Критерии и нормы научности

     Верифицируемость, т. е. эмпирическая проверяемость, научных  утверждений и теорий считается  одним из важных признаков научности. Утверждения и теории, которые в принципе не могут быть верифицированы, как правило, не считаются научными.

     Однако, в ходе исследований довольно скоро  выяснилось,  что многие высказывания науки невозможно свести с «эмпирическому данному», к непосредственному опыту. Особенно наглядно это проявлялось в отношении научных высказываниях о фактах прошлого и высказываний, носящих широкий,  обобщающий характер, формулирующих законы природы. Логический позитивизм встал перед дилеммой: либо исключить эти высказывания из науки,  либо дать новое истолкование принципа верификации.

     Вместе  с тем,  была выявлена  и противоречивость принципа верификации самой научной теории.  Действительно, наука,  как утверждают неопозитивисты, опирается на опыт. Но она не может развиваться только на основе опыта. Большое значение для развития науки имеет творческое,  конструктивное мышление. Это мышление поднимается над опытом и создает новый результат,  который напрямую не содержится в эмпирических данных,  чисто экспериментальных действиях. Разработка проблем методологии научного познания получила дальнейшее развитие в постпозитивистской стадии, которую наиболее ярко представляет критический рационализм.  Критический рационализм не просто пересмотрел  исходные принципы неопозитивизма в отношении методологии научного познания,  но радикальным образом изменил сам предмет изучения.  С точки зрения критического рационализма    предметом изучения являются не высказывания,  а наука как целостная, динамичная,  развивающаяся система. Критические рационалисты считают,  что научное знание является целостным по своей природе.

     Основоположник  критического рационализма К.Поппер исходил  из предпосылки,  что законы науки  не выражаются аналитическими суждениями и в тоже время не сводимы к наблюдениям. А это значит,  что эти законы не верифицируются. Науке,  по мнению Поппера, нужен другой принцип – не принцип верификации, а фальсификации,  то есть не подтверждение на истинность,  а опровержение неистинности. Фальсификация,  по Попперу,  это принципиальная опровержимость (фальсифицируемость) любого утверждения,  относящегося к науке.

       Так как практически любая  теория, сформированная на основании  хоть каких-то экспериментальных  данных, допускает постановку большого  количества подтверждающих экспериментов, наличие подтверждений не может считаться признаком научности теории. Согласно Попперу, теория не может считаться научной только на том основании, что существует один, несколько или неограниченно много экспериментов, дающих её подтверждение. Принцип фальсификации используется Поппером как разграничительная линия в отделении научного познания от ненаучного. Теория удовлетворяет критерию Поппера (является фальсифицируемой), если существует методологическая возможность её опровержения путём постановки того или иного эксперимента, даже если такой эксперимент ещё не был поставлен. Говоря простыми словами, научная теория должна иметь возможность ошибаться, учёные должны допускать возможность опровержения своих теорий на основании опытных фактов.  Теория, для которой не существует такой возможности, то есть в рамках которой может быть объяснён любой результат любого мыслимого эксперимента (в той области, которую описывает теория), называется нефальсифицируемой.

     Принцип фальсификации,  в каком-то смысле, непосредственно направлен против принципа верификации. Поппер утверждал, что истинным можно считать   такое высказывание,  которое не опровергнуто опытом. Если найдены условия,  при которых хотя бы некоторые базисы (теории, гипотезы) ложны, то данная теория,  гипотеза опровержима. Когда же опытное опровержение гипотезы отсутствует,  то она может быть считаться истинной, или, по крайней мере, оправданной.

     Критерий  фальсифицируемости не требует, чтобы  уже в момент выдвижения теории можно  было реально поставить эксперимент  для проверки теории. Он требует  лишь, чтобы возможность постановки такого эксперимента в принципе существовала.

Критерий Поппера  является лишь критерием отнесения  теории к разряду научных, но не является критерием её истинности или возможности  её успешного применения. 
 
 

3. Проблемы  границ научного метода и научности

   Человеческий  разум, поднимаясь по спирали познания, на каждом новом витке вновь и вновь пытается ответить на вопрос: как возможно познание, познаваем ли мир в принципе? Это не простой вопрос. В самом деле, Вселенная бесконечна, а человек конечен, и в границах его конечного опыта невозможно познание того, что бесконечно. В попытке ответить на него можно обозначить три основные линии: оптимизм, скептицизм и агностицизм. Оптимисты утверждают принципиальную познаваемость мира. Скептики же не отрицают принципиальной познаваемости мира, но выражают сомнение в достоверности знания, тогда как агностики отрицают познаваемость мира.

Основная  проблема, которая подводит к агностицизму, заключается в следующем: предмет  в процессе его познания неизбежно  преломляется сквозь призму наших органов  чувств и мышления. Мы получаем о нем сведения лишь в том виде, какой они приобрели в результате такого преломления. Каковы же предметы на самом деле, мы не знаем и знать не можем. Получается, что мы замкнуты миром наших способов познания и не в состоянии сказать нечто достоверное о мире, как он существует сам по себе.

     Однако  практический вывод агностицизма опровергается  теми изменениями в материальной, интеллектуальной, духовной сферах, которые  стали возможны благодаря достижениям  науки. Но современное общество уже  осознало, что у научного метода есть свои издержки, область действия и границы применимости. То, что развитие науки непрерывно наталкивается на всевозможные преграды и границы, естественно. На то и разрабатываются научные методы, чтобы их преодолевать. Но некоторые из этих границ пришлось признать фундаментальными. Преодолеть их, вероятно, не удастся никогда.

Одну  из таких границ очерчивает наш опыт, который ограничен временем существования  человечества. Если пытаться распространять этот опыт на всю бесконечную и  вечную Вселенную, истинность доказанных положений науки может быть только вероятностной.

   Рационализм, отстаивающий дедуктивную модель формирования знаний, тоже не выдерживает критики. Все частные утверждения и  законы теории выводятся из общих  первичных допущений, постулатов, аксиом, которые не доказываются в рамках данной теории, а это всегда допускает возможность опровержения. Даже если выводимые из них следствия не противоречат друг другу в нашей реальности, неизвестно, что будет происходить в неизученной реальности.

   Следующий барьер на пути познания истины – принадлежность человека, его средств исследований к макромиру. В микро- или мегамире, недоступным повседневному опыту, нет аналогов привычным вещам.. Наглядность  не является больше критерием правильности теории, структуры нашего опыта отказывают в непривычных измерениях. Ученые описывают такие реальности языком формул, но опять же, опираясь на свои макровоззрения. Будут ли работать в тех мирах построенные конструкции – достоверно не может сказать никто.

   Наука, открывая большие возможности, одновременно проявляет и области невозможного. Любая теория, разрешая одни явления, как правило, запрещает другие. Классическая термодинамика запретила вечный двигатель, теория относительности наложила строжайший запрет на превышение скорости света, генетика не разрешает наследование приобретенных признаков и т.п. Это является еще одной границей.

   И еще одно значимое ограничение потенциала научного метода. Жизнь, особенно человеческие судьбы, на много порядков сложнее  всех наших научных представлений, поэтому у человека извечна и неистребима потребность выхода за пределы строго доказательного знания и погружения в царство таинственного, интуитивного, получаемого в каких-то «размытых», но очень важных символических образах, тончайших  ассоциациях, предчувствиях и т.п. Наука может ответить на вопрос «как», а ответить на вопросы «зачем, для чего» уже не сможет. Человеку придется самому искать ответ на вопрос зачем он живет на Земле.

   Наличие границ науки - это признание факта, что реальный мир гораздо богаче и сложнее, чем его образ, создаваемый наукой. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение. 

В данной работе были рассмотрены теория как  высшую форму организации научного знания, принципы «верификации» и  «фальсификации»,  а также критерии и нормы научности.

    В заключении можно сделать следующие  выводы:

    Традиционная  модель строения научного знания предполагает движение по цепочке: установление эмпирических фактов — первичное эмпирическое обобщение — обнаружение отклоняющихся от правила фактов — изобретение теоретической гипотезы с новой схемой объяснения — логический вывод (дедукция) из гипотезы всех наблюдаемых фактов, что и является ее проверкой на истинность.

    Подтверждение гипотезы конституирует ее в теоретический  закон. Такая модель научного знания называется гипотетико-дедуктивной. Считается, что большая часть современного научного знания построена именно таким способом.

    Общие критерии, или нормы научности, входят в эталон научного знания постоянно. Более же конкретные нормы, определяющие схемы исследовательской деятельности, зависят от предметных областей науки и от социально-культурного контекста рождения той или иной теории.

     В наше время нетрудно впасть в ошибку, отождествляя познание вообще с познанием  только научным и отбрасывая все остальные виды знания. Развитие наук не просто открыло множество фактов, свойств, законов, установило множество истин — выработался специфический тип мышления. Но смешивать знание вообще с его научной формой — глубокое заблуждение. В повседневной жизни не все проблемы, встающие перед человеком и обществом, требуют непременного обращения к науке: книга жизни открыта не только глазам ученого, она открыта всем, кто способен воспринимать вещи, чувствовать и думать.  

       Если исходить из того, что  основой всякого знания является опыт в самом широком смысле слова, то виды человеческого знания различают в первую очередь по тому, на опыте какого характера они основаны. 

    Можно подвести своеобразный итог сказанному: наш «познавательный аппарат» при переходе к областям реальности, далеким от повседневного опыта, теряет свою надежность. Ученые вроде бы нашли выход: для описания недоступной опыту реальности они перешли на язык абстрактных обозначений и математики.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  использованной литературы

1. «Концепции современного естествознания»  под ред. профессора В.Н. Лавриненко, профессора В.П. Ратникова, Москва 2006.
2. http://englishschool12.ru/load/formy_organizacii_nauchnogo_znanija/6-1-0-166
3. Поппер К. Логика и рост научного знания. Москва,1989.
4. Петров Ю.А. Теория познания. М.,1988.
5. Кочергин А.Н. Методы и формы научного познания.
6. Концепции современного естествознания. Под ред. С.И.Самыгина Москва, 2007
7. http://www.gumfak.ru/kse.shtml