Понятие синергетического эффекта в экономике

Проблемы  современной экономики, N 3 (31), 2009

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНОВ И ОТРАСЛЕВЫХ КОМПЛЕКСОВ

Хасанов Р. Х. 
доцент кафедры финансов и кредита филиала Всероссийского заочного финансово-экономического института в г. Омске, 
кандидат экономических наук

 
Синергетический эффект кластера

В статье предлагается концепция синергетического эффекта кластеров. Анализируются  подходы к понятию синергизм. Предлагается авторский подход к  синергизму кластеров на основе четырех  видов синергизма: эффекта перетока инноваций в кластере; эффекта приращения денежного потока за счет сложения денежных потоков компаний, входящих в кластер; эффекта совместного использования инфраструктурных объектов; эффект снижения транзакционных издержек

Ключевые слова: кластер, региональная экономика, синергия, знание, инфраструктура, трансакционные издержки

 
Кластерная концепция восходит к  трудам Маршалла и его «индустриальным  районам», влияние было также оказано  Й. Шумпетером, прежде всего, в области важности инноваций для промышленного развития. Кластерная теория развивалась в русле экономической географии, в которой заняла центральное место в 90-е гг. ХХ в. Основой нового интереса к кластерам, как к явлению в региональном развитии, стали труды Майкла Портера, которые получили свое признание в более чем 500 кластерных инициативах по всему миру. По определению Майкла Портера, «кластер — это группа географически соседствующих взаимосвязанных компаний и связанных с ними организаций, действующих в определенной сфере, характеризующихся общностью деятельности и взаимодополняющих друг друга» [7]. 
В целом кластеры стали значительным явлением в экономической политике по всему миру, в России к кластерам как механизму регионального развития также проявляется значительный интерес, причем как со стороны научного сообщества, так и со стороны властей. Кластер как устойчивое партнерство взаимосвязанных предприятий, учреждений, организаций, отдельных лиц может иметь потенциал, который превышает простую сумму потенциалов отдельных составляющих. Это приращение возникает как результат сотрудничества и эффективного использования возможностей партнеров в длительном периоде, сочетания кооперации и конкуренции. Фактически можно говорить об определенном синергетическом эффекте кластеров, так как компании выигрывают, имея возможность делиться положительным опытом и снижать затраты, совместно используя одни и те же услуги и поставщиков. 
Термин «синергетический эффект» был широко введен в современный научный оборот в середине 80-х гг. ХХ столетия. Он означает (от греч. synergos — вместе действующий) кратный эффект, полученный в результате слияния отдельных частей в единую систему. Синергетический эффект в экономике также характеризует возможность в результате объединения элементов получать больший экономический эффект, чем арифметическая сумма экономических эффектов от деятельности отдельных элементов. Синергетические эффекты в современной экономике проявляются в процессе использования таких механизмов взаимодействия предпринимательских структур, как предпринимательские сети, стратегические альянсы, долгосрочные контракты и др. Они позволяют снижать трансакционные издержки, внешние и внутренние риски, повышать инновационность и конкурентоспособность предпринимательских структур. 
Фирма, оптимизирующая эффект синергизма, тщательно согласовывая предпринимаемые действия, обладает возможностью занять более выгодную конкурентную позицию, и в конечном счете, добиться устойчивого конкурентного преимущества. Она может завоевать большую долю рынка благодаря низким ценам, может позволить себе затратить больше средств на НИОКР и рекламу или повысить рентабельность, тем самым, привлекая инвестиционный капитал. 
Можно выделить 4 вида синергизма [1]: 
• Синергизм продаж. Проявляется, когда фирма, реализуя несколько товаров, использует одни и те же каналы распределения, осуществляет управление продажами через один центр, использует одни складские помещения. 
• Оперативный синергизм. Является результатом более эффективного использования основных и оборотных средств, рабочей силы, распределения накладных расходов и т. д. 
• Инвестиционный синергизм. Данный вид синергизма является следствием совместного использования производственных мощностей, общих запасов сырья, переноса расходов на НИОКР с одного продукта на другой, использования одного и того же оборудования и т. д. 
• Синергизм менеджмента. Эффект синергизма менеджмента проявляется в момент разработки новых товаров или входа в новую отрасль. Менеджеры обнаруживают, что их опыт и знания, накопленные ранее, могут помочь в решении новых проблем, возникающих при входе фирмы в новую конкурентную среду. Компетентность руководства здесь выступает важнейшим источником конкурентного преимущества. 
Если в новой отрасли проблемы, стоящие перед фирмой, имеют много общего с проблемами, стоящими ранее, предприятие может добиться значительного положительного эффекта синергизма. В то же время эффект синергизма может быть низким, а также отрицательным, в случае, например, использования имеющихся мощностей для производства товаров, для которых они не предназначены. 
Мы рассматриваем синергизм как один из факторов, влияющих на издержки фирмы и приводящих к конкурентному преимуществу. Однако эффект синергизма сложно определить количественно. Одним из методов измерения синергетического эффекта является способ, предложенный одним из основоположников стратегического управления Игорем Ансоффом [1, с. 136]. В данном случае рассматривается приобретение новой фирмы или выход на новый рынок. Согласно ему, синергетические эффекты группируются по функциональным подразделениям фирмы: общее управление, исследования и разработки, маркетинг и оперативная деятельность. Далее внутри каждой категории рассматриваются три возможных эффекта: 
1. Эффект, связанный с новой товарно-рыночной комбинацией. Эффект может быть незначительным при приобретении небольшой фирмы или в случае выхода на рынок без сторонней помощи. 
2. Вклад материнской компании в новый товар/рынок. 
3. Дальнейшие товарно-рыночные действия, которые смогут предпринять две компании в результате объединения. 
О.А. Гулин, В.И. Щедров [14] предлагают разбить источники появления синергии на четыре основные категории: увеличение доходов, снижение издержек, сокращение налоговых отчислений и снижение дополнительных инвестиций. 
Дальнейший анализ литературных источников показал, что пока идея синергетического эффекта кластеров не получила широкого распространения. Нам представляется, что важнейшими синергетическими эффектами кластера являются: 
1) эффект перетока знаний в кластере; 
2) эффект приращения денежного потока за счет сложения денежных потоков компаний, входящих в кластер; 
3) эффект совместного использования инфраструктурных объектов; 
4) эффект снижения трансакционных издержек.

Рис. 1. Синергетический  эффект кластеров

Графически синергетические  эффекты кластера представлены на рис. 1. 
Рассмотрим предложенное подробнее. 
Эффект перетока знаний в кластере. Мы считаем, что только при создании условий для перетока и создания знаний внутри кластера возможен переход на инновационную стадию развития, например, Питер Друкер [3] определил знания как ключевой ресурс мировой экономики. «Традиционные составляющие производства — земля, труд и капитал, — пишет он, — становятся ограничивающими факторами, нежели движущей силой... Знания становятся основной составляющей производственного процесса». Накопление знаний в современном производстве уже не относится к издержкам, а является неотъемлемой его частью. Таким образом, получение знаний становится новой формой производственного процесса. Однако не всякое знание приводит к достижению устойчивого конкурентного преимущества; знание приводит к преимуществу в том случае если, во-первых, оно действительно полезно, во-вторых, если оно уникально и доступно только рассматриваемой фирме, в-третьих, если знание не устарело и не утратило свою уникальность. 
Знания могут перетекать от одной фирмы к другой, формируя таким образом уровень знаний в кластере. Знания перетекают через поставщиков, потребителей, консультационные фирмы, бывших работников и т. д. Там, где уровень перехода знаний высок, суммарный уровень внутрифирменных знаний является следствием достижений кластера, а не знаний, полученных в фирме. Уровень полученных со стороны знаний показывает, может ли фирма добиться преимущества, основанного на знании, т. е. приводят ли знания к достижению конкурентного преимущества данной фирмой, или они просто снижают внутриотраслевой уровень издержек. 
Не существует всеобщей меры, определяющей уровень знаний для каждого действия, знания отражают специфические достижения фирмы в той или иной области, которые являются следствием, как внутрифирменных механизмов, так и перетекания. Например, если знание положительно влияет на издержки путем увеличения производительности рабочей силы, данный уровень знаний может обусловливаться общим объемом действий в данном кластере или предприятии. В то же время улучшения в производительности оборудования могут зависеть от направлений общего технического прогресса, а не от действий фирмы. В целом организационное знание может быть охарактеризовано как определенный набор фактов, навыков и умений, которые способствуют эффективному управлению организацией, выработке правил поведения, принятию правильных управленческих решений. При этом организационное знание представляет собой сумму знаний всех работников, а также накопленный исторически явный и неявный массив информации и традиций. Знание можно рассматривать и как один из основных факторов конкурентного преимущества, особенностью которого является его устойчивость к копированию и возможность самогенерации. 
Различные авторы предлагают собственные определения сущности организационных знаний. Наиболее распространенной является трактовка знаний как явных и неявных, принадлежащая японскому исследователю Икуджиро Нонака. Явные знания представляют собой информацию, которая может быть записана и сохранена в неком формализованном виде. Неявные же знания основываются на умениях, т. е. накопленном опыте индивидов, что делает их трудными для классификации и хранения. Собственно идеи явного и неявного знания корнями уходят в теоретические построения австрийской экономической школы. Хесус Уэрта Де Сото [11] отмечает, что с точки зрения австрийцев существуют шесть основных характеристик организационного (предпринимательского) знания: 1) это знание не научное, а субъективное и практическое; 2) это знание эксклюзивное; 3) оно рассеяно среди всех людей; 4) это знание преимущественно неявное, а поэтому неартикулируемое; 5) это знание создается из ничего именно благодаря предпринимательству; 6) это знание, которое передается неосознанно, посредством сложных социальных процессов.

Рис. 2. Модель перетока знаний в кластере

Практическое знание, как правило, имеет неявный характер. Это означает, что человек знает, как выполнять определенные действия («знать как»), но не может выявить  элементы или части того, что он делает («знать что»). Полани [11] полагает, что неявное знание на деле является господствующим типом любого знания, так как даже самое формализованное знание вытекает из интуиции и других творческих процессов. 
С точки зрения конкурентного преимущества интересна концепция базовых способностей, на основе которой будет построена модель перетока знаний в кластере. Базовые способности представляют собой некую комбинацию внутренних ресурсов и потенциала организации, они являются уникальными и порождают устойчивое конкурентное преимущество. 
Базовые способности сложны для копирования и подражания, с этой точки зрения именно неявные знания служат основой конкурентного преимущества высшего порядка. Организационное обучение как процесс передачи знаний делает основанное на знаниях конкурентное преимущество устойчивым и способствует формированию общего уровня организационных знаний. Базовые способности, таким образом, могут быть основаны на знании клиентов, технологии производства, ноу-хау и т.д. Представленная на рис. 2 модель показывает как взаимосвязи внутри предприятия, так и переток знаний между кластером и предприятием. 
Необходимо отметить, что данная модель показывает кругооборот знаний на предприятии, причем конечной целью знания предлагается считать достижение конкурентного преимущества. Выше были отмечены способы и причины перетока знаний, модель подразумевает, что знания могут утекать на любом этапе процесса, например, знания о том или ином бизнес — процессе могут перетекать с уходом важного сотрудника, во время формального и неформального общения, через проводимые конкурентами бенчмаркинговые мероприятия и т. д. 
В то же время через те же каналы знания проникают на предприятия, увеличивая, таким образом, уровень знаний рассматриваемой организации. Отметим также, что наличие кластера существенным образом усиливает переток знаний за счет собственно кластерной структуры и механизмов кластерного взаимодействия. 
По мнению Малберга и Повера [15], кластеры создают знания тремя путями: 1) путем различных форм совместных действий фирм, университетов и других агентов (actors); 2) за счет усиления конкуренции и соперничества между предприятиями, входящими в кластер; 3) за счет усиленного перетока, вызванного местной мобильностью и социальной общностью индивидуумов. 
При отсутствии кластера знания перетекают внутри организации, по сути, так же, как показано в модели, однако поступление (утечка) знаний происходит с затруднениями, в некоторых случаях предприятие становится замкнутой системой с точки зрения организационных знаний. Поэтому именно переток знаний в кластере представляется нам наиболее важным преимуществом кластера как способа организации производства и распространения продукции. Обмен знаниями существенно увеличивает общую конкурентоспособность кластера, так как новые идеи, бизнес — процессы и технологии становятся в кластере доступными для всех предприятий, которые в свою очередь стремятся применять и совершенствовать полученные знания, создавая новые конкурентные преимущества, соответственно, увеличивая конкурентоспособность кластера в целом. 
Таким образом, формируется синергетический эффект перетока знаний в кластере. 
Эффект приращения денежного потока за счет сложения денежных потоков компаний, входящих в кластер. В научном мире пока не выработано всеобщее понимание сущности денежных потоков, во многом это связано с тем, что многие ученые ставят знак равенства между размером прибыли и размером денежного потока. Нам, тем не менее, представляется, что под денежным потоком (cash flow) следует понимать размер сальдо потоков денежных средств, т.е. разницу притоком и оттоком денежных средств. Тогда форма денежного потока выглядит следующим образом: 
CF = CG – CP (1) 
где 
CF — сальдо потоков денежных средств; 
CG — приток денежных средств; 
CP — отток денежных средств. 
С точки зрения кластеров, эффект синергизма денежных потоков объясняется тем, что сумма денежных потоков отдельных предприятий будет меньше, чем совокупный денежный поток кластера. Такой эффект в формализованном виде выглядит следующим образом:

Такая ситуация вызвана  тем, что собственно кластер оказывает  существенное влияние на размеры  притока (CG) и оттока (CP) денежных средств. 
Увеличение притока связано с тем, что совокупный спрос на продукцию в условиях существования кластера значительно выше, так как кластер способствует формированию так называемых детерминант спроса [7], среди которых появление искушенных и требовательных покупателей, которые требуют все более и более качественных, совершенных товаров и услуг. Это способствует, во-первых, значительному увеличению местного спроса. Во-вторых, повышение конкурентоспособности фирм кластера стимулирует повышение спроса на продукцию фирм кластера за пределами региона и страны базирования. Таким образом, можно говорить, что развитие кластеров способствует не только росту конкурентоспособности регионов и стран, но и в значительной степени оказывает влияние на рост валового внутреннего продукта региона и страны базирования кластера. 
Снижение оттока денежных средств, прежде всего, связано с ростом производительности предприятий кластера. По определению Портера [7], «производительность — это объем произведенных ценностей, созданных за единицу времени на единицу вложенного капитала или используемых материальных ресурсов». Снижение оттока денежных средств в кластере в основном вызывается снижением затрат на производство и реализацию продукции. Это происходит за счет доступности местных ресурсов (прежде всего материалов и рабочей силы); наличия ядра кластера, обеспечивающего основу конкурентоспособности; доступа к специализированной информации; в целом за счет повышенной внутренней конкуренции, стимулирующей проведение в жизнь мероприятий по снижению затрат. 
По мнению некоторых авторов [2], главная роль в управлении денежными потоками отводится обеспечению их сбалансированности по видам, объемам, временным интервалам и другим существенным характеристикам. Чтобы успешно решить эту задачу, нужно внедрять системы планирования, учета, анализа и контроля. Планирование хозяйственной деятельности предприятия в целом и движения денежных потоков, в частности, существенно повышает эффективность управления денежными потоками. Это влечет за собой: сокращение текущих потребностей предприятия в них на основе увеличения оборачиваемости денежных активов и дебиторской задолженности, а также выбора рациональной структуры денежных потоков; эффективное использование временно свободных денежных средств (в том числе страховых остатков) путем осуществления финансовых инвестиций; обеспечение профицита денежных средств и необходимой платежеспособности в текущем периоде путем синхронизации положительного и отрицательного денежного потока в разрезе каждого временного интервала. Кластерная форма организации производства способствует совершенствованию, в том числе, и финансовых аспектов деятельности входящих в кластер предприятий, особенно в части управления денежными потоками. 
Эффект совместного использования инфраструктурных объектов. Инфраструктура в целом является той базой, на основе которой во многом строится конкурентное преимущество кластера. Инфраструктура (от лат. infra — ниже, под — и structura — строение, расположение) — это совокупность сооружений, зданий, систем и служб, необходимых для функционирования отраслей материального производства и обеспечения условий жизнедеятельности общества. Различают инфраструктуру производственную (дороги, каналы, порты, склады, системы связи и т. п.) и социальную (школы, больницы, театры, стадионы и т. п.) 
Иногда термином «инфраструктура» обозначают комплекс так называемых инфраструктурных отраслей хозяйства (транспорт, связь, образование, здравоохранение и др.). В условиях России кластеры не обладают историческими характеристиками развития, поэтому именно наличие инфраструктуры той или иной степени развитости выступает той основой, на которой и строятся кластерные взаимосвязи. Речь, безусловно, идет о производственной инфраструктуре, к примеру, кластер химической и нефтехимической промышленности Омской области строится на наличии и доступности сырья. поставляемого по прямым нефтепроводам с Западно-сибирских месторождений. Кроме того, наличие производственной инфраструктуры позволяет открывать новые и новые предприятия на основе уже существующих возможностей для развития. 
В России в настоящее время все большее и большее внимание уделяется развитию инфраструктуры; создан инвестиционный фонд, основное предназначение которого — именно создание объектов инфраструктуры. Однако, по мнению Шигео Кацу, вице-президента Всемирного банка по региону Европы и Центральной Азии [13], для создания высококачественной инфраструктуры, во-первых, необходимо очень много денег, особенно в тех странах, которые наращивают свой инфраструктурный фонд, во-вторых, поскольку речь идет о таких крупных суммах, а инвестиции носят долгосрочный характер, необходим творческий подход к финансированию, и в-третьих, нет большой разницы, какой вариант финансирования инфраструктуры предпочтительнее — частный или государственный. Шигео Кацу на практических примерах иностранных государств показывает, что в Испании третья часть всей транспортной системы была профинансирована за счет частного капитала, а в Германии использовались практически только государственные ресурсы. Китай опирается на государственное финансирование, но для расширения системы скоростных автомагистралей все более активно использует частный капитал. Основополагающим принципом британской программы развития частно-государственного партнерства является «соотношение цены и качества». Таким образом, выбор государственного или частного источника средств определяется соображениями экономической целесообразности. 
В условиях России все большую популярность приобретает смешанная форма финансирования инфраструктуры, реализуемая через механизмы государственно-частного партнерства. 
Действительно, передача ответственности от государства частному сектору сопровождается передачей соответствующих рисков: от коммерческих до инвестиционных. И если риски покажутся частному оператору (а точнее стоящим за ним инвесторам) «неприемлемыми», то он предпочтет отказаться от деятельности, с которой они связаны, так как премия за риск (в виде требуемой доходности на вложенный капитал) закладывается в цену, рост которой ограничен социально-политическими факторами. 
В табл. 1 представлены крупнейшие проекты частно-государственного партнерства (ЧГП), планируемые в ближайшее время к реализации.

Таблица 1 
Крупнейшие российские проекты ЧГП, которые предполагается реализовать в ближайшее время [12]

Важно отметить, что  среди подготовленных к реализации проектов частно-государственного партнерства особую роль играют инфраструктурные проекты. По данным исследования Ассоциации Менеджеров [6], наибольший интерес у представителей компаний вызвали проекты в сфере развития транспортной инфраструктуры. Это направление выбрали 64,8% респондентов. Такой ответ вполне закономерен, так как потребность в развитии дорог в России очень велика, а все более увеличивающийся парк автотранспортных средств говорит о растущем спросе на современные дороги. Более того, развитие и повышение качества автодорожной сети неоднократно провозглашалось одним из важнейших направлений деятельности государства. По оценке экспертов, потребность российской инфраструктуры в сфере транспорта (автомобильные и железные дороги, порты, аэропорты) в инвестиционных ресурсах на период до 2010 г. составляет примерно $100–120 млрд. 
По нашему мнению, при всем достоинстве воплощаемых в жизнь промышленных инфраструктурных проектов их реализация должна осуществляться в соответствии с кластерной концепцией, кластер способен реализовать синергетический эффект использования инфраструктуры, мультипликативно увеличивая объем выпускаемой продукции, а, следовательно, увеличивая и региональный, и федеральный ВВП. Таким образом, при принятии инвестиционных решений необходимо, в соответствии с предложенным процессом моделирования кластеров в условиях России, учитывать синергетический эффект кластеров при проектировании производственной инфраструктуры. 
Эффект снижения транзакционных издержек. Основоположником теории трансакционных издержек является Р. Коуз, который в своей работе «Природа фирмы» выявил существование издержек использования рыночного механизма ценообразования, или так называемых трансакционных издержек, уменьшению которых способствует наличие организации, а также вертикальная интеграция. 
Транзакционные издержки включают [9]: 
• издержки поиска информации, 
• издержки ведения переговоров, 
• издержки измерения, 
• издержки спецификации и защиты прав собственности; 
• издержки оппортунистического поведения. 
• издержки политизации, сопровождающие принятие решений внутри организаций. 
Трансакционные издержки существуют в явной и неявной форме. Экономия на трансакционных издержках может осуществляться через эффект операционного рычага или за счет совместного использования информации, применения стандартных договоров. Согласно О. Уильямсону, существуют условия, при которых наличие трансакционных издержек требует наличия вертикальной интеграции. В связи с этим размер трансакционных издержек зависит от: 
• специфичности ресурсов, вовлеченных в транзакцию, 
• повторяемости отношений, 
• степени неопределенности. 
Особое значение О. Уильямсон придает первому из трех выделенных им факторов. Общий ресурс представляет интерес для множества пользователей, и его цена мало зависит от того, где он используется. В отличие от этого, специальный ресурс приспособлен к условиям конкретной сделки и вне ее не имеет большой ценности. Согласно Уильямсону [4], специальным может быть как физический (оборудование), так и человеческий капитал (квалификация и знания). Специфичность ресурса может вызываться его местоположением, а также предназначенностью для единственного покупателя при отсутствии спроса со стороны кого-либо еще. 
Кластеры, прежде всего за счет перетока знаний (синергетический эффект перетока знаний), снижают специфичность того или иного ресурса; предприятиям, входящим в кластер доступны специфические ресурсы, которыми обладает кластер в целом, будь то ноу-хау или высококвалифицированные специалисты. Таким образом, в кластере специфические ресурсы одного предприятия перетекают к другим фирмам гораздо быстрее, формируя общую базу знаний кластера и снижая специфичность ресурсов, а, следовательно, и трансакционные издержки. 
Кроме того, в рамках кластера снижаются издержки поиска информации, издержки ведения переговоров, издержки измерения, прежде всего в силу территориальной доступности контрагентов. Кластеры также снижают уровень неопределенности сделок, так как многие участники знакомы между собой или информация о том или ином предприятии легко доступна. 
Следует также отметить, что в рамках кластера издержки оппортунистического поведения, с одной стороны, имеют тенденцию к снижению (прежде всего это касается проблемы «отлынивания» — shirking). Однако, с другой стороны, кластерная форма может провоцировать «вымогательство» (hold-up), прежде всего со стороны работников, так как именно кластер способствует перетоку рабочей силы от одного предприятия кластера к другому. 
Необходимо отметить, что. согласно теории трансакционных издержек, ключевую роль в их снижении играет фирма как административный механизм координации, который через организационную структуру, форму управления и стимулирования работников реализует механизмы экономии на трансакционных издержках. Говоря же о кластере как форме взаимодействия предприятий, можно предположить, что в некотором разрезе кластерные объединения могут выступать как квазифирма, т.е. представлять собой необходимый элемент снижения трансакционных издержек фирм, входящих в кластер. 
Таким образом, кластер обладает синергетическим эффектом за счет: эффекта перетока инноваций в кластере; эффекта приращения денежного потока за счет сложения денежных потоков компаний, входящих в кластер; эффекта совместного использования инфраструктурных объектов; эффекта снижения транзакционных издержек.

Литература 
1. Ансофф И. Новая корпоративная стратегия. — СПб.: Питер-Пресс, 1999. 
2. Гутова А.В. Управление денежными потоками: теоретические аспекты // Финансовый менеджмент. — 2004. — № 4. 
3. Друкер П. Рынок: как выйти в лидеры. Практика и принципы. — М.: Экономика, 1992. — 145 с. 
4. Капелюшников Р.И. Теория трансакционных издержек. http://www.libertarium.ru/libertarium/kapelushnikov 
5. Мартусевич Р.А. Ограничения на участие частного сектора в управлении коммунальной инфраструктурой: уроки из зарубежного опыта // Студенческий семинар профессора Е.Г. Ясина: сборник докладов. — М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2004. 
6. Риски бизнеса в частно-государственном партнерстве: Национальный доклад. — М.: Ассоциация Менеджеров, 2007. — 116 с. 
7. Портер М. Конкуренция / Пер. с англ. — М.: Изд. дом «Вильямс», 2005. — 608 с. 
8. Рубцов С.В. Целевое управление в корпорациях. Управление изменениями. — М., 2001. — 205 с. 
9. Столярова Е.В. Вертикальная интеграция компании и теоретические подходы к ее объяснению // Журнал международного права и международных отношений. — 2007. — № 1. 
10. Хиротака Такеучи, Икуджиро Нонака, Компания — создатель знания. // http://www.training.com.ua/book/0/48189.html 
11. Хесус Уэрта Де Сото, Австрийская экономическая школа: рынок и предпринимательство. — Челябинск: Социум, 2009. — 202 с. 
12. Частно-государственное партнерство в России: финансирование проектов в условиях международной конкуренции: Матер. междунар. конф. — М.: ЗАО «КПМГ», 2007. — 98 с. 
13. Шигео Кацу. Ликвидация инфраструктурных пробелов в России. http://lnweb18.worldbank.org/ECA/rus.nsf 
14. Экономика России: основные направления совершенствования: Сб. науч. трудов / Под науч. ред. А. В. Бандурина. — М.: Консалтинг XXI век, 2003. — 196 с. 
15. Anders Malmberg and Dominic Power. (How) Do (Firms in) clusters create knowledge? DRUID Summer Conference 2003.