Жуков Г.И.

Георгий Жуков  
 

 Георгий Константинович  Жуков родился 19 ноября по старому, 2 декабря по новому стилю 1896 года в деревне Стрелковка Калужской губернии. В годы детства Жукова деревня ничем не выделялась из тысяч русских деревень. Мужчины - часто на заработках в городе, в поле - женщины и дети. Отец Жукова сапожничал в городах, мать подрабатывала на перевозке грузов. Заработки были такие, что по признанию самого Георгия Константиновича " нищие зарабатывали больше ". Еще он напишет: " Спасибо соседям, они иногда выручали нас то щами, то кашей. Такая взаимопомощь в деревнях не была исключением, а скорее традицией дружбы и солидарности русских людей, живших в тяжелой нужде " . В семилетнем возрасте Георгий пошел учиться в церковноприходскую школу к своему первому учителю Сергею Николаевичу Ремизову. В Калужской губернии было заведено отправлять мальчиков - подростков учиться в города какому - либо ремеслу. В июне 1907 года Жуков уезжает в Москву к своему дяде-скорняку М.А. Пилихину и становится учеником. Вместе с сыном хозяина Георгий стал изучать русский язык, математику, географию. Через год он поступает на вечерние общеобразовательные курсы и успешно заканчивает их. В конце 1911 года он кончает учиться у Пилихина и остается у него в подмастерьем, где продолжает работать до досрочного призыва в армию в августе 1915 года.  
 

Жуков в 1914-1938 годах : становление Жукова как полководца  
 

Призывался Жуков  в Малоярославце 7 августа 1914 года. Он попал в 5-й кавалерийский полк, скоро стал унтер-офицером, сражался на фронте, получил два георгиевских креста за пленение немецкого офицера  и тяжелое ранение.  

В августе 1918 года он добровольцем приходит в кавалерию  и на всю жизнь связывает себя с Красной Армией. 1 марта 1919 года Жукова принимают в члены РКП (б). Очень скоро в боях красноармеец Жуков становится командиром. Он сражается  против уральских белоказаков, в войсками Деникина и Колчака, а на исходе гражданской войны принимал участие в ликвидации банд Антонова. Под Царицыным он был ранен, у станицы Степной - контужен.  

Георгий Константинович закончил войну командиром эскадрона.  

В 1925 году Жуков  учился на годичных курсах усовершенствования командного состава кавалерии, а  в 1930 - на академических курсах высшего  командного состава.  

Жуков успешно  рос по службе: в 1923-1930 годах - командир кавалерийского полка, затем командир бригады, в 1933-1936 годах - командир 4-й  донской кавалерийской дивизии, в 1937 году возглавил 3-й конный корпус. С марта 1938 года Жуков - командир 6-го казачьего корпуса.  

Ему посчастливилось  и в том смысле, что служил он под командованием выдающегося  полководца гражданской войны И.П. Уборевича. В своих мемуарах Жуков  очень тепло отзывается об этом военоначальнике и подчеркивает, что он многому научился у Уборевича в области военного искусства.  

Он работал рука об руку с командирами, которые прославленными маршалами и генералами привели Красную Армию к победе в 1941-1945 годах. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян вспоминал: " ... Из всех нас он выделялся не только поистине железным упорством в достижении поставленной цели, но и особой оригинальностью мышления. Его решения всегда вызывали наибольшие споры, и он с редкой логичностью умел их отстаивать... В отличие от некоторых военоначальников предвоенного времени Жуков обладал не только военным дарованием, без которого в годы военных испытаний не может получиться полководец, но и жестоким характером, беспощадностью к недобросовестным людям... ".  

В 1936 году Г.К. Жуков  за успехи в боевой подготовке войск  был награжден орденом Ленина, а в июле 1938 года выдвинут на должность  заместителя командующего Белорусским  фронтом по кавалерии. На высоком  посту во всю ширь развернулся его талант военоначальника и умного воспитателя войск. Георгий Константинович хорошо изучил территорию Белоруссии, где в сущности прошла вся его служба на командных постах в кавалерии. Здесь через считанные годы, в Великую Отечественную войну, ему довелось вести в бой войска против вермахта.  

Уже в середине 30-х годов Жуков выделялся среди  старшего командного состава. Он принимал участие в разработке нового Боевого  устава. В этой работе и при выполнении других ответственных поручений  он мог составить представление  о высшем командовании Красной Армии. Говоря о Ворошилове, Жуков отмечал:  

"С ним приходилось  сталкиваться мне чаще всего  в 1936 году, во время разработки  нового Боевого устава. Нужно  сказать, что Ворошилов, тогдашний  нарком, в этой роли был человеком  малокомпетентным. Он так до конца  и остался дилетантом в военных  вопросах и никогда не знал  их глубоко и серьезно..."  
 

Халкин-Гол  

1 июня 1939 года  заместитель командующего войсками  Белорусского военного округа  Жуков проводил в штабе корпуса  в Минске разбор очередной  полевой командно-штабной игры. Звонок  из Москвы прервал Жукова на  полуслове - немедленно прибыть  к наркому обороны !  
 

К.Е Ворошилов  встретил Жукова посреди кабинета, сообщил ему о вторжении Японии на территорию Монголии и предложил  принять на себя командование войсками.  

Жуков не знал, что  накануне у Ворошилова состоялось совещание. Начальник Генштаба Б.М. Шапошников доложил обстановку на Халкин-Голе. Ворошилов заметил, что " для руководства боевыми действиями там больше бы подошел хороший кавалерийский начальник ". Тут же всплыла кандидатура Жукова. Ворошилов принял авторитетное предложение Генерального штаба.  

5 июня Г.К.  Жуков прибыл в штаб советского 57-го отдельного корпуса, находившегося  в Монголии. Несколько дней машина  комдива колесила по степи,  Жуков лично хотел осмотреть  все. Опытным глазом командира  он оценивал слабые и сильные  стороны немногочисленных советско-монгольских  войск, вышедших в район Халкин-Гола. Он отправляет в Москву срочное донесение: немедленно усилить советскую авиацию, направить в Монголию не менее трех стрелковых дивизий и танковую бригаду. Цель - готовить контрудар. Предложения Жукова были приняты.  

Жуков торопил  крепить оборону у Халкин-Гола, особенно на плацдарме за рекой, быстрее подтягивать резервы из Советского Союза.  

В соревновании со временем японские железные дороги, работавшие на коротком " плече ", опередили советскую 650- километровую грунтовую. Японцы успели сосредоточить  до 40 тысяч войск, 310 орудий, 135 танков и 225 самолетов. Перед рассветом 3-го июля советский полковник проехал  к горе Баин-Цаган, что на северном фланге фронта, по Халкин-Голу проверить оборону монгольской кавалерийской дивизии. Внезапно он натолкнулся на японские войска, уже форсирующие реку. С первыми лучами солнца здесь уже был Жуков. Враг собирался провести хрестоматийную операцию - ударом с севера окружить и уничтожить советско-монгольские войска, державшие фронт по Халкин-Голу. Однако японцы не приняли в расчет мгновенной реакции Жукова.  

У Георгия Константиновича  не было времени раздумывать над  силой врага. Он вызвал авиацию - бомбить  переправу, сюда же перенацелил часть огня батарей с центрального участка и приказал ввести в бой 11-ю танковую бригаду комбрига М. П. Яковлева. Жуков пошел на беспримерный риск - отдал Яковлеву приказ с ходу атаковать врага, не дожидаясь пехоты - вызванный мотострелковый полк подошел только к середине дня.  

Утром пятого июля враг был наголову разбит, тысячи трупов устилали землю, раздавленные и разбитые орудия, пулеметы, машины. Остатки вражеской  группировки бросились к переправе, ее командующий генерал Камацубара (в прошлом военный атташе Японии в Москве ) среди первых оказался на том берегу , а скоро " переправа, - вспоминал Жуков, - была взорвана их же саперами, опасавшимися прорыва наших танков. Японские офицеры бросались в полном снаряжении прямо в воду и тут же тонули, буквально на глазах наших танкистов ". Враг потерял до десяти тысяч человек, почти все танки, большую часть артиллерии, однако квантунская армия не жалела ничего, чтобы сохранить лицо. Днем и ночью к Халкин-Голу подвозились новые войска, из которых развернулась 6-я особая армия генерала Огису. 75 тысяч человек личного состава, 182 танка, более 300 самолетов, 500 орудий, в том числе тяжелые, срочно снятые с фортов в Порт-Артуре и доставленные на Халкин-Гол. 6-я особая армия вцепилась в монгольскую землю - она занимала 74 километра по фронту и 20 километров в глубину. На конец августа штаб генерала Огиси готовил новое наступление.  

Промедление с  изгнанием агрессора было чревато  самыми серьезными последствиями. Поэтому  Жуков подготовил план операции по уничтожению противника. Цель ее - истребить 6-ю особую армию, не дав ей уйти за кордон. Причем ни в коем случае не переносить боевые действия за монгольскую границу, чтобы не дать повода Токио прокричать на весь мир о " советской агрессии " с вытекающими отсюда последствиями.  

Готовя удар на уничтожение, Жуков усыпил бдительность врага, создав впечатление, что советско -монгольские войска помышляют только об обороне. Строились зимние позиции, бойцам вручались наставления о ведении оборонительных боев, самыми разнообразными средствами все это доводилось до сведения японской разведки. Психологически расчет Жукова был безупречен - это соответствовало представлению самураев о том, что, дескать, русские " взялись за ум " и опасаются новой схватки. Японские войска наглели на глазах, они вновь и вновь затевали частые операции, которые заканчивались очередным их избиением. Продолжались напряженные бои и в воздухе.  

Благодаря тщательно  продуманной Жуковым системе  дезинформации, удалось скрыть от противника подход крупных подразделений из Советского Союза. К середине августа  находившиеся под командованием  комкора Жукова ( получившего это звание 31 июля ) советско - монгольские войска насчитывали примерно 57 тысяч человек, почти 500 танков, около 400 бронемашин, 550 орудий и минометов и свыше 500 боевых самолетов. Всю эту махину надо было принять и скрытно разместить в голой степи, а перед началом наступления, назначенного на воскресенье, 20 августа, незаметно вывести на исходные позиции. Что и удалось провести с блеском. До 80 процентов войск, которым предстояло наступать, сосредоточились в обхватывающих группировках.  

Японское командование в этот воскресный день разрешило  отлучку в тыл многим генералам  и старшим офицерам. И это предусмотрительно  учел Жуков, наметив наступление  именно на 20 августа.  

В 5.45 утра советская  артиллерия открыла мощный огонь  по врагу, особенно по доступным зенитным средствам. Вскоре 150 бомбардировщиков под прикрытием 100 истребителей обрушились на японские позиции. Артподготовка  и бомбардировка с воздуха  продолжались три часа. Затем на всем протяжении семидесятикилометрового  фронта началось наступление. Основные удару были нанесены на флангах, где  выступили советские танковые и  механизированные части. Преодалевая яростное сопротивление, они сумели к 25 августа окружить всю японскую группировку. Трехдневные попытки врага деблокировать ее из Маньчжурии были отбиты. С образованием внешнего фронта вдоль границы Монголии началось уничтожение врага, оказавшегося в котле.  

У Г.К. Жукова возникли осложнения с непосредственным начальством, с командующим 1-ой отдельной Краснознаменной  армией Г.М. Штерном. В прошлом политработник, позднее крупный штабист, Штерн  обладал в годы громадным авторитетом  и политическим весом. Но в лице Жукова он встретил непреклонного оппонента  своих стратегических рекомендаций. Жукову удалось убедить Штерна продолжать ликвидацию группировки, хотя тот упорно настаивал на двух-трехдневной передышке.  

После этого  последовало недельное мрачное, круглосуточное сражение среди сопок, глубоких котловин, сыпучих песков и барханов.  

31 августа Георгий  Константинович докладывает об  успешном завершении операции. Японские  войска потеряли на Халкин-Голе около 61 тысячи убитыми, раненными и пленными, советско-монгольские войска - 18.5 тысячи убитыми и раненными. 15 сентября 1939 года в Москве было подписано соглашение о ликвидации конфликта.  

Сражение на реке Халкин-Гол, затерявшейся где -то в Азии и до сих пор известной только дотошным географам, круто повернуло все в международной жизни. Полководческий подвиг Г.К. Жукова, удостоенного за эту победу звания Героя Советского Союза, способствовал не только ликвидации опасности, нависшей над союзной нам Монгольской Народной Республикой, но и стабилизации всей обстановки на Дальнем Востоке.  

С тех пор  в Токио перестали прислушиваться к сиренам из штабов армии, прельщавших  правительство соблазнительными перспективами  легкого похода на Север против СССР. Халкин-Гол начисто стер в памяти вояк представление о нашем солдате, которое у них сложилось по опыту русско-японской войны 1904-1905 годов ...  

В мае 1940 года Жукову присвоили звание генерала армии. Блистательная  победа для Георгия Константиновича  имела и глубокое личное значение. Он показал, на что способен волевой  военачальник в то время, когда с 1937 года боеспособность Красной Армии  ежегодно, ежемесячно и ежедневно  подрывалась массовыми репрессиями. По указке И.В. Сталина и его подручных  десятки тысяч командиров были уничтожены, брошены в тюрьмы, томились в лагерях. Сам Г.К. Жуков едва не пал жертвой  расправы - в 1937 году в Смоленске  он, ощутив нависшую угрозу ареста, пошел  на страшный риск отправил в Москву Сталину и Ворошилову гневную  телеграмму. В те годы судьбы людей  складывались по разному, но Жукова оставили в покое.  

 Жуков в  предвоенные месяцы  

 Всю лето  и осень 1940 года в пограничных  округах шла напряженная учеба  в условиях, приближенных к боевым. Войска должны были быть всегда в состоянии боевой готовности. Учения проводились днем и ночью, в любую погоду. В те месяцы Г.К. Жукова почти не видели в Киеве, в штабе округа. Он постоянно находился в войсках. Командующий округом был требователен с себе и другим - учить тому, что действительно потребуется на войне. Серия смотровых учений в сентябре 1940 года прошла успешно.