Философские взгляды Платона и Аристотеля

    Поэзия  глубже истории и имеет большее  значение, чем первая; она выражает общие законы человеческой природы, история же описывает частные их проявления. Аристотель советует трагическим поэтам подражать хорошим портретистам, которые делают портрет похожим на оригинал, но вместе с тем и более красивым. Так и поэту необходимо порочные характеры облагораживать; он может воспроизводить то, что есть, что было, что кажется, или то, что должно быть. Всякое искусство, по мнению Аристотеля, подражает природе, частью восполняя то, чего природа не в силах произвести. Указав на назначение поэтического творчества, Аристотель переходит к изложению истории постепенного развития поэзии и к ее наиболее совершенным формам - трагедии и комедии. Польза же поэзии, по его мнению, заключается в облагораживании и очищении страстей.     

    Мы  не будем вдаваться в более  подробное изложение этого сочинения Аристотеля, которое помимо всех указанных достоинств замечательно еще тем, что выражает многие особенности древнегреческого миросозерцания.     

    Заслуживает внимания, что Аристотель в своей  пиитике излагает также грамматику, разбирает части речи и падежи. Это объясняется тем, что в то время грамматика находилась в младенческом состоянии. Аристотель относил грамматику к риторике, или пиитике, не давая языкознанию самостоятельного места в ряду наук.     

    Мы  бросили взгляд на заслуги Аристотеля в области отдельных наук; скажем еще несколько слов об общем значении деятельности Аристотеля.      

    Имя Аристотеля живет уже более двух тысяч лет и можно с уверенностью сказать, что оно будет жить на Земле до тех пор, пока не перестанут существовать на ней мыслящие люди. Аристотель известен главным образом как творец логики, но не в одном этом заключаются его важные услуги человечеству. Можно сказать, нет науки, в создании которой не принимал бы участие Аристотель. Всякий специалист, знакомый с историей своей науки, убежден, что она ведет свое начало от Аристотеля. Но не только наука, а весь характер жизни образованного человека имеет органическую связь с жизнью Аристотеля. Если мы станем внимательно изучать биографии ближайших предшественников Аристотеля, Сократа и Платона, и сравним их с жизнью Аристотеля, то ощутим большую разницу; мы понимаем значение Сократа и Платона в истории философии и мысли вообще, но самый их образ жизни нам чужд так же, как и их воззрения.      

    Швеглер в своей "Истории философии" справедливо говорит: философского учения Сократа нет, есть только жизнь Сократа. Этим вполне выражается индивидуальный, субъективный характер философии Сократа. Последнее замечание, строго говоря, может относиться и к философии Платона.     

    До  Сократа философия состояла в  объяснении явлений природы. Сократ же первый обратил все свое внимание на изучение явлений человеческого  духа, углубился в себя и из этого  источника почерпнул всю свою мудрость. Платон, следуя в том же направлении, дошел до предела того, что может создать ум человеческий своими собственными средствами без всякого знания действительности. Платон утверждал, что Творец создал мир наподобие идей, воплощая их таким образом. Но такое отношение идеи к действительности ничего не объясняет обыкновенным смертным. Безукоризненно изящное изложение Платона, свидетельствующее о необъятной силе его ума, и теперь вызывает наше удивление, но мы в то же время не чувствуем солидарности своей с Платоном. Какой бы наукой мы ни занимались, мы к действительности относимся иначе, чем относился к ней Платон. Сократа считают творцом индуктивного метода; он первый заговорил об общих понятиях; Платон дал этим общим понятиям название идей, которые признал за нечто само по себе существующее. Но если в этом отношении Сократ нам понятнее Платона, то его общий взгляд на жизнь для нас еще более чужд. Он признавал своим высшим благом отсутствие потребностей и желаний; это, по его мнению, приближает человека к Богу и не нарушает равновесия нравственных сил, безмятежного душевного покоя. Исключительная нравственность Сократа вызывает поклонение, как тонкая диалектика Платона возбуждает удивление; Аристотелю же принадлежит несравненно большее влияние на всю умственную жизнь отдаленных веков, несмотря на то, что жизнь его не представляется нам такой образцовой, как жизнь Сократа, а изложение в изяществе и цельности уступает Платону. Жизнь Сократа и учение о нравственности Платона мы храним как святыню, как вериги, которые мы, однако, не в силах носить.     

    Какому-нибудь современному профессору философии трудно представить себя преемником Сократа, который учил всех, всегда и везде, даже на рынке. Ему невозможно признать и свое сродство с вдохновенным Платоном, ум которого никогда не спускался на землю и постоянно витал в области идей. Другое дело Аристотель, всегда смотревший открытыми глазами на действительность. Даже самая наружность Аристотеля ближе к наружности современного человека. Он был небольшого роста, худощавый, с небольшими, узкими, но чрезвычайно проницательными глазами; одевался всегда безукоризненно, строго подчиняясь моде, и произносил p в горло, что служило в то время признаком несомненного аристократизма. Он первый из философов приобрел богатую библиотеку, и его студия была переполнена коллекциями животных, растений и минералов.     

    Общий характер его философии вполне гармонировал с его внешностью. Швеглер говорит: "В руках Аристотеля философия  потеряла свой национальный эллинский  характер и сделалась общечеловеческим достоянием. Он заговорил языком более близким к современному нам языку. Диалог Платона превратил он в обыкновенную прозу, место мифов и поэтических метафор заступил точный и сжатый язык. Мы не находим у него следов платоновского вдохновения непосредственной созерцательности: философия Аристотеля - это царство наблюдения и трезвой мысли. Он оставил стремление Платона отыскать единство бытия и с любовью стал присматриваться к бесконечному разнообразию окружающих явлений. Его занимали не идеи, а все конкретное - воплощение идей в смысле Платона.     

    И в природе, и в истории, и во внутреннем мире человека ищет он фактических  данных и всегда идет от частного к  общему. Его философия заслуживает  название истинной философии, потому что  она носит индуктивный характер с начала и до конца, и сам Аристотель есть истинный философ, потому что никогда не сходил с почвы живой действительности".      

    Такую общую оценку деятельности Аристотеля встречаем мы в современной истории  философии. Лучшим доказательством  ее справедливости служит то влияние, которым она пользуется до настоящего времени. У Аристотеля научились мы читать, собирать коллекции, говорить научным языком. Кант утверждает, что логика обязана Аристотелю всем, чем она в настоящее время располагает. Аристотелю мы обязаны всеми хорошими и дурными особенностями нашей современной умственной жизни; к числу последних следует отнести словесную мудрость, формальное отношение к природе и к жизни и стремление вместо истинного понимания довольствоваться словами. Куно Фишер говорит, что до появления Бэкона Аристотелю в царстве философии принадлежала диктатура; он превозносил теорию как высокий порыв ума, в котором мы уподобляемся богам. Он основал объяснение природы на метафизике. Он был настоящим научным носителем формальной философии и творцом ее логики. Он привел в систему всю греческую философию и посредством ее господствовал над средними веками. Он ввел в философию индукцию, не подвергнув ее критике. В глазах Бэкона с именем Аристотеля соединяются все idola theatri в науке и в жизни. Имя Аристотеля образует как бы выдающееся острие, которому суждено было принять все громы, бросаемые Бэконом против философии прошлого.     

    Idola theatri - это идолы, наследуемые одним  поколением от другого; к ним  относятся все наши предрассудки, встречаемые на каждом шагу  в жизни. То, что приписывает Бэкон Аристотелю, относится вообще к греческой философии и науке. Аристотель сделал гигантский шаг вперед от формальной философии к действительности, но, разумеется, он не мог совершенно порвать связь с прошлым; он остался греческим философом того времени и, следовательно, не был совершенно свободен от стремлений навязать природе то, что принадлежало одному человеку. Эту склонность наследовали от греков и европейские народы.      

    Передаваясь от поколения к поколению, эта  склонность сделалась действительным идолом, с которым пришлось бороться всем, "кто пошел неосторожно свободной истины искать", - Копернику, Галилею, Кеплеру.      

    Мы  привели различные мнения современных  философов о значении Аристотеля, но все различие между ними только в том, что, по словам одних, Аристотель всегда исходит от частного к общему, тогда как другие, наоборот, упрекают его в формализме. Мы же со своей стороны заметим еще раз, что в теории Аристотель всегда оставался индуктивным философом, а на практике очень часто, изменяя своему догмату, приближался к Платону.

     Философия: Учебное пособие для  студентов высших и средних специальных  учебных заведений.— М.: Логос, 2001.— 272 с.

    Скирбекк  Г., Гилье Н. История философии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. Заведений / Пер. с англ. В.И. Кузнецова; Под ред. С.Б. Крымского. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. - 800 с.

    Жизнь замечательных людей. Биографическая библиотека Ф.Павленкова: Аристотель. Его жизнь, научная и философская деятельность Биографический очерк Ε. Φ. Λитвиновой