Смысл романа "Война и мир"

Смысл романа "Война и мир"

Но какой же смысл великого произведения? Нельзя ли в коротких словах изобразить существенную мысль, разлитую в этой огромной эпопее, указать на ту душу, для которой все подробности рассказа составляют только воплощение, а не сущность? Дело трудное. <...>

<... > "Война и мир"  подымается до высочайших вершин человеческих мыслей и чувств, до вершин, обыкновенно недоступных людям. Ведь гр. Л.Н. Толстой есть поэт в старинном и наилучшем смысле этого слова, он носит в себе глубочайшие вопросы, к каким только способен человек; он прозревает и открывает нам сокровеннейшие тайны жизни и смерти. <...> Смысл истории, сила народов, таинство смерти, сущность любви, семейной жизни и т. п. — вот ведь предметы гр. Л.Н. Толстого. Что же? Разве все эти и подобные предметы — такие легкие вещи, что их может понимать первый попавшийся человек? <...>

Итак, какой же смысл "Войны  и мира"?

Всего яснее, нам кажется, этот смысл выражается в тех словах автора, которые мы поставили эпиграфом: "Нет величия, — говорит он, — там, где нет простоты, добра  и правды".

Задача художника состояла в том, чтобы изобразить истинное величие, как он его понимает, и  противопоставить его ложному величию, которое он отвергает. Эта задача выразилась не только в противопоставлении Кутузова и Наполеона, но и во всех малейших подробностях борьбы, вынесенной целою Россиею, в образе чувств и  мыслей каждого солдата, во всем нравственном мире русских людей, во всем их быте, во всех явлениях их жизни, в их манере любить, страдать, умирать. Художник изобразил  со всею ясностию, в чем русские люди полагают человеческое достоинство, в чем тот идеал величия, который присутствует даже в слабых душах и не оставляет сильных даже в минуты их заблуждений и всяких нравственных падений. Идеал этот состоит, по формуле, данной самим автором, в простоте, добре и правде. Простота, добро и правда победили в 1812 году силу, не соблюдавшую простоты, исполненную зла и фальши. Вот смысл "Войны и мира".

Другими словами — художник дал нам новую, русскую формулу  героической жизни. <...>

Если мы оглянемся на нашу прошлую литературу, то нам будет  яснее, какую огромную заслугу оказал нам художник и в чем состоит  эта заслуга. Основатель нашей самобытной литературы, Пушкин один только в своей  великой душе носил сочувствие всем родам и видам величия, всем формам героизма, почему и мог он постигнуть русский идеал, почему и мог стать  основателем русской литературы. Но в его дивной поэзии этот идеал  проступал только чертами, только указаниями, безошибочными и ясными, но неполными  и неразвитыми.

Явился Гоголь и не совладал с безмерною задачею. Раздался плач по идеале, полились "сквозь видимый миру смех незримые слезы", свидетельствовавшие, что художник не хочет отказаться от идеала, но и не может достигнуть его воплощения. Гоголь стал отрицать эту жизнь, которая так упорно не выдавала ему своих положительных сторон. "Нет у нас героического в жизни; мы все или Хлестаковы, или Поприщины", — вот заключение, к которому пришел несчастный идеалист.

Задача всей литературы после  Гоголя состояла только в том, чтобы  отыскать русский героизм, сгладить то отрицательное отношение, в которое  стал к жизни Гоголь, уразуметь  русскую действительность более  правильным, более широким образом, чтобы не мог от нас укрыться тот  идеал, без которого народ так  же не мог бы существовать, как тело без души. Для этого требовалась тяжкая и долгая работа, и ее-то сознательно и бессознательно несли и совершали все наши художники.

Но первый разрешил задачу гр. Л.Н. Толстой. Он первый одолел все  трудности, выносил и победил  в своей душе процесс отрицания  и, освободившись от него, стал творить  образы, воплощающие в себе положительные  стороны русской жизни. Он первый показал нам в неслыханной  красоте то, что ясно видела и  понимала только безупречно гармоническая, всему великому доступная душа Пушкина. В "Войне и мире" мы опять  нашли свое героическое, и теперь его уже никто от нас не отнимает. <...>

Голос за простое и доброе против ложного и хищного существенный, главнейший смысл "Войны и мира". <...> Существует на свете как будто два рода героизма: один — деятельный, тревожный, порывающийся, другой — страдательный, спокойный, терпеливый. <...> Гр. Л.Н. Толстой, очевидно, с величайшим сочувствием относится к страдательному или смирному героизму и, очевидно же, мало питает сочувствия к героизму деятельному и хищному. В пятом и шестом томе эта разница в симпатии выступила еще резче, чем в первых томах. К категории деятельного героизма относятся не только французы вообще и Наполеон в особенности, но и множество русских лиц, например Растопчин, Ермолов, Милорадович, Долохов и пр. К категории смирного героизма принадлежит прежде всего сам Кутузов, величайший образец этого типа, потом Тушин, Тимохин, Дохтуров, Коновницын и пр., вообще вся масса наших военных и вся масса русского народа. <...>

Гр. Л.Н. Толстой изобразил  нам если не самые сильные, то во всяком случае самые лучшие стороны русского характера, те его стороны, которым принадлежит и должно принадлежать церковное значение. Как нельзя отрицать, что Россия победила Наполеона не деятельным, а смирным героизмом, так вообще нельзя отрицать, что простота, добро и правда составляют высший идеал русского народа, которому должен подчиняться идеал сильных страстей и исключительно сильных личностей. Мы сильны всем народом, сильны тою силою, которая живет в самых простых и смирных личностях, — вот что хотел сказать гр. Л.Н. Толстой, и он совершенно прав. <...>

Все сцены частной жизни  и частных отношений, выведенные гр. Л.Н. Толстым, имеют одну и ту же цель — показать, как страдает и  радуется, любит и умирает, ведет  свою семейную и личную жизнь тот  народ, высший идеал которого заключается  в простоте, добре и правде. <...> Тот же народный дух, который проявился  в Бородинской битве, проявляется  в предсмертных думах князя Андрея, и в душевном процессе Пьера, и  в разговорах Наташи с матерью, и  в складе вновь образовавшихся семейств, словом, во всех душевных движениях  частных лиц "Войны и мира".

Везде и повсюду или  господствует дух простоты, добра  и правды, или является борьба этого  духа с уклонениями людей на иные пути, и рано или поздно — его  победа. В первый раз мы увидели  несравненную прелесть чисто русского идеала, смиренного, простого, бесконечно нежного и в то же время незыблемо  твердого и самоотверженного. Огромная картина гр. Л.Н. Толстого есть достойное  изображение русского народа. Это  — действительное неслыханное явление  — эпопея в современных формах искусства. <...>

Эта книга есть прочное  приобретение нашей культуры, столь  же прочное и непоколебимое, как, например, сочинения Пушкина. Пока жива и здорова наша поэзия, до тех  пор нет причины сомневаться  в глубоком здоровье русского народа и можно принимать за мираж  все болезненные явления, совершающиеся, так сказать, на окраинах нашего духовного  царства. "Война и мир" скоро  станет настольною книгою каждого образованного  русского, классическим чтением наших  детей, предметом размышления и  поучения для юношей. С появлением великого произведения гр. Л.Н. Толстого наша поэзия опять займет подобающее ей место, сделается правильным и  важным элементом воспитания как в тесном смысле — воспитания подрастающего поколения, так и в обширном смысле — воспитания всего общества. И все крепче и крепче, все сознательнее мы будем питать приверженность к прекрасному идеалу, проникающему собою книгу гр. Л.Н. Толстого, к идеалу простоты, добра и правды.