Состояние русской литературы на современном этапе

       Резкие переходы от одного  к другому, от картинки к  картинке — основное свойство  повествования романа-комикса "Синдикат". Такое мелькание оправдывается  комиксовым характером восприятия  мира. Для автора много важнее  не интрига повествования, а смена кадров и лиц. Проявляется это на текстовом уровне в плане чередования совершенно противоположных ситуаций. К примеру, на протяжении всего повествования ироничные, абсурдные и смешные сцены сменяют картины катастрофы, беды. Так шутливая панибратская торговля главной героини с иерусалимским продавцом-шляпником прерывается ужасным раскатом взрыва, который "страшно сотрясает весь город". Таким же образом выглядит и обстановка в офисе: Петюня, травящий пошлые анекдоты и постоянно появляющиеся в Синдикате родственники жертв израилевских терактов: "Утром я столкнулась в проходной с Изей, который, пряча глаза, сказал, что привезли из Омска нашу Геулу, и должны отправить ее домой, в Израиль, где вчера во взрыве погибла ее младшая дочь. Изя сказал меланхолично: в куски. Я зажмурилась".

       Такое соединение несовместимого  в тексте можно характеризовать  не только жанровой природой  комикса, но и своеобразной  игрой частей слова "ко-микс", в которой вычленяется элемент  "микс", что и будет обозначать  смешение.

       Подобное смешение реализуется  и на уровне гипертекстовой  организации повествования. Все  произведение состоит из нескольких  текстовых "слоев": внутри основного  повествования, которое представляет  собой воспоминания главной героини,  находятся мини-тексты: это личные файлы в компьютере героини, анекдоты, рассказываемые одним из персонажей, электронные письма, звонки потенциальных клиентов Синдиката. За счет чередования этих текстов создается визуальное ощущение мелькания картинок. Читатель имеет возможность не только тематически распознавать переход от одного текста к другому, но и видеть их внутри повествования: каждое письмо, анекдот, звонок и др. выделено особым шрифтом, что позволяет сразу вычленить его в общем потоке письменной речи. Именно так реализуется жанровая уникальность комикса: это особый тип повествования, сочетающий зрительное, вербальное и многоярусное гипертекстуальное построение повествования.

       В финале "Синдиката" героиня,  она же автор комикса и его  участник, дает понять, что закончила рисовать свои картинки. "Синдикат" кончается для героини, но не перестает существовать сам по себе: героиня "бросила в аквариум щепотку сухого корма для мальков. И — вышла из романа…".

       Интересно, что эти малые части  одного произведения прочитываются как в комплексе с основным текстом, так и отдельно друг от друга, не нанося тем самым особого вреда общей идее романа-комикса, потому что "Синдикат", кроме всего прочего отличается своей "безкульминационностью" и бесконечной перспективой, как и любой классический комикс. Даже теракт, жертвой которого становится героиня, невозможно назвать кульминацией или знаковым моментом текста вообще, потому что с самого начала произведения читатель наблюдает взрывы различной силы в разных "уголках" романа-комикса, за счет чего все это воспринимается вполне привычным и даже обыденным. Произведение представляет собой как бы вырванный кусок реальности без начала и конца. Если нулевое начало — это вполне приемлемо для традиционного романа, то, даже не открытый, а оборванный финал — это уже комиксовый признак произведения.

       Примеров такого рода в тексте  более, чем достаточно: совмещение  особенностей двух литературных  жанров сопровождает все повествование,  придавая ему неповторимую индивидуальность  и оригинальность. Под кажущейся внешней простотой и доступностью внутри романа-комикса разгораются нешуточные булгаковские страсти, циркулируют мысли, достойные героев Достоевского, на каждом шагу создаются чеховские ситуации. Вот и существует текст на грани абсурдного и жизненно важного, реального и ирреального, смеха и слез.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

На сегодняшний  день авторитет современного прозаика Дины Рубиной не вызывает сомнения. Ее книги издаются и переиздаются с завидным постоянством как в  России, так и за рубежом. Каждое новое произведение писательницы становится объектом пристального внимания читателей и исследователей. Художественный мир произведений Дины Рубиной захватывает своим неповторимым колоритом, оригинальностью и яркостью образов.

       В центре современных споров литературоведов и критиков стоит вопрос о статусе Дины Рубиной и ее творчества в литературном процессе. Одни говорят о постмодернистском характере ее прозы, другие называют Рубину в ряду русскоязычных авторов Израиля, третьи склоняются к тому мнению, что произведения писательницы не лишены черт так называемой "женской прозы". Единственное, что не вызывает споров — это то, что Дина Рубина — действительно выдающийся прозаик, создающий неповторимые и оригинальные произведения, сформировавший свой узнаваемый стиль и характер повествования. Ее произведения, как это часто бывает с вещами, созданными талантливым художником, не остаются в условных рамках того или иного явления, а всегда существуют на границе разных жанров, направлений и традиций.

       "Синдикат" (2004), произведение, которое  сам автор определяет как роман-комикс, по праву можно и должно  считать одной из вершин творчества  современного прозаика. Это текст,  существующий на границе двух  литературных жанров. Автор создает  принципиально новую литературную форму, совмещая два противоположных жанра литературы в пределах одного произведения. Дина Рубина добивается взрывного эффекта за счет совмещения несовместимого, а именно жанра "низкого", к каким литературоведы относят комикс и "высокого" жанра, то есть романа.

       Почти семьсот страниц текста, без каких бы то ни было  иллюстраций, таких, какие мы  привыкли видеть в традиционном  комиксе; текста, разделенного на  главы, взаимосвязанные друг с  другом, сохраняющие сюжетную логику  повествования — вот что представляет собой на первый взгляд роман-комикс "Синдикат". Мы пробегаем страницы глазами и не находим каких либо признаков "бульварного чтива", не видим броских и ярких картинок, "пузырей"-"филактеров", в которых обычно помещается комиксовый текст, растерянно возвращаемся в начало произведения, начинаем читать. И вот тут то перед нашим мысленным взором возникает калейдоскоп ярких кадров, проносятся лица, события, судьбы, которые, кажется, протяни руку, и сможешь потрогать, прикоснуться к ним. Необходимый для жанра комикса видеоряд реализуется при помощи слова. Слово создает не только визуальный эффект, но и тактильный. Именно поэтому создается впечатление, что некоторые из возникающих в воображении иллюстраций глянцево переливаются, другие нарисованы на шершавой на ощупь бумаге, третьи — черно-белые и оставляют на пальцах типографскую краску, которую тут же хочется смыть с рук. Они, эти нарисованные словом картинки, разные, противоречивые, порой абсурдные и необыкновенно захватывающие.

       Во вводном слове к произведению, своеобразном предисловии, автор делает акцент на том, что "персонажи романа всего лишь рисованные фигурки, как это и полагается в комиксах", тем самым обосновывая жанровое определение текста.

       Таким образом, мы имеем возможность убедиться в том, что понятие "комикс" в жанровой формулировке — это не случайность и не рекламный ход, но жанровое определение, принципиально важное для автора, а, следовательно, и для читателя.

Безусловно, автора романа-комикса "Синдикат" можно назвать своего рода новатором в области жанра, так как до Дины Рубиной жанр такого рода не реализовывали ни отечественные, ни зарубежные авторы. "Роман — сама пластичность. Это — вечно ищущий, вечно исследующий себя самого и пересматривающий все свои сложившиеся формы жанр" — писал о романе М.М. Бахтин. Дине Рубиной с блеском удалось воспользоваться податливым романным материалом для создания совершенно новой нетрадиционной литературной формы.

Вообще после  прочтения книг Дины Рубиной, хочется  поговорить о них, обсудить их с другим человеком, поделиться смехом и впечатлениями.

 И очень  тронул душу пассаж в конце  книги: 

«… С годами жизнь отнимает у человека главное  – предвкушение. Предвкушение любви, богатства, предвкушение удачи, предвкушение славы… Она отнимает тот счастливый озноб, пугливое сердцебиение, мучительно-сладкое преодоление мига, часа, дня – на пути к предвкушаемому… Нет, Господь милосерден, у человека и в старости могут быть свои подарки. Он и в старости может быть счастлив, богат, удачлив… И ему даётся, даётся с годами многое из того, о чём он мечтал… Господь отнимает только одно…. И если ты спросишь меня – что есть молодость, я отвечу тебе: сладостное и безбрежное предвкушение…»

Думаю, больше слов не надо…