Любовная лирика Ахматовой

 

Содержание

 

 

Введение…………………………………………………………………….3

Основная  часть:

1. Ранняя любовная лирика Ахматовой………………………………….5

2. Поздняя любовная лирика Ахматовой……………………………….12

Заключение………………………………………………………………...16

Список  использованной литературы……………………………………19

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Любовная  лирика серебряного века русской  литературы считается одной из наиболее образно богатых и глубоких во всей мировой поэзии. И это неслучайно, ведь серебряный век, несший с собой  перемены в мироощущении Поэта, сделал своеобразный переворот не только в  том, как должно (или может) выглядеть  лирическое произведение, но и в  том, как и в каких формах в  нем могут преподноситься авторские  образы, события и идеи. Примечательной особенностью поэтики серебряного  века было множество новых литературных течений и направлений, среди  которых особенно выделялись: символизм, акмеизм, имажинизм и футуризм. Они  предлагали новый взгляд на поэзию, новые способы написания стихов, новую поэтическую эстетику и  идеологию.

Анна  Ахматова (псевдоним Горенко Анны Андреевны; 1889-1966) первое стихотворение, по ее признанию, написала в 11 лет, в  печати впервые выступила в 1907 году. Ее первый поэтический сборник «Вечер»  вышел в 1912 году. Анна Ахматова принадлежала к группе акмеистов, но поэзия ее, драматически напряженная, психологически углубленная, предельно лаконичная, чуждая самоценного эстетства, в сущности своей не совпадала с программными установками акмеизма.

Очевидна  связь поэзии Ахматовой с традициями русской классической лирики, прежде всего пушкинской. Из современных  поэтов ближе всех ей был Иннокентий Анненский и Александр Блок.

Творческая  деятельность Анны Ахматовой длилась  почти шесть десятилетий. За это  время ее поэзия пережила определенную эволюцию, сохраняя при этом довольно устойчивые эстетические принципы, сформировавшиеся еще в первое десятилетие творческого пути.

Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой. Тема любви, безусловно, занимает в ее поэзии центральное  место. Неподдельная искренность в сочетании со строгой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворений Ахматовой позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Ранняя любовная лирика Ахматовой.

 

 

Ранняя  любовная лирика поэта воспринимается как своеобразный лирический дневник. Она говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии - обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый. (стихотворение «Песня последней встречи»).

Так беспомощно грудь холодела,

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку  с левой руки.

Показалось, что много ступеней,

А я знала  – их только три!

Между клёнов шёпот осенний

Попросил: «Со мною умри!

Я обманут  моей унылой,

Переменчивой, злой судьбой».

Я ответила: «Милый, милый!

И я тоже умру с тобой…»

Это песня  последней встречи.

Я взглянула  на тёмный дом.

Только  в спальне горели свечи

Равнодушным жёлтым огнём.

29 сентября 1911

Царское село.

Любовь  в лирике А. Ахматовой предстает  как "поединок роковой", она почти  никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи - начало драмы или ее кульминация. "Мукой живой души" платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное и чудесно-простое в себе и окружающем мире.

В ее стихах поражает "струнная напряженность  переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой..." (Н. В. Недоброво).

Едва  ли не сразу после появления её первой книги, а после "Четок" и "Белой стаи" в особенности, заговорили о "загадке Ахматовой". Сам талант был очевидным, но непривычна и неясна была его суть. "Романность", подмеченная критиками, далеко не все объясняла. Как объяснить, например, пленительное сочетание женственности и хрупкости с той твердостью и отчетливостью рисунка, что свидетельствуют о властности и незаурядной, почти жесткой воле? Сначала хотели эту волю не замечать, потому что она противоречила "эталону женственности". Вызывало недоуменное восхищение и странное немногословие ее любовной лирики, в которой страсть походила на тишину предгрозья и выражала себя обычно лишь двумя - тремя словами, похожими на зарницы, вспыхивающие за грозно потемневшим горизонтом.

В сложной  музыке ахматовской лирики, в ее едва мерцающей глубине, в ее убегающей  от глаз мгле, в подпочве, в подсознании  постоянно жила и давала о себе знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала впоследствии в "Поэме без героя", что постоянно слышала непонятный гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, на которых извечно  и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивость и равновесие.

Были  святки кострами согреты,

И валились с мостов кареты,

И весь траурный город плыл

По неведомому назначенью,

По Неве иль против течения, -

Только  прочь от своих могил.

На галерной чернела арка,

В Летнем тонко пела флюгарка,

И серебряный месяц ярко

Над серебряным веком стыл.

Оттого, что по всем дорогам,

Оттого, что ко всем порогам

Приближалась  медленно тень,

Ветер рвал со стены афиши,

Дым плясал вприсядку на крыше,

И кладбищем  пахла сирень.

И царицей  Авдотьей заклятый,

Достоевский и бесноватый

Город в  свой уходил туман,

И выглядывал вновь из мрака

Старый  питерщик и гуляка!

Как перед  казнью бил барабан…

И всегда в духоте морозной,

Предвоенной, блудной и грозной,

Жил какой  – то будущий гул,

Но тогда  он был слышен глуше,

Он почти  не тревожил души

И в сугробах невских тонул…

Самым первым предвестием такого тревожного ощущения было стихотворение "Первое возвращение" с его образами смертельного сна, савана и погребального звона  и с общим ощущением резкой и бесповоротной перемены.

В любовный роман Ахматовой входила эпоха - она по-своему озвучивала и переиначивала  стихи, вносила в них ноту тревоги  и печали, имевших более широкое  значение, чем собственная судьба.

Именно  по этой причине любовная лирика Ахматовой  с течением времени, в предреволюционные, а затем и в первые послереволюционные годы, завоевывала все новые и  новые читательские круги и поколения  и, не переставая быть объектом восхищенного внимания тонких ценителей, явно выходила из казалось бы предназначенного ей узкого круга читателей.

А.И.Павловский в своей книге «Анна Ахматова - жизнь и творчество» говорил, что Ахматова действительно самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала "целую книгу женской души". Ахматова "вылила в искусстве" сложную историю женского характера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления.

Есть  центр, который как бы сводит к  себе весь остальной мир ее поэзии, оказывается ее основным нервом, ее идеей и принципом. Это любовь. Стихия женской души неизбежно должна была начать с такого заявления себя в любви. Герцен сказал однажды как  о великой несправедливости в  истории человечества о том, что  женщина "загнана в любовь". В известном смысле вся лирика (особенно ранняя) Анны Ахматовой "загнана  в любовь". Именно здесь рождались подлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, что позволяет говорить о поэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики двадцатого века. В ее поэзии есть и "божество", и "вдохновение". Сохраняя высокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ей живой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер. Душа оживает "Не для страсти, не для забавы, // Для великой земной любви":

Эта встреча  никем не воспета,

И без песен  печаль улеглась.

Наступило прохладное лето,

Словно новая  жизнь началась.

Сводом каменным кажется небо,

Уязвлённое желтым огнем,

И нужнее насущного  хлеба

Мне единое слово о нем.

Ты, росой  окропляющий травы,

Вестью душу мою оживи, -

Не для  страсти, не для забавы,

Для великой  земной любви.

"Великая  земная любовь" - вот движущее  начало всей лирики Ахматовой.  Именно она заставила по-иному  - уже не по - символистски и не по - акмеистски, а, если воспользоваться привычным определением, реалистически - увидеть мир:

То пятое  время года,

Только его  славословь.

Дыши последней  свободой,

Оттого, что  это - любовь.

Высоко небо взлетело,

Легки очертанья  вещей,

И уже не празднует тело

Годовщину грусти своей.

В этом стихотворении  Ахматова назвала любовь "пятым  временем года". Из этого-то необычного, пятого, времени увидены ею остальные  четыре, обычные. В состоянии любви  мир видится заново. Обострены  и напряжены все чувства. И  открывается необычность обычного. Человек начинает воспринимать мир с удесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мир открывается в дополнительной реальности: Ведь звезды были крупнее,

Ведь  пахли иначе травы.

Стихотворение «Любовь покоряет обманно»:

Любовь  покоряет обманно,

Мотивом простым, неискусным

Ещё так  недавно – странно

Ты не был седым и грустным.

И когда  она улыбалась

В садах  твоих, в доме, в поле,

Повсюду тебе казалось,

Что вольный  ты и на воле.

Был светел ты взятый ею

И пивший её отравы.

Ведь  звёзды были крупнее,

Ведь  пахли иначе травы,

Осенние травы.

Осень 1911

Царское село.

Поэтому стих Ахматовой так предметен: он возвращает вещам первозданный смысл, он останавливает внимание на том, мимо чего мы в обычном состоянии способны пройти равнодушно, не оценить, не почувствовать.

И еще  одна особенность. В любовных стихах Ахматовой много эпитетов рождаются из целостного, нераздельного, слитного восприятия мира.

У Ахматовой  встречаются стихи, которые "сделаны" буквально из обихода, из житейского немудреного быта - вплоть до позеленевшего  рукомойника, на котором играет бледный  вечерний луч. Невольно вспоминаются слова, сказанные Ахматовой в старости, о том, что стихи "растут из сора", что предметом поэтического воодушевления  и изображения может стать  даже пятно плесени на сырой стене.

Недаром, говоря об Ахматовой, о ее любовной лирике, критики (А.И.Павловский, А. Найман, А. Баталов) впоследствии замечали, что ее любовные драмы, развертывающиеся в стихах, происходят как бы в молчании: ничто не разъясняется, не комментируется, слов так мало, что каждое из них несет огромную психологическую нагрузку. «Предполагается, что читатель или должен догадаться, или же, что скорее всего, постарается обратиться к собственному опыту, и тогда окажется, что стихотворение очень широко по своему смыслу: его тайная драма, его скрытый сюжет относится ко многим и многим людям», - писал А.Найман (рассказы о Анне Ахматовой).

Молюсь  оконному лучу – 

Он бледен, тонок, прям.

Сегодня я с утра молчу,

А сердце – пополам.

На рукомойнике  моём

Позеленела  медь.

Но так  играет луч на нём,

Что весело глядеть.

Такой невинный и простой

В вечерней тишине,

Но в  этой храмине пустой

Он словно праздник золотой

И утешенье мне.

3 ноября 1910

Киев.

Так и  в этом раннем стихотворении. Нам не столь важно, что именно произошло в жизни героини? Ведь самое главное - боль, растерянность и желание успокоиться хотя бы при взгляде на солнечный луч, - все это нам ясно, понятно и едва ли не каждому знакомо. Мудрость ахматовской миниатюры, чем-то отдаленно похожей на японскую хоку, заключается в том, что она говорит о целительной для души силе природы. Солнечный луч, "такой невинный и простой", с равной лаской освещающий и зелень рукомойника, и человеческую душу, поистине является смысловым центром, этого удивительного стихотворения.