Четвёртый период раннего русского многоголосия

Четвёртый период

Период раннего русского многоголосия ( Гарднер, стр. 387)

Время от начала XVI в. до середины XVII в., т.е. приблизительно 150 лет, рассматривается нами как особый период первой эпохи в истории богослужебного пения Русской Православной церкви. Характерной особенностью этого периода является появления и развитие рядом со знаменным распевом – путевого и демественного. В этом периоде демественное пение достигает высокой степени развития, получает свою особую безлинейную нотацию, производную от столповой. Хомония достигает полного развития и иногда уродливых форм. Одновременно нужно отметить распространение неодноголосного пения, по-видимому никак не опирающегося на западное хоровое многоголосие.

После 1652 г. с линейной нотацией стали распространяться многоголосное партесное пение и трёхголосный кант, основанные на современной им западной музыкальной системе. Все роды и виды богослужебного пения, бывшие до тех пор в певческой практике, начинают постепенно выходить из употребления и забываться. (стр. 388)

Памятники. (стр. 391) Ещё не исследованы и не изучены должным образом. Описана только самая незначительная часть таких рукописей. Богослужебно-певческие памятники XVI в. и до середины XVII в. можно разделить на 4 группы.

1. Памятники с исключительно столповой нотацией – Стихирари, Обиходы, Трезвоны (Трефологии), и особенно Ирмологи, которые, как и в предыдущем периоде, являются самой распространённой рукописью.

2. Памятники с исключительно  путевой нотацией.

3. Памятники с исключительно  демественной нотацией.

4. Памятники смешанного типа, которые  содержат песнопения, снабжённые  столповой нотацией, но в которых  некоторые песнопения снабжены: одни-демественной, другие – путевой  нотацией.

Все только что перечисленные  типы богослужебных певческих рукописей имеют ввиду только один голос. Но уже в XVI в. появляются рукописи, предназначенные для неодноголосного пения, в XVII в. – даже четырёхголосные безлинейные партитуры, писанные иногда столповым знаменем, иногда демественной и даже путевой нотацией.

Выдающиеся певцы и мастера пения. (стр. 400) В эпоху Иоанна Грозного особенной славой пользовались братья Роговы, Василий и Савва, по происхождению карелы, новгородцы. Наиболеевыдающимся был Василий, принявший впоследствии монашество с именем Варлаама и ставший при учреждении в 1589г. патриаршества митрополитом Ростовским. Про него известно, что он был не только замечательным певцом, но и композитором и знал троестрочное и демественное пение, т.е обладал всей техникой как одноголосного, так и неодноголосного пения. Брат Василия, Савва особенно славился как учитель и родоначальник особой «школы» - Московской. Едва ли можно сомневаться в том, что оба брата входили в состав корпорации государевых певчих дьяков, хотя об этом нет документальных данных. Н. Финдейзен приводит следующую «родословную» выдающихся новгородских мастеров, отчасти перешедших потом в Москву:

I. Василий и Савва Роговы

II. Маркелл Безбородый                                  1. Феодор Христианин.

(неизвестно чей ученик)                                                         2. Иван Нос и многие ученики.

III. И.А. Шайдуров                                             3. Стефан Голыш.

(неизвестно чей ученик)

                                                                                                    4. Иван Лукошко.

                                                                               5. Фаддей Никитин.

Особенно славился игумен новгородского Хутынского монастыря  – Маркелл Безбородый, бывший не только рапевщиком, но и гимнографом. Его гимнографическому творчеству принадлежит канон святителю Никите, архиепископу Новгородскому, «вельми изящен». Он распел (снабдил текст певческими знаками) Псалтирь, славники, литийные и хвалитные стихиры, величания на весь церковный год и много других песнопений.

Московская школа Рогова (стр. 402) дала ответвление на восток, на Урал, где владели именитые купцы  Строгановы, в Усолье. Там действовал ученик Саввы Рогова Стефан Голыш. Вполседствии он оказался родоначальником так  называемого «усольского мастеропения» - местного, восточно-русского, приуральского варианта знаменного распева.

Особое значение имел московский певец, ученик Рогова, священник Феодор Христианин. Как современник и соученик Феодора  Христианина упоминается Иван Нос, оба они «были во царство благочестиваго царя и великаго князя Ивана Васильевича всея Руси». Распевному творчеству Ивана Носа принадлежат многие песнопения: Триоди, стихиры, славники, Крестобогородичны и Богородичны.

В Москве имел у себя школу известный  духовник царский, всемога, протопоп Сильвестр, родом новгородец. Учреждением этой школы Сильвестр исполнял давний обычай, принятый им ещё в Новгороде.

Говоря о выдающихся певцах и  мастерах пения, мы должны упомянуть  и самого царя Иоанна Васильевича  Грозного (1533-1584). Грозный царь был не только любителем и ценителем богослужебного пения, но был также и гимнографом. Так, известны написанные им стихиры на день преставления св. Петра, митрополита, и на сретение Владимирской иконы Божией Матери.

В богослужебных певческих памятниках конца XVI-го и до начала XVIII в. встречается немало новых вариантов знаменного распева, так называемых переводов (стр. 409). Возможность такого варьирования заключалась в самом построении знаменного распева, в основе которого лежит центонный принцип – принцип попевок. По-видимому, высшей степени варьирования, уже удаляющегося от своего оригинала, достиг знаменный распев в первой половине XVII в., сразу же после смутного времени. Варианты, слишком уже удаляющиеся от своего образца, отмечались в рукописях словом произвол. Особенно известен был в отношении «произволов» головщик Троице-Сергиевой лавры, Лонгин Корова, живший в эпоху смутного времени, хотя и большое мастер своего дела, но человек очень грубый, несдержанный, самоуверенный, не стеснявшийся оскорблять самого настоятеля, во многом действовал своевольно. Лонгин обучил пению многих учеников, включая своего племянника Максима. Напористый и беззастенчивый Лонгин не делал различия между умением и знанием, между навыком и образованием. Весь во власти хомонии, Лонгин совершенно не стеснялся искажать ударения и придавать некоторым певческим знакам своевольное толкование.

Всё это возмущало ревнителей церковного благочиния. Реформа богослужебного пения назревала.

Государевы певчие дьяки и патриаршие певчие дьяки.(стр. 411).По новейшим данным, корпорация эта была основана в 1479г. при Иоанне III. Ко времени Стоглавого собора корпорация эта насчитывала уже более 70-ти лет своего существования, а к концу царствования Иоанна Грозного  - боле 100 лет. Эти певцы считались служилыми людьми, т.е. своего рода чиновниками. Государевы певчие дьяки и поддьяки происходили из самых разных частей государства и пели раньше в составе певчих коллективов местных архиереев. В 1628 г. в составе государевых певчих дьяков было три станицы, а кроме того состояло десять «молодых певчих», из которых составлялись четвёртая и пятая станицы. Как и следовало ожидать, корпорация государевых певчих дьяков культивировала не только знаменный распев, но также и демественное пение.

Приучреждении патриаршества  был учреждён патриарший двор по образцу  царского двора; подобно корпорации государевых певчих дьяков по её образцу  была учреждена корпорация патриарших певчих дьяков и поддьяков, подчинённых  не светской, а духовной власти –  патриарху. Хор просуществовал 328 лет, в течение которых переорганизовывался, но оставался в Москве. И лишь в 1917 г. он перестал существовать как церковный хор. Патриаршие певчие дьяки и поддьяки были привилегированным хором. Их обязанностью было петь при патриаршем служении. Как и государевы певчие дьяки, патриаршие певчие дьяки делились на станицы. Корпорация петриарших певчих дьяков постепенно увеличивалась (стр. 415). В 1627 г. она состаяла из 29 человек, дьяков и поддьяков, а в конце XVII в. – из пятидесяти человек. Певчие дьяки составляли высший класс в корпорации, их было десять человек, т.е. две станицы. Второй класс составляли певчие поддьяки, которые подразделялись на шесть станиц.

Главное, что требовалось  от певца, было «знание того, что, когда  и как надлежало петь или исполнять». Понятно, что патриаршими певчими дьяками культивировалось не только обычное столповое пение, знаменный распев большой с мелизматическими украшениями, и малый, более простого строения, а также демественное пение и пение троестрочное. Хор представлял организованную корпорацию, предназначенную специально для исполнения, разработки, усовершенствования и дальнейшей передачи образцового богослужебного пения Русской Церкви.