Образы Эммы Бовари и Шарля Бовари в романе Г.Флобера "Госпожа Бовари"

    По  мере того как эволюционировал образ  главной героини от физиологии к психологии, развивалась и среда, общественный фон, на котором протекало действие. Психологию Эммы нельзя понять без обстоятельств, ее объясняющих. Чем сложнее и человечнее героиня, тем глубже и богаче ее связи со средой. Они нерасторжимы. Героиня и среда составляют единство, полное, однако, резких и трагических противоречий. Чем ближе Эмма к среде, тем резче она ей противопоставлена. Теперь Флобер не может мыслить свой сюжет без тщательного, детального и широкого описания Ионвиля со всеми его отвратительными закономерностями. Иоивиль входит в жизнь Эммы органически и непосредственно, хотя далеко не все персонажи, принимают одинаковое участие в развитии событий.

    Флобер  словно срывает завесу, и за пошлым и отвратительно смешным мещанским  миром раскрывается еще более  страшная действительность. Этот мир  не только смешон и противен, он чудовищен в своей жестокости. Провинциальные лекари, помещики, торговцы и священники оказываются соучастниками грандиозного преступления, прикрытого словами о процветании и свободе, и тем страшнее становится их мирное, подобное плесени существование. Картина общества здесь завершена. Оно представлено во всех его безднах и во всем его омерзении. Буйные метания Эммы Бовари и покорное спокойствие Шарля - разные стороны этой буржуазной действительности, этой жизни — смерти. 

    Таков фон, на котором развертывается история  главной героини - мадам Бовари. Отношение  автора к героине двойственно. Когда Флобер исходит из оценки той среды, в которой задыхается мадам Бовари и которую сам Флобер тоже ненавидит, он ей сочувствует. Эмма Бовари, хотя и непоследовательно и по-своему, протестует против окружающей обстановки: она не может ужиться с этим миром. Вот почему Флобер сказал однажды: «Бовари - это я сам».

    Но  в то же время автор очень строго судит свою героиню. Для того, чтобы  понять эту двойственную оценку, надо обратиться к анализу образа Эммы Бовари.

    Эмма  воспитывалась в монастыре, где  обычно воспитывались в то время девушки среднего состояния.

    В обстановке искусственного заточения  она пристрастилась к чтению романов, где действовали идеальные «Герои»  с большой буквы. В этих романах  только и было, что любовь, любовники, любовницы, преследуемые дамы, падающие без чувств в уединенных беседках, почтальоны, которых убивают на всех станциях, лошади, которых загоняют на каждой станции, темные леса, сердечное смятение, клятвы, поцелуи в челноке при лунном свете, соловьи в роще; кавалеры, храбрые, как львы, и кроткие, как ягнята, добродетельные сверх всяких возможностей, всегда красиво одетые и плачущие, как урны».

    Начитавшись подобной литературы, Эмма вообразила себя героиней одного из этих романов. Она верила, что встретит своего избранника, который сделает ее счастливой. Она ждала любви, полной романтизма и тайны.

    Однажды жизнь улыбнулась ей, и одно из ее мечтаний как будто осуществилось. Вскоре после замужества ей удалось побывать на балу в замке одного маркиза. На всю жизнь у нее осталось сильное впечатление. Вспоминать об этом для нее было истинным наслаждением. Каждое утро, просыпаясь, она говорила: «Неделю, две недели или три недели назад я была в этот день там...»

    Но  та жизнь, которой живет Эмма, оказывается  совсем непохожий на ее мечтания. Семейная жизнь весьма далека от ее мечтаний. Ее муж скучен и неинтересен; ее любовники пошлы и лживы; они не имеют ничего общего с романтическими героями, о которых она так много мечтала.

В образах  обоих ее любовников, Леона и Родольфа, раскрылось реальное содержание романтических штампов «идеального» юноши (Леон) и обольстительного светского донжуана (Родольф). Все же Флобер подчеркивает превосходство Эммы над Леоном и Родольфа - она искренна в своих увлечениях и способна на настоящую страсть. Но жизнь в пошлом мещанском обществе такова, что все ее высокие чувства в ней обречены на гибель и фатально превращаются в жизненные переживания. Шаг за шагом Флобер показывает постепенно деградацию своей героини: ее лживость, причуды, извращенные вкусы, возрастающую чувственность, цинизм и всю «почти до бестелесности глубокую и скрытую порочность».

    Стремление  бежать от безжалостной прозы за жизнь  все более затягивают ее. Она попадает в лапы ростовщика Лере.

    И когда Эмма начинает действовать, все  ее поступки оказываются проявлением той же обыденности, над которой она возвышалась в мечтах.

    Вся ее жизнь держится на обмане, ложь становится как бы ее второй природой. Она обманывает мужа, любовники обманывают ее; в поисках выхода из тяжелого положения она все более запутывается. Она начинает лгать даже тогда, когда нет надобности в этой лжи. «Если она говорила, что шла по одной стороне улицы, можно было с уверенностью сказать, что она на самом деле шла по другой стороне».

    Там, где жена Шарля Бовари терпит очередное  крушение, горечь разочарования охватывает ее, желания умолкают; героиня как бы отступает на задний план, а на передний выдвигается мертвящая среда. Лаконично и очень сдержано повествует Флобер о том, как невыразимо тоскливо Эмме. Он не впадает в пространственные описания психического состояния героини, не анализирует его; он заставляет говорить сами вещи. Из суммы деталей складывается некий общий эмоциональный смысл, колорит бесцветного существования Эммы.

    В периоды отчаяния, глухого и безысходного страдания как бы спадает пелена пошлости, обволакивающая ее устремления. Остается лишь глубокое, органическое неприятие среды, действительно тусклой и безрадостной. Обнажаются истинные причины житейской драмы героини, становятся очевидными и неприглядность провинциальной среды и искренность страдания, которые выделяются ее из окружающего. Вот почему Флобер мог говорить: «Госпожа Бовари - это я».

    Роман заканчивается смертью Эммы. Это  окончание весьма традиционно. Десятки  героинь, брошенных любовниками  или отчаявшиеся в любви, погибали от первой горячки, от отчаяния, от других болезней, иногда очень подробно, с физиологическими деталями описания. Столь ироническое снижение драматизма было Флоберу чрезвычайно по вкусу.

    Автор выбирает сюжет, в котором героиня  не утешается, а умирает. И здесь нет противоречий: даже смерть мадам Бовари так же прозаична, как и жизнь любой женщины на свете. Она умирает не от любви и не от разбитого сердца, повод пошлый и обыденный -недостаток денег, долги.

    Разочаровавшись во втором возлюбленном, Эмма не умирает  от этого. Причина самоубийства - не сердечная катастрофа, а ионвильский ростовщик, угрожающая ей опись имущества и страх перед невыносимым долготерпением Шарля. Она готова на унижение ради денег, но чем больше Эмма прилагает усилий, тем больше вязнет в мерзости обыденного, и на самом дне его нашла свою смерть.

    Смерть  героини Флобер описывает физиологично: описывает действие яда, но в этом описании нет авторской героини. Зато она прослеживается в написании диалога у ее гроба. Эмма умирает в объятиях Ионвиля, даже в самой смерти она принадлежит ему.

    Во  время последней агонии, заглушая снова латинских молитв, раздается  под окнами хриплый голос Слепца, поющего непристойную песню «Слепой! - закричитала она. И Эмма захохотала диким, неистовым, отчаянным хохотом, словно она увидела отвратительное лицо урода, пугалом выступавшее из вечного мрака».

    Очень символична сцена смерти госпожи  Бовари. И в ней итог романа, который  подвел автор. Таким образом, Флобер в образ Эммы вкладывает философский  смысл. Роман повествует не о частном случае прелюбодеяния, судьба Эммы - судьба всякого человека неудовлетворенного этим обществом, мечтающего о красоте и захлебывающегося во лжи и отвращении, противоречии среды и личности неразрешенного, поэтому судьбу своей героини Флобер объяснял тем, что она ждала свою участь своего счастья от реальной жизни, хотела найти мечту в реальности, а это нереально. 

    В романе Флобера нет острых драматических  столкновений, напряженной драматической  борьбы. Композиция строится на принципе сближения к течению обыденной жизни. Роман «Госпожа Бовари» как бы дробиться на отдельные эпизоды, и это не случайно, в некотором отношении оно предвосхищает преобладание жанра новеллы.

    Художественная  объективность, к которой сознательно  стремиться писатель проявляется здесь в так называемом скрытом приеме изображения героев, при котором автор не дает ремарок и не высказывает прямо своего отношения к ним. Флобер просто повествует, излагая события, раскрывая чувства героев. Но читатель понимает, что автор не приемлет тот пошлый и мелочный мир, который он описывает. Это сказывается в общей интонации романа, пропитанного иронией и горечью.

    Разоблачительная  сила романа была так велика, что  Флобер был привлечен к суду. Его  обвиняли в оскорблении общественной морали и религии.

    Но Флобер, боровшийся с «тенденцией» и проповедовавший независимость литературы от политики, создал необычно острый в политическом смысле роман, настолько злободневный и разоблачительный, что в глубине сатиры и силе идеологического воздействия во французской литературе XIX века трудно было бы найти что-либо подобное.

    В буржуазном обществе, прошедшем через  революцию 1848 года, Флобер разглядел  государство показанной чувствительности; самое чувство буржуа - явление ложное, формальное, двоедушное. Писатель отметил не только безнадежное разъединение «поэзии» и «прозы», но и больше того, их перерождение в после революционном обществе: поэтическое предстало как бездуховное, откровенно пошлое, а прозаическое тщилось облечься в условно-чувствительные, романтические формы.

    Вопрос  объективно, самым ходом вещей  был поставлен перед писателем  таким образом: реальное мерзко и  отвратительно, идеальное же ложно. В 1885 году, когда вся огромная работа над романом была уже позади, он писал, подчеркивая все неприятие  «реального», то есть буржуазной реальности. «Считают, что я влюблен в реальное, а между тем я ненавижу его, только из ненависти к реализму я взялся за этот роман. Но я не менее ненавижу ложный идеализм, за который мы осмеяны в настоящее время».

    Автор «Госпожи Бовари» высказал себя глубоко правдивым писателем-реалистом. Картины провинциальных нравов, воссозданные им в романе, изумляют точностью деталей и глубиной обобщения. Флобер, задыхавшийся от обступившей его вокруг мещанской пошлости, не мог примириться с мыслью о невозможности поэзии и романтики.

    В конечном счете, в самом протесте, в самом отрицании принципов  буржуазно-мещанской жизни Флобер открыл подлинно прекрасное и романтичное. И это было правдой. Но трагическим заблуждением писателя были попытки свести отрицание к пассивному состоянию, к существованию в «воображению».

    Флобер  заметил в одном из писем, что, по его замыслу, Шарль Бовари должен растрогать читателей за всех вдовцов. Шарль в финале романа - человек  одинокий и нищий, духовно облагороженный глубоким страданием. Он пытается взять последний реванш за неудавшуюся жизнь в заботах о дочери, напоминающей Эмму.

    Только  здесь, под конец романа, Шарль  возвышается в своем страдании  над окружающими. То была «романтика страдания», сродни той, через которую уже прошла до него Эмма, задыхавшаяся от бездарного и тусклого однообразия жизни.

    В романе явно ощущаются и огромное отвращение писателя к недостойным  человека, жалким условиям жизни, и неумение его понять причину человечески страданий.

    При своем появлении в свет роман подвергся судебному преследованию. Флобер как автор романа, Лоран-Пиша, редактор «Парижского обозрения», напечатавшего «Госпожу Бовари», и типограф Огюст Пилле были привлечены к судебной ответственности за «оскорбление общественной морали, религии и добрых нравов» (январь — февраль 1857 г.). В чем же состояло преступление авторами редактора романа? В заключении по делу Флобера сказано, что автор взял на себя непозволительную задачу под видом изображения местных нравов, характеров пропагандировать аморальные действия и манеры лиц, выведенные в романе. Реализм порождает творения, равно неприемлемые для взоров, как и для умной нравственности и добрым нравам».

    Конечно, подобная защита добрых нравов была верхом лицемерия в условиях, когда общественные порядки Второй империи были глумлением над «красотой и добром», корда моральное разложение, казнокрадство, всевозможные бесчинства, разнузданности нравов вошли в поговорку. Флобер был потрясен этим примером социального лицемерия. «В наше время, - писал он, - невозможно ни о чем говорить, до того свирепо общественное лицемерие...» Суд вынужден был оправдать обвиняемых. Судили не роман Флобера; на скамью подсудимых был посажен реализм, пытавшийся раскрыть стопную и печальную правду о жизни людей того времени.

    В «Госпоже Флобер» было заложено многообещающее для судеб реализма Флобера начало. Какой глубокий грустью веет со страниц финала романа: Эмма, мечтавшая в монастырском пансионе о некоей красивой жизни, умирает разбитая, опустившаяся, запутавшаяся в изменах и долгах. Умирает затравленный жизнью и раздавленный горем Шарль Бовари.