Сельское хозяйство в пореформенной России

Сельское хозяйство  в пореформенной России.

Сельское хозяйство России в пореформенный период было не столь успешным,  но все же было ускорение развития. За 20 лет экспорт зерна из России вырос в 3 раза и составил в 1881 г. 202 млн. пудов. В мировом экспорте хлеба Россия стояла на первом месте. Цены на хлеб на мировом рынке держались высокие. Но рост урожайности хлебов в России был невелик. Увеличение валовых (общих) сборов зерна достигалось в основном за счет распашки новых земель. Такой путь развития называется экстенсивным, в отличие от интенсивного, когда прирост производства обеспечивается за счет совершенствования земледелия и подъема урожайности. Главным поставщиком экспортного хлеба оставалось помещичье хозяйство, хотя постепенно возрастала роль крестьян. Ускорение развития  в наибольшей степени касалось частных, или, как их еще называли, владельческих земель. Частными владельцами выступали представители всех слоев российского общества, землю могли приобретать и иностранцы. Средний размер частного землевладения в России в конце XIX в. составлял 115 га на одно хозяйство (для сравнения: в Англии — 23 га, во Франции — 8 га, в США — 55 га).

В движении земельной  собственности отмечалась основная тенденция: наиболее активно покупали землю крестьяне, а продавали  — дворяне, за вторую половину XIX в. размер дворянского землевладения уменьшился почти в два раза. Это свидетельствовало о перестройке сельского хозяйства страны на капиталистический лад. Для сельскохозяйственного производства, организованного на частных землях, было характерно стремление использовать наемную силу, применять усовершенствованные орудия и машины, удобрения, в том числе и искусственные, производить продукцию на рынок. Таким образом, в массе своей это были хозяйства, развивающиеся по фермерскому пути. Однако частные земли составляли только четверть всех земель, участвующих в сельскохозяйственном производстве. Две четверти составляли общинные земли, принадлежащие не конкретному крестьянину, а крестьянской общине в целом: община выступала как коллективный собственник земли.

Что изменилось и что не изменилось в помещичьем хозяйстве. В руках  помещиков находились огромные земельные  площади. На каждые 100 десятин крестьянских земель в Центрально-черноземном  районе приходилось 56 десятин помещичьей земли, а в Центрально-промышленном - 30. В общей массе помещичьего  землевладения велика была доля латифундий (владений размером свыше 500 десятин). Крупнейшие латифундисты (Строгановы, Шереметевы, Шуваловы и др.) владели сотнями  тысяч десятин в разных губерниях. Роль общины в жизни крестьян укрепилась после отмены крепостного права. Без разрешения общины крестьянин не мог получить паспорт и уйти из деревни, не мог получить свой надел в собственность и свободно им распоряжаться. Община распределяла и перераспределяла землю между крестьянами, и основой ее политики было желание уравнительности, равных условий для всех: каждому должна была достаться часть хорошей, средней и неплодородной земли. Эго приводило к чересполосице — крестьянская семья могла владеть десятками крошечных кусочков в разных местах. Неизбежным итогом чересполосицы был принудительный севооборот: община диктовала крестьянину, какую культуру ему сеять на каком поле, определяла сроки посева и уборки урожая. После отмены крепостного права помещикам пришлось перестраивать свое хозяйство на рыночных началах. Они имели возможность организовать систему, переходную от барщинной к капиталистической. Сделанные во время реформы «отрезки» заставляли крестьян арендовать землю у помещика. Но нередко они не могли предложить ему в качестве платы ничего, кроме своего труда. Так возникла отработочная система хозяйства. С барщинной она была сходна тем, что крестьянин и здесь обрабатывал помещичью землю своим рабочим скотом и инвентарем. Договор о найме чаще всего заключался зимой, когда у крестьян заканчивался хлеб и они соглашались на любые условия. Подобные формы эксплуатации получили название полукрепостнических. Вообще после 1861 г. отношение помещиков к крестьянам сильно изменилось. Раньше помещик нередко жалел своих крестьян, приходил к ним на помощь. Теперь он готов был выжать из них все соки и бросить на произвол судьбы. Только наиболее гуманные и дальновидные помещики, работавшие в земствах, старались как-то восполнить нарушенные отношения и сблизиться с крестьянством на почве местного хозяйства.

Передовые помещики пытались вводить  капиталистическую систему хозяйства. Они заводили собственный рабочий  скот и инвентарь, покупали сельскохозяйственные машины, нанимали рабочих. Но эти формы  хозяйствования прививались с трудом. Им непросто было конкурировать с  кабальными формами эксплуатации, для  которых реформа 1861 г. создала благоприятные  условия. Кроме того, чисто предпринимательское  хозяйство не могло быть доходным на очень больших площадях. И только в степном Заволжье и на Северном Кавказе, где помещичье землевладение было очень невелико, стало быстро развиваться предпринимательское, фермерское хозяйство. Эти районы становились житницей России и основным поставщиком хлеба на экспорт. Сюда, а также в Сибирь направлялись основные потоки переселенцев. Некоторые крестьяне оседали в городах. После отмены крепостного права сильно возросла горизонтальная мобильность населения России.

В пореформенное 20-летие обозначились два пути эволюции аграрного строя  России. Центрально-земледельческий  район вступил на медленный, затяжной путь перестройки хозяйства с  сохранением крупного помещичьего  землевладения. А в степных районах Заволжья и Северного Кавказа стал вырисовываться другой путь - фермерский, предпринимательский.

Расслоение крестьянства. После  реформы 1861 г. зажиточные семьи, которым  теперь не приходилось делиться с  помещиком своим достатком, стали  передавать его по наследству. Многие из крестьян тогда выбились «в люди», поднялись до общественных верхов. Так что можно говорить и о  росте вертикальной мобильности. Но не все было так просто. Ибо, с  другой стороны, в деревне наряду с бедными появились совсем разорившиеся дворы. Обычно это происходило вследствие дурных качеств домохозяев (лени, пьянства, мотовства). Но их дети, как бы трудолюбивы  и рачительны они ни были, имели  уже мало шансов поправить свое хозяйство. Расслоение крестьянства стало принимать  наследственный характер. Это задерживало  вертикальную мобильность, и в этом заключалось одно из противоречий утверждавшегося  в деревне буржуазного строя. Но между середняками и беднотой не было четкой грани. Эти две социальные группы составляли основную массу нерасслоившегося крестьянства. Крестьянская община. Хозяйственная и общественная жизнь российского крестьянина протекала в рамках общины, которая существовала с незапамятных времен. В законах 1861 г. она была оформлена как сельское общество. Крестьянская община являлась экономическим объединением и низшей административной единицей. Община распределяла землю среди своих членов, устанавливала правила, как использовать пастбища и леса. Закон возлагал на общину обязанности по распределению налогов и поддержанию порядка на ее территории. Все важные дела решал сельский сход. На нем избирался сельский староста. По закону на сельский сход должны были являться только домохозяева (главы семейств). В губерниях Черноземной полосы это правило строго соблюдалось. В нечерноземных же губерниях домохозяева нередко оказывались «в отходе» (на заработках). На сход приходили их жены. «В иной бабе больше толку, чем в мужике»,- говорили здешние крестьяне. Иногда же на сход приходили сыновья отсутствующих домохозяев. В 15-17 лет крестьянский юноша был уже настоящим работником и вполне разбирался в тех вопросах, которые обсуждались на сходе. Общинная демократия, не исчезнувшая совсем даже при крепостном праве, в пореформенную эпоху получила новое развитие. Община строилась на сочетании коллективного землепользования и отдельного ведения хозяйства каждым двором. Общинной землей крестьяне владели чересполосно. Каждый двор получал полосы и хороших, и плохих земель, и ближних, и дальних, и на пригорке, и в низине. Имея полосы в разных местах, крестьянин ежегодно получал средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низких местах, в дождливый - на взгорках. Труд пахаря очень тяжел. В крестьянских семьях издавна было заведено так, что женщины смотрели за домом и детьми, а мужчины работали в поле. Поэтому и земля распределялась по числу мужчин. Если в семье умирал мужчина, общество отнимало его надел. Если рождался мальчик, он получал надел. Такие «скидки-накидки» назывались частными переделами. Они могли происходить каждый год. Но число родившихся обычно превышало число умерших. Время от времени приходилось разбивать общинные земли на новое число душ, с уменьшенным наделом. Происходил общий (или коренной) передел. Он повторялся в среднем раз в 12 лет. Но некоторые общины не производили переделов - ни общих, ни частных. Иногда из двух соседних общин одна делилась, а другая никогда не делилась. Почему -- никто не мог объяснить. Неурожай и голод подталкивали к переделам. Наоборот, в относительно хорошие годы крестьяне неохотно переделялись. В первое пореформенное 20-летие в черноземных губерниях переделы стали редким явлением. Как ни высоки были здесь выкупные платежи, надел плодородной земли все же кормил крестьянскую семью, и крестьяне им дорожили. Переделы, казалось, уходили в прошлое. Домохозяева начинали смотреть на свой надел как на свою собственность. Кое-где его уже завешали по наследству и даже продавали. Земля постепенно сосредоточивалась в пользовании зажиточных дворов, а в крестьянском сознании укоренялось понятие о частной собственности на землю. Это говорит о том, что первое пореформенное 20-летие было сравнительно благоприятным периодом в жизни крестьян черноземных губерний. Ведь земельные переделы производились не от хорошей жизни. По-иному обстояли дела в нечерноземных губерниях. Здесь крестьянский надел был обложен сверх его доходности. Только с помощью посторонних заработков крестьянин справлялся с выкупными платежами. Те, кто не мог идти на заработки (малые дети, инвалиды, старики), надела не имели. Земля распределялась по работникам-мужчинам («рабочим душам»). Крестьянин, может быть, и совсем отказался бы от надела, но по закону он не мог без согласия схода выписаться из своего сельского общества. Тем не менее крестьянин старался «спихнуть» с себя надел при всякой возможности. Переделы земли в нечерноземных губерниях были частым явлением. Занятый на работе в городе, крестьянин не всегда успевал обработать свой надел. Все больше становилось заброшенных земель, за которые взыскивались выкупные платежи и прочие налоги. 60 - 70-е гг. XIX в. были тяжелым периодом для деревни Нечерноземного центра, хотя тесное общение с городом быстро развивало у здешних крестьян предпринимательские навыки.

Так по-разному  откликнулась реформа 1861 г. в разных российских землях. На общинных землях были незаинтересованность крестьян в труде, низкое качество обработки почвы, низкая урожайность и товарность. Давая шанс слабым хозяйствам выжить — освобождая их на время от налогов, помогая в обработке полей, община сдерживала развитие потенциально сильных хозяйств. Тормозящая роль общины стала настолько очевидной в середине 90-х годов XIX в., что правительство приступило к работе по подготовке новой аграрной реформы, реализация которой в жизнь произошла уже в XX в. В общем же, несмотря на тяжесть выкупных платежей и полукрепостническую эксплуатацию со стороны помещиков, эта реформа значительно ускорила переход крестьян от застойного натурально-потребительского хозяйства к товарно-рыночному.

Список использованной литературы

1. http://otherreferats.allbest.ru/history/00087884_0.html
2. http://www.refstar.ru/data/r/id.7831_1.html
3. История мировой экономики: Учебник для вузов./Под ред. Г.Б. Поляка, А.Н. Марковой. - М.: ЮНИТИ, 2002. Стр. 188.