Хож(д)ение – повествование о реально совершённом путешествии, чаще всего - паломничестве к "святым местам"

1. Хож(д)ение – повествование о реально совершённом путешествии, чаще всего - паломничестве к "святым местам".

 

Русские люди путешествовали во все времена, и путевые записки  велись ещё с Х—XI веков. Хорошо известно, например, знаменитое путешествие княгини Ольги в Константинополь (957 г.), о чем рассказано в ранних летописях.

Будущий основатель и игумен Киево-Печерского монастыря Антоний  еще в молодые годы (середина XI в.) ездил дважды в Царьград и Афон.

Сын знаменитого боярина  Яна Вышаты, Варлаам, в 1062 г. совершил путешествие на Ближний Восток.

Иоанн Полоцкий, ритор и  врач великого князя Владимира I, ездил  по разным странам с целью изучения различных религий. Предполагают, что  именно он составил первоначальный текст  о путешествии к волжским болгарам, «немцам» и грекам и об их верах, который впоследствии вошел в  состав «Повести временных лет».

А в правилах церковных  митрополита Киевского Иоанна (XI в.) указывается, что русские купцы  ездили к «поганым» «купли ради»...

Одним словом, в Древней  Руси хорошо были известны пути на Ближний  и Средний Восток, в Закавказье, в страны Европы, в Среднюю Азию, на Каспий и на Урал. Об этих вполне реальных путях говорится уже  в ранней летописной легенде —  описании путешествия апостола Андрея в Киев и Новгород.

Но непосредственно жанр хожений как особая лит. форма начал оформляться только в начале XII века. Свидетельство этому «Хожение игумена Даниила», созданное почти одновременно с ранней русской летописью — «Повестью временных лет».

Даниил - автор известной  летописной «Повести о Шаруканском походе» (1111 г.) — походе против половцев объединенных русских сил во главе с Владимиром Мономахом, разработал принципы создания очерков о путешествия, и формальные компоненты этого  жанра. Вся последующая древнерусская литература путевых очерков развивалась в том направлении, которое было задано Даниилом:

"писать необходимо  лишь о том, что испытал сам  путешественник, что он видел  собственными глазами и слышал  собственными ушами; писать не  хитро, но просто; создавать законченные  небольшие очерки-зарисовки и  группировать их в целое произведение  на основе или временного, или  пространственно-топографического  принципа; библейская или апокрифическая  легенда — необходимый элемент  в паломнических  хожениях, но она должна быть локальной, соотнесенной с определенной историко-географическои местностью".

Эти правила жанра будут  соблюдаться писателями-паломниками  в XIII, XIV и XV веках. Однако для многих паломников позднего времени были, в сущности, недосягаемы глубина  и художественное совершенство Даниилова  хожения, подобно тому как «Слово о полку Игореве» осталось непревзойденным произведением для писателей Древней Руси.

Следующий  этап  в  развитии  жанра  начинается с  появления  хожения  Игнатия Смольнянина, написанного в 90-х годах XIV века. Игнатий Смольнянин создает произведение, положившее начало светским путевым запискам, освобожденным от библейско-апокрифических мотивов. Хотя в путевых очерках Игнатия Смольнянина еще будет иметь место описание христианских святынь Константинополя, однако эти описания занимают незначительное место в содержании  хожения , они отодвинуты на второй план. Главное в его хожении  — это рассказ о событиях, происшедших во время путешествия, описание дворцового переворота в византийской столице, венчания на царство как политического акта. Такого рода путевые очерки окончательно укрепятся в литературе путешествий в середине XV века и достигнут своего наивысшего развития в « Хожении  за три моря» русского купца Афанасия Никитина.

История  жанра   хожении  свидетельствует, как с развитием общественных интересов русского феодального общества расширялись его потребности в познании жизни других народов и стран: от христианского Востока, его культовой практики и искусства (XII—XIII вв.) — к его светской общественно-политической и государственной жизни (XIV в.), затем география расширяется — Афон, страны Западной Европы (XV в.). Во второй половине XV века начинается планомерное и последовательное описание экономики, культуры и быта стран мусульманского Востока, Египта, Малой, Передней и Юго-Западной Азии. Древнерусская литература XVI—XVII веков оставила нам великолепные описания Урала, Сибири, Китая.

Древнерусские  хожения  как жанр, как устоявшаяся литературная форма не исчезают бесследно и в литературе нового времени. Они врастают в русскую литературу путешествий первой половины XVIII века и, трансформируясь, принимают новые жанровые качества в последней четверти XVIII века («Письма русского путешественника» Карамзина, «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева). Имеются основания утверждать, что в конце XVIII века не только под влиянием западноевропейской литературы, но и на богатой основе национальных многовековых традиций складываются разнообразные формы отечественной литературы «путешествий». И безусловно, жанр современного путевого очерка, широко распространенного в советской литературе, своими корнями уходит в глубину веков.

 

Источниками служили личные наблюдения авторов.

 

Признаки жанра хождения:

- события -- реально исторические;

- по композиции -- цепь путевых очерков, соединённых по хронологическому или топографическому признаку;

- повествователь -- не обязательно  образованный, но обладающий обязательными  личностными качествами - смелостью,  энергичностью, дипломатичностью, веротерпимостью,  он не стремится приукрасить,  идеализировать события;

- язык -- простой, разговорный древнерусский, использование иностранных слов для номинативной функции, чаще всего используются сравнения.

 

Различают: паломнические, купеческие, посольские и землепроходческие  хождения.

 

 

2-3. Особенности « Хождения  игумена Даниила»:

- описания святых мест;

- множество реальных  пейзажных зарисовок, стремление  автора к предельной конкретности  изображаемого; 

- пересказ или упоминание  житийных, библейских или апокрифических  легенд;

- повествование о самом  путешествии и рассуждения о  повествователе.

 Также поразительна  разносторонность интересов игумена:  помимо святых мест его интересуют  практические вопросы - оросительная  система Иерихона, добыча фимиама  на острове Кипр, особая планировка  Иерусалима, построенного в форме  4-х конечного креста.

 

Топографические, географические, архитектурные, пейзажные, этнографические  и религиозные очерки.

 

Стремление к детальности; сравнение с русскими реалиями; преобладание легендарного материала; эмоциональность; практицизм и наблюдательность; наложение  двух временных пластов – Палестина, какой она была всегда, и то, что  есть сейчас; безлюдность;

 

Для стиля произведения характерен лаконизм и скупость языковых средств. Даниил избегает абстрактных  слов, предпочитая простую лексику  конкретно-бытового характера. Эпитеты  обычно носят описательный или оценочный  характер. Простой язык объясняется  тем, что игумен с самого начала дал  себе установку писать просто и понятно  для обычных людей. 

 

Повествование Даниила  обрамлено вступлением и заключением. Основная часть разбита на главки, каждая из которых посвящена определенному  предмету: "О Ерусалиме, о Лавре", "О пути в Иерусалим", "О церкви Воскресения Господня", "О гробе Лотове, иже в Сигоре" и т. п.

 Во вступлении Даниил  сообщает, что свое путешествие  он, "недостойный игумен", "хужши во всех мнисех, съмереный грехи многими", предпринял, желая увидеть "святый град Иерусалим и землю обетованную". Он просит читателей не зазрить его "худоумью" и "грубости"; сетует на то, что совершил свое путешествие как человек грешный: "аз же неподобно ходих путем сим святым, во всякой лености, и слабости, и в пьяньстве, и вся неподобная дела творя".

Однако Даниил решился  описать все, что видел "очима своима", убоявшись примера того раба, который скрыл данный ему господином его талант и не сотворил "прикуп". И еще два побуждения заставили Даниила предпринять свой литературный труд: личное - любовь к святым местам и боязнь забыть явленное ему Господом, и общественное - желание дать людям точное описание святых мест, дабы они, даже не совершая собственного путешествия, могли под его руководством мысленно посетить их и получить от Бога такую же "мзду", как и те, кому реально удалось побывать там.

При этом замечательно рассуждение  Даниила о том, что можно спасти свою душу даже и не совершив путешествия в Святую землю, а лишь творя добрые дела дома; и наоборот, те, кто совершили такое путешествие и по этому поводу вознеслись "умом своим", вообразив, будто сделали нечто доброе, лишь уничтожают "мьзду труда своего".

Записи свои Даниил стал вести начиная с Царьграда. По пути в Палестину он побывал в городе Ефесе, на острове Патме, на Кипре и в других местах. Подходя к Иерусалиму, Даниил увидел сначала столп Давидов, затем Елеонскую гору и церковь Воскресения, где находится Гроб Господень, а затем увидел и весь город. "И бываеть тогда, - пишет он, - радость велика всякому християнину, видевше святый град Иерусалим, и ту слезам пролитье бывает от верных человек. Никто же бо можеть не прослезитися, узрев желанную ту землю и места святая вида, идеже Христос Бог нашь претрьпе страсти нас ради грешных". Вслед за тем подробно описывается храм Воскресения и Гроб Господень в нём. За церковным алтарём находится "пуп" земли. В двенадцати саженях от него находится Голгофа.

Даниил повидал в Палестине  много святынь: жертвенник Авраама, на котором Авраам принёс в жертву Богу "овна" вместо сына своего Исаака; гроб Богородицы, пещеру, в которой  предан был Христос, и другую пещеру, в которой Христос начал учить  своих учеников, и пещеры Иоанна Крестителя и Ильи-пророка, и пещеру, в которой Христос родился. В Палестине же Даниил посетил посетил все важнейшие места: помимо Иерусалима его окрестности - Вифанию, Гефсиманию, Вифлеем, Иерихон; древние монастыри Феодосия Великого, Саввы Освященного (в нем он жил), Харитона Исповедника; Хеврон и дуб Мамврийский; затем Тивириаду, Фаворскую гору, Назарет, Кану Галилейскую.

Особое внимание Даниил уделил реке Иордану. Вода в нём очень  мутная и сладкая, и никогда от той воды не приключается никому ни болезнь, ни какая-либо пакость. В праздник Крещения, когда на берегу Иордана собирается множество людей, Даниил видел "благодать Божию": как Дух Святой нисходит на воды Иордана, и достойные люди видят его, остальные же не видят, но в сердце каждого христианина бывает радость и веселие. Во всём подобен Иордан русской реке Снови. В заключение Даниил рассказывает о том, как усердно он молился за своих князей и за весь русский народ. Эта молитва была одной из целей его путешествия.

Рассказ Даниила о пребывании в Святой земле многоаспектен. Во-первых, он тщательно описывает различные архитектурные сооружения: храмы с их росписями, военные фортификации, гробницы персонажей Священной истории. Во-вторых, он характеризует природу Палестины, которая интересует его и как место, где произошли разные исторические события, и как проявление величия Бога-Творца, и как реальные условия его путешествия. В-третьих, он обращает внимание на хозяйственную жизнь страны, на особенности земледелия, скотоводства, садоводства, рыбного и других промыслов. Наконец, Даниил вспоминает о своих встречах с самыми разными людьми - католиками, мусульманами, православными, и при этом проявляет удивительную религиозную веротерпимость.

 

4. При всей скромности древнерусского писателя его образ хорошо прочитывается в произведениях. И первое, что нужно отметить,— он во многом воплощает в себе народные качества. Это не созерцатель, стремящийся к одиночеству, отгораживающийся от внешнего мира. Это и не проповедник-моралист, призывающий к аскетическому воздержанию от житейских соблазнов. Писатель-путешественник — личность волевая, беспокойная. Он руководствуется в жизни широко распространенной в Древней Руси притчей о ленивом рабе, которую не раз цитируют авторы хожений с доброй руки основателя этого жанра игумена Даниила. Он убежден также, что не достойно предавать забвению все поучительное, что он увидел в чужих странах. Ему, русскому человеку, чуждо пренебрежительное и высокомерное отношение к другим народам, их верованиям, обычаям, нравам и культуре. Обладая чувством собственного достоинства, он с уважением пишет о чужеземцах.

Однако такая терпимость не означала, что русские писатели-путешественники  были безразличны к религиозным  верованиям, которые, как уже говорилось, в средние века являлись формой выражения  национальных, философско-идеологических и государственных интересов. Повествователи в хожениях — это яркие представители своего времени, своего народа, выразители его идеологических и эстетических представлений и идеалов.

 

 

Биографические справки:

 

Игумен Даниил Даниил (втор. пол. XI – нач. XII в.) – игумен одного из черниговских монастырей, автор «Хождения».

По косвенным данным можно полагать, что Д. был постриженником Киево-Печерского монастыря, а затем игуменом какого-то монастыря на Черниговской земле. Возможно, он возглавлял небольшую группу русских паломников. Предположение, что Д. выполнял также дипломатические поручения, не имеет достаточных оснований. По пути из Руси Д. останавливался в Константинополе, Эфесе, на острове Кипр. В самой Палестине он провел 16 месяцев, жил в монастыре св. Саввы под Иерусалимом, побывал в различных районах Иерусалимского королевства – Иерихоне, Вифлееме, Галилее, на Тивериадском озере. Д. подробно описывает маршрут каждой поездки, увиденные им достопримечательности, попутно пересказывая связанные с ними библейские и апокрифические легенды или предания церковной истории. Осведомленность его в священной истории чрезвычайно широка, – возможно, этим он обязан не только своей образованности, но и рассказам опекавшего его монаха, «свята и стара деньми и книжна вельми». Подробные описания «святых мест» превратили «Хождение» Д. в ценнейший источник сведений для последующих паломников. Д. описывает природу Палестины, ее плодородные земли, сады и виноградники, при этом в топографических описаниях нередко прибегает к сравнениям с природой и ландшафтом русских земель. Интерес представляет также рассказ Д. о встречах его с иерусалимским королем Балдуином, о рискованных поездках по дорогам, на которых паломников подстерегали засады «сарацин», о богослужении в иерусалимском храме. Д. постоянно ощущает себя посланцем Руси, заботится (в специфической для своего сана и для своего времени форме) о ее благополучии: поминая в монастыре св. Саввы русских князей, бояр и «всех христиан», он, как заметил В. Л. Янин, перечисляет князей в том иерархическом порядке, который был установлен в его время на Руси, тем самым как бы ратуя за устойчивость политического устройства своего государства. «Житие и хождение» Д. получило широкое распространение в древнерусской письменности; известно более ста списков его начиная с XV в.