Столыпинские аграрные реформы

Политика Столыпина была не по душе агрессивно настроенным партиям, тем же кадетам. Это вылилось в террористический акт, который произошел 12 августа 1906 года. В результате взрыва погибло 27 человек. Пострадали и дети Столыпина, который сам не пострадал, в момент взрыва он находился в своем рабочем кабинете, который находился в противоположном конце дачи.

Память о взрыве часто тревожила Столыпина, он приписывал всю вину себе за кровь и слезы, за искалеченные жизни людей, пострадавших от взрыва. Но вскоре он нашел в себе силы, не прерывая работы, ни на один день, стал готовить новые разработки по способам подавления революционного движения. После 12 августа престиж Столыпина поднялся среди министров. Для всех он стал примером моральной силы. Реальным результатом этого жестокого акта явилась быстрая и более жестокая реакция правительства, Столыпин сделал максимум усилий для этого. 24 августа 1906 года была опубликована правительственная программа, которая состояла из двух частей - репрессивной и реформистской. В ней говорилось, что правительство противопоставит насилию силу. В местностях, объявленных на военном положении, вводились военно-полевые  суды ("скоро-решительные"). В центре реформистской программы был знаменитый указ 9 ноября 1906 года, о возможности выхода из общины. Цель данного закона, который подписал  смертный приговор извечной крестьянской общине - повернуть аграрную проблему другой стороной, вместо того чтобы экспроприировать землю у помещиков, обезземеливалась община, так как принадлежавшие общине земли распределялись между крестьянами. Однако требовалось разрешение последних на разрушение этого института, только укрепившегося в ходе революционных событий. За то время пока составлялись крестьянские запросы и проходили земельные бунты - община утвердилась как настоящий орган крестьянского самоуправления.

Земельный вопрос, оставшийся нерешенным, с собраний I Думы, автоматически появился на собравшемся заседании II Думы 20 февраля 1907 года. Нужно отметить, что предвыборная компания прошла не без вмешательства и давления на избирателей со стороны властей. Сенатские "разъяснения" исключили из числа избирателей большие группы крестьян и рабочих. Преследовались левые выборщики, запрещались избирательные собрания, масса манипуляций была предпринята и пущена в ход по части рассылок избирательных повесток, назначение дня и места выборов. Но несмотря на это, и хоть выборы проходили в обстановке спада революционного движения, II Дума оказалась более левой, чем первая.

Левые фракции в Думе получили в совокупности 222 мандата (43% общего числа избранных депутатов). Народники разных направлений - 157 мест. Социал-демократическая фракция насчитывала 65 депутатов. В то же время "центр" - кадеты потеряли 80 мандатов. Одновременно усилились правые и октябристы, они заняли в Думе 54 места (10%). Резкое ослабление кадетского "центра" и столь же явное усиление левого крыла уже говорило о том, что возможность соглашения между правительством и Думой стала еще более призрачной. Уже 6 марта Столыпин выступил перед депутатами с правительственной программой. Список открывал знаменитый указ 9 ноября, далее перечислялись другие аграрные мероприятия. Во всей остальной части речи Столыпин четко дал понять, что правительство для реализации этой программы готово совместно с законодательными учреждениями приложить все усилия, оратор сразу пояснил, какое правительство он имеет в виду: правительство, которое "хранит исторические заветы России", то есть самодержавно-монархическую власть.[3]Концовка речи явно провоцировала левую часть Думы на резкие выступления. Столыпин говорил с особо выразительной интонацией, его слова были наполнены силой и чувством особенного достоинства. Речь была короткой, но слова, произнесенные в ней, стали историческими: «Все ваши нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у власти и правительства паралич воли и мысли; Все они сводятся к двум словам: "Руки вверх!" На эти слова правительство с полным спокойствием и с сознанием своей правоты, может ответить тоже только двумя словами "Не запугаете!”.[4] Как ни тяжело было впечатление, произведенное на него заседанием 16 марта, Столыпин еще не допускал  и мысли о роспуске Думы. В это время в Думе шли дебаты по двум вопросам: аграрная политика и принятие чрезвычайных мер против революционеров. Правительство требовало осуждения революционного терроризма, но большинство депутатов отказались это сделать. Более того, 17 мая Дума проголосовала против "незаконных действий полиции". Уже ни у кого не оставалось сомнения, что скоро II Дума прекратит свое существование, искался только предлог для роспуска думы. И вскоре предлог нашелся. С помощью двух провокаторов, агентов охранки было состряпано обвинение социал-демократической фракции II Думы, в подготовке ею военного заговора, который был направлен против царя и всего государства. На этом основании Столыпин 1 июня 1907 года потребовал отстранения 55 депутатов и лишние 16 из них депутатской неприкосновенности, чтобы их можно было немедленно арестовать. Через несколько месяцев на страницы печати "выплыли" две фамилии - Шорников и Бродский. Они признавались, что "заговор" был организован по заданию охранки.[5]

3 июня Николай II сам объявил о роспуске думы и назначил созыв на 1 ноября 1907 года. В манифесте, провозгласившим роспуск Думы, было объявлено о коренных изменениях в законе о выборах. Акт 3 июня 1907 года был справедливо назван государственным переворотом, он был совершен в нарушение манифеста 17 октября 1965 года, согласно которому ни один закон не может быть принят без санкции Государственной Думы. Надежды Столыпина на то, что может, удастся склонить "центр", который был, приемлем правительству, но уже с первых дней стало понятно, что надежда нереальна.

Мысль о необходимости изменения избирательного закона стала главной задачей не только для правительства и царя, но и для всей буржуазии. В это время начали разработки проектов. Он был разработан Советом объединенного дворянства. Спустя всего лишь неделю после открытия II Думы, на заседании 27 февраля 1907 года. Проекты избирательного закона вышли из октябристской среды. Таким образом, царь и Столыпин, встав на путь государственного переворота, опирались на поддержку не только черносотенцев и поместного дворянства, но и большей части цензовой "общественности", включая не только октябристов, но и группу прогрессистов, хотя они предпочитали свое сочувствие взятому правительством курсу открыто, не афишировать. При разработке нового избирательного закона, были полностью перераспределены квоты выборщиков в пользу буржуазии и помещиков. I и II Думы явно не вписывались в самодержавную систему, и надо было создать новую Думу, более "покладистую", а для этого все средства хороши.

Теперь, избавившись от оппозиционной думы, Столыпин мог проводить политику авторитарную и консервативную, основанную на твердой решимости обновить страну и укрепить власть. Почва для этого была подготовлена новым избирательным законом.

Думский справочник 1916 года рисует такую картину: дворяне, составлявшие, по переписи 1897 года, менее 1% населения, получили в III думе 43% мест от общего числа, то есть 66 мест, примерно 15% мест получили помещики. Лица либеральных профессий 84 (19,4%), торговцы -36 (7,5%), священники и миссионеры получили 44 места, что примерно (10%) от общего числа. Рабочие и ремесленники получили всего 11 мест.[6]Таким образом, Дума получилась такой, какая нужна была Столыпину.

16 ноября 1907 года Столыпин выступает перед Думой с правительственной декларацией. Первая и основная задача, как он говорил, это не  реформы, а борьба с революцией, которая может сорвать все, что было задумано им. После принятия указа 9 ноября Думой, он с внесенными  поправками поступил на обсуждение Государственного совета, и также был принят, после чего по дате его утверждения царем стал именоваться законом 14 июня 1910 года. По своему экономическому содержанию это был либеральный буржуазный закон, который способствовал развитию капитализма в деревне. Конечно же, это был прогрессивный закон.

Столыпин не ограничивался реформами в сельском хозяйстве, он обдумывал реформы местного управления, образования для малоимущих и крестьян. Речь, в которой затрагивались эти вопросы, прозвучала в Думе 9 ноября 1908 года. Вскоре в Думе возник "Польский вопрос", он появился в 1910 году в связи с вопросом о западном земстве и выборах от западных губерний в Государственный совет. Законопроект был принят 29 мая 1910 года. Но, несмотря на быстрые темпы, срок введения земства в западных губерниях в законопроекте пришлось передвинуть на год: Государственный совет уже не успевал принять его до 1 июля, то есть до срока выборов.

Законопроект о выделении из Царства Польского Холмщины был по-настоящему первым выходом нового столыпинского "центра". Законопроект о Холмщине был принят 26 апреля 1912 года правооктябристским большинством. 4 мая его передали в Государственный совет, а уже 23 июля того же года утвердил царь и законопроект стал законом.

Между тем, к осени с полной очевидностью обнаружилось, что реформ не будет. Это привело к резкому обострению противоречий всех звеньев системы - между правой и либеральной частью Думы.

Столыпин в интервью одной из немецких газет суть случившегося с Западным земством объяснял следующим образом: Дума "еще слишком юна и чересчур нестройна по духу - политической подготовке своих членов, чтобы ее взгляды и решения считались без дальнейших справок непогрешимыми".[7] 

30

3.        Аграрная  реформа  П.А. Столыпина.

3.1.      Сущность столыпинской аграрной реформы.

Во главу угла своих преобразований Столыпин ставил изменения в сфере экономики. С чего начать в ней? Премьер был убежден, и его выступления свидетельствуют об этом, что начинать необходимо с аграрной реформы. И сам Столыпин, и его оппоненты подчеркивали главную задачи реформы - создать богатое крестьянство, проникнутое идеей собственности и потому не нуждающееся в революции, выступающее как опора правительству.  Здесь четко проступают политические соображения аграрной реформы: без крестьянства никакая революция в России была невозможна. 5 декабря 1908 года в речи о "земельном законопроекте и землеустройстве крестьян" Столыпин утверждал, что "настолько нужен для переустройства нашего царства, переустройства его на крепких монархических устоях, крепкий личный собственник, настолько он является преградой для развития революционного движения, видно из трудов последнего съезда социалистов- революционеров, бывшего в Лондоне в сентябре настоящего года... вот то, что он постановил: «правительство, подавив попытку открытого восстания и захвата земель в деревне, поставило себе целью распылить крестьянство усиленным насаждением личной частной собственности или хуторским хозяйством. Всякий успех правительства в этом направлении наносит серьезный ущерб делу революции».[8]

Кроме политических устремлений, в закон 9 ноября правительство заложило и экономический смысл. Столыпин утверждал в речи перед Государственным Советом 15 марта 1910, что "...именно этим законом заложен фундамент, основание нового социально- экономического крестьянского строя".[9] Экономические аспекты реформ  основывались на том, что без нормального аграрного фундамента, без процветающего сельского хозяйства, без выплескивания из села на рынок труда миллионов бывших крестьян, дешевой рабочей силы, промышленность России будет обречена на чахлую жизнь при постоянной "подкормке" в виде казенных заказов.

Действительно, согласно концепции Столыпина, модернизация страны требовала нескольких условий: первое - сделать крестьян полновластными собственниками, чтобы "крепкие и сильные", освободившись от опеки общины, могли обойти "убогих и пьяных". И второе - добиться усиленного роста промышленности, подкрепленного развитием внутреннего рынка.

Аграрная реформа включала в себя ряд взаимосвязанных проблем, и все их решения пронизывала  красная нить - упор не на общину, а на единоличного собственника. Несомненно, это был полный разрыв с идеологией реформы 1861 года, когда упор был сделан именно на крестьянскую общину как на главную опору, базу самодержавия и, соответственно, государственности в целом.

Разрушению крестьянской общины способствовал не только указ от 9 ноября 1906 года, но и другие законы 1909- 1911 гг., предусматривающие роспуск общины и возможность его проведения решением простого большинства, а не 2/3, как это было раньше. После принятия указа 9 ноября Государственной Думой он поступил на обсуждение Государственного совета и также был принят, после чего стал именоваться законом 14 июня 1910 года. По своему экономическому содержанию это были, безусловно, либеральные буржуазные законы, способствующие развитию  капитализма в деревне и, следовательно, прогрессивные. Разные исследователи дают различную сущностную характеристику этих законов.

Так, согласно концепции А. Я. Авреха, закон "обеспечивал прогресс по худшему, прусскому образцу, тогда как революционный путь открывал "зеленую улицу" "американскому", фермерскому пути, максимально эффективному и быстрому, в рамках буржуазного общества".[10]

Г. Попов рассматривает сущность столыпинской аграрной реформы и, следовательно, сущность ее основных нормативных актов, по- иному. Вот ход его рассуждений. Еще Ленин считал, что реформа Столыпина - прусский путь развития капитализма, нечто, выгодное помещикам. Но ведь опора прусского пути - юнкера, помещичьи хозяйства. Столыпин же искал опору среди богатого крестьянства. Ленин допустил ту же ошибку, что и Чернышевский, который считал реформу 1861 года помещичьей. На самом деле все конкретные решения реформы 1861 года отвечали в первую очередь интересам сохранения царя и его бюрократии. И Столыпин тоже думал о сохранении бюрократии, в широком смысле слова - о сохранении российского государства. В 1861 году с этой целью отвергли и помещичий вариант реформы (освободить крестьян без земли) и крестьянский вариант (освободить, отдав крестьянам всю землю). Выбрали общинный вариант освобождения. Именно он позволил сохранить государственную машину России и Российскую империю. Уже тогда стало ясно, что царя больше интересует российское государство, чем помещики. Столыпин тоже искал путь сохранения, прежде всего российского государство, которое он отождествлял с правительством и царем. Столыпин ближе не к юнкерскому, а к американскому пути. В США Линкольн открыл дорогу на запад всем, желавшим стать фермерами. Почти то же пытался сделать Столыпин, только дорогу он открыл на Восток. По существу он пытался соединить американский путь развития экономики капитализма с сохранением аппарата бюрократии самодержавия.[11]

30

30

3.2.  Содержание столыпинской аграрной реформы.  

30

Конкретные меры аграрной реформы Столыпина достаточно хорошо известны. Согласно 1 статьи закона 14 июня 1910 года "каждый домохозяин, владеющий надельной землею на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собой в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли".[12] Более того, закон разрешил ему оставить за собой излишки, если он за них заплатит общине по более низкой выкупной цене 1861 г. Выход из общины рассматривал сельский сход, если же согласие не выдавалось в течение 30 дней, то выдел осуществлялся земским начальником. По требованию выделившихся община была обязана выделить им взамен через полосных земель отдельный компактный участок - отруб. Дополнением к закону 14 июня 1910 года был принятый обеими палатами 29 мая 1911 года закон о землеустройстве. В соответствии с ним для проведения землеустройства не требовалось предварительного укрепления земли за дворохозяевами. Селения, где были проведены землеустроительные работы, автоматически объявлялись перешедшими к наследственно - подворному владению. Землеустроительные комиссии были наделены широкими полномочиями, которые они пускали в ход, чтобы насадить как можно больше хуторов и отрубов.

Важным инструментом разрушения общины и насаждения мелкой частной собственности был кредитный банк. Посредством него государство помогало многим крестьянским семьям в приобретении земель. Банк продавал в кредит земли, скупленные ранее у помещиков, или принадлежащие государству. При этом кредит для единоличного хозяйства был вдвое ниже, чем по кредитам общине. Между 1905 и 1914 гг. в руки крестьян перешли таким путем 9,5 млн. га земли. Необходимо, однако заметить, что условия продаж были довольно жесткими - за просрочку платежей земля у покупщика отбиралась и возвращалась в банковский фонд для новой продажи. По свидетельству Н. Верта, эта политика была весьма разумной в отношении наиболее работоспособной части крестьян, она помогла им, но не могла решить аграрный вопрос в целом (крестьяне - бедняки не могли приобрести земли). Более того, выделение в отдельное хозяйство обычно не давало участки, достаточные для эффективной работы и даже кредиты дела существенно не меняли, и Столыпин взял курс на переселение крестьян на свободные государственные земли. В задачу переселенческого управления входило разрядить земельную тесноту, которая наблюдалась в центральных районах России. Основными районами переселения явились Сибирь, Северный Кавказ, Средняя Азия. По мнению Н. Эйдельмана массовое переселение было организовано для того, чтобы, не наделяя крестьян помещичьей землей (радикализм), обогатить одних крестьян за счет других, распустив общину и облегчив переход того, что принадлежало беднякам в собственность зажиточных мужиков. Оставшихся без земли должен был, во-первых принять город, а во- вторых окраины, куда организуется переселение. С этой точки зрения Столыпин старался достичь компромисса общественных сил, чтобы, с одной стороны, не ущемлять законных прав помещиков на землю, а с другой - обеспечить землей наиболее сознательную часть крестьянства - , как предполагалось, опору самодержавия[13].