В противоположность религиозному интеллектуализму, представители религиозного антиинтеллектуализма полагают, что рассудочный подход к религии, содержащий в себе момент принудительности и обязательности для Бога, исключает в нем творческое начало, свободу, произвол, всемогущество. Действия Бога, с точки зрения антиинтеллектуалистов, неподвластны законам разума. Бог абсолютно свободен, его действия абсолютно непредсказуемы. На пути к Богу разум является помехой. Чтобы прийти к Богу, нужно забыть все, что знал, забыть даже вообще, что может быть знание. Антиинтеллектуализм культивирует среди приверженцев религии слепую и бездумную веру.

       Борьба  религиозного интеллектуализма и религиозного антиинтеллектуализма проходит красной нитью через всю историю средневековой философии. Однако на каждом конкретно-историческом этапе истории эта борьба имела свои особенности. В период становления христианской апологетики она велась по вопросам отношения к античной культуре вообще и к античной философии, как теоретическому выражению этой культуры, в частности представители антиинтеллектуализма заняли по отношению к античной культуре отрицательную позицию. Они стремились опорочить ее в глазах своих приверженцев как ложные, противоречивые по своей природе воззрения, уводящие людей от их подлинного назначения - «спасения своей души».

       Ориентация  на приобщение к античной культуре свое высшее выражение находит в  разработанной Августином теории о гармонии веры и разума. Августин выступает с требованием признания двух путей приобщения людей к религии: понятийно-рационального (логического мышления, достижения наук и философии) и нерационального (авторитета «Священного писания» церкви, эмоций и чувств). Но эти пути, с его точки зрения, неравноценны. Августин отдает бесспорный приоритет нерациональным средствам. «Не учением человеческим, а внутренним светом, а также силой высочайшей любви мог Христос обратить людей к спасительной вере». Согласно воззрениям Августина, религиозная вера не предполагает рационального обоснования в том смысле, что для принятия тех или иных положений религии необходимо обязательно знать, понимать, располагать доказательствами. В сфере религиозной жизни следует просто верить, не требуя никаких доказательств.

       Вместе  с тем, Августин отчетливо сознает ту важную роль, которую играют рациональные средства воздействия. Поэтому он считает необходимым усилить веру доказательствами разума, ратует за внутреннюю связь веры и знания. Врачевание души, по его словам, распадается на авторитет и разум. Авторитет требует веры и подготавливает человека к разуму. Разум приводит к пониманию и знанию. Хотя разум не составляет высшего авторитета, познанная и, уясненная истина служит высшим авторитетом. Послушный религии разум и подкрепленная разумными доводами вера - таков идеал августиновской апологетики. Однако следует отметить, что представленная Августином теория о гармонии веры и разума не допускает и возможности, хотя бы в какой-то степени, поставить веру в зависимость от разума. Решающее значение в его системе, без всякого сомнения, отдается откровению.

       Августин  создавал свою теорию гармонии веры и  разума в IV-V вв. в ранний период христианской истории. В XI-XII вв. в борьбе за идейное господство в обществе начинает оказывать все возрастающее влияние, зародившееся в недрах феодальной культуры свободомыслие. Появление средневекового свободомыслия - связано с рядом объективных факторов: выделение из крестьянского хозяйства ремесла и развитие на этой основе городов, которые постепенно становятся существенным фактором средневековой жизни. В городах начинает формироваться светская культура. Одним из важнейших следствий этого фактора является то, что церковь перестала быть абсолютным носителем образования и образованности. В связи с развитием ремесла и торговли среди городского населения возрастает потребность в знании права, медицины, техники. Возникают частные юридические школы, которые находятся под контролем церкви, городского управления.

       В период упадка средневековой схоластики возникает так называемая теория «двух истин», согласно которой вера и разум оказываются двумя независимыми областями, различия между которыми столь радикальны, что никогда не могут быть преодолены. Для сторонников этой теории, Сигера Брабантского (1240 - 1281), Уильяма Оккама (1300 - 1350), разграничение веры и разума является фактически требованием эмансипации философии, освобождения ее из-под контроля религии. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
5. Фома  Аквинский – систематизатор средневековой схоластики

       Одним из  наиболее  выдающихся   представителей   зрелой схоластики,   монах    Фома  Аквинский  (1225/26-1274),  ученик знаменитого теолога,  философа и естество испытателя  Альберта Великого  (1193-1280),  как и его учитель,  пытался обосновать основные принципы христианской теологии,  опираясь  на  учения Аристотеля.   При  этом  последнее  было  преобразовано  таким образом,  чтобы оно не вступало  в  противоречие  с  догматами творения  мира из ничего и с учением о богочеловечестве Иисуса Христа.

       Сущности,  или  субстанции, согласно Фоме,  обладают самостоятельным бытием,  в отличие от акциденций   (свойств,  качеств),  которые  существуют  только благодаря субстанциям.

       Отсюда     выводится     различие субстанциональных  и акцидентальных форм. Субстанциальная  форма сообщает всякой вещи простое бытие,  а потому при ее появлении мы  говорим,  что нечто возникло,  а при ее исчезновении – что нечто   разрушилось.

       Акцидентальная   форма    -    источник определенных  качеств,  а  не  бытия вещей.  Различая вслед за Аристотелем  актуальное  и   потенциальное   состояния,   Фома рассматривает бытие как первое из актуальных состояний.

       Во  всякой вещи,  считает  Фома,  столько  бытия,  сколько  в  ней актуальности.  На  этом  основании,  он выделяет четыре уровня бытийности вещей в зависимости от их степени актуальности.

1. На низшей  ступени   бытия  форма,  согласно  Фоме, составляет лишь внешнюю определенность вещи (causa  formalis);  сюда относятся неорганические  стихии  и  минералы ..   
2. На следующей  ступени  форма  предстает как  конечная причина (causa   finalis)   вещи,  которой  поэтому  присуща внутренняя     целесообразность,     названная     Аристотелем «растительной душой», как бы формирующей тело изнутри. Таковы, по мнению Аристотеля (и соответственно Фомы),  растения …
3. Третий   уровень – животные,   здесь   форма  есть  действующая причина (causa efficient),  поэтому сущее имеет в себе не только цель, но и начало деятельности,  движения. На  всех трех уровнях форма по-разному преобразуется в материю, организуя и одушевляя ее.   

           4.На последней,  четвертой,  ступени форма предстает уже не как   организующий  принцип  материи,  а  сама  по  себе, независимо от материи (forma per se, forma separata).  Это  дух, или ум, разумная  душа высшее  из  сотворенных  сущих.  Не  связанная с материей, человеческая душа не погибает со смертью тела.

       Разумная  душа у Фомы называется "самосущей".  В отличие от нее,  чувственные  души животных не являются  само сущими,  а потому  они не имеют специфических  для разумной души действий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела – мышления и  волнения;  все  действия  животных,  как  и многие действия человека  (кроме  мышления  и  акта  воли),  осуществляются  с помощью  тела.  Поэтому души животных погибают вместе с телом, тогда как человеческая  душа  -  бессмертна,  она есть  самое благородное в сотворенной природе.  Следуя Аристотелю,  Фома рассматривает   разум   как    высшую    среди    человеческих способностей,  видя  и в самой воле прежде всего ее  разумное определение,  каковым он считает способность различать добро и зло.  Как и Аристотель,  Фома видит в воле  практический разум, то есть разум,  направленный на действие,  а не  на  познание, руководящий нашими поступками,  нашим жизненным поведением,  а не теоретической установкой, не созерцанием.

         Начиная с Бога, который есть  чистый акт бытия, и кончая   малейшей   из  сотворенных   сущностей,  каждое  сущее обладает  относительной самостоятельностью, которая уменьшается по  мере  движения вниз,  то есть по  мере убывания актуальности бытия  существ,  располагающихся  на  иерархической  лестнице.

       Рассмотрев  общеэтические проблемы, Фома перешел  к вопросам политическим. Он очень  многое почерпнул из «Политики» Аристотеля, но постарался христианизировать основные политические положения древнего философа. Человек — общественное существо, и государство как целое логически предшествует всем частным интересам: благо общего выше блага каких бы то ни было его частей. Общественный порядок — отражение небесного порядка.

            Учение Фомы пользовалось большим влиянием в средние века, римская  церковь   официально   признало   его.   Это   учение возрождается  и в XX веке под названием неотомизма - одного из наиболее значительных течений западной католической философии. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

     Немало  открытий и множество усилий потребуется  для того, чтобы не боясь серьезных  ошибок, подвести итог средневековой  мысли.

     Разумеется  — и факты постоянно напоминают об этом, — нельзя понять и даже представить  себе средневековую философию без философии древнегреческой. Аристотель, Платон и неоплатоники воспитывали и перевоспитывали человеческое мышление.

       Каждое обнаружение их произведений  и каждый перевод, который делался  с него, были равнозначны для  людей средних веков открытию нового мира. Так что средневековая философия, предполагающая прежде всего хотя бы начальное усвоение греческой философии, сама была чем-то другим и гораздо большим.

     Первое, что принадлежит только ей в собственном  смысле и что многие стремятся не столько оспорить, сколько упрекнуть за него средневековье, — это формирование схоластики, самой совершенной разновидностью которой является томизм. Начиная с истоков патристики и до конца XIV столетия история христианской мысли — это история непрерывных усилий показать согласие естественного разума и веры там, где оно существует, и добиться его там, где оно отсутствует. Вера и разум — две темы, на которых будет строиться вся история средневековой мысли, — были даны изначально и без возражений принимались всеми средневековыми философами. С самого начала догмат устанавливался как факт, и разум вставал перед ним как сила, с которой ему придется считаться. Для людей XIII века аристотелизм имел ценность решающего эксперимента; но если оказалось невозможным ни изолировать разум от веры, ни смешивать их, то нужно было их различать и согласовать одно с другим — согласовать разум и веру. Из подобных усилий родились великие схоластические синтезы.

     Не  случайно некоторые идеи, которые  рассматривались как характерные для современной науки и философии, возникли в средние века. Это не был блестящий период развития философии, за которым последовал длительный упадок. XIII век — классическая эпоха схоластики — не был той вершиной, за которой последовал период упадка. Но исходя из проблем, поставленных этим веком в соответствии со своими собственными требованиями, философы XIV века преподнесут с явно ощутимым духом доктринальной преемственности новые решения этих старых проблем. Ценой непрерывных усилий, предпринимаемых в течение нескольких столетий, и как бы движимая одним порывом средневековая философия превзошла Аристотеля, после того как освоила его учение и заложила основы философии нового времени. Это значит, что общепринятая историческая перспектива проистекает из заблуждения относительно реального порядка наследования доктрин. Нет ничего более ложного, чем считать средневековую философию эпизодом, нашедшим завершение в себе самом, эпизодом, который можно обойти молчанием, обрисовывая историю идей. Именно средние века стали временем появления философских и научных доктрин, которые, как иногда говорят, как бы превосходили силы этой эпохи; именно тогда подвергали критике интенциональные виды, видообразующие формы и прочие реалистические абстракции; наконец, именно тогда впервые распространилась философия, свободная от всякого авторитета, даже человеческого. Так что следует отнести к области легенд историю возрождения мысли, которая пришла на смену векам сна, темноты и заблуждений. Современная философия не должна вести борьбу, чтобы отстоять свои права разума против средневековья — наоборот, средние века завоевали для нее эти права; XVII век, воображавший, что он уничтожил труд предшествующих веков, лишь продолжал его. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы 

1.  Блинников  Л.В. Великие философы. Слов.-справочник. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Логос, 1997;

2.   Гуревич П.С. Основы философии: Учеб. Пособие. – М.:Гардарики,2000;

3. Кузнецов В. Г., Кузнецова И. Д., Миронов В. В., Момджан К. Х. Философия. Учебник. – М.: ИНФРА-М, 1999;

4.  Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс: Учебник для вузов. 4-е издание. М.: «ЛОГОС» 2002;

5.  Петров  М. К. Язык, знак, культура. М., 1991;

6.  Спиркин А. Г. «Основы философии», М, 1991;