Эффекты очуждения в пьесе Бертольта Брехта «Мамаша Кураж и ее дети»

Так, например, песня Кураж проходит сквозной нитью через всю пьесу. Ее первые строфы исполняются в самом начале, когда Кураж на вопрос фельдфебеля – «Вы что за народ?» - отвечает: «Деловые люди». За этой репликой следует сонг, с помощью которого маркитантка представляется публике, как в более поздние века люди более высокого общественного положения делали это с помощью визитной карточки.

Эй, командир, дай знак привала,

Своих солдат побереги!

Успеешь в бой, пускай сначала

Пехота сменит  сапоги.

И вшей кормить под гул орудий,

И жить, и превращаться в прах –

Приятней людям, если люди

Хотя бы в новых сапогах…

Без колбасы, вина и пива

Бойцы не больно хороши.

А накорми – забудут живо

Невзгоды тела и души.

Когда поест, попьет военный,

Ему не страшен злейший враг.

Какой дурак в огне геенны

Гореть захочет натощак!

Эй, христиане, тает лед!

Спят мертвецы в могильной мгле.

Вставайте! Всем пора в поход,

Кто жив и дышит на земле.

________________

1 Б. Брехт. Теория эпического театра в 5т  т.5/1, С 411.  М., «Искусство», 1965

Следующие строфы исполняются в седьмой картине – дело мамаши Кураж процветает, и она поет о войне-кормилице. Звучит эта песня и в финале – после слов: «Надо опять торговлю налаживать».

Война удачей переменной

Сто лет продержится вполне,

Хоть человек обыкновенный

Он жрет дерьмо, одет он худо,

Он палачам своим смешон,

Но он надеется на чудо,

Пока поход не завершен.

Эй, христиане, тает лед!

Спят мертвецы в могильной мгле.

Вставайте! Всем пора в поход,

Кто жив и дышит на земле!

В  этом сквозном сонге выражен лейтмотив всей темы Кураж: война и торговля, война – источник коммерции.

Песня про солдата и его жену символична, это – как бы проекция будущей участи Эйлифа. Она исполняется как раз в той сцене, где военачальник чествует Эйлифа за его первый «подвиг», повторение которого впоследствии будет стоить ему жизни. Распределение текста между двумя исполнителями соответствует их характерам и их позиции  в фабуле пьесы: Эйлиф в основном поет партию солдата, храбреца-авантюриста, Кураж – партию отрезвляющего разума, рассказ о гибели солдата:

Эйлиф. Одних убьет ружье, других проткнет копье.

А дно речное – чем не могила?

Опасен лед весной, останься со мной, -

Солдату жена говорила.

Но гром барабана и грохот войны

Солдату милее, чем речи жены.

Походной понюхаем пыли!

Мы будем шагать за верстою версту,

Копье мы сумеем поймать на лету, -

Солдаты в ответ говорили.

…………………………….

Кураж. В мундире, с копьем неразлучным в руке

Солдат угодил в быстрину на реке,

И льдины его подхватили.

Над самою крышей горела звезда,

Но что же, но что же, но что же тогда

Солдаты жене говорили?

Ах, подвиги его не грели никого,

И дно речное – та же могила.

На всех и вся плевать – добра не видать, -

Солдату жена говорила.

Песня о страстях господних, напротив, построена на тонких ассоциациях с судьбой второго сына Кураж, Швейцарца. Правда, в этой песне смерть Христова главным образом имеет значение символической ситуации, заключающей в себе рассказ вообще об участи неправедно казнимого человека. Но вместе с тем параллель с Иисусом находит подтверждение в некотором сходстве обстоятельств: Кураж трижды отреклась от сына, как апостол Петр от Христа; исчисление времени в сонге ассоциируется с последующим напряженным счетом на минуты и секунды, которые решают участь Швейцарца.

Как убийца и подлец,

Наш Господь когда-то

Приведен был во дворец

Понтия Пилата.

Что Иисус не лиходей,

Не мастак на плутни,

Было ясного ясней

К часу пополудни.

Понтий, хитрая лиса,

Не нарушил правил,

Он Иисуса в три часа

К Ироду отправил.

………………………..

В шесть он распят на кресте

Под насмешки черни,

Вся одежда на Христе –

Лишь венок из терний.

………………………………

А из раны – кровь с водой

Да и как не течь им?

Вот что сделал род людской

С сыном человечьим.

Особое значение имеет сонг о великих людях. В нем сходятся все основные мотивы, в нем в значительной мере – ключ к общей концепции пьесы. В некоторых строфах этой песни слышатся пародийно-иронические интонации, что, однако, не нарушает того горького и глубоко серьезного смысла, который в них заложен.

Знаком вам мудрый Соломон,

Знаком его конец!

Умом постигнув всех и вся,

Все суетой назвал мудрец

И пожалел, что родился …

………………………..

Знаком и храбрый Цезарь вам,

Знаком его конец!

Он захватил над Римом власть,

Но был заколот сей храбрец,

Как раз когда он правил всласть…

…………………………………

Знаком вам древний грек Сократ?

Не лгал он никогда.

Он всех честней был во сто крат,

Но ведь и с ним стряслась беда.

Ему велели выпить яд…

«Мудрость» ведет  Кураж к таким же печальным итогам, к каким она привела Цезаря. Храбрость была причиной гибели Эйлифа. Швейцарец погиб, подобно Сократу, от честности. Немую Катрин ждет смерть, как святого Мартина, - от самоотверженности. Мы думаем, причина в другом: они погибают оттого, что не сумели вовремя восстать против войны. В их гибели повинны и власть имущие, затеявшие войну, и их собственная мать, видевшая в войне источник не смерти, а жизни. Потеряв Эйлифа, она только на миг  проклинает войну, но тут же становится прежней: «Я не дам вам сделать так, чтобы война мне опротивела! – говорит она. – Слабые погибают и во  время мира. Только война лучше, чем мир, кормит людей». Это тот самый взгляд, который фашисты внушали простым немцам в пору второй мировой войны.

Рассказывая о событиях 17в, Брехт говорит о своих современниках, о порочности идейной слепоты, об опасности эгоизма, о губительности подчинения инерции, в которую человек однажды был вовлечен. Пьеса – о необходимости  преодолеть эту инерцию.

Но матушка Кураж даже теперь не понимает, где правда. В финале пьесы она, осиротев, тянет уже одна свой возок по дороге, тянет не зная куда, со словами: «Надо опять торговлю налаживать». Пьеса завершается сонгом, исполненным горького  упрека простым людям, идущим на поводу  у агрессоров:

Война удачей переменной

Сто лет продержится вполне,

Хоть человек обыкновенный

Не видит радости в войне:

Он жрет дерьмо, одет он худо,

Он палачам своим смешон.

Но он надеется на чудо,

Пока поход не завершен.

       Когда пьеса появилась,  Брехта  упрекали  в том, что его  героиня так и не прозрела. Автору нужно было, чтобы зритель видел. По мнению Брехта, отрицательный пример более убедителен для человека, способного увидеть в мамаше Кураж своего двойника и сделать соответствующие выводы.

Заключение

Всемирная слава Брехта насчитывает уже много десятилетий. В эти годы его литературное и сценическое творчество, его эстетические принципы стали одной из самых главных и острых проблем международной художественной жизни. Все самые известные театральные деятели, писатели, в особенности драматурги – Жан-Поль Сартр и Эжен Ионеско, Фридрих Дюрренматт и Гюнтер Грасс, Торнтон Уайльдер и Артур Миллер чувствуют потребность высказаться, определить свою позицию по отношению к Брехту. Некоторые видные художники объявляют себя приверженцами брехтовского эпического театра,, другие выступают с полемическим декларациями, но так или иначе, прямо или косвенно многие художественные открытия Брехта органически вплавляются в искусство современной драмы. Пьесы Брехта завладели театральными подмостками почти во всех странах мира и, кроме того, возникли театральные коллективы, как бы «дочерние» по отношению к «Берлинскому ансамблю», сознательно развивающие сценическое искусство в духе идей Брехта. Таковы театры Джоржио Стреллера в Италии, Роже Планшона во Франции.

Созданный в 1949 г. театр «Берлинер ансамбль» до сих пор остается одним из самых интересных и влиятельных театров мира. Художественные принципы эпического театра Брехта развивали многие режиссеры мира. В России были поставлены  спектакли по произведениям Брехта: «Добрый человек из Сичуана» (Юрий  Любимов в Театре на Таганке, 1964), «Кавказский меловой круг» (Роберт Стуруа в Театре им. Ш. Руставели, 1975), «Трехгрошовая опера» (Валентин Плучек в Театре сатиры и Владимир  Машков в  Сатириконе, 1996-1997), «Мамаша Кураж и ее дети» (Павел Холмский в Театре имени Моссовета, май 2000г), «Барабанная оторопь» (Александр Калягин в Театре «Et Getera», 2007). Несмотря на своеобразную трактовку пьес, в них все же заметно влияние эпического театра Брехта.

Масштабы международного признания Брехта могут показаться неожиданными, если учесть силу и вес тех эстетических  и общественно-политических факторов, которые затрудняли распространение популярности писателя за пределами его родины. Брехт был «очень немецким» писателем. Начиная с языка, диалектально окрашенного, временами отступающего от литературных и грамматических норм, и вплоть до интересов и проблем, которые стояли в центре его творчества, - национально-своеобразные черты были выражены в нем с особой силой. Он сам это сознавал.

Его пьеса «Мамаша Кураж и ее дети» - антивоенное произведение. Брехт так говорил о целях ее  представления на сцене: «Показать, что большие дела на войне делаются не маленькими людьми, что война, которая есть продолжение коммерции иными средствами, делает гибельными человеческие добродетели, в том числе для их обладателей, что в борьбе против войны никакие жертвы не могут быть чрезмерными»[1]. Это пафос произведения и сейчас остается необыкновенно своевременным.

Но это не единственное, чему учит «Мамаша  Кураж». Не менее важна в ней мысль об ответственности «маленького человека» за ход истории, за саму жизнь. Он предупреждает, что невозможно остаться чистым, если идешь на уступки порочной системе отношений.  Не случайно последние постановки пьесы в Германии делают акцент на борьбе против оппортунизма, против трусости, приспособленчества, политической близорукости обывателя.

Сонги Брехта магнетизируют нас так же, как и первых читателей и зрителей. Теория эпического театра все еще вызывает жаркие споры, «эффект очуждения», заставляющий зрителя по-новому взглянуть на, казалось бы, хорошо известные вещи, находит все новых приверженцев.

Эффект очуждения  выделяет образ, показывает его с необычной стороны. При этом актер не должен сливаться со своим героем. Брехт предупреждает, что в  картине 4 («Песня о великом смирении) игра без очуждения «таит в себе социальную опасность, если исполнительница роли Кураж, гипнотизируя зрителя своей игрой, призывает его  вжиться в эту героиню»2.

Театр Брехта актуален по своей сути. Необходимо, знакомясь с пьесами Брехта, думая над ними, находить современный, злободневный их аспект.

Брехт актуален и сегодня – умением видеть мир во всей его сложности и противоречивости, своим обостренным чувством социальной справедливости, которую он называл хлебом народа, и стремлением сделать человека добрее, а среду  его обитания светлее, приветливее.

      Бертольт Брехт скончался 14 августа 1956 года в Берлине. В эпитафии, которую Брехт написал на себя сам, он остался верен себе:

Мне не нужно надгробия, но,

Если вам для меня оно нужно,

Я хочу, чтоб на нем была надпись:

«Он давал предложения. Мы

Принимали их».

И почтила бы надпись такая

                                                         Всех нас.

        Эпитафия Бертольта Брехта, художника сложного 20в, обращена не только в прошлое – в его жизнь, но и в будущее – в жизнь его произведений. Он продолжает «давать предложения» театру, дело театра – их «принять».

Литература

        1.  Б. Брехт. О  литературе   М., 1986

        2.  Б. Брехт. Теория эпического театра в 5т. М., 1965

3. Б. Брехт. Мамаша Кураж  и ее дети / Перевод С. Апта. – М., 1998.

4. М.И. Бент. Бертольт Брехт. Мамаша Кураж и ее дети. //

      Литература в    школе. - №3. – 1989.

5.  Библиографический словарь зарубежных писателей от А до Я /

6.  Глумова-Глухарева. Драматургия Б.Брехта. – М., 1985.

7. Затонский Д. В наше время. Книга о зарубежных литературах