Разбор документального фильма

Документальный фильм «Легко ли быть молодым?»  

(латыш. «Vai viegli but jaunam?») 
 

Режиссер: Ю. Подниекс                                                 

Сценарий: Ю. Подниекс, А. Клёцкин, Е. Марголий

Оператор: К. Залманьцис

Композитор: М. Браунс

Место съемки: Латвия (Рига)

Снят в 1985-1986 гг.

Вышел в прокат в 1987 г

Хронометраж: 78 мин 27 сек. 
 

Даже не застав эту эпоху в сознательном возрасте,      

я представляю, в каком шоке после просмотра было общество с той закостенелой трафаретной советской моралью.

И так, место действия Латвия - Рига, уже сорок лет, как люди живут без войны. Вырастает новое поколение молодежи, у которой совершенно иной подход к жизни. У них новые проблемы, новое мышление. Назревает конфликт непонимания между молодым поколением и взрослым. И режиссер ставит перед собой задачу дать им возможность сказать то, что они так рьяно пытаются выкрикнуть, чтобы обратить на себя внимание. Он хочет понять их, обращается к ним, не с позиции того же взрослого, а с позиции друга, который просто хочет разобраться а «Легко ли быть молодым?».

В этом случае, Юрий Подниекс выбрал идеальную форму для того, чтобы как можно шире в социальном плане и глубже в эмоциональном показать нам разные истории молодых людей того времени. Режиссер перенаправляет вопросы от ребят именно в лицо тем, кто смотрит на молодежь сверху вниз, тем, кто не видит и не слышит их перед собой, для этого он использует жанр документального кино. Камера не статичная, она немного гуляет по героям, чтобы передать живость момента. В фильме Подниекса нет подтянутой галстуком статики. Как ее нет и в латышской молодежи, и он, безусловно, это показал. Режиссер подходит к раскрытию темы через выстроенную систему. Его герои обычные ребята, и каждый со своей историей. Истории эти настоящие, не просто выдуманный режиссером, и тщательно отшлифованный  через советский фильтр, сценарий, а живые кадры, снятые в течение полутора лет с одной отправной точки, что передает динамику молодой жизни. Например, один парень участвует в караулах памяти Латышских стрелков. А когда режиссер спрашивает у него, что тот знает о них, тот спокойно отвечает, что где-то слышал что-то, о патриотическом долге какие-то общие слова. У него одна задача – лучше прошагать. Да, и вообще, он не знает, ни одной такой идеи, ради которой готов биться головой об стенку, за что стоило бы бороться. Подниекс обозначивает перед нами завязку – конфликт. Мы полностью погружаемся в эти небольшие истории молодых ребят, в ювелирно выстроенном порядке. Он показывает нам заседание суда, где на скамье подсудимых сидят семь молодых ребят с провинившимся выражением лиц. После концерта рок-ансамбля «Советская Латвия», с которого, кстати, и начинается фильм, толпа молодых людей, разбила стекла, порвав обшивку сидений и с криками «Гаси свет!» разбила лампочки в вагоне электрички. Один из «установленных» нарушителей в интервью с режиссером говорит, что не понимает людей, которые за написанной буквой не видят человека. Как это вообще возможно судить семерых, сознавая, что остальные тридцать или сто гуляют себе спокойно? И сам же иронично отвечает на свой вопрос, что, наверное, искать остальных было хлопотно, и все свалили на этих семерых. Режиссер сталкивается с криком о непонимании. Его собеседники откровенно и открыто говорят вещи абсолютно неприемлемые по тем меркам. Они раскованны перед камерой, заслуга Подниекса, что он смог расположить их к себе, но при этом сохранив нужную дистанцию для желаемого диалога. Например, режиссер беседует с панком, который сидит перед ним в нормальной одежде и дает личную трактовку, почему многие молодые люди говорят – у нас нет возможности бороться. Потому что, одна тупость порождает другую. Он открыто обращается к обществу со словами «Вы бороться, не способны – это же хотите воспитать в нас?» Он говорит, что все идёт от мира взрослых. А слепо принять его закон он просто не может. У него внутренний протест. И что хорошо для них, не значит, что и для него тоже. В итоге, он отказался от одного театра в пользу другого. Парень чувствует ощутимую безразличность к нему и равнодушие людей и оттого, он сам не знает, куда ему идти. Он утверждает, что общество породило таких, как они. Заявляет «Это мы – ваши дети, посмотрите на нас!». Для таких ребят ценностью является любовь и понимание тех, кто рядом. А они ударяются обо что-то и снова натыкаются сами на себя, потому что вокруг никого нет, кроме них самих. Нам показывают девушку Агнию, она тоже была на том концерте, но теперь, она - молодая мать. Она держит крохотную дочь и признается, что после трагедии в Чернобыле боится за маленькую жизнь, которая сейчас у нее в руках и чувствует ответственность. Тогда режиссер задает резонный вопрос – так что же делать? И подумав, она отвечает – так в том-то и дело, я не знаю. Я, правда, этого не знаю. Нам становится ясно, что этого не знает и сам режиссер, он специально задает этот вопрос, чтобы мы задумались над этим, общество задумалось. В этой молодежи есть запал, они готовы бороться за лучшее в мире, но за что именно, они не знают. Страх, неопределенность. Подниекс так четко использует зрительные образы. И каждый кадр после интервью с героем – не случаен, он несет особую смысловую нагрузку. Например, отрывок из фильма Игоря – начинающего режиссера, идет человек в черном балахоне и в противогазе – это образ смерти, атомной войны, если угодно, и она шагает через лежащих на земле бездыханных молодых людей. Молодой киносоздатель говорит, что «однажды какой-нибудь идиот нажмет кнопку, и все мы взлетим на воздух, и даже не будем знать почему.» А потому, что его элементарно не слышали и не видели, а он так хотел внимания. И какую музыку мы при этом слышим? Холодную, угнетающую. А разве не так себя чувствует создатель такого кино? И не случайно Подниекс берет кадр без слов, как студента учат лепить фигуру из глины. У всех фигуры одинаковые, а он хочет создать что-то новое, уникальное, элементарно другое. Но, к нему подходит учитель и лепит фигуру, как у всех. По-моему, получилось более, чем красноречиво. А когда в фильме появляются герои, из Афганистана уже вернувшиеся, все их мысли и чувства смело можно прочесть на лицах, когда они беседуют с режиссером. Они не озлоблены, для них главная ценность - гуманизм, в словах ощущается острое осознание греховности войны, измененное понимание общечеловеческих ценностей, а в глазах читается, что им пришлось защищать идеалы, сломив при этом свою человеческую сущность, практически переступив через «человека внутри себя». Не слышно ни пафоса, ни гордости за «подвиги». Награждённый орденом герой признаётся, что едва ли когда-нибудь его наденет, «люди не поймут». «Когда в тебя стреляют настоящими пулями – это не передать словами». На что режиссер его спрашивает - так может быть лучше этого и не чувствовать вовсе? Подумав, солдат отвечает, каждому пусть немного, но все-таки нужно испытать что-то подобное. Мысли у людей сразу были бы другие, и мир стал бы другой. Но, разве чтобы что-то понять нужно проходить через Афганистан? «Тот факт, что мы воевали, - говорит солдат, - сейчас все, принимают как должное.

И на пике эмоционального подъема, мы слышим кульминацию фильма, когда солдат говорит: «Принято считать, что на войне человек взрослеет, это не так. На войне человек стареет! И вернуться ему хочется не в эту, а в ту предыдущую жизнь, или даже в детство. Но это невозможно. А самое страшное то, что нас молодых всерьез не воспринимают. Детьми считают, ничего не доверяя. На эти строчки Подниекс удачно кладет кадры, как молодого парня под руку ведет милиционер, словно строгая мама, провинившегося ребенка.

Как это плохо  не расскажешь? – спрашивает режиссер у солдата и тот отвечает. «Плохо? Это не то слово. Настоящее слово намного грубее». И снова режиссер переносит нас в Ригу, на концерт музыкальной группы, мы видим толпу молодежи и сотрудников милиции, которые поддерживают порядок, загребая толпу молодежи, словно в тиски, удерживают ее, не дают выйти вперед. Насколько сильный образ, олицетворяющий слепое отношение общества к тем, кто так жаждет быть услышанным и увиденным. Аудиальное решение тоже на высоте, неспроста мы слышим песню «Так кто пожалеет тех, кто друг друга не встретил? Кто осмелиться громко, сказать, что виноватых нет? И мне не хватает одной лишь ласки, разве тебе без нее легко? – эти слова, как выстрел в голову, обезоруживающий и такой искренний. От самого сердца молодежи. Да, черт возьми, молодым быть нелегко. И наконец, развязка – кадр из фильма Игоря (начинающего режиссера), люди стоят в синем море. Подниексу интересно, что же он хочет сказать этой финальной сценой? На что тот отвечает, что синий цвет - это цвет надежды. «И все мы стоим в синем море надежды. И это неизвестность. Нас очень много. По-моему весь мир надеется, и ты ведь тоже». Действительно, и сам режиссер надеется достучаться до общества, иначе бы и не снял свой фильм.

Мне фильм очень понравился. То, как режиссер использовал аудиальные и визуальные образы. Это Даже не образы – это прожектора света на такие элементарные вещи, которых почему-то никто не видит. Например, песня про мир со словами «за мечтой мы стремимся, за лучшее в мире», или как карабкается молодой парнишка с голым торсом по деревянному столбу вверх, старается из-за всех сил и ради чего? Куска красной тряпки, то есть ради идеи, ради комсомола. Кто его поймет, кто обратит на него внимание? Среднее образование? Хорошая работа? Никто. Объявление благодарности стрелкам за несение вахты в сложных погодных условиях, действительно, ради этого «стоило шагать под дождем, простужая почки». Но расплакалась, я на фрагменте, как опаздывая на автобус, бегут два парня и один из них с тростью. Опять же, режиссер убирает слова из сильных кадров, оставляя только музыку или звуки города. Кажется, что один помогает бежать другому. А потом выясняется, что провожал друга на автобус тот, кто с тростью. Друг не сказал ему «ладно я побежал, а то вдруг опоздаю». Нет, ценно прибежать вместе, а уж потом заскочить в транспорт. Поэтому Подниекс и вставляет каждый кирпичик видео или музыки после очередного вопроса обращенного к обществу. Обществу, которому на этот раз не остаться равнодушным.