Романтическая ирония в творчестве Л.Тика и Э.Т.А. Гофмана

Санкт-Петербургский Государственный Университет

Культуры и Искусств

Факультет Библиотечно-Информационный

 

 

 

 

 

 

Реферат

по зарубежной литературе

Романтическая ирония в творчестве

Л.Тика и Э.Т.А. Гофмана

 

 

 

 

 

Выполнила работу

Студентка 217 группы  д/о

Плющ Анна

Преподаватель:

Купченко  М. Л.

 

 

 

 

Санкт-Петербург,2011

 

Содержание

 

Введение 3

Романтическая ирония в творчестве йенских романтиков 4

Романтическая ирония в произведениях Л.Тика 5

Романтическая ирония Гофмана 8

Заключение 11

Список использованной литературы 12

 

Введение

Проблема иронии волновала  не только писателей-романтиков, но и  философов, входящих или не входящих в круг романтиков. Гегель называл  романтическую иронию "концентрацией  я в себе..., которое может жить лишь в блаженном состоянии наслаждения  собою". Зольгер считал, что художественное творчество представляет собой диалектическое единство иронии я вдохновения: ирония разрушает идею, растворяет ее в действительности,  но так как при этом возникает сама действительность,  то это не только гибель,  но и торжество идеи. Однако именно в эпоху романтизма, писателей особо волновало это понятие: «романтическая ирония», которое впоследствии стало одной из главных характерных черт немецкого романтизма.

В данной работе я рассматриваю творчество двух писателей- романтиков того времени: Людвига Тика и Эрнста Теодора Амадея Гофмана. На примере их произведений я хочу показать, как функционирует главный художественный принцип романтиков – принцип романтической иронии.

 

Романтическая ирония в творчестве йенских романтиков

Вторая половина 90-х годов XVIII века отмечена в литературе Германии созданием творческой программы  немецкого романтизма. Братья Шлегели, Вакенродер, Новалис, Тик разрабатывают  новые, отвечающие новым требованиям  эпохи лирику, роман, драму, утверждают новое понимание искусства и  новый подход к художественному  освоению действительности. Собственно творчество писателей «йенской школы» иногда служило своеобразной иллюстрацией их теорий, например, роман Фр. Шлегеля  «Люцинда». А иногда наблюдается  процесс обратный: романтическая  теория утверждает, обобщает и дает название тому, что уже было открыто  и применено в творчестве. Так  было с возникновением и развитием  романтической иронии. Творцом и  теоретиком ее, бесспорно, является Фридрих  Шлегель.

Он был участником самого раннего кружка немецких романтиков — Йенской школы, и его главный  труд — “Фрагменты” (1797–1798 гг.). Здесь  Шлегель высказывает мысль о  том, что наступила эпоха совершенно нового искусства, которое будет  направлено не на повторение идеала античности, не на достижение совершенства, а смысл  его существования будет заключаться  в непрерывном поиске, в развитии: “Романтическая поэзия никогда не может быть завершена, она всегда в становлении”. Критерием совершенства у Шлегеля впервые становится не степень приближения к античным моделям, а степень интенсивности  творения, не красота, а эстетическая энергия. Шлегель выдвинул идею универсального искусства как единственного  совершенного инструмента познания и преобразования мира, художника  он считал наместником Бога, творцом  на земле. Но уже ранние романтики  понимали, что столь высокое представление  об искусстве и о художнике  утопично, что художник в сущности всего лишь человек, и поэтому  любое его суждение относительно, а не абсолютно. Категория романтической  иронии и является осознанием противоречия между романтическим идеалом  и действительностью.

Согласно Фридриху Шлегелю, романтическая  ирония есть высшая из вольностей, крайняя  степень свободы, пленительная череда противоречий, искусно организованный беспорядок. Художник должен занять ироническую  позицию не только по отношению к  миру, но по отношению к самому себе, к своему процессу творчества и к  своему произведению. То есть в категории  романтической иронии художник добровольно  и открыто признает свое бессилие в осуществлении идеала. Отличие  романтической иронии от традиционной в том, что в иронии художник высмеивает то, что лежит вне его, а в романтической иронии — самого себя. В этой категории романтический разрыв с реальностью мстит за себя, романтическая ирония возникает из невозможности разгадать мировую загадку, из признания границ воплощения идеала, из акцента на игровую природу художественного творчества. Романтическая ирония оказалась самым важным открытием романтической эстетики.

Учение о «романтической иронии»  выражало стремление романтиков защитить силой искусства духовное начало человеческой натуры от наступающих  новых общественных отношений, попыткой спасти внутреннюю свободу человека в идеальном мире, создаваемом  бесконечно свободным поэтическим  вымыслом.

 

Романтическая ирония в произведениях Л.Тика

К иронии — в  самом обычном смысле — Тик  по его собственным словам пришел под влиянием Стерна. Уничтожающая сатира Свифта была чужда его манере, а вот мягкий юмор «человеколюбивого» Стерна являлся для него идеалом. Поэтому мягким юмором окрашены ранние новеллы Тика.

Несколько позже  писатель сам высказывает свое понимание  иронии, из которого становится ясно, что  уже в то время он находил в  юморе и в иронии созидающее начало, которое позволяет творчески  возвыситься над всем застывшим  и однобоким: « Бесконечно трудно выразить смысл, суть иронии в одной определенной формуле. Ирония, о которой я говорю, вовсе не насмешка, издевательство или глумление…напротив, в ней заключена в значительно большей степени самая глубокая серьезность, объединенная с шуткой и подлинным весельем.»¹

Ирония  рассматривается  Тиком как средство, позволяющее  слить воедино все факты бытия, не выдвигая ни одни из них на первый план, объединить  привычно   простые   и «непоэтичные» в силу этой  простоты и обыденности вещи с поэзией, сокрытой в каждой вещи, таящейся   за каждым   фактом. Писатель идет от мягкого юмора и шутки к иронии как способу образного освоения мира. В своем понимании иронии он приближается к теоретику   и изобретателю романтической иронии Фридриху Шлегелю, называвшему иронию «самой свободной из всех вольностей, так как благодаря ей человек способен возвыситься над самим собой».

Тик говорит о соединении в иронии глубокой серьезности и  шутки, смеха, но в его раннем творчестве есть произведение, в котором ирония объединена не с весельем, а с  мрачным, трагическим взглядом на жизнь. Это роман « Вильям Ловелль». В этом романе во всех направлениях играет романтическая ирония. Всюду подстановка — ожидается одно, под него подставляется неожиданное, вместо органического — механическое, вместо личного — безличное, вместо живого — мертвое, вместо подлинного — сделанное; куда, казалось бы, пришла бесконечная свобода, там все попали в черную неволю. Мировая ирония играет людьми, и кто-то один пытается овладеть ею. Сам Ловелль тоже среди пытающихся, но как будто бы больше всего возможностей у старого Андреа, который из своего угла правит и Ловеллем и другими. Но мы узнаем, что такое мировое владычество Андреа — это жалкое шарлатанство. Господство над мировой иронией не дано никому. Для этого господства нужна иная природа, чем человеческая, а Андреа только притворялся, будто обладает ею. У Гофмана в «Эликсирах дьявола» мировой иронией недаром владеет не кто иной, как сам дьявол собственной персоной, и в этом тоже содержится ирония особого порядка. Когда действует отдельный человек, когда из практики людей ускользнул мир как целое, то какая же возможна речь о власти человека над миром. Предпосылка же романа о Ловелле общепросветительская: парцеллированный атомистический мир, как целое себя потерявший. Это же предпосылка иронии и игры иронии: потерянное целое каждый раз мстит за себя, злорадствует в каждой частности. Одно из программных положений этого романа — ничего не принимать всерьез, говоря словами Андреа, относиться к жизни, как к игре, где все зависит только от творца. Тик с разных сторон проверяет возможность «игрового», «ироничного» отношения к жизни. Как бы ни старался, но герою романа не удается овладеть мировой иронией, она безраздельно господствует над всем. Ловелль потешается над людьми, сравнивает их с марионетками, которые твердят о свободе воли, тогда как кукольник приводит их в движение простым подергиванием за проволоку. А из его «истории» видно, что и он сам становится жертвой ловкого кукольника, но не подозревает этого: проволока видна только читателю. Но и кукольник не долго глумится над попавшим под его влияние Вильямом: смерть настигает его. И смерть его, описанная другим героем, снимает с него демонический ореол, он предстает заурядным и жалким человеком, с него спадает маска - очень популярный мотив среди немецких романтиков.

Ряд исследований творчества Л.Тика указывает, что он овладел  романтической иронией после  знакомства с братьями Шлегелями  и их трудами в этой области. Однако на примере романа «Вильям Ловелль» мы можем видеть, что это не так. Сам Тик считал, что именно в  нем ирония проявляется пусть  неосознанно, но весьма последовательно.

Знакомство с теорией  романтической иронии Ф.Шлегеля  укрепило в писателе уверенность  в правильности его собственной  эстетической позиции. Тику не давала покоя неразрешимость противоречия между реальным миром и миром  мечты, миром филистеров и миром  художников. По теории Шлегеля, разрыв между идеалом и действительностью  снимался, стоило только поэту(творцу) признать способность возвыситься  над созданным им миром. В рассуждениях Тика об иронии звучит ведущая мысль  Шлегеля, суть которой заключается  в относительности любого способа видеть и воспроизводить мир. Каждую ситуацию  можно рассматривать с разных сторон, каждый раз внося что-то новое, уходя тем самым от окончательного приговора. Ирония в «Вильяме Ловелле» Тика соседствует с осознанием трагического бессилия человека, усиливая и обостряя его. Мрачный юмор «Ловелля» не исчез из творчества Тика и потом. Он проявлялся и в «Чарах любви» и «Бокале».

В первом романе Тика «ироническое»  изображение охватывает человеческую жизнь в разных ее проявлениях, в  комедиях же ирония распространяется на сферу искусства.

В комедиях-сказках «Рыцарь  Синяя Борода», «Кот в сапогах», «Принц Цербино», «Жизнь и смерть Красной Шапочки» и др. Тик продемонстрировал свое неприятие требований поэтики классицизма и бунт против реальности, где все разумно и упорядочено. Его ирония направлена против фактов искусства, и тут Тик не знает границ. Он населяет свои пьесы котами, философствующими волками ( «Кот в сапогах»), в его произведениях оживает даже мебель( «Принц Цербино»). Его фантастические повести представляют собой явно аллегорическое выражение иронии автора над миром вещей.

В произведениях  романтиков «романтическая ирония»  всегда выражалась в создании фантастического  мира и в противопоставлении его  реальной действительности. У Тика таинственные силы выступают как  средство борьбы идеального мира с  миром вещей и интересов. Например, в фантастической повести «Белокурый Экберт» они начинают действовать, когда чистая душа девочки Берты  поддается соблазну золота. В повести  « Рунненберг» фантастическое предстает  как олицетворение человеческой природы, которая борется за человека, а затем мстит ему за измену ей. Таким образом, фантастика является обязательно выражением превосходства, «иронии» высшего, духовного начала над низменным, материальным миром.

 

 

Романтическая ирония Гофмана

 

В историю мировой литературы Гофман вошел как представитель позднего немецкого романтизма. Романтического в творчестве писателя много: это и неудовлетворенность общественными переменами, и полемика с идеями и художественными принципами просветителей, и, самое главное, отвращение к буржуазной действительности, устанавливающейся, очевидно, прочно и надолго. Однако решение целого ряда тем, своеобразное освещение типичных для романтической литературы образов, с одной стороны. Отличает его от первого поколения романтиков, прежде  всего представителей йенской школы, с другой стороны — довершает романтический художественный метод и как бы определяет «вывод» этого метода в последующие литературные школы. Лучше всего можно проследить особенность творческой манеры Гофмана, рассмотрев, как выражен у него основной художественный принцип немецких романтиков — принцип романтической иронии.

В творчестве Гофмана при  имеющемся разделении на музыкантов и немузыкантов нет абсолютной границы  между двумя этими категориями, и отсутствие границы является следствием представления художника о постоянно  развивающемся, изменяющемся мире. Романтическая  ирония включает в себя эту диалектику.

Ирония в творчестве Гофмана  может проявляться на уровне высказывания, на уровне соотнесения фрагментов, глав, на уровне композиции книги.

Цель романтической иронии, разрушающей филистерский мир, в  том, чтобы показать, как реальная действительность подготавливает возникновение  идеала.

Причем в гофмановской иронии как творческом приеме, в  основе которого лежит определенная философско-эстетическая, мировоззренческая  позиция, мы можем четко различить  две основные функции. В одной  из них он выступает как прямой последователь йенцев. Речь идет о  тех его произведениях, в которых  решаются чисто эстетические проблемы и где роль романтической иронии близка той, которую она выполняет  у йенских романтиков. Романтическая  ирония в этих произведениях Гофмана  получает сатирическое звучание, но сатира эта не имеет социальной, общественной направленности. Примером проявления такой функции иронии является новелла «Принцесса Брамбилла» - блестящая по своему художественному исполнению и типично гофмановская в демонстрации двуплановости его творческого метода. Вслед за йенцами автор новеллы «Принцесса Брамбилла» считает, что ирония должна выражать «философский взгляд на жизнь», т. е. быть основой отношения человека к жизни. В соответствии с этим, как и у йенцев, ирония является средством разрешения всех конфликтов и противоречий, средством преодоления того «хронического дуализма», от которого страдает главный герой этой новеллы актер Джильо Фава.