Чуковский как критик

     Корне́й Ива́нович Чуко́вский (имя при рождении — Никола́й Васильевич Корнейчуко́в, 31 марта 1882, Санкт-Петербург — 28 октября 1969, Москва) — русский и советский поэт, публицист, критик, переводчик и литературовед, детский писатель.

     Зал петербургского литературного собрания битком набит т.н. интеллигентною публикою. Буквально яблоку негде упасть.  
Через эту толпу с трудом пробивается высокий, худой, молодой брюнет с небольшими черными усами на ехидно улыбающемся, но старающемся казаться серьезным лице.  
И самый тон речи, и форма изложения - оригинальны, интересны. Публика, несмотря на духоту, не утомляется, не скучает, тем более что докладчик пересыпает свое чтение массою остроумных замечаний и неожиданных заключений, вызывающих то сдержанный смех, то громкий хохот… 
"Такой-то и такой-то писатель, которого вы считаете беллетристом, просто бухгалтер", - читает докладчик и начинает приводить ряд доказательств, что писатель на самом деле бухгалтер. "А вот такие и такие-то - городские поэты, а такой-то - курортный гений и коммивояжер полуобразованной читательской волны, воспитанной газетными передовицами", а вот этот - "травянистый писатель", а Сологуб - то не кто иной как "поэт сквознячка" и т.д., и т.д. 
Но вот докладчик кончил. Одна часть публики неистово хлопает, другая - свистит, третья - недоумевающе пожимает плечами, четвертая - как-то странно озирается кругом, точно не зная, восторгаться ли ей или бранить… 
А докладчика окружают уже в это время тесным кольцом его ближайшие литературные друзья и литературные враги и завистники и начинают с ним спорить… 
Такова точная картина, снятая во время одного из литературных докладов Корнея Чуковского, - ибо высокий, худой брюнет, звучным голосом только что "отчитывавший" того или другого писателя, - это он, Корней Чуковский, enfant terrible современной русской критики. 
- Как вы находите сегодняшнего докладчика? - спрашивают друг друга слушатели. 
- Возмутительно! Разве это критика, разбор, доклад! - восклицают одни. 
- Превосходно! Остроумно! А главное - ново, живо и интересно! - заявляют другие. 
- Во всяком случае, забавно! - добродушно улыбаясь, замечает убеленный сединой известный писатель-ветеран. 
Это слово "забавно" - едва ли не самая верная, самая меткая, самая что ни на есть правдивая оценка и критических приемов, и критического вкуса, и критического ценза Чуковского. 
Возмущаетесь ли вы разборами автора "От Чехова до наших дней", восторгаетесь ли ими, - вы должны признать, что Чуковский безусловно "забавный критик".

     Впрочем, критик ли вообще Корней Чуковский? Ведь он сам неоднократно, в разгаре  прений, любит повторять, что он отнюдь не критик, а только фельетонист.

     - Я фельетонист, и горжусь этим! - воскликнул Чуковский после  доклада о Гаршине, когда Линев  бросил ему упрек, что его  доклад не критика, а хлесткий  фельетон. - Да, я фельетонист, и  все вы, которые пришли меня  слушать, знали или должны были  знать, что идете слушать фельетониста!

     Я думаю, однако, что это и слишком  скромно, и неверно. Жанр литературных разборов и оценок, который ввел Чуковский, едва ли можно считать  одним только "фельетоном". Наряду с теми поверхностными взглядами  и суждениями, которые принято  называть "фельетонными", у него, как-никак, проглядывают тонкие, остроумные, настоящие критические замечания. И если бы кто-нибудь задал себе труд процедить все то, что написано Чуковским о русских писателях и русской литературе, процедить сквозь научно-литературное сито, то получил бы изрядную порцию настоящей, серьезной оценки, которая у Чуковского тонет в огромном количестве его "чуковщины" - того специфического жанра, который создан нашим "неистовым Корнеем". 
Приобрел известность как литературный критик. Острые статьи Чуковского выходили в периодике, а затем составили книги От Чехова до наших дней (1908), Критические рассказы (1911), Лица и маски (1914), Футуристы (1922) и др. Чуковский — первый в России исследователь "массовой культуры" (книга Нат Пинкертон и современная литература, статьи о Л.Чарской). Творческие интересы Чуковского постоянно расширялись, его работа со временем приобретала все более универсальный, энциклопедический характер. Поселившись в 1912 в финском местечке Куоккала, писатель поддерживал контакты с Н.Н.Евреиновым, В.Г.Короленко, Л.Н.Андреевым, А.И.Куприным, В.В.Маяковским, И.Е.Репиным. Все они впоследствии стали персонажами его мемуарных книг и очерков, а домашний рукописный альманах Чукоккала, в котором оставили свои творческие автографы десятки знаменитостей — от Репина до А.И.Солженицына, — со временем превратился в бесценный культурный памятник.  
Приступив по совету В.Г.Короленко к изучению наследия Н.А.Некрасова, Чуковский сделал немало текстологических открытий, сумел изменить к лучшему эстетическую репутацию поэта (в частности, провел среди ведущих поэтов — А.А.Блока, Н.С.Гумилева, А.А.Ахматовой и др. — анкетный опрос "Некрасов и мы"). Итогом этой исследовательской работы стала книга Мастерство Некрасова, 1952, Ленинская премия, 1962). Попутно Чуковский изучал поэзию Т.Г.Шевченко, литературу 1860-х годов, биографию и творчество А.П.Чехова.  
Работа Чуковского в области детской литературы закономерно вывела его на изучение детского языка, первым исследователем которого он стал, выпустив в 1928 книгу Маленькие дети, получившую затем название От двух до пяти. Как лингвист Чуковский написал остроумную и темпераментную книгу о русском языке Живой как жизнь (1962), решительно выступив против бюрократических штампов, так называемого "канцелярита".