Роль личности В.Н. Татищева в истории России

       Брюс часто поручал Татищеву передавать царю разные послания. По совету Брюса он и сам написал «важное письмо» Петру, в котором изложил свои идеи о составлении карт всей территории России, чтобы провести целенаправленное земельное размежевание. Тогда он принял решение писать и историю России. Но эта работа Татищева была прервана.

В 1720-м  В. Н. Татищев командирован в Сибирскую губернию, на «Кунгур и в прочие места для отыскания руд и постройки горных заводов». Три года он провёл в Зауралье: трудился здесь над совершенствованием горного дела, устраивал при казённых заводах училища, - с частными заводчиками, во главе которых стоял Никита Демидов, Татищев вступил в борьбу, отстаивая интересы государства (должность Татищева - Горный начальник в Сибирской губернии).

       Главным железоделательным предприятием, где Татищеву предстояло навести порядок, был Уктусский завод, основанный в 1702 году. До 1720 года завод процветал, но неожиданно пришёл в упадок. Татищев отметил неудобное расположение завода: речка Уктус была настолько маловодной, что не могла приводить в движение все имевшиеся на нём молоты, - и обосновал своё предложение перенести завод на многоводную реку Исеть. Новое место было значительно ближе к рудникам и богато лесом. По расчётам В. Н. Татищева, новый завод мог давать ежегодно до двухсот тысяч пудов железа - чуть меньше половины всего производимого в России. Он был уверен, что затраты окупятся за 5 лет, и, не дожидаясь решения коллегии, начал подготовительные работы: заготавливал лес и необходимые для строительства материалы. Однако его начинаний в Петербурге не одобрили, и строительство пришлось приостановить. Не успокоившись отказом, Татищев предлагает решить проблему хотя бы частично: вместо восстановления плотины на Уктусе возвести новую на Исети. Это предложение нашло поддержку.

       Полтора года спустя его идея строительства заводов и крепости на реке Исети была осуществлена, но другим человеком - де Геннином, который назвал новый город Екатеринбургом - в честь жены Петра I. Татищеву же в 1722 году пришлось отвечать под присягой, почему им не были построены заводы на Исети... Потом только открылось, что его донесений в Петербурге не получали: их перехватывали агенты Демидовых. Демидов писал в столицу доносы на Татищева: он обвинял его в том, что тот пренебрегает государственными интересами, разваливает казённые заводы. Проверить всё это и был направлен на Урал Геннин, доверенное лицо императора... И всё же основателем Екатеринбурга все старинные издания и энциклопедические словари называют Василия Никитича Татищева - это неоспоримая истина...

       В. Н. Татищев заботился и об улучшении дорог. Кроме того, он внёс проект создания нового водного пути от Урала до Архангельска через озеро Кельтму, из которого вытекали реки в Камский и Печерский бассейны. Позднее этот проект был предложен тем же Георгом Вильгельмом де Геннином (в России его звали Вилимом Ивановичем, он был принят на службу самим Петром), но осуществлён лишь в 1822 году, при Екатерине II. Поддержал Геннин и многие другие проекты Татищева: Ирбитская ярмарка была перенесена на Исеть; в Кунгуре закрыт непроизводительный медный завод, но открыт новый на реке Мулянке...

       Несмотря ни на какие происки недоброжелателей, Татищев был взят ко двору. В 1724 году Петром I он был командирован в Швецию с несколькими молодыми людьми, «знающими геометрию», для более глубокого изучения горного дела; ему также поручили пригласить учёных в создаваемую Петербургскую Академию наук и ещё многие «секретные дела», не подлежащие обсуждению в Сенате и Коллегии. Ему предписывалось и ознакомление с состоянием горного дела и экономики, а также с монетным производством. Указ о новом назначении Татищева последовал 1 октября, и 4 декабря он прибыл в Стокгольм... Но в январе 1725 года государь император неожиданно умер, и Татищев оказался в затруднительном положении: новое правительство отказалось от большинства программ Петра Великого, не проявляя заинтересованности в постоянно предлагаемых новшествах Татищева, стараясь поскорее свернуть план его деятельности в Швеции. После смерти царя ушёл в отставку и Брюс... Но Татищев продолжает напоминать о поручениях Петра, которые могли бы принести несомненную пользу Отечеству, однако от него требуют возвращения домой, даже не выделяя денег на дорогу. И Василий Никитич решил заняться важнейшим делом, которое должно, по его мнению, принести наивысшую пользу Родине... Он отыскивает своих старых знакомых и через них устанавливает самые тесные отношения с видными учёными и общественными деятелями Швеции. Татищев встретился здесь со своим давним знакомым офицером Филиппом-Иоганном Таббертом, находившемся в русском плену: известно, что Татищев встречался с ним в 1720 году в Тобольске, когда тот, видимо, и высказал Татищеву свою идею создания книги по этнографии и географии Сибири. Он уходит в науку, и шведские учёные оказывают ему всяческое содействие в его занятиях историей и географией. Профессор Упсальского университета Бениель (Бенселиус) сообщил Татищеву о «российских древних гисторий и прочих полезных книг, во множестве» находящихся в университетской библиотеке, и разрешает сделать копии с них. Василий Никитич составил «роспись» этих книг (17 наименований) и отправил в Петербург. В 1725 году при содействии Бенцеля в периодическом собрании документов шведской истории была издана на латыни заметка Татищева о находках в Сибири костей мамонта. В то же время она была переведена на шведский язык и чуть позже опубликована в Англии. Она так и осталась единственной прижизненной публикацией В. Н. Татищева. Полный текст «Росписи...», заново выверенный и подготовленный к изданию на русском и немецком языках самим Татищевым, вышел в свет лишь спустя много лет после смерти автора...

       В Стокгольме Татищев встречался с известным учёным Генрихом Бреннером (1669-1732), знатоком восточных языков. Г. Бреннер с 1700 по 1722 годы находился в русском плену. Широту его познаний в топонимике Василий Никитич позднее использовал в своей «Истории Российской...».

Весь 1725 год Татищева требуют в Петербург, чтобы вновь отправить на Урал, но денег при этом не дают. А у Татищева их нет - ни на погашение долгов, ни на дорогу: жалованья ему ведь не платили! Вот в каком унизительном положении оказалось за границей доверенное лицо императора! И Татищев вынужден жаловаться Н. Ф. Головину: «В коллегию же хотя многократно о присылке денег писал, но отказ с гневом вместо денег получил, и с которого вижу, что они моим письмам не верят и поставляют здешнее моё разорительное и каждочасно досадное житьё всамохотную и бездельную прихоть». Головин, давно знавший Татищева, во всём его поддерживал и требовал у петербургских чиновников поступить сообразно закону и совести. Он и сам готов был покрыть долги Татищева (а деньги-то израсходованы на казну!), но не имел на это собственных средств. Только благодаря настоянию Головина деньги Татищеву были высланы и 12 апреля 1726 года он смог покинуть Швецию, в конце мая прибыв в Петербург.

       За время отсутствия Татищева в столице произошли значительные перемены - прежде всего при дворе; изменилась и расстановка сил влиятельных политических кругов.

       В связи с крайней бедностью податных сословий и многими другими проблемами в финансах и экономике в феврале 1726 года был создан Верховный тайный совет, в который вошли, помимо прочих, А, Д. Меншиков, Ф. М. Апраксин, А И. Остерман и Д. М. Голицын. Изыскиваются меры по сокращению государственных расходов и снижению подушного обложения. Чтобы избежать высокой инфляции, по записке Меншикова, Остермана (и других), Екатерина указом от 26 января 1727 года «для облегчения крестьян в податях и других нужд» предписывает выпустить медных пятаков на два миллиона рублей.

       В. Н. Татищеву, как никому иному, было знакомо монетное дело, но слишком много в новом окружении императрицы было его недоброжелателей, мечтавших отправить его подальше от двора, - скажем, опять на Урал. Но Василий Никитич всё же подаёт Екатерине ряд записок-предложений, основанных на шведском опыте. Напоминает и о поручениях Петра, в первую очередь советует как можно быстрее провести межевание всех земель и соответственно - составление карт. Татищев вновь представил свой старый (1721 года) проект постройки канала, который соединил бы Белое море с реками Каспийского бассейна. Кроме того, он предложил построить дорогу (по суше) из европейской части России в Сибирь и передать рудники и заводы компаниям — об этом он писал ещё Петру в 1724 году. Но ни одно предложение Татищева не нашло поддержки в Сенате, и 3 июня 1726 года его обязали — без промедления! - выехать в Екатеринбург в распоряжение Геннина. Однако Татищев просит Екатерину, напоминая о своих заслугах перед государством, определить его «иному делу», хотя недруги советуют императрице услать его подальше - на серебряные заводы Нерчинска. Против Татищева выступали те, кто сознавал, что только он способен сделать что-то полезное для развития отечественной промышленности (позиции Голицына и Татищева в отношении засилья немцев в России были одинаково жёстки). Неожиданно в окружении Екатерины нашёлся заступник (Д. М. Голицын), и 14 февраля 1727 года Екатерина подписала указ о направлении В. Н. Татищева на Московский монетный двор, где и было решено наладить чеканку медных монет.

       Специальным указом была создана Монетная контора, в состав которой вошли отец и сын Мусины-Пушкины и Татищев, а во главе её стоял сам московский губернатор А. Л. Плещеев.

       Дабы предотвратить деятельность фальшивомонетчиков, уменьшить ущерб казне и исключить обиды и разорение частных лиц, Татищев предложил начать отливку монет с упорядочения весов и повышения качества чекана. По его настоянию были созданы новые штампы из высококачественной стали, а заказы для них сделаны на Урале и в Швеции. В Академии наук сделали образцы точных гирь, их разослали на все российские таможни и в полицейские управления.

      Татищев внёс ещё одно техническое новшество в монетное дело: при штамповке денег он предложил соорудить машины, приводимые в движение водой. Так на Яузе - по проекту Татищева! - была возведена плотина, которая одновременно приводила в движение все машины. Таким образом ускорился выпуск монет, уменьшились расходы на этот процесс - следовательно, снизилась себестоимость затрат: водяные машины Татищева дали казне более 20 тысяч рублей чистой прибыли, а правительственный заказ был выполнен уже к осени 1727 года. Члены Монетной конторы дали присягу не разглашать тайны производства...

       В это же время изымается из обращения старая мелкая медная монета и завершается вымен серебряных копеек - они переливаются в более крупную монету, тем самым, кроме дохода казны, устраняются из употребления фальшивки, коих по России ходило в великом множестве.

В мае 1727 года скончалась Екатерина, вся власть сосредоточилась в Верховном тайном совете. Сторонники русской группировки возвели на престол Петра II, сына царевича Алексея... Александр Меншиков переметнулся в противоположный стан и стал преследовать своих бывших союзников: П. А. Толстого, члена Верховного совета и президента Коммерц-коллегии, сослал в Сибирь... Однако скоро указом молодого императора и сам был выслан в Берёзов. Татищев этот шаг воспринял как сигнал к изменению экономического курса. В правительстве явно возросло влияние Д. М. Голицына и князей Долгоруких.

       Василий Никитич пишет обер-секретарю Сената А. Маслову, своему давнему единомышленнику, также приобретшему большой вес при новом императоре, несколько служебных записок. В одной из них предлагает меры по прекращению инфляции. Он научно обосновал необходимость в поощрении предпринимательства и внешней торговли, упорядочения денежной системы. Татищев, по сути, предлагал финансовую реформу - и уже в 1730 году стали ощутимы её плоды. Но эта политика, как обычно, встретила и противодействие.

       В 1730 году, уже при Анне Иоанновне, указом Сената была создана Специальная комиссия о монетном деле, которая должна была разработать мероприятия по выкупу «лёгких» денег и замене их новыми. Комиссию возглавил В. Н. Татищев - он и представил на обсуждение Сенату записку, как «манету российскую удобрить, а нискую истребить»: он повторил своё давнее предложение о необходимости подъёма кредитоспособности нашей денежной системы на внешних рынках и предотвращении возможных убытков из-за оттока из страны драгоценных металлов. Весьма важным он считал также сближение российской денежной системы с европейскими и предлагал создать таблицы точных пересчётов, чтобы наши купцы не терпели убытков по неведению. Татищева во всём поддержал Плещеев.

       Кроме того, в письме Анне Иоанновне Татищев предложил систематизировать производство и улучшить качество изготовления медалей - в этом он видел средство прославления знаменательных для Отечества событий и их выдающихся творцов (Необходимо отметить, что Василий Никитич и сам собирал древние медали). Однако на это не хватало средств, поэтому предложения Татищева осуществлены не были.

       В московский период Татищевым сделано очень много и как историком: он заканчивает в 1733 г. свой главный философский труд «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ», опубликованный, к сожалению, лишь в 1887 году; работает над «Историей Российской»; готовит новую редакцию сочинения о мамонте, своих поисках русских монет 1664 года. Но Академия наук не печатает работ Татищева, в чём он видит происки немцев, которых, как и везде в России, было достаточно и в Академии.

       После воцарения Анны Иоанновны Л М. Голицын и В. Н. Татищев оказались по разные стороны баррикад», разошёлся Татищев и с Кантемиром и Прокоповичем, стоявшими во главе самодержавной партии (в числе этих обрусевших иноземцев, а Ф. Прокоповича на Западе знали как Самуила Церейского был и Андрей Иванович Остерман).

Василий Никитич Татищев сначала, как  это ни странно, получил повышение: его назначили церемониймейстером во время коронации Анны в апреле 1730 года, пожаловали чин действительного статского советника и несколько деревень с тысячью душ. Считается, что Анна Иоанновна нуждалась в советах Татищева. Они часто беседовали на самые различные темы.

        Двор вернулся в Петербург. А в декабре 1731 года во главу монетного дела Анна поставила молодого Михаила Головкина (1705-1775), женившегося на двоюродной сестре Анны. Естественно, на пути стоял опытный Татищев - скоро для его устранения и случай сфабриковали. Василий Никитич был освобождён от должности и предан суду: лица, беспредельно разграблявшие страну, устраивали обвинительные процессы над русскими, честно служившими своему Отечеству, - Татищева попросту опорочили. Причём М. Головкин требовал самой суровой расправы с ним. Но в марте 1734 года Анна круто изменила настроение и «пожалела» Татищева: за неожиданным и ничем не обоснованным унижением последовало столь же неожиданное признание его заслуг. Против него прекращаются все судебные дела, снимаются обвинения, он получает задание государственной важности - назначается Главным начальником горных заводов Сибири. Сам же Василий Никитич расценил милость императрицы как ссылку.