Евангельский сюжет в русской литературе 20-го века(Суд Пилата.)

 
 
 
 
 

         

         Реферат

                   по литературе

на тему:“Евангельский сюжет в русской литературе 20-го века(Суд Пилата.)” 
 
 

                                                                         Исполнила:

                                             

                                                                 Преподаватель:

                                        
 
 
 
 
 
 

                             г.Москва

                              2007г.                          

                        Содержание

                                                                                     стр.

1. Вступление……………………………………………..1

2. Основная часть………………………………………..3

1. Евангельские сюжеты в литературе 19-20 вв. ………..3
2. “Суд Пилата” как один из основных библейских

сюжетов в литературе. ……………………………………4

3. Обращение Булгакова к библейской теме. ……………4
4. Роман Булгакова и Евангелие от Матфея…………… ..5

3. Заключение……………………………………………………16

     Список  литературы…………………………………………...18 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.Вступление 

           На протяжении двух тысячелетий Новый Завет оказывается источником вдохновения для всех великих книг христианского мира, для всех его великих писателей - и апологетических,и критических,и мистифицирующих ,и даже извращающих этот Первоисточник христианского реализма. И очень печально, что мы, народ той самой страны, которую “ в рабском виде Царь Небесный исходил, благославляя ”,-мы плохо знаем и книги Нового Завета, и ещё хуже, почти совсем не знаем те вычеркнутые из нашей духовной истории прекрасные книги, ту духовную литературу, что порождена неиссякающим Первоисточником. Правду сказать, когда-то и кто-то знал, при том хорошо знал, но даже наши деды уже знали мало и плохо, не зря Лесков даже в 19-ом веке утверждал, что “христианство на Руси ещё не проповедано…”.Что же в этом неожиданного, если вспомнить, что первый полный русский перевод Библии появился лишь в 1860 году, а Евангелия- лишь в 1820? Наше нынешнее столь чаемое духовное возрождение невозможно без освоения и творческого развития наследия, созданного пером таких высокоталантливых писателей, как Филарет Московский, Дмитрий Ростовский, Иннокентий Херсонский, Иоанн Кронштадтский, и многих других. И пока эта высокая духовная литература не станет неотъемлемой частью нашего литературного образования в дополнение к нашей богатейшей светской художественной литературе, до тех пор мы не сможем встать на почве родной культуры обеими ногами. Пока этого не произошло, наше духовное состояние непрочно, а способность к духовному возрождению – сомнительна. Мы должны, следовательно, изменить, обогащая, сам состав нашей литературной классики- и тогда она поможет нам измениться.

          Мы можем показать историческую судьбу любой исторической книги, даже её отдельного мотива. В данном случае мы постараемся проследить историю одного из самых известных сюжетов самой великой книги христианской литературы, эпизод так называемого “Суда Пилата” из Нового Завета.

С самого начала христианской эры было написано множество книг о Христе, но церковь признала, то есть канонизировала, только четыре Евангелия, а остальные – числом до 50! – записала либо в список “отречённых” (то есть запрещённых и подлежащих уничтожению), либо в список апокрифов, разрешённых не для богослужения, но для обычного христианского чтения. Апокрифы посвящались и Христу, и практически всем людям из его ближайшего окружения.  

                                                   1

         Когда-то эти апокрифы, собранные в Четьи Минеи и пересказанные, например, Дмитрием Ростовским, были любимым чтением на Руси. Следовательно, в христианской литературе есть своё Священное море и есть впадающие в него или, скорее, вытекающие из него ручьи и реки.

          Примером интереснейшего русского апокрифа можно считать гениальное , хотя всё ещё мало известное, стихотворение Фёдора Ивановича Тютчева, датированное им 13-ым числом августа 1855 года:

                               Эти бедные селенья                                               

                                Эта скудная природа-

                                Край родной долготерпенья, 

                                Край ты русского народа! 

                                Не поймёт и не заметит 

                                Гордый взор иноплеменный,

                                Что сквозит и тайно светит

                                В наготе твоей смиренной

   

                                Удручённый нашей крестной,

                                Всю тебя, земля родная,

                                В рабском виде Царь Небесный,

                                Исходил, благословляя.

        Ясно, ни в одном Евангелие мы не найдём ни слова о великом странствии Христа по Святой Руси, хотя даже канонические четыре Евангелия отличаются разной полнотой рассказа о земной жизни, деяниях и беседах Спасителя. Более того, на каждом Евангелии лежит более или менее явная печать личности евангелиста, а они были людьми очень разными и, соответственно, по-разному воспринимали предмет свого повествования, несмотря на одинаково безграничное преклонение перед ним.

        Тем не менее сам предмет восприятия жёстко направлял  и ограничивал их, поэтому в основном все Евангелия совпадают, хотя в иных деталях отличаются друг от друга, а сами эти детали иногда бывают чрезвычайно важными. Разная полнота евангелических рассказов нередко вызывала не только у писателей, но и богословов желание создать одно, но максимально полное Евангелие – разумеется, не вместо бесценных оригиналов, а рядом с ними, в интересах массового читателя. Задача и привлекательная, и исполнимая, в 19-ом веке за неё не раз брались и прекрасно выполняли, но всякий раз оказывалось, что вместе с этим новым, так сказать, пятым Евангелием являлся и новый, пятый евангелист со своим особенным восприятием и своей полнотой рассказа. Лев Николаевич Толстой, к примеру, так лихо объединил четыре                                     

                                                      2

Евангелия в одно, что Русская православная церковь  решительно осудила его книжечку, изданную из-за этого не в России, а в Лондоне. 

2. Основная часть 

     1.Евангельские сюжеты в литературе 19-20 вв. 

          Классика реально живёт только  в живом изменяющемся восприятии, и это заставляет не отвергать  с порога любое новое толкование, новую интерпретацию, новое воплощение старого сюжета, даже если это новое нам кажется слишком дерзким и неоправданным. Задача не в том, чтобы обижаться на классика, а в том, чтобы понять меру укорененности этого нового восприятия в новой исторической ситуации. Только после этого можно либо признать право на существование такого восприятия в искусстве, либо отвергнуть его.

            В Евангелие от Матфея –  и только в нём! – есть  краткое сказание на попытку жены Понтия Пилата ,Клавдии Прокулы, спасти Спасителя от казни. Вот рассказ первого евангелиста : “На праздник же Пасхи правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели. Был тогда у них известный узник, называемый Варавва; итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом? Ибо знал, что предали его из зависти. Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать : не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за него”

          Письмо не возымело никакого действия, ибо игемон метался между трёх острейших углов : кесарь, справедливость и толпа во главе со старейшинами Синедриона.

             Различные писатели разных веков  по-разному трактовали этот эпизод, однако, более подробно обратимся к книге Иннокентия Херсонского “Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа”,что бы узнать о том, что увидел наш писатель за кратким указанием евангелиста Матфея на письмо жены Пилата. Иннокентий Херсонский пишет: “На Пилата предостережение жены тем сильнее должно было подействовать, чем более оно согласовывалось с убеждением его собственного сердца и чем известнее было ему нравственное достоинство его супруги… Какая разительная противоположность между этой язычницей и той иудейкой, наложницей Ирода, которая так мало уважала Иоанна Крестителя! Что Иоанн был Праведник, даже Пророк, достойный того, чтобы признавать его за Мессию, - этому все верили. И несмотря на это, Иродиада не усумнилась принести его в жертву своей бесстыдной страсти. Прокула, напротив, быв язычницей, имела открытое чувство для всего истинного и доброго. Она видит знаменательный сон,

принимает его за откровение небесное и спешит, даже вопреки отечественному закону, не позволявшему жёнам вмешиваться в дела мужей-правителей, спасти Праведника от смерти. Различие религий, которое, к несчастью, так много удаляет людей друг от друга,   

 не препятствует ей искать спасение иудейскому Узнику……”

               Фрагменты из книг о жизни  Иисуса Христа показывают, как  по-разному восприняли краткую информацию евангелиста Матфея различные писатели.

               Знаменательно, что в начале 20-го  века духовный кризис России  проявился как в нарастании  воинствующего революционного безбожия, так и в том, что образ Христа всё решительнее входил в творчество самых выдающихся писателей. Появляется Евангелие Льва Толстого, затем- роман Иуда “Искариот” Леонида Андреева, а уже после 1917 года впереди революционных солдат явится Христос Александра Блока “в белом венчике из роз”.

                 После 1917 года христианская мелодия смолкнет в русской отечественной, но с новой силой зазвучит в литературе русского зарубежья. Назову для примера роман Ивана Шмелева “Лето Господне “ и, как говорят, интересную книгу Д.С.Мережковского “Иисус Неизвестный”, хотя эта книга неизвестна нам и по сей день. 

       2.”Суд Пилата ” как один из основных библейских сюжетов в

                                    литературе. 

 Михаил Афанасьевич  Булгаков в год своей смерти  завершил работу над романом  “Мастер и Маргарита”.Когда роман был напечатан впервые(1966-1967), мы прочли в нём поразившую всех вставную новеллу о суде Пилата.

             Надо признать, что фигура самого  Пилата представляет для писателей с философской и психологической точек зрения особый интерес, и каждый писатель стремится по-своему истолковать странное для привыкшего к жёсткости римского игемона стремление спасти Иисуса от тяжкой и позорной казни, которой требовали и старейшины Синедриона, и ведомый ими народ. Загадка Пилата-одна из самых больших и вечных загадок человеческой души. 

        3.Обращение Булгакова к библейской  теме. 

Над “ершалаимскими” главами Булгаков работал очень кропотливо. Вот запись в его дневнике от 30 мая 1983 года : “Вечером Пилат.Мало плодотворно…есть один провал в материале.Хорошо, что не во второй главе…”Из этих строк  видно,что для Булгакова было чрезвычайно важно воссоздать картину событий, происходивших в Ершалаиме,сделать роман великим, якобы принадлежащим

                                                4

    Мастеру.Практически всё “творение Мастера” воспроизводится, но каждый раз Булгаков находит особый способ включения этих глав в ткань повествования.Первый раз мы узнаём об истории допроса и приговора от Воланда,причём рассказ его приводится в качестве доказательства существования Христа.Второй раз страницы романа Мастера  как бы оживают во сне Иванаю.И лишь третий раз мы вместе с Маргаритой читаем роман.

  Не  знающим Библии может показаться, что ершалаимские главы – перифраз евангельской истории суда римского наместника в Иудее Понтия Пилата над Иисусом Христом и последовавшей за этим казни Иисуса, происшедшей в начале новой истории человечества. Но простое сопоставление евангельской основы с булгалковским текстом  выявляет немало существенных различий.

  Масса исторических терминов, разбросанных в тексте романа, таких, например, как «прокуратор», «кентурия», «ала», «легион»  и других, описание дворца Ирода Великого от «мозаичного пола у фонтана» до «запахов кожи и конвоя» и многое другое – все это никак не противоречит Евангелию, а лишь детализирует его. Вся вторая глава пронизана евангельскими реминисценциями, задача которых не только заставить читателя соотнести персонажей и события романа с действующими лицами и событиями Евангелий, но и создать определенные расхождения между ними.

                       4.Роман Булгакова и Евангелие от Матфея

  Несовпадения  начинаются с описания участников библейских событий и, прежде всего, самого Христа. Здесь Булгаков откровенно отходит  от Евангелия, причем делает это постепенно: сначала мы узнаем имя и прозвище арестованного – Иешуа Га-Ноцри, так именовали Иисуса Христа в иудейских книгах. Но  анкетные данные расходятся с первоисточником (Иисус родился в Вифлееме, владел арамейским языком, читал на древнееврейском и, возможно, говорил на греческом, предстал перед судом в 33 года, а Иешуа родился в