Жанр и сюжет романа Джойса «Дублинцы»

Жанр и сюжет  романа Джойса «Дублинцы»

В «Дублинцах» Джойс  воссоздал отягощающую и душную атмосферу, в которой находятся  ирландцы. «Моим желанием, — делает замечание Джойс, — было написать раздел о духовной истории моей отчизны, и я избрал местом действия Дублин, поскольку, на мой взгляд, именно этот город является центром паралича». Он пишет о том, как гибнут надежды  людей, как проходит их жизнь, лишенная будущего, в ситуации бездушия и  заскорузлости. Сочувствие человеку, пренебреженному  безысходностью своего существования, его болям и страданию Джойс  скрывает за мнимым бесстрастием тона сказа. Но неизбежно наступает момент, когда они прорываются наружу и самого героя охватывает чувство  прозрения. Это не обязательно высокие  и значительные моменты его жизни.

Отец бьет тростиной  своего невиновного сына (рассказ  «Линини» — «Counterparts»). Его толкает  к этому пережитый им самым  боль унижения. И финал рассказа, который вылился в вопль отчаяния беззащитного ребенка, неожиданно совсем по-иному освещает все предыдущие события. Духовное озарение сходит на героя рассказа «Мертвецы» («The Dead») тогда, когда он слышит старинную  ирландскую песню и неожиданно сознает  всю глубину своего эгоизма, который  скрывал от него мир настоящих  чувств. Сиянием этого мгновения  озаряется прошлое героев — Рафаэля  Конроя и его жены Грети. В несложных, казалось бы, жизненных ситуациях  Джойс раскрывает много: одинокость людей, их отчужденность друг от друга, преобразование в живых мертвецов. («Мертвецы»— центральный рассказ  сборника).

«Портрет художника  смолоду» — один из вариантов «романа  воспитания». Критика поставила  его в один ряд с «Вильгельмом Мастером» Й. В. Гете. Рассказывая  историю Стивена Дедалуса, Джойс  повествует о себе самом и вместе с тем о становлении художника, призванного создавать новаторское  искусство. Роман автобиографический по своему характеру, в отличие от дальнейших произведений, классически  простой, и вместе с тем «Портрет художника смолоду» — это необходимую  ступень для создания «Улисса» и  «Поминок по Финнегану». Роман о  становлении художника, об отношении  искусства и жизни стал базой  будущего творчества Джойса. Движение от детства до юности, история разрыва  Стивена со всем, что угнетало его  личность и ограничивало возможности свободы творчества, — с семьей, религией, родиной, последовательно воспроизведены в пяти разделах романа. Совокупно они составляют пятиактную драму жизни художника смолоду.

Чрезвычайно важное значение сыграет первый раздел, где  речь идет о самых ранних периодах жизни Стивена, о значении детских  впечатлений для формирования художника. «Не будет преувеличением сказать, что на двух первых страницах «Портрета» миновали темы всего творчества Джеймса  Джойса», — заметил один из критиков.

Мировосприятие ребенка  через запахи, звуки, прикосновенья  и вкусовые ощущения. Мгновенности постижения окружающей среды. Движение чувств и поток сознания в стадии формирования. Ряд отпечатанных в  память благодаря своей жизненной  достоверности реалистически обрисованных картин — празднование Рождества  в доме Стивена, эпизоды его школьной жизни. В следующих разделах Джойс  значительно больше внимания уделяет  передаче восприятия окружающей среды  Стивеном, чем воспроизведению его  окружения.

Переход от детства  до юности связан с переходом из одной школы в другую, переездом  в Дублин, с пробуждением полового влечения и способностью создавать  в сознании свой собственный мир, далекий от реальности повседневной жизни. Разорение семьи с последующей  распродажей имущества на аукционе, побледневшие личики молодых сестер и братьев, уставшие глаза матери — все это входит в рассказ, не теряя четкости рисунка, но все  заметнее уступая местом передачи потока сознания Стивена. В третьем разделе  почти все, что происходит, воспроизведено сквозь призму восприятия героя: падения  подростка, его «грех» и попытки  его искупления. В описании всего  этого Джойс правдивый, предельно  откровенный и смелый. Традиции викторианского замалчивания отброшены, условности затронуты. Четвертый раздел написан в форме  внутреннего монолога Стивена.

Он решает отказаться от сана священника, порывает с католической церковью и придет к выводу о том, что все, что происходит в его  сознании, имеет значительно большее  значение и интерес, чем то, что  происходит вне нее. Стивен сравнивает себя с Дедалом, который поднялся над землей на смастеренных им крыльях. Пусть он погибнет, но у него хватит отваги, чтобы подвергнуть испытанию свои силы. Дедал — символ художника, который порывает со всем, взлетает в небо и создает силой воображения свой неповторимый мир. К легендарному Дедалу — изобретателю и строителю — обращены заключительные слова романа: «Древний отец, древний мастер, поддержи меня нынче и пресно». О Дедале, который соорудил лабиринт для царя Миноса, речь идет и в эпиграфе к роману — строке из «Метаморфозы» Овидия: «И направляет мысль свою на искусства неведомые».

В последнем разделе  романа Стивен решает покинуть Ирландию. Он вырывается из плена религиозных  и родственных связей, чтобы создавать. Джойс излагает эстетичное кредо  Стивена, передает своеобразность самого процесса художественного творчества. «Я не буду служить тому, чему я больше не верю, — пусть это зовется  моим домом, моей родиной или религией: я хочу выразить себя в образе жизни  или в искусстве настолько  свободно, насколько могу, и настолько  полно, насколько могу, удаваясь ради своей защиты к единому оружию, которым я могу себе разрешить  воспользоваться, — молчание, изгнание и мастерство». Это жизненная  программа и самого Джойса.

Проза Джойса музыкальная. Он максимально широко использовал  мелодичные возможности языка, достигая «эффекта одновременности впечатления», вызванного формой и звучанием созданного образа. Похожий эффект достигается  при слиянии зрительного и  слухового восприятий. Именно к этому  и стремился Джойс, реализуя в  «Улисси» те принципы, о которых  писал в «Портрете художника  смолоду»: «Художественный образ  возникает перед нами в пространстве или во времени. То, что можно услышать, — возникает во времени, то, что  можно увидеть, — в пространстве. Временной или пространственный художественный образ прежде всего  воспринимается как автономный в  безграничном пространстве или времени… Вы воспринимаете его весь — это  цельность». Цельность слухового  и пространственного впечатлений, вызванная художественным образом, особенно желательна для Джойса.

Над своим последним  романом «Поминки по Финнегану» Джойс  работал семнадцать лет. Отдельные  фрагменты романа, которые были опубликованны  к его окончанию, читатели и критики, среди которых был такой убежденный приверженец новаций, как Езра Паунд, восприняли не только изумленно, а и резко отрицательно. В связи с этим Джойс писал: «Сознаюсь, я не могу понять некоторых из моих критиков… Они считают его (роман «Поминки по Финнегану») непонятным. Они сравнивают его, конечно, с «Улиссом». Но действие «Улисса» происходит по обыкновению днем, а действие моего нового произведения происходит ночью. И вполне естественно, что многое не понятно…» Этот роман Джойс задумывал как выражение подсознания спящего человека, как попытку передать «безусловный мир сна». Джойс старается создать язык «сна и дремоты», выдумывает новые слова, приобщая к английскому языку никому не известный язык эскимосов, и не давая при этом никаких объяснений. «Когда я пишу о ночи, я просто не могу, я ощущаю, что не могу употреблять слова в их обычных связях. Употребленные таким образом, они не выражают всех стадий состояния в ночную пору — сознание, со временем полусознание и после этого — бессознательный залог. Я пришел к мысли, что этого не следует делать, употребляя слова в их обычных взаимоотношениях и связях. На рассвете, конечно, все снова проясняет… Я возвращу им их английский язык. Я разрушил его не навсегда». А в одном из писем Джойс делает замечание: «Возможно, это сумасшествие. Об этом можно будет сделать вывод через столетие».

Название романа перекликается с известной ирландской балладой о Тиме Финнегане, которому были свойственны страсть к спиртному  и удивительная жизнестойкость. Образ  героя народной баллады трансформируется в романе Джойса сложным образом. Финнеган Джойса — это не только жизнелюбивый Тим. Его прототипом становится также и легендарный ирландский мудрец Финни Маккумхал. Джойс передает поток тех снов, которые видит  Финни Маккумхал, лежа в забвении на берегу реки Лиффи. В подсознании  спящего Маккумхала проносится история  Ирландии и всего человечества, не только в прошлом, а и в настоящем  и будущем. Действующими лицами в  условном значении этого слова становятся обобщенно-символические образы мужа, его жены, их детей и потомков. В потоке времени проносятся они  мимо Финны Маккумхала.

Наступает XX ст., и  Человек («человек вообще» — по замыслу  Джойса) возникает перед нами в  образе такого себе Хамфри Иервикера, трактирщика; его жена, теперь — Анна Ливия, его сыны-близнецы — Шим и Шон, а дочь — Изабелла. Но каждый из них имеет не одну сущность: Иервикер — не только трактирщик и отец семьи, он — и великан, и гора, и божок, двуединая сущность которого воплощена в его сынах; Анна Ливия — это река, вечная сущность природы; Изабелла — вечная непостоянная тучка. Джойс истолковывает сны своих героев, настоящие события сравнивает с прошлыми, создает целые цепи ассоциаций, сближая, скрещивая разнообразные временные наслоения. История человечества возникает как замкнутый круг. Человек в настоящем остается такой же, которым он был вовек. Может изменяться его имя, но сущность его остается неизменной.