Великие реформы 60–70-х годов XIX в. в России

СУДЕБНАЯ  РЕФОРМА.

Наиболее радикальной  и последовательной была судебная реформа. Она проводилась на основе судебных уставов, принятых 20 ноября 1864г. В них  был отражен ряд буржуазных принципов судоустройства и судопроизводства: отделение суда от администрации, несменяемость судей и следователей, создание суда присяжных, учреждение адвокатуры, провозглашение гласности и состязательности процесса, выборность некоторых судебных органов. Председатели и члены окружных судов и судебные следователи должны были иметь высшее юридическое образование. Председатели и члены окружных судов и судебных палат утверждались императором, а мировые судьи - Сенатом. Вместе с тем судебная реформа сохранила ряд элементов прежнего сословного суда: участие в процессе сословных представителей, особая подсудность дел высших должностных лиц, сохранение крестьянских, "инородческих" и духовных судов и др.

Судебная реформа имела  прогрессивное значение, так как новая система заменила собой очень раздробленную систему судов (судов по сословиям, по роду дел, с множеством инстанций, при закрытых дверях и т.д.). Эта реформа была подвергнута коренному пересмотру (контрреформы 1870-х годов) ранее других реформ 60-х годов.

ФИНАНСОВЫЕ  РЕФОРМЫ.

Потребности капиталистического развития страны и расстройство финансов в  годы Крымской войны требовали упорядочивания всего финансового дела. Подготовка и проведение крестьянской реформы 1861г. вызвали необходимость учреждения Госбанка и образования в министерстве финансов Главного выкупного учреждения для проведения выкупных операций. Все ведомства должны были ежегодно составлять сметы по установленной форме с подробными указаниями расходов. Общая роспись бюджета государства составлялась министерством финансов, затем утверждалась Государственным советом и императором, после чего становилась законом. В 1864-68гг. все государственные доходы были сосредоточены в кассах Государственного казначейства министерства финансов. Из них в соответствии с бюджетными сметами производились расходы. Финансовые реформы 1860-х годов были непоследовательными. В системе прямых налогов сохранился основной налог русского феодального государства - подушная подать, не была реализована денежная реформа 1862г. и т.д.

РЕФОРМЫ НАРОДНОГО  ПРОСВЕЩЕНИЯ И ПЕЧАТИ.

Реформы управления, суда и армии логически потребовали  изменения системы образования. В 1864г. был утверждён новый «Устав гимназии» и «Положение о народных училищах, регламентировавшие начальное и среднее образование. Главное заключалось в том, что фактически было введено всесословное образование. Наряду с государственными возникли  земские, церковно-приходские, воскресные и частные школы. Гимназии были разделены на классические и реальные. В них принимались дети всех сословий, способных внести плату за обучение, главным образом это были дети дворян и буржуазии. В 70-х гг. было положено начало высшему женскому образованию.

В 1863г. новый Устав вернул автономию университетам, ликвидированную Николаем I в 1835г. В них восстанавливались самостоятельность решения административно-финансовых и научно-педагогических вопросов.

В 1865г. были введены «Временные правила» о печати. Они отменили предварительную цензуру для ряда печатных изданий: книг, рассчитанных на состоятельную и образованную часть общества, а также центральных периодических изданий.  Новые правила не распространялись на провинциальную печать и массовую литературу для народа. Сохранялась и специальная духовная цензура. С конца 60-х гг. правительство начало издавать указы, во многом сводившие на нет основные положения реформы образования и цензуры.

3.Социально-политические последствия  реформ и их оценки в исторической  литературе.

Реформы 60-70-х гг. значительно изменили социально-политические и экономические отношения в российском обществе. Их характер, как и развитие страны в целом, определялся политикой укрепления российской государственности и России в целом. Власть государства над обществом приобрела новые формы, учитывающие традиционные устои жизни.

Анализ реформаторских мероприятий, проводимых в России в 60 – 70-х годах XIX века, показывает, что  они носили буржуазный характер, ибо  приспособляли самодержавно-крепостнический  строй к потребностям капиталистического развития. Это был еще шаг по превращению феодальной монархии в буржуазную, способствующий формированию начал гражданского общества.

Реформы при всей их половинчатости, незавершенности все же открыли  путь для развития капитализма. Так, крестьянская реформа, несмотря на всю ее противоречивость, явилась важнейшим историческим актом прогрессивного значения, став переломной гранью между Россией крепостной и Россией свободного предпринимательства, создав необходимые условия для утверждения капитализма в стране. По сравнению с крепостной эпохой резко возросли темпы экономического развития, сложилась новая социальная структура, характерная для капиталистических стран: сформировались новые социальные слои населения - пролетариат и промышленная буржуазия. Демократизация высшей школы, расширение народного образования, отмена ряда цензурных ограничений, несомненно, способствовала дальнейшему развитию России по капиталистическому пути. В условиях быстрого экономического развития России в конце XIX – начале XX в. и подъема культуры сформировался значительный слой людей интеллектуального труда в различных областях науки и техники, литературы и искусства, школьного и врачебного дела.

Отмена крепостного  права и проведение реформ в суде, образовании и печати, военном деле, получивших название Великих реформ, проведение ряда мер для индустриального развития страны обеспечили прочное положение России в ряду крупнейших мировых держав. Капиталистическая Россия набирала темпы для того, чтобы экономически приблизиться к другим странам Европы, обеспечить внутриполитическую устойчивость и политический вес на международной арене. Крупное производство прочно укрепилось в важнейших отраслях промышленности. Россия все шире включалась в мировой рынок как поставщик хлеба и сырья.

Однако малоземелье  крестьян, высокие выкупные платежи  и сохранение общины со всеми свойственными  ей феодальными пережитками (круговой порукой) тормозило развитие капиталистических  отношений и создавало условия  для будущих революционных потрясений.

Буржуазные по своему содержанию реформы 60 - 70-х годов  носили не последовательный и незавершенный  характер. Наряду с буржуазными принципами в новых органах местного управления, судебной системе, народном образовании  и т.д. реформы вместе с тем  ограждали сословные преимущества дворянства и фактически сохраняли неравноправное положение податных сословий. Уступки, сделанные прежде всего крупной буржуазии, нисколько не нарушали дворянских привилегий. Новые органы местного управления, школа и печать были подчинены царской администрации. В противоречивой политике императора Александра II сочетались и реформаторство, и реакционные тенденции. Последние открыто заявили о себе после покушения на Александра II Д.В. Каракозова в 1866 г. Эти тенденции замедляли ход реформ и в ряде случаев искажали их характер. Проводя реформы, самодержавие вместе с тем применяло старые административно-полицейские методы управления, поддерживало сословность во всех сферах общественно-политической жизни страны. Тем самым создавались условия для проведения серии «контрреформ» в царствование Александра III.

Реформы 60—70 годов XIX века оцениваются историками неоднозначно. Современники называли 60-е годы XIX века эпохой «великих реформ». В наше время, когда происходит переоценка ценностей, ряд историков, экономистов, популярных прозаиков по-новому оценивают суть политических изменений 1861 года. Б. Васильев говорит об Александре II как о «революционере на троне», а Н.Я. Эйдельман квалифицирует реформы 60-х годов как «революцию сверху» . Б.В. Литвак уточняет, что реформа совершенствует общественную структуру; а революция, в том числе и сверху,— ее меняет. Поэтому преобразования 60-х годов были только реформами, то есть в политическом плане они оставили Россию такой же самодержавной монархией, какой она была до них. Остались сословные привилегии дворян и ограничения в гражданских и имущественных правах крестьян.

Самодержавие, подчиняя реформы целям сохранения политической системы, отвергло предложения о  всесословном представительстве, то есть о постепенном превращении неограниченной монархии в конституционную, что и привело к контрреформам.

В исторической литературе реформы получили неоднозначную  оценку.

В дворянской историографии (С. Татищев, А. Шумахер) личность самого Александра II и в целом вся его реформаторская деятельность идеализировались, оценивались исключительно с положительной стороны.

Историки-либералы, современники событий В. О. Ключевский, С. Ф. Платонов, А. А. Корнилов и другие приветствовали как отмену крепостного права, так и последующие реформы. Поражение в Крымской войне, считали они, выявило техническое отставание России от Запада и вынудило правительство провести реформы. Но они отмечали и противоречивый характер преобразовательной деятельности Александра II.

А. Е. Пресняков (1870—1929) свои наблюдения о магистральных линиях развития XVII—XIX вв. изложил в первом томе исторического сборника «Три века. Россия от Смуты до нашего времени», который был опубликован И. Д. Сытиным в 1912—1913 гг. к 300-летнему юбилею Дома Романовых. Преобразования 1860-х годов, по мнению Преснякова, только пошатнули основы русского государственного права и социально-политического строя, выработанного в царствование царя Алексея Михайловича, но они положили начало новому, «переходному», «критическому» периоду, который затянулся на полстолетия. Этот период (1861—1905—1907) историк определил как «жгучую современность», итоги борьбы в котором нового и старого — не очевидны.

Народники (М. Бакунин, Н. Михайловский и др.) отмену крепостного  права приветствовали, но направленность реформ на развитие предпринимательства полагали ошибочным. Они считали возможным в России некапиталистический путь развития через крестьянскую общину.

Советская историография  базируется на концепции В. Ленина о  реформах как о первом шаге на пути превращения абсолютной монархии в монархию конституционную. Если народники считали, что освобождение крестьян двинуло Россию по некапиталистическому пути развития, то Ленин подчеркивал его влияние на формирование в стране буржуазного уклада. Ленинские определения и оценки утвердились в советской историографии в 30-е годы. Это, в первую очередь, ограниченность крестьянской реформы и ее феодально-крепостнические черты; определение борьбы вокруг подготовки реформы как борьбы внутри дворянства за «меру и форму уступок»; представление о кризисе феодальной формации как главной причине реформ и о значении крестьянского движения, вынудившего «верхи» начать преобразования. Историки-материалисты (И. А. Федосов, Л. Бескровный и др.) определяют период отмены крепостного права и реформ как резкий переход от феодальной общественно-экономической формации к капиталистической. Для большинства советских историков реформы — это водораздел, отделяющий период феодализма от периода капитализма. В советской историографии преобладало объяснение отмены крепостного права и реформ ростом крестьянских волнений. М. В. Нечкина изображает Россию конца 50-х — начала 60-х годов XIX века как некий кипящий котел: «Правительство уже не управляет, а стреляет . Уж лучше пойти на реформы, открыть клапан». Советские историки полагали, что отмена крепостного права в России запоздала, а реформы, следовавшие за ней, проводились медленно и неполно. Половинчатость в проведении реформ вызвала возмущение передовой части общества — интеллигенции, вылившееся затем в террор против царя. Марксисты-революционеры считали, что страну «повели» по неверному пути развития — «медленного отсекания гниющих частей», а надо было «вести» по пути радикального решения проблем — проведения конфискации и национализации помещичьих земель, уничтожения самодержавия и др.

В современной историографии  имеется немало защитников традиционных воззрений на правление Александра. По словам Н. А. Троицкого, «как личность Александр II был, конечно, привлекательнее  отца, умнее, образованнее, мягче и сдержаннее характером, однако и он тоже сочетал в себе — не столь кричаще, как Николай, — пороки самодура и ретрограда, да и чрезмерно полагался на бывших служак Николая .». Более того, Троицкий характеризует Александра II как «самого кровавого самодержца» за всю историю России. Он пишет, что его деятельность нельзя рассматривать односторонне и замалчивать «бесспорный факт: к концу 70-х гг. царь, в свое время освободивший от крепостной неволи крестьян, снискал себе уже новое титло: Вешатель». По словам Троицкого, реформы 1861—1874 гг. преобразовали экономический, социальный и политический уклад Российского государства так, что началось его превращение из феодальной в буржуазную монархию. Крестьянская реформа 1861 г. изменила экономический базис страны (Россия твердо стала на путь капиталистического развития), а реформы 60—70-х гг. XIX в. привели в соответствие с новым базисом старую политическую надстройку. В то же время автор считает, что ни одна из реформ 1861—1874 гг. не стала в полной мере последовательной. Каждая из них «сохранила в себе остатки феодальной старины, что ограничивало ее прогрессивность». Объясняя причины этого явления, Троицкий замечает, «что все реформы 60—70-х гг. были навязаны снизу «верхам», вырваны у них, но осуществлялись, хотя и против их воли, их же собственными руками. Царь и его окружение уступали объективной необходимости и давлению оппозиции, но, уступая новому, хотели все же сохранить как можно больше из старого и многое сохранили.

Уже во второй половине 1980-х гг. часть авторов выступила с критикой советской историографии, которая причины реформаторской деятельности Александра II выводила напрямую из статистики народных бунтов. По замечанию Н. Я. Эйдельмана, крестьяне, хотя и ожидали реформ, в ту пору волновались не больше, чем прежде. Ожидания, царившие в народе, как считает историк, были понятны многим из окружения нового императора, и они сумели убедить Александра II, что угроза слева была в тот момент опаснее, чем ворчание справа. Н. Я. Эйдельман говорит, что Александр начал свою «революцию сверху» не только когда стало нужно, но когда стало возможно довести ее до конца.

Б. Г. Литвак в монографии «Переворот 1861 года в России: почему не реализовалась реформаторская альтернатива»  оспорил правомерность отождествления реформы с «революцией сверху». Б. Г. Литвак говорит, что Александр II при желании мог бы сыграть роль «революционера на троне», радикализовать свои реформы и увенчать их дарованием стране хотя бы самой умеренной конституции, т. с. превратить цикл реформ в «революцию сверху», но «голос крови» его отца оказался в нем сильнее: победило «николаевское наследие».