Контрольная работа по "Безопасности жизнедеятельности"

Принцип ликвидации опасности  состоит в устранении опасных и вредных факторов, что достигается изменением технологии, заменой опасных веществ безопасными, применением более безопасного оборудования, совершенствованием научной организации труда и другими средствами. Этот принцип наиболее прогрессивен по своей сути и весьма многолик по формам реализации. С поиска способов реализации именно этого принципа следует начинать как теоретические, так и практические работы по повышению уровня безопасности жизнедеятельности.

Рассмотрим  несколько примеров.

1. Некоторые катализаторы являются вредными и огнеопасными. В технологическом процессе алкилирования фенола в качестве катализатора раньше применяли серную кислоту и хлористый алюминий. Теперь они заменены катионообменой смолой КУ-2, что исключает опасность ожога кислотой.
2. Ртуть является высокотоксичным веществом. Рекомендуется во всех случаях, где это возможно, ртутные приборы заменять безртутными.
3. При проведении многих технологических процессов удаляется много взрывоопасных и токсичных газов. Для обеспечения безопасности применяют  факельную систему сбора, использования и уничтожения этих газов.

В факельные  системы для сжигания направляют неиспользуемые горючие газы и пары, сбрасываемые технологическим оборудованием, а также через предохранительные  клапаны, патрубки и др. Факельная  система состоит из магистральных  газопроводов, по которым выбросы  поступают к факельной трубе, при выходе из которой газ сжигается. К магистральным газопроводам газ  подходит по трубам из цехов и установок.

4. При декомпрессии  после пребывания работающего под водой или в кессоне может возникать кессонная болезнь. Основные нарушения в организме в организме человека происходят из-за значительного поглощения тканями азота. Так, при нормальном атмосферном давлении в 100 мл крови содержится 1 мл азота, а при давлении 0,3 Па (3 атм.) – 3 мл.

При декомпрессии происходит переход азота из растворенного  состояния в газообразное. Это  вызывает тяжелое заболевание человека. Благодаря тому, что гелий очень  плохо растворим в крови, его  используют как составную часть  искусственного воздуха, подаваемого  для дыхания водолазам. Это предотвращает  появление кессонной болезни. 

5. Для повышения  пожарной безопасности в химическом производстве огнеопасные жидкости следует заменять негорючими растворителями. К ни относятся четыреххлористый углерод, хлористый метилен, трихлорэтилен и другие.

Управленческие  принципы

Управленческими называются принципы, определяющие взаимосвязь  и отношения между отдельными стадиями и этапами процесса обеспечения  безопасности².

Принцип плановости означает установление на определенные периоды направлений и количественных показателей деятельности. В соответствии с рассматриваемым принципом должны устанавливаться конкретные количественные задания на различных иерархических уровнях на основе контрольных цифр.

Планирование  области безопасности должно ориентироваться  на достижение конечных результатов, выраженных в показателях, характеризующих  непосредственно условия труда. Другие показатели являются производными.

Принцип стимулирования означает учет количества и качества  затраченного труда и полученных результатов при распределении материальных благ и моральном поощрении. Принцип стимулирования реализует такой важный фактор, как личный интерес.

Принцип компенсации состоит в предоставлении различного рода льгот с целью восстановления нарушенного равновесия психических и психофизиологических процессов или предупреждения нежелательных изменений в состоянии здоровья. Компенсации предусматриваются рабочим, военнослужащим и другим категориям лиц. Одним из видов компенсации является повышение тарифных ставок для работающих на горячих, тяжелых и вредных работах примерно на 13%, а для работающих на особо тяжелых и особо вредных работах – на 30-33% выше, чем для работающих в нормальных условиях.

Работающим  в особо вредных условиях выдается бесплатно лечебно-профилактическое питания для укрепления здоровья и предупреждения профессиональных заболеваний. Разработано 5 научно обоснованных рационов лечебно-профилактического  питания, применяемых в зависимости  от особенностей вредностей. Лечебно-профилактического  питание выдается обычно в виде горячих  завтраков перед началом работы или во время обеденного перерыва. Калорийность дневного рациона составляет 1364 – 1481 калорий. Значительному числу рабочих и служащих, занятых на работах с вредными условиями труда, в дни работы выдается 0,5 л молока или равноценные ему продукты.

На работах, связанных с загрязнением тела, выделяется бесплатно по установленным нормам мыло. Для защиты кожного покрова  рук и лица, в необходимых случаях  выдаются различные мази (пасты), синтетические  поверхностно-активные моющие средства, хорошо смывающие грязь, но не раздражающие кожу.

Обеспечение безопасности связано с применением  средств индивидуальной защиты (СИЗ).

Принцип эффективности  состоит в сопоставлении фактических результатов с плановыми и оценке достигнутых показателе по критериям затрат и выгод.

В области  безопасности различают социальную, инженерно-техническую и экономическую эффективность. Функция эффективности в безопасности весьма специфична. Основное значение имеет организующая роль принципа эффективности. 
 

События, связанные с опасностями  в сфере национальной безопасности в РФ

В рамках данной темы рассмотрим события связанные  с экономической безопасностью  в РФ.                                                                                                                       

К внутренним угрозам экономической безопасности можно отнести свертывание научной  сферы. Рассмотрим это на примере.

Кризис  недофинансирования как миф отечественной  науки

После развала СССР и запуска процесса деградации советской науки общепринятым мнением российского научного сообщества стало убеждение в том, что  все проблемы отечественной науки  обусловлены исключительно недостатком  финансирования. Считалось, что надлежащее увеличение государственного финансирования или доведение его до советского уровня в масштабах России сможет решить проблемы науки, позволит ей создавать  инновации, поддерживать внутренний высокий  уровень исследований и тем самым  вернуть конкурентоспособность  с ведущими научными державами. Деньги помогут вернуть молодежь в науку, остановить "утечку мозгов", позволят решить проблемы с дорогостоящим  оборудованием, решат вопрос с публикациями, книгоизданием и закупкой иностранной  литературы, позволят заменить или  отремонтировать быстро устаревающие материальные фонды, помогут отправлять состоявшихся ученых и молодых исследователей для стажировок или обучения за границу, наконец, обеспечат всем сотрудникам  академических учреждений достойный  уровень жизни, в той или иной степени уменьшив отставание в зарплатах  между наукой и бизнесом. Надлежащее финансирование позволит вновь превратить российскую науку из маргинальной области  в полноправного участника формирующегося мирового научного сообщества.

Эта установка  вызывает серьезные сомнения и не выдерживает критики фактами. По данным 2008 года (последнего экономически благополучного), Россия расходовала  на науку 1,08% ВВП (между Новой Зеландией -1,16% и Южной Африкой - 0,92%). В то время как в США затраты  на науку составляли 2,62%, в Японии - 3,39%, в Израиле - 4,65%. Страны Европейского союза поставили себе амбициозную  задачу отчислять на научные исследования 3% ВВП. Вместе с тем, расходы России на НИОКР больше, чем у Бразилии и Индии, которые в последние  годы существенно преуспели в  построении инновационной экономики. Финансирование научных исследований в целом не такое уж и незначительное. Утверждение о недофинансировании российской науки не вполне соответствует  действительности.

В наследие от Советского союза, научные исследования которого были представлены во всех областях знания, российской науке досталось  огромное количество научных кадров и исследовательских учреждений, спрос на "продукцию" которых  оказался невостребованным в новых  экономических условиях. В России очень много ученых, затраты на науку относительно велики, но доля инновационной продукции российских компаний остается очень крайне низкой. Так, по количеству научных работников на душу населения Россия входит в  число лидеров. Согласно данным Всемирного банка за 2006 год, в нашей стране приходится 3,4 тыс. исследователей на 1 млн. населения. Для сравнения, в  странах Европейского Союза - более 2.5 тыс. на 1 млн., в Германии - 3.2 тыс. В  России бизнес слабо финансирует  научные исследования. Компании в  обрабатывающей промышленности стремятся  покупать иностранные технологии, поскольку  дешевле купить технологии за рубежом, чем ждать отдачи от российских академических  и исследовательских структур. Государство  финансирует расходы на НИОКР  более чем на 60%, в то время как  в развитых странах - не более 30%. В  России не развита отраслевая наука, позиции "фундаментальной науки" также под вопросом. Отраслевая наука - это та сфера, в которой прежде всего заинтересован бизнес. Но спроса со стороны российских компаний практически нет. Можно было бы решить, что проблема - всего лишь в интерфейсе взаимодействия между наукой и бизнесом, в миграции ученых между двумя этими сферами, однако ситуация серьезней.

Общеизвестно, что в 90-е многие крупные ученые, особенно из сферы естественных наук, покинули РФ. "Утечка мозгов", несомненно, имеет глобальный характер, однако в случае России она осложнена  тем, что научная миграция принимала  асимметричный характер, способствуя  разделению научной среды на сообщества, ориентированные на работу с Западом  и на Западе, и на тех, кто, скорее, занят обеспечением локальных научных  структур, их администрированием. Значима  и проблема миграции ученых в бизнес при понижении уровня квалификации, затребованного от них в бизнес-среде.

В 2000-е  проблема собственно "утечки" мозгов стала считаться менее значимой, чем в 90-е. Однако сформировавшаяся структура, совместившая в себе как  советские черты, так и новоприобретенные, в контексте сложной интеграции в международные образовательные  программы (пример Болонского процесса), не способствует развитию собственно научной деятельности. Более того, еще недавно озвучивавшиеся надежды  на то, что часть уехавших специалистов удастся вернуть со временем - в  результате повышения общего уровня жизни в России и повышения  оплаты труда ученых - сейчас, в условиях финансового кризиса, представляются все менее обоснованными. "Советская  наука" (в том числе "фундаментальная") остается "наследием", применение которого в актуальной ситуации проблематично. Падение рейтингов ведущих университетов  РФ на международном фоне отражает как возможную коммерциализацию науки и образования, так и  вполне объективный процесс, внимательное изучение которого показывает, что  большинство научных и высших учебных учреждений РФ находятся в ситуации полной или частичной изоляции от действительного участия в международной жизни (несмотря на всевозможные более или менее искусственные меры, призванные поддержать такое участие).

В этой ситуации внешние проблемы науки (нехватка финансирования, ограниченность ресурсов, понижение общего статуса науки  в обществе и т.п.) становятся и  внутренними - размывается научный  этос и связная история решения  научных задач, все более значимыми  начинают считаться вопросы "выживания" и "администрирования" науки и  научных институтов, процедуры кросс-рецензирования, габилитации, апробации и т.д. становятся формальными, а их инструменты, во многих случаях, - подверженными коррупции.

После развала СССР государство не пошло  по пути отказа от системы советской  науки. Оно стремилось сохранить  обязательства перед всеми, но в  минимальном масштабе. Финансирование продолжали получать практически все  структуры российской науки, существенно  уменьшился лишь их объем. Тем самым  государство создало для научного сообщества ожидания того, что государственная  политика в области науки будет  состоять в том, чтобы вернуться  к исходной точке максимально  возможного финансирования, и что, следовательно, в отношении самой науки государство  все устраивает. Чувство вины, которое  государство испытывает перед учеными  по причине недофинасирования, оказалось  главным содержанием как политики в области управления наукой, так  и всех дискуссий вокруг будущего развития российской науки. В результате, это способствовало тому, что само научное сообщество не склонно было видеть внутри себя никаких существенных проблем и предпринимать каких-либо усилий в направлении самореформирвоания.

Возникла  достаточно интересная структура: с  одной стороны, внутри самих научных  институтов вопросы собственно исследовательской  работы стали считаться все менее значимыми, тогда как главными оказались вопросы "выживания" (оправдываемые тезисом "недофинансирования"). Любые ориентирующие на рынок стратегии понимались не как способ актуального развития науки, а как некие "дополнительные" источники финансирования - иными словами, в большинстве случаев ученые рассматривали контакты с теми или иными рыночными заказчиками, как своеобразную "халтуру", способную дать деньги для "чистой науки", которой, однако оставалось все меньше и меньше, в результате переориентации, выгодной научным администраторам. С другой стороны, государство, не изменившее модус своего взаимодействия с наукой и не сумевшее выстроить внятную коммуникационную систему, также ограничилось чисто "финансовым" языком, предполагающим, что наука, конечно, должна финансироваться больше, поэтому от нее в ее естественном виде можно ничего не ждать. Актуальная российская наука оказалась в ситуации внутренней и внешней консервации чисто структурного толка, вырабатывающей соответствующие рутинные практики и способы коммуникаций (исследования, апробации и т.п.).