Сталинградская битва

О событиях, произошедших в конце сентября Исаев писал:

  «Нельзя не отметить, что 28 сентября произошел перелом в стратегии ведения обороны города со стороны В. И. Чуйкова. Это вообще был важный день в Сталинградской битве. Именно 28 сентября произошло разделение на Донской и Сталинградский фронты. Теперь наступательные задачи отходили к К. К. Рокоссовскому. Естественным образом оборонительные задачи остались в руках А. И. Еременко. От энергичного вбрасывания в бой резервов с постановкой им задач на достижение решительного результата В. И. Чуйков перешел к стратегии упорного сопротивления. Теперь командарм ставил войскам преимущественно оборонительные задачи.»¹⁰

В октябре гитлеровская ставка направила в район Сталинграда 200 тыс. человек пополнения, до 30 артиллерийских дивизионов (свыше 1000 орудий) и около 40 инженерно-штурмовых батальонов, специально подготовленных для ведения  боевых действий в городе. К середине октября гитлеровцы создали превосходство  над 62-й армией в людях и артиллерии в 1,7 раза, в танках — почти в 4 и в самолетах — более чем  в 5 раз и в третий раз бросили  свои войска на штурм Сталинграда (14 октября). Они получили приказ уничтожить советские войска в Сталинграде  и полностью овладеть этим городом, вернее, его развалинами, так как  Сталинград как город к этому  времени практически уже перестал существовать, он был разрушен.

На этот раз  основной удар врага был нацелен  на заводы Тракторный, "Баррикады" и "Красный Октябрь". Немецкая авиация только за первый день штурма произвела более 3 тыс. самолето-вылетов. Противнику удалось захватить Тракторный завод и на 2,5-км участке прорваться к Волге. Положение войск 62-й армии  крайне осложнилось. Часть сил армии  оказалась отрезанной к северу от Тракторного завода. Но героическая  борьба продолжалась.¹¹

11 ноября немецко-фашистские  войска предприняли последнюю,  четвертую попытку штурма Сталинграда.  В этот день им удалось захватить  южную часть территории завода "Баррикады" и на узком  участке пробиться к Волге.

Оборонительный  период Сталинградской битвы продолжался  четыре месяца. В ходе ожесточенных сражений советские войска под мощным напором превосходящих сил противника были вынуждены отойти на глубину  до 150 км. Ценой огромного напряжения сил защитники города на Волге  не только отразили все штурмы врага, но и нанесли ему такие огромные потери, которые в корне подорвали  его наступательный потенциал. Немецко-фашистские войска в ходе борьбы за Сталинград летом и осенью 1942 года потеряли около 700 тыс. человек убитыми и  ранеными, свыше 2000 орудий и минометов, более 1000 танков и штурмовых орудий, свыше 1400 самолетов. План гитлеровского  командования, рассчитанный на быстрый  выход к Волге в районе Сталинграда  и овладение этим городом, полностью  провалился, как и план всей летне-осенней  кампании 1942 года. Советские войска, проявив несгибаемую волю и стойкость  в обороне, высокое воинское мастерство и массовый героизм, измотали и обескровили  главную группировку врага, действовавшую  на Сталинградском направлении. Был  развеян миф о непобедимости  немецко-фашистского вермахта в  летних условиях. Здесь, под Сталинградом, гитлеровским стратегам уже нельзя было ссылаться на "генерала Мороза", который якобы "украл" у них  победу в битве под Москвой  зимой 1941/42 года. На Дону и Волге летом 1942 года теплолюбивым гитлеровским воякам грех было жаловаться на недостаток тепла  — в отдельные дни температура  воздуха поднималась выше +30°С. Так  что, как показал опыт летне-осенней  кампании 1942 года, дело заключалось  вовсе не в климатических условиях, а совсем в ином. Отразив все  удары врага, советские войска создали благоприятные условия для перехода в контрнаступление под Сталинградом. Историческое значение воинского подвига защитников Сталинграда состоит в том, что на берегах Волги ими окончательно был положен предел победному шествию немецко-фашистского вермахта, начатому им еще в августе 1939 года.¹²

А.Исаев сделал следующие выводы из второго эпизода:

«Несмотря на свою замысловатость и резкие повороты событий, сражение за сам Сталинград вполне укладывается в рекурсивную формулу вида «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». Противники друг друга хорошо узнали более чем за год войны. Каждая из сторон более или менее представляла, что можно ожидать от другой. Поэтому в боях за город противники делали ходы в расчете на определенные действия противника, и эти расчеты в основном оправдывались.

Лето и осень 1942 г. стало временем постепенного формирования новой тактики пехоты Красной армии, все в большей степени включавшей в себя элементы штурмовых действий. Повсеместное внедрение тактики штурмовых групп в сочетании с совершенствованием тактики танковых войск позволило решать задачи, которые было просто не по силам дивизиям образца 1942 г. При этом в 1944–1945 гг. сложные задачи по взлому обороны противника решали дивизии в сильном некомплекте, значительно отстававшие от дивизий резервных армий по численности личного состава.»¹³

3 период  Сталинградской  битвы

19 ноября 1942 г.  -  2 февраля 1943 г.

Третий период — это окружение армии Паулюса, отражение попытки Манштейна ее деблокировать и уничтожение окруженных войск в ходе операции «Кольцо».

5 октября 1942 года Сталин в разговоре по  телефону с А. И. Ерёменко  в резкой форме критикует руководство  Сталинградского фронта, и требует  принять немедленные меры к  стабилизации фронта и последующего  разгрома противника. В итоге Ставка предложила следующий вариант окружения и разгрома немецких войск под Сталинградом: Донскому фронту предлагалось нанести главный удар в направлении Котлубани, прорвать фронт и выйти в район Гумрак. Одновременно с этим Сталинградский фронт ведет наступление из района Горная Поляна на Ельшанку, и после прорыва фронта части выдвигаются в район Гумрак, где соединяются с частями Донского фронта. В этой операции командованию фронтами разрешалось использовать свежие части. 7 октября вышла директива генштаба № 170644 о проведении наступательной операции двумя фронтами по окружению 6-й армии.

19 ноября 1942 года (впоследствии ставшем днем артиллерии) после восьмидесятиминутной артиллерийской подготовки  началось наступление Красной Армии в рамках операции «Уран», в ходе которой была окружена 3-я румынская армия. Об этом окружении Исаев пишет следующее:

  «На третий день наступления, 21 ноября, соединением войск 5-й танковой и 21-й армий было завершено окружение главных сил 3-й румынской армии. Общее руководство окруженными войсками легло на плечи генерала Ласкара. Командующий 3-й румынской армией запросил Антонеску о дальнейших действиях (имея в виду получить разрешение на прорыв для группы Ласкара), но получил ответ подчиняться приказам группы армий «Б».Первое предложение о сдаче, последовавшее от советского командования в 2.30 22 ноября, румынами было отвергнуто. Поначалу они попытались действовать как немцы. В расположении окруженных войск приземлились пять румынских Ю-52 и доставили окруженным боеприпасы, продовольствие и вывезли 60 раненых. Впрочем, возможности румынских ВВС были более чем скромными. Обеспечить настоящий воздушный мост они не могли. У окруженных румын оставалось не более 40 выстрелов на орудие, многие солдаты не ели по три дня.Командиры окруженных румынских соединений генералы Ласкар, Мазарини и Сион на совещании в Головском приняли решение прорываться в 22.00 22 ноября.

Но в планы  прорыва вскоре вмешались наступающие  советские стрелковые части. Советская  пехота атаковала Головский с  запада, генерал Ласкар был захвачен в плен. Потеря штаба 6-й пехотной дивизии привела к тому, что  радиосвязь окруженных частей с командованием  была потеряна. Последние очаги сопротивления  в расположении окруженных румынских  войск были уничтожены к 25 ноября. Советскими войсками было захвачено в плен 27 тыс. человек.»¹⁴

23 ноября в  районе Калача замкнулось кольцо  окружения вокруг 6-й армии вермахта. Выполнить план «Уран» полностью  не удалось, так как не удалось  расчленить 6-ю армию на две  части с самого начала (ударом 24-й армии в междуречье Волги  и Дона). Попытки ликвидировать  окружённых с ходу в этих  условиях также не удались,  несмотря на значительное превосходство  в силах — сказывалась превосходящая  тактическая подготовка немцев. Однако 6-я армия была изолирована  и запасы топлива, боеприпасов  и продовольствия прогрессивно  сокращались, несмотря на попытки  снабжения её по воздуху, предпринятым 4-м воздушным флотом под командованием  Вольфрама фон Рихтгофена.¹⁵

В первые дни  после окружения Паулюс настойчиво добивался разрешения вырваться  из «котла» и оставить Сталинград. 24 ноября в 1.15 командующий 6-й армией послал Гитлеру новую радиограмму  с предложением прорываться:

«Мой фюрер С момента поступления вашей радиограммы, переданной мне вечером 22.11, события развивались стремительно. Замкнуть котел на юго-западе и западе противнику не удалось.

Здесь вырисовываются предстоящие вклинения противника. Боеприпасы и горючее на исходе. Многие батареи и противотанковые  орудия израсходовали весь боезапас.

Своевременное достаточное снабжение исключено. Армии в самое ближайшее время  грозит уничтожение, если путем концентрации всех сил противнику, наступающему с юга и запада, не будет нанесен уничтожающий удар. Для этого необходим немедленный отвод всех дивизий из Сталинграда и крупных сил с северного участка фронта. Неотвратимым следствием должен явиться затем прорыв на юго-запад, ибо при таких слабых силах восточный и северный участки фронта удерживать больше невозможно.

При этом мы потеряем много материально-технических средств, однако сохраним большинство ценных бойцов и хотя бы часть техники. Исходя из сложившейся обстановки, еще раз прошу свободы действий.»¹⁶

Вот что пишет  Исаев о приказе Гитлера Паулюсу:

«22 ноября было одним из поворотных моментов, определивших судьбу армии Паулюса. Приказ Гитлера Паулюсу оставаться в Сталинграде и ждать деблокирующего удара был одной из роковых ошибок немецкого руководства, в конечном итоге приведших к крушению Третьего рейха. В связи с этим имеет смысл остановиться на предыстории этого решения. Известие о прорыве советских танков в тыл 6-й армии застигло Гитлера в Бергхофе, его горной резиденции в Южной Баварии. Вопреки распространенному мнению о том, что пообещал снабжать 6-ю армию по воздуху лично Геринг, первым представителем люфтваффе, прибывшим в Бергхоф 20 ноября, стал Ганс Ешонек, начальник Генерального штаба люфтваффе. Геринг был «слишком занят», чтобы участвовать в совещании — он находился на нефтяной конференции в Каринхалле в Берлине. Гитлер обрисовал Ешонеку ситуацию, объяснив, что 6-я армия будет некоторое время отрезана, пока организуется новая группа армий под руководством Манштейна для ее деблокирования. Далее фюрер потребовал ответа о возможности снабжения 6-й армии по воздуху. Привычкой Гитлера было настаивать на немедленном ответе, очень редко он давал обдумать и просчитать ситуацию. Ешонек бодро ответил, что если будут привлечены бомбардировщики и будут соответствующим образом подготовлены аэродромы, то снабжение по воздуху будет возможно. Также он обратился к опыту прошлой зимней кампании, указав, что люфтваффе уже снабжали 100 тыс. человек в «котле» под Демянском. Гитлер услышал то, что он хотел услышать — оставление Сталинграда не входило в его планы. Успокоенный этим ответом, он приказал Паулюсу оставаться в Сталинграде и ждать, Манштейну — готовить деблокирующий удар. Фактически все решения были приняты до того, как Гитлер первый раз обсудил ситуацию с Герингом. Только 22 ноября состоялся разговор между Гитлером и Герингом. Фактически у Гитлера уже было готовое решение, и рейхсмаршалу фактически оставалось с ним согласиться. Также не имея никаких расчетов о необходимых для доставки в Сталинград объемов грузов и количестве самолетов, которые можно привлечь для «воздушного моста», Геринг ответил: «Да, люфтваффе могут это сделать». Приняв одно из важнейших решений, определивших ход войны, Гитлер отправился на поезде из Бергхофа в «Вольфшанце», свою ставку в Восточной Пруссии. Геринг, в свою очередь, отправился в Париж, на неотложную встречу с торговцами живописью.

Таким образом, с самого начала одним из важных факторов для принятия решения стало  отсутствие каких-либо расчетов. Когда  были приняты первые решения на организацию  «воздушного моста», его возможности не были соотнесены с объемом грузов, необходимых 6-й армии. Строгие расчеты показывают, что для обеспечения 250 тыс. человек, 1800 орудий и 10 тыс. моторов, не считая танков, требовалось 946 тонн в сутки. Командование 6-й армии в первые дни окружения указало сильно заниженную цифру необходимых объемов снабжения — 600 тонн грузов в сутки. Причем в первые дни окружения, с 25 по 29 ноября, доставлялось только по 53,8 тонны в день. Командующий 4-м воздушным флотом Вольфрам фон Рихтгоффен уже 21 ноября записал в своем дневнике: «Я прилагаю все усилия, чтобы убедить их, что это не может быть достигнуто, потому что отсутствуют необходимые транспортные ресурсы». Однако в критический период формирования решения Гитлер находился в поездке из Бергхофа в «Волчье логово». Он был лишен возможности выслушать командиров вермахта и люфтваффе, непосредственно ответственных за проведение операций на земле и в воздухе в районе Сталинграда, и только укрепился в своем решении об организации деблокирующего удара Манштейна и «воздушного моста».

Еще одним ни на чем не основанным предположением Ешонека стала сама возможность  организации «воздушного моста» в условиях Сталинграда. Под Демянском  самолетам требовалось пролететь  всего 60–80 км. Под Сталинградом требовалось пролететь в несколько раз больше — 200–300 км. Демянск был второстепенным участком фронта, на котором действовали не самые сильные и многочисленные соединения ВВС Красной армии. Напротив, под Сталинградом состоялось одно из важнейших сражений, и советское командование сразу начало активную борьбу с «воздушным мостом».

Еще не зная, что  принятое им решение основывается на неверных цифрах и фактах, фюрер в конце ноября с оптимизмом смотрел в будущее. Гитлер, Геринг, Ешонек были уверены, что Манштейн вскоре пробьет коридор к армии Паулюса.»¹⁷

Новообразованная вермахтом группа армий «Дон» под командованием фельдмаршала Манштейна предприняла попытку прорыва блокады окружённых войск (Операция «Винтергевиттер» (нем. Wintergewitter, Зимняя гроза)). Первоначально её планировалось начать 10 декабря, однако наступательные действия Красной Армии на внешнем фронте окружения вынудили отложить начало операции на 12 декабря. К этой дате немцам удалось представить лишь одно полноценное танковое соединение — 6-ю танковую дивизию вермахта и (из пехотных соединений) остатки разгромленной 4-й румынской армии. Эти части находились в подчинении управления 4-й танковой армии под командованием Г. Гота. В ходе наступления группировка была усилена весьма потрёпанными 11-й и 17-й танковыми дивизиями и тремя авиаполевыми дивизиями.