Военная тема в лирике А.Т.Твардовского

     Человек, прошедший войну и вышедший из неё живым, неизбежно чувствует  вину перед павшими. Об этом стихотворение  «Жестокая память». Память – невозможность  забыть и избыть ту огромную боль, которую  принесла война людям. Жестокость же её заключается как раз в том, что невозможно жить и радоваться жизни так же, как и до войны, чувствуя свою вину: «Но с радостью прежней не смею смотреть на поля и луга».

     Война оставила в жизни людей глубокие, заметные следы. У поэта есть зарисовка  на эту тему:

 

Полным-полно, народ в проходе 
Бочком с котомками стоит. 
И о лихой морской пехоте 
Поёт нетрезвый инвалид.

 

     И даже в поздней лирике поэта тема войны звучит так же остро, как  и раньше. Стихотворение «Я знаю, никакой моей вины…» вновь затрагивает  тему вины перед теми, кто не вернулся с поля боя, но с ещё большим драматизмом.

 

Я знаю, никакой  моей вины 
В том, что другие не пришли с войны, 
В том, что они – кто старше, кто моложе, - 
Остались там, и не о том же речь, 
Что я их мог, но не сумел сберечь, - 
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…

 

     Финальные слова означают недоговорённость. Хотя Твардовский понимает, что никакой  вины объективно нет (действительно, он полностью выполнил свой долг, пройдя всю войну в роли военного корреспондента), всё же он её ощущает. Эта вина выражает мысль о неоплаченном долге перед погибшими защитниками России.

     Чувство обязательства живых перед павшими, невозможности забвения всего происшедшего — основные мотивы военной лирики А. Твардовского. “Я жив, я пришел с  войны живой и здоровый. Но сколько я недосчитываюсь... сколько людей успели меня прочитать и, может быть, полюбить, а их нет в живых. Это была часть меня”, — писал поэт.  
    “Я убит подо Ржевом” — стихотворение, написанное от первого лица. Эта форма показалась Твардовскому наиболее соответствующей идее стихотворения — единства живых и павших. Погибший солдат видит себя лишь “частицей народного целого”, и его волнует, как и всех, чьи “очи померкли”, все, что свершилось потом, после него. Робкая надежда на то, что “исполнится слово клятвы святой”, вырастает в прочную веру: наконец-то попрана “крепость вражьей земли”, настал долгожданный День Победы.

      
 Он был от плеча до плеча награжден,  
 Но есть ли такая награда,  
 Что выслужил, выходил, выстрадал он? —  
 Пожалуй, что нет. И не надо!

 

   «Я убит подо Ржевом…»  - это  самое яркое из стихотворений,  настоящий шедевр творчества  поэта.  Необычная форма произведения  – монолог погибшего солдата.  В его словах чувствуется трагедия, стремление жить и увидеть  мирное время:

 

Я –  где корни слепые 
Ищут корма во тьме. 
Я – где с облачком пыли 
Ходит рожь на холме.

 

     Но  не только о себе грустит погибший солдат. Тревогу вызывает у него то, что будет с новым поколением, сможет ли оно уберечь все великие  завоевания военного времени. Несмотря на собственную смерть, он говорит: «завещаю в той жизни вам счастливыми быть».

     Стихотворение “Я знаю, никакой моей вины...” —  лаконичное и пронзительное. Оно  построено как лирический монолог, где настроение колеблется между  двумя чувствами: с одной стороны, автор убеждает себя в своей полной невиновности перед павшими на полях Великой Отечественной войны, с другой же — в последней строке пробивается то покаянное ощущение своей вины, которое свойственно всем совестливым людям. Троекратный повтор частицы “все же”, выражающий сомнение, выводит на поверхность далеко скрытое чувство не утихающей со временем боли. “Я” — живой и “другие” — мертвые — вот основной конфликт стихотворения, так и не разрешенный в финале. Многоточие означает еще и то, что внутренний монолог не прекращен, что еще не раз лирический герой будет сам с собой вести этот мучительный разговор. Стихотворение отличает лексическая простота, отсутствие каких-либо изобразительных эффектов.

 

     Поэма “Василий Теркин” в жанровом отношении  — свободное повествование-хроника (“Книга про бойца, без начала, без конца...”), которое охватывает всю историю войны — от трагического отступления до Победы. Главы поэмы связаны с различными событиями войны: “На привале”, “Перед боем”, “Переправа”, “Гармонь”, “В наступлении”, “На Днепре”.

 

    В основе поэмы  — образ главного героя — рядового Василия Теркина. Реального прототипа  у него нет. Это собирательный  образ, соединяющий в себе типичные черты духовного облика и характера  обыкновенного русского солдата.

 

Теркин  — кто же он такой?  
Скажем откровенно:  
Просто парень сам собой  
Он обыкновенный.  
Впрочем, парень хоть куда,  
Парень в этом роде  
В каждой роте есть всегда,  
 Да и в каждом взводе.

 

     Образ Теркина имеет фольклорные корни, это “богатырь, сажень в плечах”, “весельчак”, “человек бывалый”. За иллюзией простоватости, балагурства, озорства скрываются нравственная чуткость и чувство сыновнего долга перед Родиной, способность без фразы и позы совершить подвиг в любой момент.

     Подвиг  солдата на войне показан Твардовским  как каждодневный и тяжкий ратный труд и бой, и переход на новые позиции, и ночлег в окопе или прямо на земле, “заслонясь от смерти черной только собственной спиной...”. А герой, совершающий этот подвиг, — обыкновенный, простой солдат:

 
Человек простой закваски,  
Что в бою не чужд опаски...  
То серьезный, то потешный,  
 ...Он идет — святой и грешный...

 

     В образе Теркина Твардовский изображает лучшие черты русского характера  — смелость, упорство, находчивость, оптимизм и огромную преданность  своей родной земле.

 

Мать-земля  родная наша,  
В дни беды и в дни побед  
Нет тебя светлей и краше,  
И желанней сердцу нет...

 

     Именно  в защите Родины, жизни на земле  заключается справедливость народной Отечественной войны: “Бой идет святой и правый, смертный бой не ради славы  — ради жизни на земле”.

     И последнее, что можно сказать: вся  поэзия Твардовского - это служение высокому долгу, включающего в себя вечное служение военной теме.

 
 

     III. Как неоднократно   отмечено  критиками,   Твардовский первый  из  поэтов  затронул  тему ответственности  живых перед павшими,  той  высокой  ответственности,  без  которой  жизнь вообще теряет свой смысл, ибо каково человеку переносить все невзгоды бытия, если знать, что потомки никак не  оценят сделанное им и  его поколением  и не  только предадут  их забвению, но  могут даже  растоптать все  их завоевания,  как это, увы, не  раз бывало  за многовековую  историю человечества... Нет, погибающий должен хотя бы за  мгновение до  смерти увидеть, пусть мысленно, тех, «кто из рук наших  знамя подхватил на бегу», как выразился поэт еще  в 1946  году («Я  убит подо Ржевом»). «А иначе даже мертвому - как?»                    

     Проходили  годы,  война  все  дальше  отодвигалась  в  прошлое, но боль от ощущения потерь не уходила. Чем  краше становилась жизнь, тем все острее чувствовал поэт необходимость напоминать о тех, кто заплатил за это своей кровью. Знаменательные  даты  и   события нередко   служили Твардовскому поводом для того,  чтобы лишний  раз   заставить читателя вспомнить о тех, кто погиб, отстаивая будущее своего, народа. В 1957  году страна  праздновала сорокалетие  Великого Октября.  Среди  многих произведений,  появившихся к  юбилею, стихотворение  Твардовского  «Та  кровь,  что  пролита  недаром» стоит  особняком.  Кровь  миллионов,  пролитая  в «сорокалетний этот срок», встает перед его взором пламенной зарей,

Cтучит в сердца, владеет нами,

Не отпуская ни на час,

Чтоб  наших жертв святая память

В пути не покидала нас.

Чтоб нам, внимая славословью,

И в праздник нынешних побед

Не забывать, что этой кровью

Дымится наш вчерашний след.

     «Святая»  память о погибших постоянно стучит в сердце поэта. И даже полёт Гагарина в космос вызвал у Твардовского особые и довольно неожиданные ассоциации. В февральской книжке «Нового  мира» за 1962 год было опубликовано его стихотворение «Космонавту», суть которого такова: каким бы ты, Гагарин , ни был героем из героев, не забывай о тех ребятах, что погибли в своих «фанерных драндулетах» в 1941 году «под Ельней, Вязьмой и самой Москвой» и знай:

 

Они горды, они своей причастны

Особой  славе, добытой в бою,

И той одной, суровой и безгласной,

Не  променяли б на твою.

     Разумеется  у поэта и в мыслях не было как-то принизить этими словами подвиг «разведчика мирозданья» - наоборот, ставя его рядом с теми, кто  ценой своей жизни спас родную страну от фашизма, автор оказывает ему величайшую честь:

 

...кровь  одна, и вы - родные братья,

И не в долгу у старших младший  брат.

 

           Тех, фронтовиков, и  погибших, и уцелевших, было великое  множество; имена большинства из них известны лишь узкому кругу однополчан и родных.

           Празднуя день победы, нельзя забывать, «во что нам стала  та страда», забывать, «каких и скольких сыновей недосчитались мы, рыдая  под гром победных батарей». Твардовский  именно в тот самый вечер думал  и писал о погибших:

Сколько их на свете нету,

Что прочли тебя, поэт... 

Список  использованной литературы

 

1. Шанский Н. М. «О лирике А. Т. Твардовского», РЯШ  №3, 1980
2. Паперный З. «Поэтическое слово у Твардовского», Вопросы Литературы №7, 1979
3. Кондратович А. «Уроки Твардовского», Молодая гвардия №2, 1979
4. Твардовский А.Т. Сборник произведений, Детгиз, 1978 г.
5. История русской советской литературы. Издательство «Просвещение», Москва – 1983 г., с испр.
6. Советская литература: Справочные материалы. Москва «Просвещение», 1989 г.