1. Причины и специфические черты второй мировой войны

    Вторая мировая война имела свои специфические причины и черты, отличавшие ее от первой мировой войны. Тем не менее, по своим глубинным истокам и определенной преемственности геополитической парадигмы (вплоть до примерного сходства ведущих участников противостоявших блоков и запоздалого подключения к антигерманским коалициям США) обе мировые войны можно рассматривать как всплески глобального кризиса системы международных отношений конца XIX — первой половины XX в.¹

    Корни этого кризиса восходят к последней  трети XIX столетия, когда начались принципиальные геополитические сдвиги, изменившие расстановку сил на мировой арене. Важнейшее значение имело возникновение в центре Европы в 1871 г. мощной Германской империи и ее последующий бурный экономический, военный рост, подталкивавший (в силу особенностей существовавшего миропорядка и возобладавших в стране прусских традиций милитаризма) к насильственному переделу внешнеполитических, колониальных сфер влияния. Аннексия — в ходе формирования Германской империи — французских провинций Эльзас и Лотарингия, равно как и само существование столь сильного и агрессивного соседа, делали Францию «естественным» противником Германии. Угроза немецкой гегемонии объединяла Францию-с Россией.

    Ситуацию  в Европе усугубляли растущие противоречия России и Австро-Венгрии (союзницы Германии) на Балканах. Непрочность «лоскутной»  Австро-Венгерской империи, перемещение  центра тяжести российской внешней политики с Дальнего на Ближний Восток и в Европу (после русско-японской войны), а также острота запутанных внутрибалканских проблем — все это неминуемо приближало столкновение великих держав на Балканском полуострове.

    Важнейшей причиной возраставшей нестабительности существовавщей к началу XX в. системы международных отношений явилось относительное ослабление ее основного гаранта — Британской империи. Несмотря на огромные владения (до 32 млн. кв. км, 434 млн. человек населения), финансовую и военно-морскую мощь, эта супердержава XIX века все более проигрывала в экономическом соревновании с США и Германией, В начале нового столетия по уровню развития индустрии она была оттеснена на 3 место в мире. Торговая и политическая экспансия Германии, беспрецедентное по своим темпам строительство ее военно-морского флота и перевооружения армии — все это стало угрожать существованию Британской империи. Нарушение международного равновесия сил заставило последнюю отказаться от традиционной политики «блестящей изоляции», мирового арбитра и заключить союз с Францией и Россией. Однако раскол Европы на два враждебных блока не предотвратил сползания к глобальному вооруженному конфликту².

    Сказались и «оборотные стороны» прогресса, которые  человечество не научилось еще каким-то образом регулировать и нейтрализовывать. В результате возросшая интернационализация, технические достижения и постепенное вовлечение в политику широких масс придали конфликту небывалый ранее, мировой масштаб. «Объединение человечества в крупные государства и империи и пробуждение у народов коллективного самосознания позволили планировать и осуществлять кровопролитие в таких масштабах и с таким упорством, о котором ранее не имели даже представления», — писал У. Черчиль. Таким образом, достижения цивилизации позволили в течение длительного времени «переключать энергию целых народов на дело разрушения».

    Результаты  первой мировой войны, воплощенные  в Версальско-Вашингтонской системе  международных отношений (1919 — 1922 гг.), не позволили восстановить стабильное равновесие сил на международной  арене. Этому препятствовала и победа большевиков в России. В результате достигнутая было к началу XX в. Относительная целостность мира вновь была утеряна. Мир раскололся на социалистический (Советская Россия, СССР) и капиталистический сегменты, а последний — на торжествующие державы-победительницы и униженные, ограбленные проигравшие страны. При этом две крупнейшие и быстро восстанавливавшиеся экономически державы — СССР и Германия были поставлены как бы вне системы цивилизованных государств, в положение международных «париев». Сформировавшиеся в них тоталитарные режимы сближало неприятие общечеловеческих ценностей, «буржуазных демократий» и Версальско-Вашингтонской системы, стремление к, социальному (и национальному — в Германии) мессианству. «Генетически» их роднило то, что глобальный кризис системы международных отношений явился важной предпосылкой победы большевистского и фашистского режимов, а во многом — и условием их существования.

    Разница между ними состояла в том, что  победе большевиков способствовало непосредственное воздействие первой мировой войны, а утверждению  фашизма — ее результаты и рост влияния коммунистов. Германский национал-социализм в отличие от большевизма, на деле, не претендовал на кардинальную перестройку социально-экономических основ общества и был в гораздо большей степени, ориентирован «вовне». Формирование тоталитарного режима в Германии заняло лишь 3 года по сравнению с двумя десятилетиями в Советском Союзе. Быстро решив свои внутриполитические проблемы, фашисты сделали ставку на внешнеполитическую экспансию. Средством реализации их идеологической доктрины, базировавшейся на тезисе о расовом превосходстве «арийцев» над другими народами, а также способом решения своих социально-экономических проблем Гитлер открыто провозглашал войну. Уже в 1933 г. Германия вышла из Лиги Наций, а в 1935 г., разорвав свои обязательства по Версальскому договору, ввела всеобщую воинскую обязанность и возвратила (через плебисцит) Саарскую область. В 1936 г. в нарушение Версальского договора и Локарнского пакта германские войска вступили в демилитаризованную Рейнскую область. В 1938 г. был произведен аншлюс Австрии. Фашистская Италия в 1935—1936 гг. захватила Эфиопию, а в 1936—1939 гг. осуществила масштабное вооруженное вмешательство совместно с Германией в гражданскую войну в Испании, где им впервые противостояли не только леводемократическая мировая общественность, но и СССР³.

    Обострялась обстановка и в Азии. В 1931—1932 гг. Япония аннексировала Маньчжурию, а в 1937 г. начала масштабную войну против Китая и захватила Пекин, Шанхай и другие важнейшие центры страны. Таким образом, в «межвоенный период» произошло до 70 региональных войн и локальных вооруженных конфликтов.

    2. Рост международной нестабильности                                                                     в условиях Версальской системы

    Росту международной нестабильности способствовала слабость сил, заинтересованных в сохранении Версальской системы. Традиционный русско-французский союз, сдерживавший Германию, был разрушен после 1917 г., изоляционистские настроения возобладали в США. Таким образом, Версальская система опиралась в основном лишь на Францию и Англию. Стремление же этих стран сохранить статус-кво в Европе парализовывалось противоречиями между ними, неготовностью их правящих элит к решительным действиям для пресечения агрессоров или «нарушителей» договоров (последняя попытка была предпринята в 1923 г., когда в ответ на неуплату Германией репараций франко-бельгийские войска оккупировали Рур), а также желанием использовать Германию против большевистской угрозы. Именно поэтому они проводили политику «умиротворения», фактически поощрявшую растущие аппетиты Гитлера. Ее апогеем явились Мюнхенские соглашения (сентябрь 1938 г.), которые санкционировали передачу Германии важнейшей в промышленном и военном отношении, Судетской области и оставили Чехословакию практически беззащитной⁴.

    Мюнхен  явился крупнейшим стратегическим просчетом  западной дипломатии, открывшим дорогу вооруженной экспансии фашизма  и приблизившим начало «большой» войны в Европе. В марте 1939 г. немецкие войска оккупировали Чехию и Моравию (в Словакии было создано марионеточное государство), а затем литовский порт Клайпеду (Мемель). 21 марта Германия предъявила Польше требование о передаче ей Гданьска (Данцига). В апреле Италия захватила Албанию. В Испании гражданская война закончилась победой фашистского режима Франко. Быстро росла и укреплялась немецкая армия. Захваченным в Чехословакии оружием Гитлер мог вооружить до 40 своих дивизий, а заводы «Шкода» выпускали столько же вооружений, сколько вся Великобритания. Соотношение сил в Европе стремительно менялось.

    В ответ Англия и Франция вынуждены  были форсировать свои военные программы, договориться о взаимопомощи и предоставить гарантии некоторым европейским странам против возможной агрессии. Запахло войной. Однако значительная часть правящих элит Англии и Франции даже после оккупации Чехословакии все еще ожидала германо-советского конфликта.

    Между тем Германия не была готова к большой  войне с СССР и Гитлер избрал западный вариант. Еще 8 марта 1939 г. на секретном совещании у фюрера была намечена стратегия дальнейшей экспансии фашистской Германии. Она предусматривала, что после оккупации Чехословакии до осени 1939 г., будет захвачена Польша, в 1940—1941 гг. настанет очередь Франции, а затем и Англии. Конечной целью провозглашалось «объединение» Европы и установление фашистского господства на Американском континенте. В апреле Гитлер утвердил план военного нападения на Польшу⁵.

    Ответственность за близорукую политику «умиротворения»  несли прежде всего правительства  Англии и Франции. Но не только они. Сказались и общая недооценка фашистской угрозы (2 января 1939 г. американский журнал «Тайм» объявил Гитлера «человеком года», до этого подобной чести удостаивались лишь Франклин Рузвельт и Махатма Ганди), и небезосновательная (в перспективе) боязнь коммунистической экспансии, и, наконец, известный «национальный эгоизм» ведущих европейских народов. Проведенный в октябре 1938 г. первый во Франции опрос общественного мнения показал, что 57% опрошенных одобряли Мюнхенские соглашения и лишь 37% выступали против них.

    3. Роль внешней политики СССР в развитии                                               общецивилизационного кризиса

Драматические изменения начались и во внешней  политике СССР. В середине 30-х годов, осознав, хотя и с опозданием, опасность  фашизма, советские лидеры попытались наладить отношения с западными  демократическими державами и создать систему коллективной безопасности в Европе. Как уже отмечалось, в 1934 г. СССР вступил в Лигу Наций, в 1935 г. были заключены договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией. Однако военная конвенция с Францией так и не была подписана. Лига Наций в борьбе за мир оказалась малоэффективной, а после Мюнхенского соглашения СССР вообще оказался в политической изоляции. Военная помощь Чехословакии, которую ей предлагал СССР, была отвергнута. Более того, СССР оказался перед угрозой войны с Японией. (Летом 1938

г. японские войска вторглись на советский Дальний Восток в районе озера Хасан, а в мае 1939 г. — на территорию Монголии.) Большевистское руководство стало маневрировать⁶.

    10 марта 1939 г. Сталин на ХУШ съезде ВКП(б), подвергнув жесткой критике политику Англии и Франции, неожиданно заявил, что именно эти державы (а не фашистская Германия) являются главными поджигателями войны. Тем не менее, стремясь воспользоваться начавшимся «прозрением» общественного мнения на Западе в отношении фашистской угрозы, а одновременно и оказать давление на Германию, побудив ее к улучшению обострившихся после 1933 г. отношений с СССР, 17 апреля 1939 г. советское правительство предложило Англии и Франции заключить Тройственный пакт о взаимопомощи на случай агрессии. В то же время Гитлер, стремясь не допустить блока западных держав с Россией, предложил им заключить «пакт четырех» между Англией, Францией, Германией и Италией.

    Переговоры  СССР с Англией и Францией пробуксовывали. Западные правительства стремились не столько к реальным соглашениям  с Советами, сколько к тому, чтобы  оказать давление на Гитлера, а заодно и успокоить общественное мнение. Таким образом, в начавшейся в Европе большой дипломатической игре каждая из трех сторон стремилась переиграть другие и сковать их дипломатию.

    В этих условиях СССР в наибольшей степени  оказался заинтересованным в том, чтобы достичь каких-то соглашений и тем самым обеспечить свою безопасность. 3 мая 1939 г. нарком иностранных дел М.М.Литвинов — сторонник союза с западными демократиями и еврей по национальности — был заменен В.М.Молотовым. Это было недвусмысленным симптомом изменения акцентов внешней политики СССР. 30 мая германское руководство дало понять, что готово к улучшению отношений с СССР.        23 мая Гитлер окончательно утвердил план вооруженной борьбы с Францией и Англией на западном фронте и поэтому был заинтересован во временном союзе с СССР. Причем, в отличие от лидеров Англии и Франции, он готов был идти на реальные уступки. Решение о начале переговоров с Германией и об улучшении политических отношений с ней Сталин принял в конце июля. Однако он не отказался еще и от контактов с западными демократиями. Донесения разведки о развертывании немецких войск против Польши, которое должно быть завершено между 15 и 20 августа, еще более активизировало советскую дипломатию⁷.

    По  инициативе СССР 12 августа 1939 г. в Москве начались переговоры с военными миссиями Англии и Франции. Сразу же выявилось нежелание западных представителей брать на себя определенные обязательства, а затем и крайняя «скромность» предложений англичан. В то время как СССР был готов выставить против агрессора 136 дивизий, Великобритания — только 6. К тому же Польша отказывалась пропустить через свою территорию советские войска и совместные военные действия против Германии оказывались крайне затруднены. По-видимому, это окончательно убедило Сталина в несерьезности своих «демократических» партнеров. Гитлер же не только выражал явную готовность договориться с СССР, но и своей предшествующей политикой успел зарекомендовать свою «дееспособность». Решительность и сила фюрера, представлявшая столь яркий контраст с «соглашательской», «беззубой» политикой западных держав, явилась в глазах Сталина важнейшим аргументом в пользую союза с Германией. К тому же, благодаря усилиям советской разведки, Сталин уже с марта 1939 г. знал о планах фашистской Германии по нападению на Польшу и развертыванию войны с Францией и Англией. Соглашение с Гитлером поэтому позволяло оттянуть вступление СССР в войну. Более того, оно давало возможность не только сохранить в неприкосновенности советские границы (как это было бы, по-видимому, в случае успеха переговоров с Англией, и Францией), но и существенно их расширить. Последнее было важно для Сталина не только в силу пробуждавшихся имперских амбиций, стремления вернуть территории, принадлежавшие Российской империи, но и из-за идеологических соображений. К-тому времени Сталин понял, что в силу спада революционного движения на Западе стратегическая цель коммунистов — расширение сферы социализма может быть достигнута не в результате внутренних процессов в европейских странах, а лишь благодаря военно-политической мощи СССР. Таким образом, договор с Германией сулил, казалось, двойную выгоду, перекрывавшую идеологические «неудобства» и рискованность соглашения с фашистским агрессором.