Султан Бейбарс

УНИВЕРСИТЕТ    МЕЖДУНАРОДНОГО    БИЗНЕСА

КАФЕДРА  «Социально-гуманитарные дисциплины» 

Эссе  на тему: Султан Бейбарс 
 
 
 
 
 

Подготовил: Рсалиев Н.Ж

802 группа 
 
 

Алматы 2011

Бейбарс I (Байбарс), полное имя — аль-Малик аз-Захир Рукн ад-дунийа ва-д-дин Бейбарс аль-Бундукдари ас-Салих  (1223-1277)

Что можно сказать  об этом человек, то что этот человек  обладал такими качествами как: сила ,мудрость, сила воли, и огромное желание властвовать.

В юности его  захватили Булгары и продали  в рабство за 800 дирхемов дамаскскому купцу аль-Имад ад-Даигу. Заметив на глазу раба бельмо, купец расторг сделку, однако его купил эмир мамлюков Ала ад-Дин Айтегин (Айдакин) аль-Бундукдар. Отправленный, как и все приобретённые рабы, для тренировок на нильский остров Рода, Бейбарс показал выдающиеся военные способности. Когда Айтегин аль-Бундукдар впал в немилость и лишился своих мамлюков, Бейбарс был замечен султаном Египта ас-Салих Айюбом и стал командиром одной из частей его личной охраны (1246).

Бейбарс достиг своих первых военных успехов в качестве командира айюбидской армии в битвах при Мансуре и Фарискуре в 1250 году. Предводитель крестового похода король Людовик IX Французский попал в плен, позже он был освобождён за огромный выкуп. Новый султан Тураншах своим пренебрежительным отношением восстановил против себя мамлюков. Чувствуя свою военную силу, группа мамлюкских эмиров во главе с Бейбарсом 2 мая того же года убила Тураншаха. На престол были возведены вдова султана ас-Салих Айюба Шаджар ад-Дурр и мамлюк Айбек, ставший её мужем.

Осенью 1255 года султан Айбек и эмир Кутуз, опасаясь возросшего влияния эмира Актая, убили его. Бейбарс, Калаун и другие мамлюки, близкие к Актаю, страшась, что их ждёт та же участь, бежали в Сирию. Бейбарс находился на службе местного правителя ан-Насир Юсуфа, правнука Салах ад-Дина, до тех пор, пока на трон не взошёл Кутуз (12 ноября 1259 года), примирившись с которым, Бейбарс вернулся в Египет. Кутуз выделил Бейбарсу во владение (икта') город Калйуб с окрестностями, а также оазисы в Ливийской пустыне.

В середине 1260 года в Каир прибыло посольство Хулагу с требованием капитуляции. Монгольская армия, сломившая сопротивление иранских исмаилитов (1256), уничтожившая Аббасидский халифат (1258), захватившая Сирию (1259—1260), дошла практически до пределов Египта. Однако Хулагу с основной частью армии, узнав о смерти великого хана Мункэ, вынужден был отступить на восток, и в Палестине остался лишь сравнительно немногочисленный корпус под командованием Кит-Буги.

Кутуз, по инициативе Бейбарса, казнил монгольских послов, и война стала неизбежной. Вскоре Кутуз и Бейбарс выступили из Каира, пересекли Иерусалимское королевство и разбили лагерь рядом со столицей крестоносцев Акрой, где три дня отдыхали и пополняли припасы. Бейбарс хотел захватить Акру, но Кутуз отказался нападать на союзника. 3 сентября два войска столкнулись у Айн Джалута, близ Назарета. Бейбарс ложным отступлением завлёк Кит-Бугу в засаду, где на него с трёх сторон ударили мамлюки. Монгольская армия потерпела поражение, Кит-Буга попал в плен и был казнён. Наступление монголов в Леванте было остановлено, а мамлюки утвердились в Сирии.

Для Султана  самый ценный союзник был золотоордынский хан Берке, который будучи не в лучших отношениях с Хулагу, мог сковать армию ильхана военными действиями на Кавказе. В 1262 году Бейбарс направил Берке с аланским купцом письмо с предложением принять ислам. Кроме того, Золотая Орда поставляла в Египет через итальянских купцов крупные партии рабов, укрепляя таким образом военную касту мамлюков.

Султан Котуз недолго наслаждался плодами победы при Эйн-Джалуте. Его убил из-за уязвленного честолюбия эмир Бейбарс, руки которого были уже запачканы кровью султана Туранши. После этого войска убитого возвели Бейбарса на престол, вскоре ему подчинились нераздельно Египет и Сирия. Это был властолюбивый государь, который с тех пор приобрел такую же власть, какою некогда пользовался Саладин, и который и способен, и склонен был продолжать во всех главных пунктах политику этого великого предшественника. Еще будучи туркменским рабом, с темным цветом кожи, он вошел в ряды египетских мамлюков и в короткое время достиг среди них большой славы своими военными способностями. Ислам в большей мере был обязан ему победой над Людовиком IX, и хотя он с тех пор два раза направил смертоносное оружие против правителей Египта, но даже эти злодеяния только увеличивали боязливое почитание, с которым мусульманский народ смотрел на лютого героя.

Будучи султаном, он был так же неизменно вероломен  и жесток к соперникам или врагам, как прежде, когда был эмиром, но во всех других отношениях он выполнял свою правительскую задачу не только с должною мудростью, но также  и с большим благородством. Как  добрый магометанин, он пунктуально  исполнял предписания Корана, сам  жил воздержанно, принуждал свои войска к такой же умеренности  и при помощи религиозного возбуждения  поощрял их к бурной отваге. Справедливый к своим подданным, какого бы племени и какой бы веры они ни были, он, несмотря на самую ужасную строгость, дал народным массам чувство безопасности и довольства; и хотя он, как второй Саладин, считал главной задачей своей жизни борьбу с христианством на Востоке до полного его истребления, но все-таки он был политически беспристрастен и достаточно проницателен, чтобы не пренебрегать полезными союзами с некоторыми европейскими державами. Он вступил в дружественные сношения с Михаилом Палеологом, когда тот завоевал Константинополь. Бейбарс постоянно поддерживал хорошие отношения с королем Манфредом Сицилийским, которые из-за прибыльной торговли уже в продолжение двух поколений существовали между Штауфенами и правителями Египта. Король Яков Аррагонский, друг Манфреда, отправил послов в Каир и даже враг и преемник Штауфенов, Карл Анжуйский, понимал, что ему выгодно поддерживать на Ниле дружбу, в которой так часто укоряла его предшественников римская церковь.

На Востоке  дела обстояли не лучше. Тамплиеры и  госпитальеры, дворяне и рыцари Аккона, Тира и Антиохии, Кипра и Армении и теперь еще не думали об единодушном союзе для защиты общего дела. Если одна их группа желала мира с мусульманами, то другая мешала переговорам, возобновляя войну. Всякий стремился поймать только ближайшую выгоду, не думая о том, что мир ислама выступал теперь против маленьких христианских областей уже не в прежней разрозненности, а в твердом единодушии, управляемый сильною военной рукой. Франки с окончательной глупостью провоцировали к нападению даже лично султана Бейбарса, не согласившись на размен пленных, которых он предложил. Поистине, для преемника Саладина не могло найтись более благоприятного часа, чтобы окончательно довершить дело великого Айюбида. В 1262 году Бейбарс велел прежде всего нескольким военным отрядам опустошить княжество Антиохийское, в следующем году он сам повел свои войска в Сирию. Знать самых южных христианских городов Иоппе и Арзуфа поспешила ему навстречу с подарками, чтобы купить пощаду для себя и своих людей. Рыцари Аккона, которые также хотели сговориться с султаном, получили, напротив, насмешливый отказ и должны были вытерпеть сильное нападение. Однако в конце концов Бейбарс ограничился тем, что внушил им сильный страх и, ужасно опустошив земли за Акконом, Тиром и Триполисом вплоть до Антиохии, вернулся в Египет, так что этим походом он, видимо, намеревался сделать только рекогносцировку враждебных позиций, а не думал пока о серьезной войне.

 В 1264 году  на христианскую Сирию особенно  вредно влияла война итальянских  приморских городов, в которой  венецианцы пытались завоевать  Тир. К. тому же, крестоносные рыцари предприняли дерзкий разбойничий поход в область мусульман и поощряли армян и монголов к нападению на султана. Но Бейбарс без особенного труда отразил короля Гетума и монголов, и после того стал готовиться к войне с франками. Когда были построены многочисленные осадные машины, он появился внезапно, в феврале 1265 года, под Цезареей и быстро овладел городскими стенами и осадил цитадель. Здесь мусульманам помогли как их отличные машины, так и отвага и неутомимость их султана, который не боялся самой страшной свалки боя, и сам наблюдал под штурмовыми крышами за действиями стенобитных орудий. Через несколько дней мужество оборонявшихся было сломлено, укрепление пало, и Бейбарс так основательно разрушил его вместе с городом, что не осталось камня на камне. С места этих развалин он направился тотчас в Арзуф.

Госпитальеры  храбро защищали город и крепости, но султан приказал засыпать рвы и  сам вдохновлял свои войска в этой трудной и опасной работе. Через  сорок дней тяжелого труда (с половины марта до конца апреля) уже было сделано так много, что можно  было решиться на всеобщий штурм. Султан все-таки боялся встретить большее  сопротивление. Но сила гарнизона была уже истощена: город едва оборонялся, а через несколько дней сдалась  и крепость. Довольный достигнутым результатом Бейбарс на время вернулся в Египет. Но он оставил христиан в покое ненадолго. Уже весною 1266 года он снова направился на север. Не торопясь, Бейбарс прошел Палестину, между тем как некоторые его эмиры отправились вперед в северную Сирию, свирепствуя огнем и мечом в христианских областях. Прежде чем христиане поняли, куда султан намеревается идти со своим главным войском, он внезапно осадил крепость тамплиеров Сафед, на северо-западе от Тивериадского озера, важнейшую опору остальных христианских владений внутри страны. Крепость считалась неприступной, но египетским войскам вскоре удалось развеять у гарнизона веру в возможность продолжительного сопротивления. Здесь могло бы помочь только быстрое подкрепление. Однако госпитальеры, оставленные во время Арзуфской битвы без помощи тамплиеров, теперь точно так же не имели желания помочь последним в Сафеде, а так как другие христианские господа искали дружбы с султаном, то крепость была безнадежно потеряна. Осажденные наконец начали переговоры с Бейбарсом, и он, как говорят, побудил их к сдаче крепости обещанием милостивого обхождения с ними. Но, когда ворота крепости были отворены, он взял в плен христиан числом около тысячи и почти всех велел казнить. Чтобы отомстить за это, был предпринят поход в Тивериадскую область значительным отрядом рыцарей, но вследствие беспорядочности, поход окончился поражением.

Нападение, которое  задумал король Гетум было подавлено еще в самом начале отрядом войска, высланным против него, и так основательно, что Гетум должен был согласиться на уступку земель. В конце концов госпитальеры, в бедствиях этого года желавшие перемирия, получили его, но только при условии, что они больше не будут получать деньги, которые они до тех пор выжимали у некоторых правителей мусульманской Сирии. В 1267 году Бейбарс главным образом занимался восстановлением и усилением укреплений Сафеда. Столь же решительно, как ему хотелось уничтожить приморские города и опорные пункты крестоносцев, Бейбарс намеревался укрепить оборонительные позиции внутри страны. Из Сафеда султан предпринял несколько набегов на Аккон и на Тир, опустошил страну, захватил много пленных и велел отрубить им головы. У христиан этот год печальнейшим образом ознаменовался еще нападением на Аккон.

Весною 1268 года Бейбарс снова предпринял крупные походы - 7 марта он появился перед Иоппе, взял город и разрушил его цитадель. Оттуда он с быстротой молнии двинулся к Бофору, большой крепости тамплиеров, позади Сидона. Гарнизон ее был немногочислен. Правда, тамплиеры Аккона хотели прийти на помощь, но письмо, в котором они об этом сообщили, попало в руки султана, который послал в Бофор письмо с противоположным известием и этим побудил осажденных к сдаче. Гордая крепость была тотчас же, как Сафед, обращена в мусульманский военный пункт. Затем султан напал на Боэмунда VI, которого особенно ненавидел за его прежний союз с монголами. Сначала он яростно опустошил область Триполиса, а потом внезапно стал угрожать Антиохии. Рыцарство этого города пыталось обороняться в открытом поле, но было побито, и 16 мая султан потребовал сдачи большой крепости. Переговоры, которые начались по этому поводу, оказались безрезультатными. 19 мая Бейбарс решился на штурм и в тот же день, взобрался на стены, которые два столетия тому назад оказали непоколебимое сопротивление крестоносцам. Меч победителей безжалостно свирепствовал над обитателями несчастного города на Оронте. Цитадель еще держалась, но так как часть ее укреплений была уже потеряна, то не оставалось ничего, как просить милости у султана. Помимо женщин и детей, в плен было взято 8 тысяч мужчин, а по окончании битвы прекрасный город и высокая крепость на скале были преданы огню.

С тех пор  северная Сирия была навсегда потеряна для христиан. Франки добровольно  оставили те немногие места, которые  они до сих пор там удерживали. Остальные восточные христиане  относились ко всем этим ударам судьбы отчасти с дерзким задором, отчасти  с жалким рабским чувством, склонным и к трусости, и к измене. Так что Бейбарс имел полное право ответить королю Карлу Сицилийскому, который просил у него пощады для своих единоверцев, что не в его силах помешать гибели франков потому, что они сами готовят свою гибель, и что самый низкий из них старается разрушить то, что сделал бы самый великий.

Есть мнение что султан оставил трон Египта и вернулся на родину в

Дешт- и –Кыпчак.