Биография Сергея Есенина

Сергей Есенин (Природа, мир, тайник вселенной...)

Михаил Эпштейн 

Природа - всеобъемлющая, главная стихия творчества поэта, и  с ней лирический герой связан врожденно и пожизненно: "Родился  я с песнями в травном одеяле. // Зори меня вешние в радугу свивали" ("Матушка в купальницу по лесу ходила...", 1912); "Будь же ты вовек  благословенно, // что пришло процвесть  и умереть" ("Не жалею, не зову, не плачу...", 1921). 

Поэзия С.Есенина (после Н.Некрасова и А.Блока) - самый значительный этап в формировании национального пейзажа, который  наряду с традиционными мотивами грусти, запустелости, нищеты включает удивительно яркие, контрастные  краски, словно взятые с народных лубков: "Синее небо, цветная дуга, // [...] // Край мой! Любимая Русь и Мордва!"; "Топи да болота, // Синий плат небес. // Хвойной позолотой // Взвенивает лес"; "О Русь - малиновое поле // И  синь, упавшая в реку..."; "синь сосет глаза"; "пахнет яблоком  и медом"; "Ой ты, Русь моя, милая  родина, // Сладкий отдых в шелку  купырей"; "Звени, звени златая Русь...". Этот образ яркой и  звонкой России, со сладкими запахами, шелковистыми травами, голубой прохладой, именно Есениным был внесен в самосознание народа. Чаще, чем какой либо другой поэт, использует Есенин сами понятия "край", "Русь", "родина" ("Русь", 1914; "Гой ты, Русь, моя  родная...", 1914; "Край любимый! Сердцу снятся...", 1914; "Запели тесаные  дроги...", [1916]; "О верю, верю, счастье  есть...", 1917; "О край дождей и  непогоды...", [1917]). 

По-новому изображает Есенин небесные и атмосферные явления - более картинно, изобразительно, используя  зооморфные и антропоморфные сравнения. Так, ветер у него - не космический, выплывающий из астральных высей, как  у Блока, а живое существо: "рыжий  ласковый осленок", "отрок", "схимник", "тонкогубый", "пляшет трепака". Месяц - "жеребенок", "ворон", "теленок" и т.п. Из светил на первом месте образ луны-месяца, который  встречается примерно в каждом третьем  произведении Есенина (в 41 из 127 - очень  высокий коэффициент; ср. у "звездного" Фета из 206 произведений 29 включают образы звезд). При этом в ранних стихах примерно до 1920 года, преобладает "месяц" (18 из 20), а в поздних - луна (16 из 21). В месяце подчеркивается прежде всего  внешняя форма, фигура, силуэт, удобный  для всякого рода предметных ассоциаций - "лошадиная морда", "ягненок", "рог", "колоб", "лодка"; луна - это прежде всего свет и  вызванное им настроение - "тонкий лимонный лунный свет", "отсвет лунный, синий", "луна хохотала, как клоун", "неуютная жидкая лунность". Месяц  ближе к фольклору, это сказочный  персонаж, тогда как луна вносит элегические, романсовые мотивы. 

Есенин - создатель  единственного в своем роде "древесного романа", лирический герой которого - клен, а героини - березы и ивы. Очеловеченные  образы деревьев обрастают "портретными" подробностями: у березы - "стан", "бедра", "груди", "ножка", "прическа", "подол", у клена - "нога", "голова" ("Клен ты мой опавший, клен заледенелый..."; "Я по первому снегу бреду..."; "Мой путь"; "Зеленая прическа..." и др.). Береза во многом благодаря  Есенину стала национальным поэтическим  символом России. Другие излюбленные  растения - липа, рябина, черемуха. 

Более сочувственно и проникновенно, чем в прежней  поэзии, раскрыты образы животных, которые  становятся самостоятельными субъектами трагически окрашенных переживаний  и с которыми у лирического  героя кровно-родственная близость, как с "братьями меньшими" ("Песнь  о собаке", "Собаке Качалова", "Лисица", "Корова", "Сукин  сын", "Я обманывать себя не стану..." и др.). 

Пейзажные мотивы у  Есенина тесно связаны не только с круговращением времени в природе, но и с возрастным течением человеческой жизни - чувством старения и увядания, грустью о прошедшей юности ("Этой грусти теперь не рассыпать...", 1924; "Отговорила роща золотая...", 1924; "Какая ночь! Я не могу...", 1925). Излюбленный мотив, возобновленный Есениным едва ли не впервые  после Е.Баратынского, - разлука с  отчим домом и возвращение  на свою "малую родину": образы природы окрашиваются чувством ностальгии, преломляются в призме воспоминаний ("Я покинул родимый дом...", 1918; "Исповедь хулигана", 1920; "Эта  улица мне знакома...", [1923]; "Низкий дом с голубыми ставнями...", [1924]; "Я иду долиной. На затылке кепи...", 1925; "Анна Снегина", 1925). 

Впервые с такой  остротой - и опять же после Баратынского - поставлена у Есенина проблема мучительных взаимоотношений природы  с побеждающей цивилизацией: "живых  коней победила стальная колесница"; "...сдавили за шею деревню // Каменные руки шоссе"; "как в смирительную рубашку, мы природу берем в бетон" ("Сорокоуст", 1920; "Я последний  поэт деревни...", 1920; "Мир таинственный, мир мой древний...", 1921). Однако в поздних стихах поэт как бы заставляет себя возлюбить "каменное и стальное", разлюбить "бедность полей" ("Неуютная жидкая лунность", [1925]). 

Значительное место  в творчестве Есенина занимают фантастические и космические пейзажи, выдержанные  в стиле библейских пророчеств, но приобретающие человекобожеский и  богоборческий смысл: "Ныне на пики звездные // Вздыбливаю тебя земля!"; "Возгремлю я тогда колесами // Солнца и луны, как гром...". Эта  космическая символика, вдохновленная  революцией, сближает поэзию Есенина  и Маяковского периода 1917-1918 годов [ср.: "По тучам иду, как по ниве я" (С.Есенин. "Инония") - "по тучам  лечу" (В.Маяковский. "Человек"); "Мы радугу тебе - дугой, // Полярный круг на сбрую. // О, вывези наш шар земной // На колею иную" (С.Есенин. "Пантократор") - "Радуга, дай дуг // лёт быстролетным коням" (В.Маяковский. "Наш марш"); "Да здравствует революция // На земле  и на небесах!" (С.Есенин. "Небесный барабанщик") - "Человек, // землю  саму // зови на вальс! // Возьми и небо заново вышей..." (В.Маяковский "Эй!")]. Однако гиперболические образы космической  и потусторонней природы, заполнившие  поэмы Есенина тех лет ("Пришествие", "Преображение" и др.), в целом  оказались малоорганичны для  его творчества. Гораздо более  естественны, хотя тоже условны, "Персидские мотивы" (1924-1925) - полуфантастические пейзажи страны, где Есенин никогда  не был, но являющие собой один из лучших образцов пейзажной экзотики в русской  поэзии. 

Есенинская поэзия природы, выразившая "любовь ко всему  живому в мире и милосердие" (М.Горький), замечательна и тем, что впервые  последовательно проводит принцип  уподобления природы природе  же, раскрывая изнутри богатство  ее образных возможностей: "Золотою  лягушкой луна // Распласталась на тихой  воде..."; "не звенит лебяжьей шеей рожь"; "ягненочек кудрявый - месяц // Гуляет в голубой траве" и  т.п.