Соотношение норм конституции

           

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Проблема коллизий международно-правовых и                              внутригосударственных норм

 

Проблема  коллизий международно-правовых норм и норм российского права является важным аспектом теории соотношения  международного и внутригосударственного права. Причины возникновения коллизий могут быть различными. Некоторые  коллизии являются следствием несоблюдением  государствами своих международно-правовых обязательств (скажем, неприведением национального законодательства в соответствие с международными обязательствами). Другие коллизии объективно обусловлены и их существование неизбежно (например, предоставление особых прав и преимуществ гражданам государства-контрагента по двустороннему договору).

Можно выделять следующие причины возникновения  коллизий - просрочка принятия национальных имплементационных актов, ненадлежащая по содержанию имплементация международных норм, необходимость специфического регулирования отношений с отдельными государствами и т.д. Соответственно, методы урегулирования и разрешения коллизий могут быть разными.

Можно, в частности, устранить разрыв во времени между вступлением в  силу для государства международных  обязательств и изданием имплементационных актов. Примером является ФЗ "О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней" 1999 г., которым одновременно оформляется дача согласия Российской Федерации на юридическую обязательность Конвенции и содержат меры по обеспечению ее исполнения [23].

Другим  способом является приведение национального  законодательства в соответствие с  международными обязательствами (например, ФЗ "О внесении изменений и  дополнений в некоторые законодательные  акты Российской Федерации в связи  с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод" 2001 г.) [24].

Наконец, не отменяя норм национального права, можно сделать отсылку к положениям международных норм [25, ст.7]. Как известно, общая норма о способе разрешения коллизий международных и внутригосударственных норм зафиксирована в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. Однако правило "если, то" не урегулирует всех аспектов коллизий. Не вполне ясны следующие вопросы. 1. Равны ли по юридической силе межгосударственные, межправительственные и межведомственные договоры РФ и, соответственно, законы, акты Президента РФ и Правительства РФ, ведомственные акты?

Вступившие  в силу международные договоры РФ имеют большую юридическую силу, чем акты внутригосударственного права  любого уровня, поскольку в Конституции  РФ имеется коллизионная норма типа "если, то".

Статья 15 Конституции РФ не упоминает иные виды нормативных  актов: указы Президента, постановления  Правительства, нормативные приказы  и инструкции министерств и ведомств, решения органов местного самоуправления и др. Поэтому решение вопроса  о верховенстве выводится здесь  не из буквы, а из духа закона: если прямо  закреплено верховенство в отношении  законов, то логично полагать, что  оно действует и в отношении  нормативных правовых актов более низкой юридической силы.

В связи с этим следует  признать справедливой точку зрения И.И. Лукашука и О.И. Лукашук [5] о том, что Конституция установила не общий приоритет норм международного права, а приоритет применения. Общий приоритет означал бы, что в случае противоречия международной норме закон прекращает свое действие. Приоритет применения означает, что в случае противоречия в данной конкретной ситуации применяется международная норма, но это не лишает закон юридической силы, и он применяется в иных случаях. В преамбуле действующего Федерального закона о «Международных договорах Российской Федерации» говорится, что Россия выступает за неукоснительное соблюдение договорных и обычных норм, подтверждает приверженность основополагающему принципу международного права – добросовестности соблюдения международных обязательств. Тем самым Россия подтверждает равную силу международных договоров и обычаев.

Поскольку ч. 4 ст. 15 Конституции РФ устанавливает приоритет лишь для договорных норм, то можно сделать вывод о том, что общепризнанные нормы международного права, существующие в договорной форме, имеют приоритет перед законами РФ. Вместе с тем указанные нормы Конституции РФ не отдают приоритета тем общепризнанным нормам, которые существуют лишь в практике государств.

Однако  договоры, предусматривающие отличные от национального законодательства правила, подлежат обязательной ратификации.

 Нельзя согласиться с мнением Ю.А.Тихомирова о том, что ратификация придает договору силу "внутригосударственного закона". Ратификация - это всего лишь одна из форм дачи согласия на договор. Договор во внутригосударственной сфере применяется не потому, что он ратифицирован (тем более, что ратифицируется малая часть договоров), а потому, что он содержит нормы МП [26].

  Исключение составляют нормы Конституции РФ, согласно которым международный договор, предусматривающий иные правила, чем зафиксированные в Конституции, может быть ратифицирован только после внесения в нее соответствующих изменений.

Существование правила о приоритетном применении международных норм в случае коллизии с нормами права РФ соответствует  общей тенденции гармонизации законодательства с международными обязательствами  РФ. Правда, в правоприменительной  деятельности в связи с конституционным  закреплением этого принципа возникают  некоторые проблемы.

Международные договоры по борьбе с преступностью, например, определяют не только формы  борьбы с правонарушениями, но и  перечень преступных, с точки зрения МП, деяний. При этом объективная  сторона деяния по конвенциям зачастую шире, чем по УК России. Правоохранительные органы на практике иногда учитывают  положения международно-правовых норм, иногда - нет; в последнем случае мы имеем несоблюдение конституционного положения [3,ч. 4 ст. 15].

Казусы  такого рода необходимо решать следующим  образом: нормы международных договоров, предназначенные для прямого  действия в РФ, либо договоров, согласие на которые дано Государственной  Думой Федерального Собрания РФ в  форме закона, должны непосредственно  регулировать правоотношения в нашей  стране и иметь приоритет перед  национальным правом; нормы договоров, которые реализуются с помощью  российского права, являются основанием для приведения законодательства РФ в соответствие с международными договорами.

Могут ли последующие внутригосударственные  акты отменять ранее принятые по этому же вопросу международные договоры по принципам: а) "последующий закон отменяет предыдущий", б) "норма с большей силой отменяет норму с меньшей силой", в) "специальный закон отменяет общий"?

На  мой взгляд, на эти вопросы должны быть даны следующие ответы. Правила "последующий закон отменяет предыдущий", "норма с большей силой отменяет норму с меньшей силой", "специальный  закон отменяет общий" к соотношению  российского и международного права  неприменимы; это нормы различных  систем права. Последующая норма  права РФ не может отменять или  изменять ранее заключенный международный  договор (пока, разумеется, договор  остается в силе для РФ).   Внутригосударственная норма специального характера не может отменять или изменять международные нормы более общего характера, поскольку они являются нормами различных систем права [27].

Какова  юридическая сила "первоначально" внутригосударственных и имплементационных норм (т.е. норм, принятых во исполнение международных документов)? Думается, что последующий внутренний нормативный акт не может отменять или изменять действие предыдущих имплементационных норм. Иное противоречило бы конституционному принципу добросовестного выполнения международных обязательств.

Ни один международно-правовой договор не может вступить в силу, если он противоречит Конституции России (иначе для этого потребуется  изменение Конституции); (б) никакие принципы и нормы международного права не могут считаться общепризнанными, если они не были официально признаны нашей страной; (в) общепризнанные принципы и нормы, которые могут иметь приоритет перед законами нашей страны, должны быть закреплены в международных договорах РФ.

Значит, можно сделать  вывод, что положения ч. 1 ст. 17 и ч. 1 ст. 55 Конституции РФ не означают никакого приоритета общепризнанных принципов и норм международного права о правах человека; приоритетом над всеми нормами обладает лишь сама Конституция Российской Федерации.

Положение же ч. 1 ст. 17 Конституции РФ, как представляется, следует понимать так, что правовой базой для закрепленных в Конституции прав и свобод являются общепризнанные принципы и нормы международного права. Содержание ч. 1 ст. 55 Конституции РФ означает: если Конституция не закрепляет какие-либо права и свободы или закрепляет их в меньшей степени, чем это предусмотрено общепризнанными принципами и нормами международного права, содержащимися в международных договорах, ратифицированных РФ либо бывшим СССР, то следует руководствоваться этими общепризнанными международными нормами, если они по своему смыслу и содержанию не противоречат Конституции РФ, а лишь дополняют ее [28].

Такая ситуация может сложиться  с международными договорами, ратифицированными  нашей страной до принятия Конституции  РФ. Например, в Конституции содержится общепризнанный принцип: «Никто не может  быть повторно осужден за одно и  то же преступление» (ч. 1 ст. 50). Между тем содержащаяся в Международном пакте о гражданских и политических правах общепризнанная норма гласит, что не может быть судим вторично и тот, кто был оправдан. В итоге суды должны руководствоваться нормой Международного пакта [18, 19].

Таким образом, анализ норм Конституции РФ и российского  законодательства позволяет заключить, что какое-либо расширение или изменение  в будущем на международном уровне комплекса норм, посвященных правам и свободам личности (даже если их признает большинство государств в мира), не означает их автоматического прямого  действия на территории России  до тех  пор, пока Россия не ратифицирует международный  договор, содержащий данные нормы.

Высшая юридическая сила Конституции РФ не подлежит сомнению. России необходимо лишь реально оценивать  свои возможности перед тем, как  взять на себя то или иное международное обязательство и исходить при этом из своих национальных интересов.

Заключение

 

Постепенно  конституции государств обретают черты  основных законов членов международного сообщества. Это находит выражение  в первую очередь во все более  широком признании приоритета международного права. Наблюдается тенденция к  росту роли международного права.

Углубление  взаимодействия международного и внутреннего  права государств ведет к образованию  глобальной правовой системы или  суперсистемы.

В ее рамках национальные правовые системы  активно взаимодействуют друг с  другом, с региональными системами  и общим международным правом. В основе ее лежит принцип демократии, дающий возможность согласования различных  правовых систем.

Система норм международного права и нормы  внутригосударственных правовых систем взаимосвязаны и влияют друг на друга. Посредством этого взаимодействия происходит согласование норм указанных  систем и проявляется их социальная ценность, позволяющая судить об их эффективности: социальная ценность нормативности  в праве связана с той ролью, которую играют социальные нормы  в жизни общества.

Связующим звеном системы норм международного права во взаимодействии с внутригосударственной  нормативной системой является принцип  добросовестного выполнения международных  обязательств.

Характерная черта современного международного права состоит в том, что осуществление  им своих функций возможно лишь при  все более тесном взаимодействии с внутренним правом государств. С  другой стороны, нормальное функционирование национальных правовых систем зависит  от взаимодействия с международным  правом. Углубление взаимодействия международного и внутригосударственного права  носит характер объективной закономерности, которая отражает более общую  закономерность - углубление взаимодействия национального общества с мировым  сообществом. "Сегодня оно создает  права и обязательства не только для государств, но и непосредственно  для физических и юридических  лиц, имеет прямое действие во внутригосударственной  сфере"[1].

Во  имя обеспечения единства международного сообщества государства должны подчиняться  установленному ими порядку, который  является социально и политически  необходимым. Это касается деятельности не только международной, но и внутригосударственной  в той мере, в которой она  затрагивает международные отношения.

"...Международное  право представляет собой главную  цитадель правопорядка... Международный  правопорядок... оказывает непосредственное  влияние на государственно-правовое  регулирование"[4].