Философия Аристотеля

3. Категории философии.

       Категории – это фундаментальные понятия философии. Аристотелевское рассмотрение соотношения материи и эйдоса (формы), акта и потенции выявляет энергичный динамизм сущего в его развитии. При этом мыслитель усматривает причинную зависимость явлений сущего: все имеет причинное объяснение. В связи с этим он проводит различение причин: есть действующая причина – это энергийная сила, порождающая нечто в потоке универсального взаимодействия явлений сущего, не только материи и формы, акта и потенции, но и порождающей энергии – причины, имеющей наряду с действующим началом и целевой смысл: «то, ради чего». Здесь мы имеем дело с таким исключительно важным положением философии Аристотеля, как смысловое начало всего сущего, а также иерархия его уровней – от материи как возможности к образованию единичных форм бытия и далее – от неорганических образований к миру растений, живых существ, разных видов животных и, наконец, к человеку, обществу. Стало быть, у Аристотеля огромную роль играл принцип развития сущего, что органически связано с категориями пространства и времени, которые выступают у него не как субстанция, а как «место» и число движения, т.е. как последовательность реальных и мыслимых событий и состояний. Такой подход ближе к современному пониманию этих категорий, чем, скажем, ньютоновский.

       Аристотель разработал иерархическую систему категорий, в которой основной было «сущность», или «субстанция», а остальные считались ее признаками. Стремясь к упрощению категориальной системы, Аристотель затем признал основными только три категории: сущность, состояние, отношение.

       Своим анализом потенции и акта Аристотель ввел в философию принцип развития. Это было ответом на апорию элейцев, согласно которым сущее может возникнуть либо из сущего, либо из не – сущего, но и то и другое невозможно, ибо в первом случае сущее уже не существует, а во втором – нечто не может возникнуть из ничего, следовательно, возникновение или становление вообще невозможно и чувственный мир должен быть отнесен к царству «небытия». Тем самым Аристотель ввел в оборот философии категории возможности и действительности, а это и есть потенция и акт.

4. Бог как перводвигатель, как абсолютное начало всех начал.

       По утверждению Аристотеля, мировое движение есть цельный процесс: все его моменты взаимно обусловлены, что предполагает и единого двигателя. Далее, исходя из понятия причинности, он приходит к понятию о первой причине. А это так называемое космологическое доказательство бытия божия. Бог есть первая причина движения, начало всех начал. И в самом деле: ведь ряд причин не может быть бесконечным или безначальным. Есть причина, сама себя обусловливающая, ни от чего не зависящая: причина всех причин! Ведь ряд причин никогда бы не закончился, если не допустить абсолютного начала всякого движения. Этим началом является божество как общемировая сверхчувственная субстанция. Аристотель обосновал бытие божества усмотрением принципа благоустройства Космоса. По Аристотелю, божество служит предметом высшего и наиболее совершенного познания, так как все знание направлено на форму и сущность, а бог есть чистая форма и первая сущность. Бог Аристотеля, однако, не есть личный Бог.

5. Критика платоновской теории «идей». Логика.

       Учение Аристотеля – объективный идеализм, правда, непоследовательный, включающий в себя ряд по существу материалистических положений. Это учение сложилось в результате критики учения Платона об идеях. Аристотель доказывает несостоятельность платоновской гипотезы «идеи», исходя из следующих соображений:

1.       «Идеи» Платона – простые копии, или двойники, чувственных вещей и не отличаются от них по своему содержанию.  «Вид», или «идея», человека,по сути, ничем не отличается от общих признаков, принадлежащих отдельному человеку.

2.       Так как Платон отделил мир «идей» от мира вещей, то «идеи» не могут ничего дать существованию вещей. И хотя Платон утверждает, что вещи «причастны» «идеям», эта их «причастность», так же как и пифагорейское «подражание», просто метафора. Учение Платона не может объяснить отношения «идей» к вещам еще и потому, что Платон отрицает способность «идей» быть непосредственно сущностями вещей.

3.       Утверждая, что одни «идеи» так относятся к другим «идеям», как общее к частному, и, рассматривая «идею» как сущность бытия вещи, Платон впадает в противоречие: при таком понимании каждая «идея» есть одновременно и сущность, так как, будучи общей, она присутствует в менее общей, и несущность, так как сама она в свою очередь причастна стоящей над ней более общей «идее», которая и будет ее сущностью.

4.       Платоновское учение о независимом от вещей чувственно воспринимаемого мира существовании «идей» приводит к нелепому выводу: так как между «идеями» и чувственными вещами есть сходство и так как, по Платону, для всего сходного должна существовать «идея», то кроме «идеи», например, «человека» и кроме соответствующих ей вещей должна еще существовать «идея» того сходного, что имеется между ними. Далее, для этой – новой – «идеи» человека и для находящихся под ней первой «идеи» и ее вещей должна существовать еще одна – третья – «идея» и т.д. до бесконечности.

5.       Обособив «идеи» в мир вечных сущностей, отличный от изменчивого чувственно воспринимаемого мира, Платон лишил себя возможности объяснить факты рождения, гибели и движения.

6.       Платон сближает свою теорию «идей» с предложениями о причинах всего возникающего и учит, что все такие предложения восходят к единой, но уже непредполагаемой основе – к идее «блага». Однако это противоречит существованию таких понятий, которые не могут быть возведены к единому высшему понятию.

       «Критика Аристотелем «идей» Платона, писал В.И. Ленин, - есть критика идеализма как идеализма вообще …»[1]. Однако сам Аристотель в результате этой критики не приходит к отрицанию идеалистического положения о существовании нематериальных причин чувственно воспринимаемых вещей.

       Воззрением на реальный, чувственно воспринимаемый мир определяется характер теории познания и логики Аристотеля. В своей теории познания Аристотель исходит из представления о существовании независимой от субъекта объективной действительности. Ощущение человека – отражения предметов внешнего мира. Аристотель противопоставляет платоновскому различению чувственного «мнения» и разумного «знания» взгляд, согласно которому источник познания – чувственный опыт, а ощущение предполагает независимый от сознания предмет восприятия. Но хотя Аристотель утверждает, что в разуме нет ничего, чего раньше не было бы в ощущении, утверждение это Аристотель не распространяет на высшие аксиомы науки и мышления, которые, по мнению, уже не могут быть выведены ни из каких высших по отношению к ним положений и которые по своему безусловному знанию для знания должны быть признаны умозрительными, а не опытными предпосылками знания.

       Аристотель – первый древнегреческий философ, от которого дошли систематически разработанные трактаты по вопросам логики. Логику Аристотель понимает как науку о доказательстве, а также о формах мышления, необходимых для познания. Связи мыслей, по Аристотелю, отражают объективно существующие связи. Так, связь логического субъекта и предиката суждения может или соответствовать или не соответствовать связям самого бытия; связь понятий в силлогистическом выводе имеет значение объективной связи: в силлогизме, опирающемся на знание причины, логическое основание совпадает с реальной причиной; именно поэтому в силлогизме имеет место и необходимость логического следования.[2] 

       Так как одним из важнейших вопросов учения Аристотеля о бытии был вопрос об отношении общего к отдельному, относящийся к диалектике, то и логика Аристотеля. В которой связи мыслей рассматриваются как связи или определенности бытия, также ставит проблемы диалектики.  «У Аристотеля, - говорит Ленин, - везде объективная логика смешивается с субъективной и так притом, что вежде видна объективная».[3]  По Ленину, Аристотель «всюду, на каждом шагу ставит вопрос именно о диалектике».[4] Но в силу тесной связи логики Аристотеля с его учением о бытии, изложенным в «метафизике», недостатки понимания им диалектики общего и отдельного отразились и в его логики, для которой, так же как и для «метафизики», характерны, с одной сторон, «наивная вера в силу разума, в силу, мощь, объективную истинность познания», а с другой -   «наивная запутанность, беспомощно-жалкая запутанность в диалектике общего и отдельного – понятия и чувственно воспринимаемой реальности отдельного предмета, вещи, явления».[5]

       Для Аристотеля логика не отдельная наука, а орудие (organon) всякой науки. Аристотель называет логику аналитикой. В специальном трактате, который получил название «»аналитик» (первый и второй), он изложил ее основные учения – об умозаключении и о доказательстве. Логика (как ее понимает Аристотель) исследует методы, при помощи которых известное данное может быть сведено к элементам, способным стать источником его объяснения. Основной метод логики Аристотеля -  «сведение». Учение об этом искусстве Аристотель называет наукой (episteme), широко понимая этот термин как умозрительное исследование, дающее возможность различить условие доказательства, его виды, степени, а также выяснить последние принципы, достигнув которых мы уже не можем продолжать сведение данного к элементам, объясняющим это данное. Вопросам логики посвящены кроме «Аналитик» также «Топика», «Об истолковании» (теории суждений), «Опровержение софистических умозаключений», «Категории», отдельные места «Метафизики» и даже «Этики».

       В логических сочинениях Аристотеля наибольшее его внимание привлекали три проблемы:

1. вопрос о методе вероятностного знания; этот отдел логических исследований Аристотель называет «диалектикой», он рассматривает его в трактате «Топика» (topol – общие точки зрения, с которых могут развиваться вероятные суждения).

2. вопрос о двух основных методах выяснения уже не только вероятного, но и достоверного знания; это – определение и доказательство;

3. вопрос о методе нахождения посылок знания; это – индукция.

       Полагая, что по ряду вопросов знание не может быть непрекаемым обладанием истиной, а может быть только знанием вероятным, Аристотель утверждал, что такое знание предполагает свой, особый метод. Это не метод науки в точном смысле, но метод, приближающийся к научному. Называя его «диалектикой», Аристотель отклоняется в применении этого термина от традиции Сократа и Платона. Для Аристотеля «диалектика» не доктрина, излагающая непререкаемую истину, а только исследование истины. В «диалектике», во-первых, развиваются умозаключения, которые могли бы привести к вероятному ответу на поставленный вопрос и которые были бы свободны от противоречий; во-вторых, даются способы для исследования того, что в ответах на рассматриваемый вопрос может оказаться ложным.

6.      Психология и этика Аристотеля.

       Аристотель – основатель не только науки логики, но и науки о психической деятельности. Его трактат «О душе» - одно из знаменитейших его сочинений. В нем рассматривается вопрос о душе, объясняются явления восприятия и памяти.

       В душе Аристотель видит высшую деятельность человеческого тела, его «действительность», или «энтелехию» (осуществление).  В душе есть часть, не возникающая и не подлежащая гибели. Эта часть – ум (noys). За исключением ума, все остальные части души подлежат разрушению, так же как и тело. Впрочем, в суждениях Аристотеля о природе души и разума осталась неясность и недоговоренность, открывшая впоследствии возможность для различных толкований. Зато с полной ясностью Аристотель высказывает, по сути, материалистическое убеждение в независимости предмета от восприятия. Специальное исследование Аристотель посвятил объяснению памяти, в которой он видит воспроизведение представлений, существовавших ранее. Условие воспоминания – связи, посредством которых вместе с появлением одного предмета возникает представление о другом. Связи эти могут быть по порядку, по сходству, по противоположности и по смежности.

       В особую и притом значительную проблему Аристотель выделяет этику. Учение о нравственной деятельности и о нравственных доблестях строится у Аристотеля на основе его объективной телеологии, охватывающей весь мир и всю деятельность человека.  Цель, которой люди желают только ради нее самой, - высшее благо, блаженство, и раскрывает ее высшая руководящая наука – политика. Блаженство не может состоять ни в материальном богатстве, ни в наслаждении, ни даже в одной лишь добродетели. Дело (ergon) человека – разумная деятельность, а назначение совершенного человека – в прекрасном выполнении разумной деятельности, в согласии каждого дела с особой характеризующей его добродетелью. То, что существует в возможности, проявляет свою активность только на деле, и награда достается – как на олимпийских состязаниях – не тому, кто сильнее и красивее всех, а тому, кто победил в состязании.

       Центральное понятие этики Аристотеля – понятие середины (to meson), под которой Аристотель понимает умение верно ориентироваться – выбрать надлежащий поступок. Добродетель выбирает среднее между излишеством и недостатком. Но в хорошем нельзя видеть просто середину: выбору подлежит не среднее из хорошего, а наилучшее из всего хорошего. Добродетели Аристотель разделил на два класса: этические, или добродетели характера, и дианоэтические, или интеллектуальные. Деятельность, сообразная с важнейшей добродетелью и присущая лучшей части души. Есть блаженство – подлинная цель человеческой жизни. Высшей доблестью, наиболее совершенным видом блаженства Аристотель провозглашает научное созерцание, созерцание истины: самодовлеющее, отрешенное от волнений и тревог практической жизни. Созерцательная деятельность разума, по Аристотелю, существует ради себя самой, не стремится ни к какой внешней цели и заключает в себе ей одной свойственное наслаждение. В этом идеале сказалось характерное для Греции IV в. до н.э. отделение умственного труда, составляющего привилегию свободных. Наивысшим образцом созерцательной деятельности Аристотель считал бога; бог для него совершеннейший философ, или мышление, мыслящее свою собственную деятельность.

7.      Об обществе и государстве.

       Осуществив грандиозное обобщение социального и политического опыта эллинов, Аристотель разработал оригинальное социально-философское учение. При исследовании социально-политической жизни он исходил из принципа; «Как и всюду, наилучший способ теоретического построения состоял бы в рассмотрении первичного образования предметов».[6]  Таким «образованием» он считал естественное стремление людей к совместной жизни и к политическому общению. По Аристотелю, человек – политическое существо, т.е. социальное, и он несет в себе инстинктивное стремление к «совместному сожительству» (Аристотель еще не отделял идею общества от идеи государства).  Человека отличает способность к интеллектуальной и нравственной жизни. Только человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость. Первым результатом социальной жизни он считал образование семьи – муж и жена, родители и дети… Потребность во взаимном обмене привела к общению семей и селений. Так возникло государство. Отожествив общество с государством, Аристотель был вынужден заняться поисками элементов государства. Он понимал зависимость целей, интересов и характера деятельности людей от их имущественного положения и использовал этот критерий при характеристике различных слоев общества. По мысли Аристотеля, бедные и богатые «оказываются в государстве элементами, диаметрально противоположными друг другу, так что в зависимости от перевеса того или иного из элементов устанавливается и соответствующая форма государственного строя».[7] Он выделил три главных слоя граждан: очень зажиточных, крайне неимущих и средних, стоящих между теми и другими.[8] Аристотель враждебно относился к первым двум социальным группам. Он считал, что в основе жизни людей, обладающих чрезмерным богатством, лежит противоестественный род наживы имущества. В этом, по Аристотелю, проявляется не стремление к «благой жизни», а лишь стремление к жизни вообще. Поскольку жажда жизни неумна, то неуемно и стремление к средствам утомления этой жажды. Ставя все на службу чрезмерной личной наживы, «люди первой категории» попирают ногами общественные традиции и законы. Стремясь к власти, они сами не могут подчиняться, нарушая этим спокойствие государственной жизни. Почти все они высокомерны и надменны, склонны к роскоши и хвастовству. Государство же создается не ради того, чтобы жить вообще, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо. Согласно Аристотелю, государство возникает только тогда, когда создается общение ради благой жизни между семействами и родами, ради совершенной и достаточной для самой себя жизни. Совершенством же человека предполагается совершенный гражданин, а совершенством гражданина в свою очередь – совершенность государства. При этом природа государства стоит «впереди» семьи и индивида. Эта глубокая идея характеризуется так: совершенство гражданина обусловливается качеством общества, которому он принадлежит: кто желает создать совершенных людей, должен создать совершенных граждан, а кто хочет создать совершенных граждан,  должен создать совершенное государство. Будучи сторонником рабовладельческой системы, Аристотель тесно связывает рабство с вопросом собственности: в самой сути вещей коренится порядок, в силу которого уже с момента рождения некоторые существа предназначены к подчинению, другие же – к властвованию. Это общий закон природы – ему подчинены и одушевленные существа. По Аристотелю, кто по природе принадлежит не самому себе, а другому и при этом все-таки человек, тот по своей природе раб.