Воинский артикул Петра I

Воинский  артикул Петра  I  

    ВОИНСКИЙ  АРТИКУЛ ПЕТРА I 1715 г. - крупнейший правовой памятник России; представлял собой  военно-уголовный кодекс без общей  части. В основном излагал воинские преступления: воинская измена (тайная переписка или переговоры с неприятелем), различного рода уклонения от воинской службы (дезертирство, членовредительство и др.), преступления против подчиненности  и воинской чести, против правил караульной службы, против воинского имущества, злоупотребления начальствующих лиц  по службе и др.

    Хотя  этот устав по назначению своему относился  до людей ратных, но по Указу 10 апреля 1716 г. он был разослан по губерниям  и канцеляриям для руководства  при решении дел общих, причем он, однако, не отменял Уложения Алексея  Михайловича, а должен был применяться  одновременно с ним. На этом основании  Устав воинский не может быть обойден  молчанием при обозрении общих  источников уголовного законодательства

    Конечно, не весь Воинский устав относится  к истории уголовного законодательства, но сюда принадлежат: во-первых, помещенный в 1-й книге (Устав о должностях) патент о поединках; во-вторых, артикул  воинский с кратким толкованием  и, в-третьих, краткое изображение  воинских процессов или тяжб.

    Воинский  артикул заимствован из иностранных  источников, а именно — в основу его положены шведские артикулы Густава  Адольфа в их позднейшей обработке 1683 г. (при Карле XI), но со значительными  отступлениями как в системе  наказаний, более суровых, так и  в определительной части; кроме  того, в артикуле прибавлены толкования на каждую статью. Все эти изменения и дополнения делались по разнообразным европейским уголовным законам, включая сюда и имперские немецкие законы, и уставы датский и голландский, и ордонансы Людовика XIV; воинский же процесс был обработан самостоятельно. Таким образом, Воинский устав нельзя назвать переводом с определенного памятника, а скорее компиляцией по иностранным источникам; подготовлялся он многими лицами, вероятно, первоначально на немецком языке[2]; затем сведенный материал был переведен на русский и в этом виде, несомненно, исправлялся самим императором, причем со стороны слога справщиком был кабинет-секретарь Макаров; потом устав был рассмотрен Сенатом и утвержден императором в Данциге 30 марта. Печатался он с русского текста[3]; но чужеземное происхождение устава отражается как на его языке, изобилующем нерусскими выражениями и оборотами, благодаря чему его нельзя часто уразуметь без немецкого контекста, так и в его содержании, в особенности в обрисовке отдельных преступлений и в системе казней

    В общем взгляде на сущность преступления законодательство Петра Великого развивало  воззрения Уложения, только отдаляя  на второй план религиозное значение преступных действий. Преступление было ослушанием воли царевой. При условиях преобразовательной деятельности Петра, при могучей ломке всего государственного строя неисполнение его желаний и требований было не только неуважением к запретам всемогущей верховной власти, но и отрицанием самых основ обновления России: такие ослушники были враги всего государственного порядка, вредители интересам государственным, а интерес государственный должен быть резко отличен от интересов партикулярных. Как говорит Указ 22 января 1724 г. (Полное собрание законов, № 4436), «сказать во всем государстве (дабы неведением никто не отговаривался), что все повредители и преступники интересов государственных со вымыслу, кроме простоты какой, таких безо всякия пощады казнить смертию, деревни и животы брать, а ежели кто пощадит, тот сам тою казнию казнен будет; для того надобно изъяснить интересы государственные для вразумления людям, а партикулярные прегрешения оставлять на старых штрафах и на рассуждении Сената». Защитники старины, ее порядков и обычаев, как вредители государственные, были преступнее убийц и разбойников. Прежде, в эпоху Уложения, стрижка бород и усов считалась делом греховным, и виновные в том отсылались к духовным властям; теперь ношение бород считается уголовным преступлением. Указ 29 декабря 1714 г. (Полное собрание законов, № 2874) повелевает, чтобы русским платьем и сапогами не торговали и никто таких платьев и бород не носил, и за такие их преступления учинено будет жестокое наказание, сосланы будут на каторгу, а имение их движимое и недвижимое взято будет на Великого государя безо всякие пощады, а Указ 1 сентября 1715 г. (Полное собрание законов, № 2929), кстати добавлял, что на каторгу будут сосланы все те, которые будут торговать скобками и гвоздями, употребляемыми для подбоя русской обуви. Плохо отстраивалась вновь устрояемая резиденция, Петербург,— и Указ 1714 г. (Полное собрание законов, № 2848) запрещает во всем государстве строить каменные дома, понеже в С.-Петербурге каменные строения зело медленно строятся от того, что каменщиков и прочих художников того дела достать трудно; запрещаются эти каменные постройки под угрозой жестокого наказания — разорения всего имения и ссылки, а в 1719 г. повелевается все каменные дома, отстроенные после 1714 г., отбирать в казну, а хозяевам домов о том, когда они выстроены, велено сказывать правду под угрозой смертной казни и т. п.

    Воинский  устав стоял на тех же началах, на том же признании всесилия власти, а потому строгие, даже непомерно  строгие, сравнительно с Уложением, наказания назначались ослушникам и противникам самодержавной  власти. Четвертование и конфискация  за государственные преступления производилась  и над теми, которых воля и хотение  к тому были, равно как и над  недоносителями: «Кто против Его Величества особы хулительными словами погрешит, его действие и намерение презирать и непристойным образом о том рассуждать будет, оный имеет живота лишен быть и отсечением головы казнен, ибо Его Величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен, но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять» (артикул XX с толкованием).

    Воинский  устав значительно дополнил область  преступных деяний, введя постановления  по таким проступкам, о которых  прежние законы или вовсе ничего не говорили, или говорили весьма кратко, или даже и по таким, которые едва ли в эпоху устава были известны в русской жизни. Так, в области  религиозных преступлений Воинский устав содержит подробные постановления  о суеверных преступлениях; артикул 1 говорит: «и ежели кто из воинских людей найдется идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель, суеверный и богохулительный чародей, оный, по состоянию дела... в жестоком заключении в железах, гонянием шпицрутен наказан или весьма сожжен имеет быть», а толкование прибавляет: «Наказание сожжения есть обыкновенная казнь черно-книжцам, ежели оный своим чародейством вред кому учинил или действительно с дьяволом обязательство имеет».

    В области посягательств частных  в первый раз являются светские взыскания  за самоубийство, как оконченное, так  и неоконченное: «Ежели кто сам себя убьет, то надлежит палачу тело его в бесчестное место отволочь и там закопать, волоча по улице или обозу»; за покушение на самоубийство, если оно было учинено не в припадке огневых или меланхолических болезней и не было следствием муки или досады, назначается смертная казнь. Являются подробные правила о посягательствах на честь, например, за распространение пасквилей или ругательных писем, доброму имени некий стыд причиняющих; равным образом артикулы определяют строгие наказания за оскорбление, в особенности за обиды реальные. В связи с этим находятся суровые взыскания за поединки, постановления тем более любопытные, что русская жизнь в то время и не знала европейского поединка, отдельные же случаи дуэли если и встречались, то только в иноземных наемных войсках.

    В учении о юртадическом составе преступления продолжали выясняться его существенные элементы, в особенности, например, условия вменения и вменяемости— об обстоятельствах, влияющих на меру ответственности и т. д.; между прочим, впервые было внесено в наше право постановление о признании опьянения обстоятельством, усиливающим вину: «Когда кто пьяна напьется и в пьянстве своем что злое учинит, тогда тот не токмо, чтобы в том извинением прощение получил, но по вине вящшею жестокостью наказан имеет быть». Далее, в артикулах впервые в нашем праве появляются постановления о причинной связи, как условии вменения результатов и т. д.

    Основной  идеей наказания по законодательству Петра Великого, как и по Уложению, было устрашение других примером, но к  ней начинает присоединяться новое  начало, вполне соответствующее всей государственной деятельности Петра  Великого,— извлечение и из наказания, из преступных рабочих рук, из подневольного  труда выгод для государства. В системе наказаний преобладает  смертная казнь. Она расточается  такой щедрой рукой, что далеко оставляет  за собою Уложение царя Алексея Михайловича; при этом в законе упоминаются  новые виды и простой, и квалифицированной  казни, о которых Уложение умалчивало. Так, появляется расстреляние или аркебузирование, колесование, четвертование, отсечение головы с предварительным прожженней или прокалыванием языка; в изобилии разбросаны по уставу членовредитель-ные наказания; из наказаний лишением свободы появляются арест с заковани-ем в железо и ссылка на каторгу, на работы на берегу или на галеры, во время нужды в рабочих руках получающих особое распространение; крайне разнообразны в Воинском уставе осрамительные наказания: ношение на себе известных предметов, вождение на осле, раздевание догола палачом блудниц и т. д.

    В эпоху же Воинского устава слагается  у нас лишение всех прав состояния: в Уставе — в виде шельмования, в Духовном регламенте — в виде анафемы.

    В несколько измененном виде постановления Воинского устава были повторены в Морском уставе 13 января 1720 г. (Полное собрание законов, № 3485), также составленном на основании иноземных законодательств.

    К такому же заимствованию из иноземных  источников были направлены работы последней  комиссии эпохи Петра Великого, а  именно Комиссии 1720г.

    9 декабря 1719 г. в Сенат был  прислан именной Указ, чтобы с  7 января 1720 г. начать слушать Шведское  уложение и для этого положить, по сколько дней и часов  заниматься этим слушанием Сенату, чтобы окончить к концу октября  того же года. Далее в указе  говорилось: которые пункты Шведского  уложения покажутся несходны к нашему народу, то против них взять из старого Уложения или сочинить новые пункты, а также ежели которые пункты старого Уложения будут лучше шведских, то и их выписать; а для поместных дел взять права лифляндские и эстляндские, ибо они ближе к нашим; за непредставление сего к означенному сроку указ угрожал жестоким наказанием. Но, несмотря на эту угрозу, Сенат только через семь месяцев составил комиссию для исполнения этого высочайшего повеления, а сама эта комиссия так и не сочинила нового Уложения на манер шведского, а прошла бесследно, просуществовав до самой смерти Петра Великого; затем, возобновленная при Екатерине I, комиссия окончательно прекратилась в 1827 г