Антропология смысл жизни человека

Воспринимая окружающий мир как враждебный, Камю понимал, что смысл жизни человека не разрушение, а поддержание мира: “Каждое поколение уверено, что именно оно призвано переделать мир. Мое, однако. уже знает. что ему этот мир не переделать. Но его задача, быть может, на самом деле еще величественнее. Она состоит в том, чтобы не дать миру погибнуть.”(5) 
 

Проблему экзистенциального  вакуума пытался разрешить Виктор Франкл с точки зрения классической психологии: 

“Смысл должен быть найден, но не может быть создан. Создать  можно либо субъективный смысл, простое  ощущение смысла, либо бессмыслицу. Тем  самым понятно и то, что человек, который уже не в состоянии  найти в своей жизни смысл, равно как и выдумать его, убегая от чувства утраты смысла, создает  либо бессмыслицу, либо субъективный смысл. … 

Смысл не только должен, но и может быть найден, и в  поисках смысла человека направляет его совесть. Одним словом, совесть-это  орган смысла. Ее можно определить как способность обнаружить тот единственный и уникальный смысл, который кроется в любой ситуации. 

Совесть принадлежит  к числу специфически человеческих проявлений, и даже более чем специфически человеческих, ибо она является неотъемлемой составной частью условий человеческого  существования, и работа ее подчинена  основной отличительной  

21 

характеристике человеческого  существования - его конечности. Совесть, однако, может и дезориентировать человека. Более того, до последнего мгновения, до последнего вздоха человек  не знает, действительно ли он осуществил смысл своей жизни или лишь верит в то, что этот смысл осуществлен. После Петера Вуста в нашем  сознании слились <неизвестность  и риск>. Пусть даже совесть держит человека в неизвестности относительно того, постиг ли он смысл своей жизни, такая <неизвестность> не освобождает  его от <риска> повиноваться своей  совести или по крайней мере прислушиваться к ее голосу…. 

Осуществляя смысл, человек реализует сам себя. Осуществляя  же смысл, заключенный в страдании, мы реализуем самое человеческое в человеке. Мы обретаем зрелость, мы растем, мы перерастаем самих себя. Именно там, где мы беспомощны и лишены надежды, будучи не в состоянии изменить ситуацию, - именно там мы призваны, ощущаем необходимость измениться самим.”(6) 
 

22 

Глава 7.Русские философы о смысле жизни 
 

Одной из характерных  особенностей русской философии  второй половины XIX - начала XX века также  является внимание к человеку, антропоцентризм. Здесь четко выделяются два направления: материалистическое и идеалистическое, светское и религиозное. Материалистическое направление представлено революционерами-демократами  и прежде всего В.Г.Белинским и  Н.Г.Чернышевским, идеалистическое  связано с именами В.Соловьева, Н.А. Бердяева и рядом других мыслителей.  

В.С.Соловьев в своей  работе "Нравственный смысл жизни  в его предварительном понятии" рассматривает еще один аспект этого  вечного вопроса - нравственный. Он пишет: 

“Есть ли у нашей  жизни вообще какой-нибудь смысл ? Если есть, то имеет ли он нравственный характер, коренится ли он в нравственной области ? И если да, то в чем он состоит, какое ему будет верное и полное определение ? Нельзя обойти этих вопросов, относительно которых нет согласия в современном сознании. Одни отрицают у жизни всякий смысл, другие полагают, что смысл жизни не имеет ничего общего с нравственностью, что он вовсе не зависит от наших должных или добрых отношений к Богу, к людям и ко всему миру; третьи, наконец, признавая значение нравственных норм для жизни, дают им весьма различные определения, вступая между собою в спор, требующий разбора и решения…. 

Нравственный смысл  жизни первоначально и окончательно определяется самим добром, доступным  нам внутренне через нашу совесть  и разум, поскольку эти внутренние формы добра освобождены нравственным подвигом от рабства страстям и от ограниченности личного и коллективного  себялюбия... .”(7) 

23 

Ближайший друг и  последователь Владимира Соловьева  князь Е.Н.Трубецкой также предупреждал об огромной опасности бездуховности  и предлагал созидать непреходящее: 

"…Второе пришествие  Христово, как акт окончательного  объединения двух естеств во  всем человечестве и во всем  космосе, есть действие не только  Божеское и не только величайшее  чудо Божие, но вместе с тем  и проявление высшей энергии  человеческого естества. 

Христос не придет пока человечество не созреет для Его  принятия. А созреть для человечества именно и значит обнаружить высший подъем энергии в искании Бога и в стремлении к Нему. … Это  не какой-либо  

внешний, посторонний  миру акт божественной магии, а двухстороннее  и при этом окончательное самоопределение  творчества Божества и человеческой свободы. 

Очевидно, что такой  конец мира может быть подготовлен  не пассивным ожиданием со стороны  человека, в высшим напряжением его деятельной любви к Богу, стало быть, и крайним напряжением человеческой борьбы против темных сил сатанинских." (8) 
 

Русский философ  С.Л. Франк продолжил фундаментальное  исследование мировоззренческих проблем  в уже сложившейся русской  философии. Франк был философом, который пытался разъяснить природу  человеческой души и знаний человека. 

Философское учение Франка было высоко религиозно. Он был  одним из тех философов XX века, кто  в процессе поиска мировоззрения  наивысшей духовности пришел к выводу, что таковым является христианство, выражающее общечеловеческие духовные ценности и подлинное существо духовности. Сам же Франк говорил: "Я не богослов, я философ". 

Франк называл свою концепцию: "метафизическим (философским)  

24 

реализмом". Его  философия - реалистичная философия  духовности, 

высоко поднимающая проблему человека и нацеливающая на достижение духовного единства всего человечества. 
 

Имеет ли жизнь вообще смысл, и если да - то какой именно? В чем смысл жизни? Или жизнь  есть просто бессмыслица, бессмысленный, никчемный процесс естественного  рождения, расцветания, созревания, увядания и смерти человека, как всякого  другого органического существа?  

Именно такие вопросы  задавал Франк в своей книге "Смысл жизни  

человека". 
 

"Эти, как обычно  говорится, "проклятые" вопросы  или, вернее, этот единый вопрос "о смысле жизни" волнует  и мучает в глубине души  каждого человека. Этот вопрос - не "теоретический вопрос", не  предмет праздной умственной  игры; этот вопрос есть вопрос  самой жизни, он так же страшен,  и, собственно говоря, еще гораздо  более страшен, чем при тяжкой  нужде вопрос о куске хлеба  для утоления голода. Поистине, это  есть вопрос о хлебе, который  бы напитал нас, и воде, которая  утолила бы нашу жажду. Чехов  описывает человека, который, всю  жизнь живя будничными интересами в провинциальном городе, как все другие люди, лгал и притворялся, "играл роль" в "обществе", был занят «делами», погружен в мелкие интриги и заботы - и вдруг, неожиданно, однажды ночью, просыпается с тяжелым сердцебиением и в холодном поту. Что случилось? Случилось что-то ужасное - жизнь прошла, и жизни не было, потому что не было и нет в ней смысла! "(9) 

Франк прежде всего постарался вдуматься, что это означает найти смысл жизни, какой смысл люди вкладывают в это понятие и при каких условиях они посчитали бы его осуществленным?  

25 

Под "смыслом" философ  подразумевает примерно то же, что "разумность". Под "разумным" - все целесообразное, все правильно ведущее к цели или помогающее ее осуществить. Разумно то поведение, которое согласовано с поставленной целью и ведет к ее осуществлению, разумно или осмысленно пользование средством, которое помогает нам достигнуть цели. Но все это только относительно разумно - именно при условии, что сама цель бесспорно разумна или осмысленна, уточняет автор Но что значит "разумная цель?" задается философ. Средство разумно, когда оно ведет к цели. Но цель должна быть подлинной. Но что это значит и как это возможно? Цель или или жизнь в ее целом не имеет уже вне себя никакой цели - жизнь дана ради жизни или надо признать, что сама постановка о смысле жизни незаконна, что этот вопрос принадлежит к числу тех, которые не находят себе разрешения просто в силу своей собственной внутренней нелепости. Вопрос о "смысле" чего-либо имеет всегда относительное значение, он предполагает "смысл" для чего-нибудь, целесообразность при достижении определенной цели. Жизнь же в целом никакой цели не имеет, и потому вопрос о "смысле" нельзя ставить, решает философ.  

Далее Франк пишет:  

“…что наша жизнь, пребывание на свете и сознания этого факта, вовсе не есть для нас "самоцель". Она не может быть самоцелью, во-первых, потому, что в общем страдания и тягости преобладают в ней над радостями и наслаждениями и, несмотря на всю силу животного инстинкта самосохранения, мы часто недоумеваем, для чего же мы должны тянуть эту тяжелую лямку. Но и независимо от этого она не может быть самоцелью и потому, что жизнь, по самому своему существу, есть не неподвижное пребывание в себе, самодовлеющий покой, а делание чего-то  

26 

или стремление к  чему-то; миг, в котором мы свободны от всякого дела или стремления, мы испытываем, как мучительно-тоскливое  состояние пустоты и неудовлетворенности. Мы не можем жить для жизни; мы всегда - хотим ли мы того или нет -живем для чего-то. Но только в большинстве случаев это "что-то", будучи целью, к которой мы стремимся, по своему содержанию есть в свою очередь средство, и притом средство для сохранения жизни. Отсюда получается тот мучительный заколдованный круг, который острее всего дает нам чувствовать бессмысленность жизни и порождает тоску по ее осмыслению: мы живем, чтобы трудиться над чем-то, стремиться к чему-то, а трудимся, заботимся и стремимся - для того, чтобы жить. И, измученные этим кружением в беличьем колесе, мы ищем "смысла жизни" - мы ищем стремления и дела, которое не было бы направлено на простое сохранение жизни, и жизни, которая не тратилась бы на тяжкий труд ее же сохранения. "(10) 

Так в чем же ее содержание, и, прежде всего, при каких  условиях человек может признать конечную цель «разумной»?  

…."Чтобы быть осмысленной, наша жизнь - вопреки уверениям  поклонников "жизни для жизни" и в согласии с явным требованием  нашей души - должна быть служением  высшему и абсолютному благу."(11) И при этом человек должен также  непрерывно разумно сознавать все  это соотношение к высшему  благу. В этом единстве жизни и  Истины и заключается по Франку искомый "смысл жизни".  

"Итак, жизнь становится  осмысленной, поскольку она свободно  и сознательно служит абсолютному  и высшему благу, которое есть  вечная жизнь, животворящая человеческую  жизнь, как ее вечная основа  и подлинное завершение, и есть  вместе с тем абсолютная истина, свет разума, пронизывающий и  озаряющий человеческую жизнь. Жизнь наша  

27 

осмысляется, поскольку  она есть разумный путь к цели, или  путь к разумной, высшей цели, иначе  она есть бессмысленное блуждание. Но таким истинным путем для нашей  жизни может быть лишь то, что  вместе с тем само есть и жизнь, и Истина. "Аз есмь путь, истина и  жизнь".  

И теперь мы можем  подвести краткий итог нашим размышлениям. Для того, чтобы жизнь имела смысл, необходимы два условия: существование Бога и наша собственная причастность Ему, достижимость для нас жизни в Боге, или божественной жизни. Необходимо прежде всего, чтобы, несмотря на всю бессмысленность мировой жизни, существовало общее условие ее осмысленности, чтобы последней, высшей и абсолютной основой ее был не слепой случай, не мутный, все на миг выбрасывающий наружу и все опять поглощающий хаотический поток времени, не тьма неведения, а Бог, как вечная твердыня, вечная жизнь, абсолютное благо и всеобъемлющий свет разума. И необходимо, во-вторых, чтобы мы сами, несмотря на все наше бессилие, на слепоту и губительность наших страстей, на случайность и краткосрочность нашей жизни, были не только "творениями" Бога, не только глиняной посудой, которую лепит по своему произволу горшечник, и даже не только "рабами" Бога, исполняющими Его волю подневольно и только для Него, но и свободными участниками и причастниками самой божественной жизни, так, чтобы служа Ему, мы в этом служении не угашали и не изнуряли своей собственной жизни, а, напротив, ее утверждали, обогащали и просветляли. Это служение должно быть истинным хлебом насущным и истинной водой, утоляющей нас. Более того: только в этом случае мы для себя самих обретаем смысл жизни, если, служа Ему, мы, как сыновья и наследники домохозяина, служим в нашем собственном деле, если Его жизнь, свет, вечность и блаженство могут стать и нашим, если наша жизнь может стать божественной, и мы сами можем стать "богами", "обожиться"." (12)