригинального текста, то тогда то, что мы, переводя на русский, называем “Воля к власти”, на самом деле теряет смысловой оттенок “мощь”, т.е правильнее все-таки будет говорить “Воля к мощи”.

Теория  вечного возвращения

Ницше пришел к теории вечного возвращения вследствие двух потребностей: необходимость дать объяснение миру и необходимость принять его.

Мысль об этой теории настолько  глубоко захватила его, что он создал величественную дифирамбическую поэму “Так говорил Заратустра”. Он писал ее в феврале и в конце июня - начале июля 1883 г. в Рапалло и в феврале 1884 г. в Сильсе. Это было новое и захватывающее произведение; основная часть произведения должна была дать идею “Вечного возврата” (она вводится в третьей части “Заратустры”).

Идея вечного возвращения  подтверждала такую концепцию мира без начала и конца. Все вещи мира появляются снова одним и тем же путем. Ницше ввел эту идею в качестве критерия способности человека утвердить жизнь такую, как она есть, без каких- либо оговорок, ограничений или обращения к чему-либо сверхъестественному.  Человек должен быть достаточно сильным и благожелательно настроенным по отношению к жизни, даже понимая, что она представляет собой всего лишь одну и ту же бессмысленную последовательность событий, повторяющуюся вечно. Только тогда жизнь расцветет в новом мире, в котором, как полагал Ницше, человек обретет, наконец, самого себя, освободившегося от иллюзий.

Особенно важной он считал возможность появления исключительных людей, наделенных способностью к независимости  и  творческой деятельности. В этом плане Ницше подчеркивал отличие  «высшего человека» от  «стада», провозглашая устами Заратустры приход Сверхчеловека- «соль», «смысл земли». Ницше использовал этот образ, чтобы передать свой идеал преодоления всего «слишком человеческого».

Так или иначе, идея вечного  возвращения впервые была сформулирована в афоризме 341 "Веселой науки", где рассказывалось, как некий  демон является мыслителю в его  уединение и предлагает прочувствовать мысль, что вся жизнь последнего до мельчайших подробностей будет повторяться бесчисленное число раз.

 

Концепция Сверхчеловека

Книга “Так говорил Заратустра”содержит  необычайно большое число полускрытых  ядовитых пародий на Библию, а также  лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете, Вагнера и т.д., и т.п. На многие шедевры этих авторов Ницше дает пародии с одной единственной целью: показать, что человек - это еще бесформенная масса, материал, требующий талантливого ваятеля для своего облагораживания. Только так человечество превзойдет самого себя и перейдет в иное, высшее качество - появится Сверхчеловек. Ницше закончил первую часть “Заратустры” словами: “Мертвы все боги; теперь мы хотим, чтобы здравствовал сверхчеловек”.

Сверхчеловек Ницше - результат культурно-духовного совершенствования  человека, тип, настолько превосходящий современного человека по своим интеллектуально-моральным качествам, что он образует как бы новый и особый биологический тип. Аргументы Сверхчеловека сводятся к осознанию необходимости того, чтобы человек возносился над прежним уровнем не ради произвола и господства над другими, а ради нового бытия, к которому нынешний человек по сути своей еще просто не готов.

Сверхчеловек - это не вождь, возвышающийся над массой людей, не фюрер. Это нравственный образ, означающий высшую степень духовного расцвета человечества, олицетворение тех новых моральных идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главным нравственным устремлением человечества.

Ницше мыслил появление Сверхчеловека как долгий процесс величайших самопреодолений, как великое торжество духовной природы человека, а не индульгенцию буйствующему произволу хамов.

Последняя его воля заключается  в том, что он хочет определить и направить деятельность людей: он хочет основать новые нравы, указать  подчиненным их обязанности, сильным их долг и объем власти и вести все человечество к высшему будущему. Устами Заратустры Ницше порицает все нравственные устои, поддерживавшие прежнее человечество: он хочет уничтожить прежнюю мораль и установить свою.

Прежде всего, Ницше  считает, что "человек есть нечто, что должно преодолеть".

 Но это не произойдет  автоматически, так сказать, в  ходе естественного отбора. К  этому необходимо волевое усилие  и чувство направления. Однако, по Ницше, движение к Сверхчеловеку - это не конкретная естественно-историческая перспектива, а явление высшего культурного порядка:

"Человек  - это канат, натянутый между  животным и сверхчеловеком, - канат  над пропастью. Опасно прохождение,  опасно быть в пути, опасен  взор, обращенный назад, опасны  страх и остановка".

 Подобные предупреждения  философ делает с фанатичной  настойчивостью. Сверхчеловек не  сможет появиться до тех пор,  пока высшие индивиды не осмелятся  на переоценку всех ценностей,  не разобьют старые скрижали, особенно идеалы христианства, и  не создадут новых ценностей не из страха перед опасностью, а от преизбытка своей жизненной силы.

Несмотря на крайнюю  расплывчатость указанного образа-понятия, Cверхчеловек олицетворяет для Ницше высшую степень развития и концентрации интеллектуальной мощи, силы характера и волеизъявления. независимости, целеустремленности, эстетического вкуса и совершенной физической конституции.

 

Атеизм  и критика христианства

В конце 1888 г. Ницше охватила мучительная тревога. С одной стороны, у него все яснее начинали проступать черты мегаломании: он чувствовал, что близится его звездный час. В письме к Стриндбергу в декабре 1888 г. Ницше писал: “Я достаточно силен для того, чтобы расколоть историю человечества на два куска”. С другой - у него возрастали сомнения и смутные опасения, что мир никогда не признает его гениальных пророчеств и не поймет его мыслей.

В лихорадочной спешке Ницше написал одновременно два произведения - “Сумерки идолов” и “Антихрист”.

Первые же свои серьезные  претензии к христианству философ  сформулировал в главе “Религиозная жизнь” книги “Человеческое, слишком  человеческое”. Научные и особенно психологические знания, говорит он, теперь запрещают нам верить в христианские догматы:

“…при нынешнем состоянии знания уже более невозможно иметь что-то общее с ним (христианством), не замарав безнадежно свое интеллектуальное сознание...”

Вера в христианского бога –

“...лживое утверждение  жрецов, что существует бог, которому угодно, чтобы мы делали добро; который  является надзирателем и свидетелем всякого действия, всякого момента, всякой мысли; который любит нас...”.

в божественность Христа –

“...еврея, распятого две тысячи лет назад, который сказал, что он Сын Божий. Доказательства для подобного утверждения не существует”.

Христианская религия  –