Радикализация либерального движения

конце XIX — начале XX в. все организованней становилось и либеральное крыло русского общественного движения. Его составляли люди, которых объединяло неприятие революционного насилия. Либералы продолжали надеяться на то, что правительство сможет вывести страну из тупика, идя по пути последовательных, хорошо продуманных реформ. Однако чем дольше царствовал Николай II, тем призрачней становились эти надежды.

В конце XIX в. либеральные  тенденции по-прежнему наиболее ярко проявлялись в земстве — и  не случайно. В условиях самодержавного правления земские органы были основными  легально существующими опорными пунктами для либеральной деятельности. В  них либерально настроенное дворянство училось решать конкретные проблемы местного хозяйства, народного просвещения  и пр., получало необходимые организационные  навыки.

По мнению земских  либералов, именно земство должно было стать основой конституционных  преобразований в России. Для этого  следовало лишь достроить систему  органов местного самоуправления. В  это время она представляла собой  структуру, состоящую из двух уровней: по уездам местное население избирало уездные земские собрания, которые  из своего состава выдвигали представителей в губернские земские собрания. Либералы считали, что этот процесс нужно  довести до логического конца  и создать третий уровень: на основе губернских земств организовать Всероссийский  представительный орган, предоставив  ему возможность участвовать  в законодательной работе. Если бы это было сделано, то Россия, по их мнению, совершила бы переход от деспотического государственного устройства к конституционному.

Именно эти  соображения в самой осторожной форме выражались в 1896 г. в адресах  земства Николаю II. Резко отрицательная  реакция молодого царя не могла пресечь  устремлений земских либералов  к конституционному строю. Важным шагом  на этом пути они считали создание своего координационного центра, который, с одной стороны, позволил бы земцам лучше организовать практическую деятельность, с другой — наладил бы связи  между земскими деятелями разных губерний.

Однако неоднократные  попытки земцев создать подобный орган в виде легально действующего совещания руководителей земств или периодически собиравшихся земских  съездов наталкивались на решительное  противодействие правящей бюрократии, которая не собиралась ни с кем  делиться своей властью. Земцам постоянно  напоминали о том, что они не имеют  права выходить в своей деятельности за рамки местных, уездных и губернских проблем. Любое действие, направленное на то, чтобы консолидировать земское  движение, придать ему общероссийский характер, рассматривалось правительством как противозаконное.

В этих условиях земские лидеры рискнули пойти на нарушение правительственных запретов и объединиться негласно. В 1899 г. они  создали кружок «Беседа», внешне имевший  характер частного «дружеского собрания». В этот кружок входили люди разных взглядов. С одной стороны, здесь  были убежденные сторонники конституционной  монархии — братья Павел и Петр Долгоруковы, Д. Н. Шаховской, Ф. А. Головин, которые считали необходимым  ограничить полномочия царской власти представительным законодательным  органом типа парламента. С другой — запоздалые славянофилы, «последние рыцари самодержавия», Д. Н. Шипов, М. А. Стахович, Н. А. Хомяков, стоявшие за традиционную, неограниченную царскую власть. Однако они хотели, чтобы самодержец управлял, сообразуясь с народным мнением, которое должен доносить до него представительный законосовещательный орган типа древнего Земского собора. Впрочем, в конкретных условиях господства самодержавно-бюрократического строя подобные разногласия не могли помешать конституционалистам и славянофилам найти общий язык и составить достаточно единую и цельную оппозицию власти.

Считая преждевременным  четко формулировать свою политическую программу, «Беседа» предпочитала оставаться на почве практической земской деятельности. Кружок немало сделал для того, чтобы  эта деятельность приобрела как  можно более эффективный характер. Его участники стремились преодолеть несогласованность в работе отдельных  земств, установить между ними прочные  связи. На средства членов кружка издавались так называемые сборники «Беседы» —  «Нужды деревни», «Политический строй» и пр. Эти сборники, в подготовке которых приняли участие виднейшие  русские ученые — историки, юристы, экономисты, сыграли важную роль в  идейном становлении либерализма, в разработке его представителями  конкретных политических и экономических  программ преобразования России.

Другим источником либерализма, помимо земцев-помещиков, являлась интеллигенция. Эта среда, в отличие от земской, была весьма неоднородной в социальном, имущественном и, соответственно, идейном отношении. Среди интеллигентской верхушки — университетской профессуры, известных юристов и др.— большой популярностью пользовались конституционные настроения. Конституционалисты — П. Н. Милюков, В. И. Вернадский, А. А. Корнилов и др.— поддерживали тесные связи с земскими лидерами. В конце XIX — начале XX в. сторонники политических преобразований группировались вокруг газеты «Русские ведомости» и журнала «Русская мысль».

Но в интеллигентской  среде существовали и такие течения, для представителей которых политические реформы играли второстепенную роль. Гораздо больше их волновало бедственное  положение масс; они считали жизненно необходимыми преобразования социально-экономического характера. Прежде всего это касалось либеральных народников. Либеральное народничество сосуществовало с революционным на протяжении всех последних десятилетий XIX в. Так же как и их революционно настроенные единомышленники, либералы от народничества были уверены в том, что в России победит общинный социализм. Однако, в отличие от революционеров, они рассчитывали добиться этого мирным путем: через организацию финансовой помощи крестьянству, ликвидацию путем реформ крестьянского малоземелья, развитие сельской кооперации. Именно в среде либерального народничества возникла весьма популярная в конце XIX в. теория «малых дел», нацеливавшая интеллигенцию на ежедневную будничную работу по улучшению положения крестьян — в земских школах, больницах, волостных правлениях и т. п. Представители этого течения — врачи, учителя, статистики — составили самую значительную часть «идейной» земской интеллигенции. Наиболее яркими лидерами либерального народничества являлись сотрудники журнала «Русское богатство» — Н. К. Михайловский, В. Г. Короленко, Н. Ф. Анненский, А. В. Пешехонов и др.

Примерно в  то же время — в конце XIX — начале XX в.— «либеральное крыло» оформляется  и внутри самой социал-демократии. Здесь складывается группа «экономистов» (А. С. Мартынов, С. Н. Прокопович, Е. Д. Кускова  и др.). имевших во взглядах немало общего с «легальными марксистами». В полном соответствии со своим названием они стремились придать рабочему движению исключительно экономический характер. По мнению «экономистов», пролетариат должен был бороться за улучшение условий труда, повышение зарплаты, сокращение рабочего дня и т. п. Они считали, что любое привнесение в эту борьбу политических лозунгов носит искусственный характер, заставляет рабочих отвлекаться на решение посторонних, чуждых им проблем. Борьбу за политическое преобразование России, по мнению «экономистов», должны вести либералы. Марксисты же, в их понимании, становились своего рода связующим звеном: им следовало активно помогать рабочим в экономической борьбе и в то же время сотрудничать с либералами — в политической.

При всех своих  идейных разногласиях оппозиционные  течения сходились в одном: все  они рассчитывали на мирное развитие России. Однако для этого необходимы были уступки со стороны самодержавия, реформы. Поскольку же правительство  Николая II проводило откровенно реакционный  курс, оппозиционеры разных толков все более сплачивались в едином стремлении потеснить самодержавно-бюрократическую  власть, добиться того, чтобы она  допустила к управлению государством представителей общества и народа. Это стремление захватывало даже тех, кто считал конституционные  преобразования вторичными: ведь с  каждым годом становилось все  ясней, что, пока правящая бюрократия обладает всей полнотой власти, в России не будет  вообще никаких серьезных реформ.

Важную роль в консолидации либеральных сил  сыграл журнал «Освобождение», издававшийся за границей с 1902 г. Инициаторами этого  издания были интеллигенты-«конституционалисты», деньги дали богатые либералы-земцы, а редактором стал недавний «легальный марксист» Струве. Несмотря на серьезные  трудности с переправкой через границу, журнал неплохо расходился и пользовался популярностью в либеральном обществе. Благодаря журналу, налаживались организационные связи и вырабатывалась единая программа, на основе которой удалось создать единый блок из представителей различных оппозиционных течений.

Этот блок получил  свое оформление в 1904 г. в Петербурге. Здесь был созван съезд, учредивший «Союз освобождения». В высший орган  «Союза» — совет — вошли  в равном количестве (по 6 человек) земские  либералы и представители интеллигенции, среди которых были и либеральные народники, и «легальные марксисты», и «экономисты». В программе «Союза» содержались весьма умеренные экономические требования: отчуждение путем выкупа части помещичьих земель, ликвидация отрезков, оказание финансовой помощи крестьянству и пр. Сами авторы программы не скрывали, что подобные требования играют вспомогательную роль: с их помощью либералы надеялись обеспечить себе сочувствие и поддержку народных масс. Центральным пунктом программы «Союза» был созыв Учредительного собрания, которому предстояло провозгласить конституцию Российского государства. Каким должно стать это государство, идеологи «Союза» сознательно не конкретизировали, чтобы не вызывать идейных раздоров среди представителей различных оппозиционных течений, входивших в эту организацию.

«Союз» объявлял самодержавие своим главным врагом, революционное движение рассматривалось  как возможный союзник. Подобная позиция выражалась как в резкой критике самодержавной власти, так  и в одобрении различных революционных  выступлений, до терактов включительно. Эта явная измена одному из главных  принципов либерализма — неприятию  революционного насилия — лишний раз свидетельствовала о том, до какого ожесточения дошла политическая борьба в России в начале XX в.