Внешняя политика Киевской Руси

    В окружении Ярополка оказались изменники. Очевидно, он не всех устраивал. Воевода  Блуд ложными советами поставил князя  в очень трудное положение: Владимир блокировал его в крепости Родне. Тот же Блуд посоветовал Ярополку выйти из крепости и договориться с братом о мире. Встрече порешили быть в шатре между крепостным рвом и палатками осаждавших. Когда Ярополк вошел в шатер, два прятавшихся там варяга пронзили его мечами. Так языческая партия одержала полную победу.

    Однако  Владимир, человек неглупый, хотя жестокий и беспринципный, увидел, что культ Перуна непопулярен на юге. Пассионарная (наиболее энергичная) часть киевлян уже крестилась.

    Во  внешнеполитической деятельности Владимира  в 80-х годах X века сочетались успехи и неудачи.

    На  северо-востоке с Русью соседствовало сильное Булгарское царство, принявшее одну из мировых религий — ислам. Волжская Булгария непосредственно граничила с двумя городами-княжествами: Муромом и Суздалем. В непрекращающихся пограничных конфликтах брали верх то булгары, захватывая Муром, то славяне, занимая булгарские становища. В результате постоянной борьбы на границах население Волжской Булгарии было смешанным. Различие между двумя этносами было не антропологическим, не расовым и даже не экономическим, ибо хозяйственные системы в Волжской Булгарии и Северо-Восточной Руси были очень похожи. Эти отличия были религиозными.

    Попытка Киева присоединить Великий Булгар, стоявший на берегу Волги, была безуспешной. Отмечая неудачный поход Владимира  и Добрыни, летописец скупо заметил, что с тех, кто носит сапоги, дани не получить, а надобно искать лапотников. Итак, на этом направлении деятельность Владимира успеха не имела.

    Зато  ему удалась другая операция. Лишь в сочинении Иоанна Мниха есть упоминание о захвате Тьмутаракани, где еще находились остатки иудео-хазар. Но и в этом сочинении только одна фраза говорит о походе, во время которого русские войска совершенно свободно прошли из Киева через Северный Кавказ вдоль Терека до Каспийского моря (986). Тьмутаракань стала одним из русских городов и досталась в удел сыну Владимира Мстиславу.

    Владимир  запятнал себя убийством Рогволода  и его сыновей, которые были ни в чем не виноваты и даже не воевали  с ним. Он изнасиловал дочь Рогволода  Рогнеду. Та Владимир вероломно умертвил собственного брата. Предал он и своих боевых товарищей — варягов. У этого князя, и тому свидетельство летопись, грехов было достаточно. Так что же, светлая память о нем, сохраненная потомками до наших дней, может быть названа незаслуженной?

    Нет. Историческая память связывает образ Владимира не с его личными качествами и политическими успехами, а с деянием более существенным — выбором веры, одухотворившей жизнь народа. В самом деле, распространив свою власть практически на все славяно-русские земли, Владимир неизбежно должен был придерживаться какой-то, как сказали бы сегодня, "общенациональной" политической программы, которая, по условиям того времени, выражалась в религиозной форме.

    Во  время, предшествовавшее крещению Руси, нарастали грозные признаки грядущего раскола в дотоле едином христианском мире. Находившаяся в фазе пассионарного подъема западноевропейская суперэтническая целостность ощущала свое отличие от других суперэтносов очень остро и облекала его в ризы церковного превосходства, именуя "Христианским миром" только себя. Борьба между православием и католичеством начинала переходить из сферы теологических разногласий в область политики.

    Германский  император Оттон II на имперском сейме 983 года в Вероне добился решения о войне против "греков и сарацин". Такое уравнивание православных христиан с мусульманами уже не позволяло говорить о единстве церкви Христа, делало вполне реальной угрозу католического натиска на Восток, в том числе и на Русь. На Руси это понимали слишком хорошо, так как еще до веронского сейма польский король-католик Мешко I воевал с киевским князем из-за Червленой Руси (Галиции), а уже упоминавшийся Оттон II — с западными славянами на реке Эльбе (Лабе).

    Военно-политические следствия выбора веры были очень  велики. Сделанный выбор не только дал Владимиру сильного союзника — Византию, но и примирил его с населением собственной столицы.

    Итак, Владимир пошел по пути, который  наметила "мудрейшая из людей" княгиня Ольга, избравшая православие. Ступив на этот путь, сбросив гнет купеческого  капитала рахдонитов, Русь пришла к крещению 988 года Сила проповеди православия была и в политической умеренности Византийской империи, и в искренности константинопольских патриархов, и в очаровании греческой литургии (церковной службы). Византия хотела от Руси дружбы и прекращения бессмысленных набегов на побережье Черного моря. Греческие богословы не сдабривали проповедь православия лукавыми политическими хитросплетениями. Важным оказалось и то, что православие не проповедовало идеи предопределения. И потому ответственность за грехи, творимые по собственной воле, ложилась на грешника. Это было понятно и приемлемо для язычников.

    Накануне  своей смерти, в 1015 году, Владимир столкнулся с острой проблемой управления завоеванными землями.

    Поэтому при Владимире создалась, а позже, при Ярославе, окрепла система раздачи уделов ближайшим родственникам, как правило, сыновьям. 

3. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА КИЕВСКОЙ РУСИ ВРЕМЕН ЯРОСЛАВА МУДРОГО.

    У великого киевского князя Владимира  было двенадцать сыновей. Мы отметим  лишь тех, которые приняли участие в последующих событиях. Сын Владимира и Рогнеды Ярослав княжил в Новгороде, его брат Мстислав — в Тьмутаракани. Любимыми детьми Владимира были его сыновья от болгарки: Борис и маленький Глеб. Своего старшего сына и законного наследника Святополка Владимир ненавидел.

    Святополк активно налаживал контакты и  с печенегами, и с поляками. Пожалуй, это был первый русский "западник". В качестве духовного отца Святополк  избрал епископа Колобережского —  немца Рейнберна, что очень скверно  кончилось для обоих. В настроениях киевлян не было единства. Среди жителей города были сторонники и Святополка, и Ярослава, и Мстислава, причем горячие сторонники одного княжича были злейшими врагами остальных.

    Когда Владимир умер, его любимый сын  Борис, отправленный отцом против печенегов, был брошен своими соратниками. Дружина оставила его и ушла в Киев. Борис с немногими друзьями оказался беспомощен и беззащитен. В это же время, по смерти князя, толпа освободила из заточения Святополка и провозгласила его великим князем. Что касается Новгорода, то незадолго до смерти Владимир собирал войска для усмирения новгородцев и своего сына Ярослава.

    Итак, мы видим полный развал державы, который  мог кончиться только войной. И  война началась.

    Надо  сказать, что Новгород был городом богатым, а новгородцы — людьми достаточно воинственными. Однако Ярослав, не доверяя им, пригласил наемников — варяжскую дружину. Варяги задирали новгородцев и приставали к женщинам. В завязавшейся однажды драке новгородцы убили нескольких скандинавов. Боясь княжеского гнева, горожане послали к Ярославу в детинец парламентеров и предложили виру (выкуп) за убитых, но князь приказал варягам убить послов. В ответ город восстал. И в этот момент по Волхову со стороны озера Ильмень прибыл гонец из Киева с вестью о том, что Владимир умер и власть захватил Святополк. Новый князь убил беззащитного Бориса, умертвил мальчика Глеба. Посланные Святополком люди настигли и убили Святослава Древлянского — сына Владимира от "чехини", который пытался бежать на родину матери.

    Ярослав понял, что и его судьба предрешена. Потеряв отца и братьев, князь, оказался под угрозой смерти от рук святополчьих убийц. К тому же, поссорившись с новгородцами, Ярослав решил бежать в Швецию.

    Однако  новгородцы оказались более практичны  и решительны и, к тому же воинственны, чем Ярослав. Новгородское войско во главе с Ярославом одержало победу у городка Любеч над Святополком, который выступил с дружиной киевлян и отрядом печенегов. В результате Святополк бежал в Польшу.

    Ярослав попытался восстановить в Киеве язычество. В 1018 году разногласия между партиями язычников и христиан обострились. Этим воспользовались Святополк и польский король Болеслав Храбрый. На Буге их войска полностью разгромили рать Ярослава. Сам Ярослав чудом уцелев, перебрался в Новгород и снова предпринял попытку бежать в Швецию.

    Тем временем между поляками, занявшими  Киев и местным населением начались конфликты. За несколько ночей было вырезано множество поляков.

    Из  этих событий видно, что Киев решительно высказал свое негативное отношение к западничеству и тесным контактам с Западной Европой.

    В 1036 году Ярослав принял власть над  всей Русью. Единство державы было достигнуто на основе соглашения между Новгородом , Киевом и Черниговом. Кроме того, к Киевской Руси уже был присоединен город Ростов. Именно это соглашение — компромисс, основанный на признании отдельными областями Руси верховной власти великого киевского князя, — принесло стране долгожданный покой. Это было самое великое достижение Ярослава, прозванного Мудрым.

    К сожалению, всякий компромисс годен для определенного момента, и надежное будущее державы он обеспечить не может. Это будущее во многом зависит от верного выбора друзей. Ярослав поддерживал отношения с варягами и был готов к дружбе с Польшей, но, к сожалению, ни он, ни его окружение не испытывали симпатий к Византии. Ухудшение отношений между Киевом и Константинополем в 30—40-е годы XI века происходило на фоне резкого обострения противоречий между православным Востоком и католическим Западом. Религиозное противостояние Рима и Константинополя завершилось окончательным расколом христианской церкви на западную (римско-католическую) и восточную (греко-православную) в 1054 году.

    Тем временем антигреческие настроения Ярослава и его окружения, во многом вызванные стремлением освободить киевскую митрополию от опеки константинопольского патриарха, вылились в военный конфликт.

    В 1043 году русский флот во главе с  сыном Ярослава — Владимиром и  воеводой Вышатой двинулся на Константинополь. Летописец сообщает, что "буря велика" разбила корабли русских. Но, вероятно, причиной гибели русского флота вновь стал "греческий огонь". Во всяком случае, спасавшихся на берегу русских избивала и брала в плен латная конница византийцев. Владимиру с частью дружины удалось вернуться на Русь, а воевода Вышата был пленен и выпущен греками лишь спустя три года. Множество русских пленных византийцы ослепили. Эта неудача заставила Ярослава прекратить активную внешнюю политику, направленную против греков.

    При дворе Ярослава по-прежнему сохранялись  три партии: одна — западническая, другая — исключительно национальной ориентации, считавшая, что Русь может соперничать с любыми коалициями западных держав, и третья, стремившаяся к миру и дружбе с Византией. Западников возглавлял Изяслав Ярославич (в крещении Дмитрий, старший сын великого князя), национальную партию — Святослав Ярославич (сидевший в Чернигове), провизантийскую партию — Всеволод (княживший в Пере-яславле, третий сын Ярослава). После смерти Ярослава Мудрого в 1054 году в Киеве воцарился Изяслав)

    В то время немалые перемены произошли  не только в Западной Европе и Византии, но и в Великой степи. Проникавшая с IX века в печенежские кочевья мусульманская пропаганда делала свое дело. Правда, ей противодействовала пропаганда христиан, но сторонники христианства потерпели поражение у печенегов, большинство которых высказалось за принятие ислама. В результате печенеги сделались злейшими врагами всех христианских стран. В 1036 году в отсутствие Ярослава они совершили набёг на Киев. Подоспевший с варягами и новгородцами Ярослав, пополнив войско киевлянами, дал бой печенегам на месте нынешней Святой Софии. Битва была жестокая и упорная. Ярослав "едва одоле к вечеру". Зато разгром печенегов был полный, и это племя больше не тревожило Русь. Византия в это время терпела тяжелые неудачи в борьбе с родственным печенегам народом — туркменами-сельджуками. И печенеги, и сельджуки принадлежали к одной ветви тюркских народов — огузам. Сознание родства и единоверие двух племен (сельджуки также исповедовали ислам) сделало их грозными противниками греков. Мало-азийские области империи захватывали сельджуки, доходя порой до города Никеи и пролива Босфор, а на Балканском полуострове греков теснили печенеги. Со второй половины XI века полное завоевание туркменами-сельджуками всей Малой Азии стало реальной угрозой для Византийской империи.