Проблема жанра произведения А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву»

      Илюшин, говоря о жанрово-стилистической монолитности произведения, произносил: «Описания  увиденного в дороге перебиваются размышлениями, сновидениями рассказчика, часто не имеющими прямого отношения к его путевым впечатлениям и заметкам. В текст "Путешествия…" вошли документы, носящие характер политического и историко-культурного трактата ("Проект в будущем", "Краткое повествование о происхождении цензуры"), отрывки из оды "Вольность" с комментариями стихов и строф, с общими соображениями о стихотворстве, "Слово о Ломоносове». Весь этот разнородный материал, по мнению Илюшина, не соответствует требованиям художественного единства, которыми Радищев якобы сознательно пренебрегал. Илюшин отмечает стремление писателя к "буйному разноголосию, непредвиденным жанрово-стилистическим смещениям и переходам" от диалога, дорожной оценки или бытовых зарисовок к размышлениям и т.д.

      Вомперский  и вовсе, делая интересное замечание  о разных жанровых формах в "Путешествии…", связывает их не с путешественником, а с другими повествователями: философский проект друга путешественника "К уничтожению рабства в России", историко-публицистическая статья о происхождении цензуры, взволнованный рассказ приятеля Ч. о бегстве из Петербурга, рассказ Крестьянкина, сатирическое письмо о женитьбе барона Дурындина и т.д.

      Некоторые ученые считали, что стиль «Путешествия…», его архаизированный синтаксис и обилие славянизмов, высокий слог, который вопреки теории классицизма, не давал возможности соблюдения единства «штиля», объяснялись тяготением к жанру ораторской прозы, жанру, тесно связанному с церковной проповедью.

      Г.П. Макогоненко предложил собственное определение жанра путешествия, благодаря которому еще больше можно раскрыть своеобразие произведения Радищева: «Один из первых русских воспитательных романов, раскрывших духовную драму одного из тех, кто принадлежал к лучшим людям из дворянства». Однако стоит учесть, что такое понимание жанра возможно лишь при безоговорочном отрыве Радищева от автора «героя-путешественника» - «человека со своей биографией и своей судьбой.

      Стоит сказать, что так же существует мнение о том, что произведение Радищева вовсе не относится к жанру  путешествия - это лишь формальный прием. Радищев разбил книгу на главы, назвав каждую именем городов и деревень, лежащих на соединяющем две столицы тракте.

     Кстати, названия эти сами по себе замечательно невыразительны — Завидово, Черная Грязь, Выдропуск, Яжлебицы, Хотилов. Перечислением  географических точек и ограничиваются собственно дорожные впечатления Радищева. Все остальное — пространный трактат обо всем на свете. Автор собрал в свою главную книгу все рассуждения об окружающей и неокружающей его жизни, как бы подготовил собрание сочинений в одном томе. Цементом, скрепляющим все это аморфное образование, послужила доминирующая эмоция — негодование, которое и позволило считать книгу обличительной энциклопедией российского общества.

      Приверженцы этого мнения предполагают, что жанр путешествий использован Радищевым только как маска, чтобы излить на бумагу бушующее море терзающих его мыслей.

      В остальном, автор ударяется из красности  в крайность, порой он рассказывает довольно драматичную историю, о  том, как множество крестьян казнили, потому что дети их господина возжелали невинную крестьяночку, за что и схлопотали от её жениха. Дети пожаловались отцу, и тот приказал пороть жениха и невесту, но тем удалось убежать. В погоню за ними бросились отец, дети и некоторые слуги его, но вставшие на защиту невиновных крестьяне, убили своих хозяев. И всё бы ничего, могло бы такое изложение подойти для жанра «путешествия», если бы не томительные рассуждения на тему, кто прав, кто виноват и чья правда мудрее…

      Порой неизвестный путешественник ударяется  в долгие размышления о том, что феодалы везде живут как на Руси, что совсем не имеет общего с жанром означенным Радищевым, например, путешественник думает, как тяжко приходится неграм в Африке, работающим под изнуряющем солнцем для того, чтобы дворяне могли попить кофе с сахаром.

      И вот вроде бы в Яжелбицах, проезжая мимо кладбища, герой видит, что там  совершается погребение. У могилы рыдает отец покойника, говоря, что  он – убийца своего сына, но не прямой, не поднял он руки на него, а ещё до рождения обрёк его на верную смерть, так как «излил яд в начало его». И всё бы ничего, прекрасная заметка для путешествия, но тут же герою кажется, что он слышит свое осуждение. В молодости предаваясь любострастию, переболел «смрадной болезнью» и боится, не перейдет ли она на его детей. После чего следуют очередные долгие размышления о том, кто является причиной распространения «смрадной болезни», путешественник обвиняет в этом государство, которое открывает путь порокам, защищает публичных женщин. И снова ничего общего с путешествиями, одна, коротенькая сценка в оправдание долгих излияний собственных мыслей на бумагу.

      И так каждый раз, в Крестцах путешественник видит, как отец провожает детей  на службу. Отец читает им наставление  о том, как надобно жить, призывает  быть добрее, не преступать закон, сдерживать страсть, ни пред кем не раболепствовать. Красивая сцена для путешествия, красивые речи отца, может быть ещё прекраснее было бы, если путешественник стал свидетелем пышных проводов, игрищ… Но вместо того герой ударяется в очередные рассуждения, разделяя мысли отца о том, что нет власти родителей над детьми, а если есть, то минимальная, что связаны они должны быть только «союзом на нежных чувствованиях сердца основанном» и нельзя отцу видеть в сыне раба своего.

      А вот в Хотилове Радищев даже не вводит никакой предыстории для излияния своих мыслей, он просто делает эпиграф: «Проект в будущем», и начинает томительные рассуждения, как несправедливо крепостное право. Здесь с жанром «путешествия» его размышления роднит только то, что размышляет он в дороге. Но здравомыслящему человеку понятно, что к путешествиям это не имеет никакого отношения. Причём, именно здесь, впервые Радищев называет порабощение одного человека другим, он называет «зверским обычаем»: «порабощение есть преступление» – говорит он. Только тот, кто возделывает землю, имеет на нее право. И уж точно, думает он, не может государство, где две трети граждан лишены гражданского звания, «называться блаженным». Путешественник Радищева понимает, что работа по принуждению дает меньше плодов, а это препятствует «размножению народа». Хотя до этого по пути из Тосны в Любань путешественник видел крестьянина, который пахал «с великим тщанием» в воскресенье. Путешественник спросил у него, так ли он работает в будни на хозяина, на что ему крестьянин ответил: нет, потому что на хозяина крестьян много работает, а он один на всю семью. Но в этой главе важны не только размышления путешественника, а то, что перед почтовой станцией он поднимает бумагу, в которой выражены те же мысли. Это записи одного из друзей главного героя, в которых определена целая программа освобождения крестьян от крепостной зависимости, а также содержится положение об уничтожении придворных чинов. Таким образом, Радищев впервые, безо всяких введений и предысторий, открыто заявляет, что его книга ничего общего не имеет с жанром «путешествий», и её предназначение в том, чтобы донести до народа новые революционные мысли.

      Однако  приверженцы вышеизложенного мнения не могут полностью отрицать, что порой произведение Радищева, всё же соответствует обозначенному им жанру.

      Например, в главе «Чудов», где Радищеву мастерски удаётся завуалировать  беспредел властьимущих за очень  интригующей и драматико-приключенческой  историей. Путешественника нагоняет его приятель Ч. и рассказывает, что  он вынужден бежать из Петербурга. Развлечения ради Ч., поплыл на лодке из Кронштадта в Систербек. Но в пути их застигла буря, и шлюпку зажало между двумя камнями. Она наполнялась водой, и гибель находившихся в ней становилась неизбежной. Поэтому двое отважных гребцов решили по камням и вплавь добраться до берега, который был не слишком далеко, но и не близко. Одному из них удалось достичь цели, и, выбравшись на берег, он побежал к местному начальнику, чтобы послал лодки для спасения его друзей. Но начальник этот спал, и его подчиненный не посмел будить его. Но всё закончилось благополучно: лодки всё же нашлись, всех спасли, и когда Ч. выбрался на берег, он сразу пошёл в дом начальника, чтобы тот наказал подчинённого, который не смел его будить. Но начальник не только отказался это делать, а ещё и сказал, что правильно, мол, не стал будить: «Не моя то должность». Вне себя от злости, Ч. «плюнул почти что ему в рожу и вышел вон».

      Споры о жанровом своеобразии «Путешествия из Петербурга в Москву» между  учеными будут продолжаться, но именно благодаря этому произведение продолжает жить и удивлять читателя.

 Заключение 

      Путешествие из Петербурга в Москву — самая  известная книга Александра Радищева. Радищев специально избегает всяких вуалей, и лишь изредка давая передохнуть  от своих размышлений читателю, рассказывает интересную историю. Скорее всего, он предчувствовал, какую шумиху создаст его книга. И создаст её не благодаря жанру или стилю, а благодаря мыслям и точке зрения изложенной в ней, поэтому мы в основном встречаем просто ужасающий цинизм по отношению к читателю, открывающему книгу с названием: «Путешествие из Петербурга в Москву», и, рассчитывающему прочитать об истинном путешествии. Но иначе было нельзя, Радищев понимал, что не завуалированное, а открыто выраженное недовольство в публицистическом жанре, повлечёт за собой неминуемую казнь автора. Поэтому-то у него родилось порой интересное и интригующее, порой заунывное и перегруженное размышлениями, зачастую драматичное, но абсолютно точно реформаторское произведение, возможно, не имеющее ничего общего с истинным жанром «путешествие» или же, тесно связанное с ним.

      «Путешествие» Радищева является его лучшим произведением. Эта книга оказалась вершиной общественной мысли в России XVIII в. Ее с полным основанием можно поставить в один ряд с такими образцами русской литературы XIX в., как «Былое и думы» Герцена и «Что делать?» Чернышевского.

        «Путешествие из Петербурга в  Москву» — одно из ярких  произведений русского сентиментализма.  Это в высшей степени эмоциональная  книга. «Чувствительность», по глубокому убеждению Радищева, — самое ценное качество человека. Люди, наделенные ею, быстро и остро откликаются на все явления окружающего мира и прежде всего на чужие страдания. 

     Список  использованной литературы 

1. Бабкина Д.С. «Биография А.Н. Радищева написанная его сыновьями», М.- Л., 1959.
2. Кулакова Л.И., Западов В.А. «Комментарии А.Н. Радищев Путешествие из Петербурга в Москву». Л., 1974 г.
3. Пушкин А.С. «Заметки по русской истории XVIII века». – Полн. Соб. соч., в 10-ти т. Л., 1978, т. 8, с 92.
4. Радищев А.Н. «Путешествие из Петербурга в Москву». – Полн. СОБР. Соч., в 3-х т. М. – Л., 1938 т. 1.
5. Вайль П. Критическая статья «Радищев А. / Путешествие из Петербурга в Москву / Кризис жанра»
6. Макогоненко Г. П. «О композиции «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. XVIII век.» Сб. 2, М-Л, 1940.
7. Гуниа В.А. Диссертация «Дискуссионные вопросы изучения художественной формы «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева» - 1985 г., 186 с.
8. Словарь сайта: http://www.licey.net/