Восхождение на престол Николая I

Содержание

Введение

После смерти Александра I, междуцарствия и подавления восстания декабристов на российский престол вступил брат Александра Николай I. Личность Николая I неоднозначно оценивалась как современниками, так и последующими историками. Самые отрицательные характеристики исходили от представителей современного ему революционного направления, с которым он на протяжении всей своей жизни вел непримиримую борьбу. Они писали о нем как о крайне ограниченном монархе, жестоком деспоте и тиране. Приближенные, наоборот, восхищались его личными качествами необыкновенной работоспособностью, порядочностью, скромностью в быту.

Императора Николая I интересовало, прежде всего, военное дело. Однако его природный ум, железная воля, любовь к дисциплине давали ему возможность достаточно эффективно управлять государством.

Правление Николая I справедливо считается одним из самых реакционных периодов нашей истории. Он прославился бескомпромиссной борьбой с революционными, демократическими движениями не только в России, но и в Европе. Осуществляя свой внутриполитический курс, Николай I вынужден был учитывать, что в России продолжало зреть недовольство крестьян своим положением, выражаясь в ряде их выступлений и бунтов. Большое влияние на мировоззрение и деятельность Николая оказывала общественно-политическая обстановка в Европе, бурлившей буржуазными революциями.

1. Восхождение на престол Николая I

Император Николай I родился в июне 1796 г., следовательно, за несколько месяцев до смерти своей бабушки; он принадлежал вместе с младшим братом Михаилом ко второму поколению сыновей Павла и получил поэтому иное воспитание, непохожее на то, какое дано было старшим братьям - Александру и Константину. Он воспитан был кое-как, совсем не по программе Руссо. Третий брат готовил себя к очень скромной военной карьере; его не посвящали в вопросы высшей политики, не давали ему участия в серьезных государственных делах. До 18 лет он даже вовсе не имел определенных служебных занятий; только в этом году его назначили директором инженерного корпуса и дали ему в команду одну гвардейскую бригаду, следовательно, два полка.

Вступление Николая I на престол, как мы знаем, было чистою случайностью. Но, не имея серьезных занятий, великий князь каждое утро проводил по нескольку часов во дворцовых передних, теряясь в толпе ждавших аудиенции или доклада. При нем, как при третьем брате, не стеснялись; великий князь мог наблюдать людей в том виде, как они держались в передней, т. е. в удобнейшем для их наблюдения виде. Он здесь узнал отношения, лица, интриги и порядки, так как в той сфере, где он вращался, интриги были синонимом порядка. Эти мелкие познания очень понадобились ему на престоле; он вступил на престол с очень скромным запасом политических идей, которых так много принес сюда его старший брат. Вот почему он мог заглянуть на существующий порядок с другой стороны, с какой редко удается взглянуть на него монарху. Александр смотрел на Россию сверху, со своей философской политической высоты, а, как мы знаем, на известной высоте реальные очертания или неправильности жизни исчезают. Николай имел возможность взглянуть на существующее снизу, оттуда, откуда смотрят на сложный механизм рабочие, не руководствуясь идеями, не строя планов [1].

Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости с помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности, одними правительственными средствами; но он не снял с очереди тех жгучих вопросов, которые были поставлены в прежнее царствование, и, кажется, понимал их жгучесть еще сильнее, чем его предшественник. Итак, консервативный и бюрократический образ действия - вот характеристика нового царствования; поддержать существующее с помощью чиновников - еще так можно обозначить этот характер.

В первое время, может быть, под свежим впечатлением недавно пережитых событий новый император был близок к мысли о реформах, но он поставил себе ближайшей задачей предварительно войти в положение дел и принялся усердно изучать самые грязные подробности. Он сам лично ревизовал ближайшие столичные учреждения: бывало, налетит в какую-нибудь казенную палату, напугает чиновников и уедет, дав всем почувствовать, что он знает не только их дела, но и их проделки. В губернии он разослал доверенных сановников для производства строгой ревизии. Вскрывались ужасающие подробности; обнаруживалось, например, что в Петербурге, в центре, ни одна касса никогда не проверялась; все денежные отчеты составлялись заведомо фальшиво; несколько чиновников с сотнями тысяч пропали без вести. В судебных местах император нашел два миллиона дел, по которым в тюрьмах сидело 127 тыс. человек. Сенатские указы оставлялись без последствий подчиненными учреждениями. Губернаторам назначен был годовой срок для очистки неисполненных дел; император сократил его до трех месяцев, дав неисправным губернаторам положительное и прямое обещание отдать их под суд.

Чтобы поправить действие правительственного механизма, столь расстроенного, составлена была комиссия, известная под именем сенатора Энгеля. Комиссия должна была выработать проект нового судебного устройства. Выработанный проект отличался очень либеральными началами: уничтожалось тайное канцелярское производство, вводилась несменяемость судей и более строгое распределение судебных дел от административных. Император вполне одобрил эти проекты, но нашел их более рассчитанными на будущее, чем на настоящее, и оставил их без последствия. В этом отношении императора к преобразовательным проектам и выразилось основное начало, которым он руководился; он одобрял все хорошие предложения, которые могли поправить дело, но никогда не решался их осуществить. Итак, поддерживать существующий порядок - вот программа нового правительства [2,3].

2. Внутренняя политика правления Николая I

Николай I, который взошел на престол в конце 1825 г., подавив восстание декабристов, сразу же ясно определил курс своего правления: всемерное укрепление существующего строя и беспощадная борьба с его разрушителями. Данного курса Николай I последовательно придерживался на протяжении 30 лет своего царствования.

Подобная политика нуждалась в обосновании. «Духу вольности», вдохновлявшему противников самодержавного строя, необходимо было противопоставить стройную и ясную консервативную идеологию, этот строй оправдывающую. Ее разработкой занялся министр просвещения граф С.С.Уваров. Согласно его теории, русский народ по складу своего национального характера резко отличался от народов европейских. Это отличие было порождено прежде всего определяющим влиянием православной церкви, в лоне которой русский человек получал духовное развитие. Если европейские народы, увлеченные желанием получше обустроить свою земную жизнь, бунтовали, свергали неугодных им правителей, меняли свое государственное устройство, то русский народ был и оставался совершенно аполитичным. Он стремился к одному: приблизиться к высоким идеалам смирения, доброты, милосердия. Именно поэтому раз и навсегда он избрал тот государственный строй, который вполне соответствовал этим стремлениям: самодержавие, отечески опекающее россиян, взявшее на себя все тяготы управления страной. Так, в одно неразрывное целое сплелись звенья идеологической системы, названной впоследствии теорией «официальной народности»: православие, самодержавие, народность. Николаевская Россия, по этой теории, должна была восприниматься как идеал существования русского народа.

Залог успеха своей охранительной политики Николай I видел в максимальном усилении бюрократического контроля над страной. С этой целью император значительно увеличил штаты как центральных, так и местных учреждений. За годы правления Николая I количество чиновников выросло в четыре раза. Соответственно росло и бумажное делопроизводство: начальственное предписание и распоряжение становились основным средством управления. Стремясь добиться от громоздкого бюрократического аппарата как можно более эффективной и упорядоченной работы, Николай I старался придать ему строго централизованный характер, добиться четкой взаимосвязи в работе различных органов, максимально укрепить чиновничью дисциплину. Однако ему удалось водворить лишь формальный, канцелярский порядок, да и то весьма относительный. С каждым годом правления Николая I создаваемая им система все ярче проявляла многочисленные недостатки; ее разъедали взяточничество, чиновничье равнодушие, засилье канцелярщины и др.

Стремясь исправить положение, Николай I создал особые органы управления на базе Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Дела, которые он считал наиболее важными, изымались из ведения министерств и передавались специальным отделениям этой канцелярии. Так, I отделение занималось надзором за службой чиновников, II — созданием единого Свода законов, III — политическим сыском и т. д. Отделения действовали под личным контролем Николая I; все прочие учреждения обязаны были оказывать им максимальное содействие. Появление подобных чрезвычайных органов власти свидетельствовало о кризисе системы управления, о недоверии императора к собственным министерствам и ведомствам [3].

Огромное значение при Николае I приобретала система государственной безопасности, созданная и отлаженная в духе основной задачи царствования — охраны самодержавного строя. III отделение Собственной канцелярии с корпусом жандармов стало мозговым центром новой системы: сюда стекалась вся информация с мест, здесь разрабатывались операции по борьбе с инакомыслием и составлялись инструкции, координирующие деятельность органов безопасности на местах. Вся Россия была разделена на 5 округов, во главе которых стояли жандармские генералы; в каждый губернский город назначался жандармский офицер, руководивший специальными жандармскими командами. Возглавлял III отделение шеф жандармов А. X. Бенкендорф, пользовавшийся неограниченным доверием Николая I.

Новая политическая полиция осуществляла поистине всеобъемлющий надзор за народом и обществом, вела борьбу с расколом и сектантством, ведала местами заключения государственных преступников. Она всемерно укрепляла самодержавное государство и православную церковь, беспощадно борясь с любыми попытками подорвать основы русской жизни — «православие, самодержавие, народность». «Подрывная деятельность» понималась чрезвычайно широко: ее видели не только в либеральных и атеистических «умствованиях», но и в служебных проступках, пренебрежении церковными обрядами, безнравственном поведении, любых отклонениях от раз навсегда определенных норм частной и общественной жизни.

В том же духе действовала и цензура. В 1826 г. был принят цензурный устав, прозванный «чугунным». Устав запрещал «всякое произведение словесности не только возмутительное против правительства и поставленных от него властей, но и ослабляющее должное к ним почтение». Устав 1828 г. был немногим мягче. Перед цензурой открывались возможности для самого широкого произвола. Не было в то время писателя, не испытавшего на себе цензурных гонений.

Жесткие меры охранительного порядка были приняты Николаем I и в отношении просвещения. По уставу 1828 г. «О низших и средних заведениях» сохранялись три ступени школы, но резко отделялись приходские и уездные училища, предназначенные для низших сословий, от гимназий, где учились дети дворянского происхождения. Преемственность, существовавшая раньше между школьными ступенями, была нарушена; перейти из низших училищ в гимназию стало почти невозможно. По новому университетскому уставу 1835 г. университеты потеряли свою автономию и перестали быть центрами учебных округов. Главной фигурой в университете и в учебном округе становился попечитель — чиновник Министерства просвещения.

Проводя последовательно охранительные начала в русскую жизнь, Николай I в то же время по необходимости должен был заниматься и некоторыми преобразованиями. Прежде всего это касалось крепостного права, все заметнее препятствовавшего хозяйственному развитию России. Вопрос о нем неоднократно обсуждался в особых секретных комитетах. Николай I и его сановники свято следовали одному: нельзя ущемлять интересы помещиков, навязывать им свою волю. Поэтому результаты были достигнуты самые скромные. По указу 1842 г. об обязанных крестьянах помещик мог предоставить крепостным личную свободу, оставив всю землю в своей собственности, хотя часть земли он должен был передать освобожденным крестьянам в пользование на условиях отбывания ими определенных повинностей. Указ носил рекомендательный характер. Власть как бы предлагала помещикам добровольно отказаться от крепостного права, что совершенно их не заинтересовало.