Политика коммунистической партии Китая по отношению к интеллигенции в 60-70-е гг

его сочинений  “красная книжечка”, ознакомиться с  которой должен был каждый, независимо от возраста и рода занятий.

          В самих школах и университетах фактически отменена традиционная система образования. Вместо этого вводилось обязательное изучение трудов Мао Цзэдуна, издававшихся огромным тиражом. Вся кампания проходила под выкрикивание лозунгов из дацзыбао Великого кормчего.

          Под жернова репрессий попало множество сотрудников Китайской АН. Среди них- Цянь Саньцянь, занимавшийся разработкой китайского атомного оружия, был отправлен в ссылку из-за того, что в 1946 году выезжал в качестве научного советника правительственной делегации «националистов» на Первую конференцию ЮНЕСКО в Париж. После успешного взрыва ядерной бомбы возле озера Лобнор (Синьцзян-Уйгурский автономный район, 1964 год)  он отправился “усиливать социалистическое образование” в деревню. С приходом “культурной революции” он оказался “капиталистическим попутчиком” и секретным вражеским агентом…

           С 1966 по 1976 гг. под лозунгом “движения вниз в деревню” практиковалась высылка ученых и просто людей с высшим образованием в на идейную обработку в специальные хозяйства, которые назывались “школами кадров 7 мая”. 7 мая 1966 года Мао подписал директиву о ликвидации различий между умственным и физическим трудом. Известно, что их “воспитателями” на местах были рабочие и крестьяне. Судьба этих людей, число которых по разным данным колеблется от 10 до 20 млн., как правило, оставалась неизвестной.

          Хаос и террор достигли апогея к январю 1967 г., когда цзаофани при поддержке ГКР стали захватывать правительственные органы на местах, создавать свои органы управления-  ревкомы. Полным ходом шла чистка в КПК. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. “Критика  Линь Бяо и Конфуция, ее причины  и значение для китайской культуры  в целом 

           Возвращение к “вопросу о интеллигенции” произошло в начале 1974 г., когда была развернута новая политико-идеологическая кампания "критики Линь Бяо и Конфуция". В ходе этой кампании подверглось критике со стороны ГКР конфуцианское наследие, раздавались призывы покончить с конфуцианским “прошлым”.

           КПК с самого своего основания начала заявляла о том, что намерена бороться с пережитками феодального строя в общественной и культурной сферах жизни страны, одной из главных причин которых по мнению ее идеологов было конфуцианское мировоззрение. В кампании 1974 эти мотивы соединились со стремлением Мао Цзэдуна и его окружения подавить оппозицию, сформировавшуюся теперь уже в кругу его бывших единомышленников. Среди тех, кого Великий кормчий считал теперь врагами- назначенный им самим своим преемником Линь Бяо и признанный в обществе “современным Конфуцием” Дэн Сяопин, Лю Шао-Ци.

           В статье “Призрак Конфуция и бредовая мечта новых царей” так называемая “Объединенная группа массовой критики Пекинского университета и Политехнического института Цинхуа” называла Конфуция “реакционным мыслителем прошлого”, а защиту ценностей конфуцианства признавала противоречащей целям “культурной революции”, а потому антикитайской. В статье говорилось о признанном лидером этого контрреволюционного движения Линь Бяо:

          “Линь Бяо, этот «сверхшпион», в важный момент победоносного развертывания Великой пролетарской культурной революции, на все лады превознося Конфуция, втайне планировал контрреволюционный переворот. В своих пресловутых «Тезисах об «объекте 571»» — плане контрреволюционного вооружённого переворота он признаётся, что намерен пристроиться к советскому ревизионизму, найти в нём «защитный зонт» и уверен в том, что его контрреволюционный «акт встретит поддержку Советского Союза». Советский ревизионизм и Линь Бяо: один мечтал о порабощении Китая, другой — о реставрации, первый хотел быть гегемоном, последний — императором-марионеткой, так они вдвоем, пав на колени и воскуривая фимиам перед призраком Конфуция, исполнили дуэт клоунов, координирующих действия извне с действиями изнутри”¹.

            Образ Конфуция, мыслителя и педагога древности, ассоциировался у идеологов культурной революции с развитием культуры, недоступной простому народу. Этот момент был учтен и использован в кампании в полную силу. Она имела успех, несмотря на то, что Конфуций испокон веков был самым почитаемым мыслителем в Китае, символом мудрости, несмотря на то, что высказывания из “Лунь юй” знали наизусть даже те, кто не умел читать и писать.

            Борьба с конфуцианством привела  к массовой эмиграции из Китая цвета ее общества- ученых, философов, деятелей культуры.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

         По официальным данным в ходе “великой пролетарской культурной революции” пострадало свыше 100 млн. человек. Несмотря на то, что она изначально стала “войной всех против всех”, не щадя никого, особое место в числе пострадавших от нее принадлежит все же интеллигенции. Кампания стала настоящей трагедией для культуры и науки китайского народа. В чем мотивы столь жестоких гонений маоизма на интеллигенцию?

          Прежде всего необходимо учитывать, что “культурная революция” стала своего рода продолжением “социалистических преобразований”, осуществленных в экономической  и социальной сфере, в области науки культуры. За предшествующий ей период форсированных национализации и коллективизации, осуществляемых в экономике в рамках политики “большого скачка”, сформировались значительные оппозиционные маоистскому режиму силы. Их выявлению и способствовала кампания “ста цветов” 1957 года. Несогласные с политикой режима посчитали ее начальным этапом на пути к демократизации режима и на призыв КПК к “сотрудничеству” откликнулись практически сразу. Они критиковали режим и все его недостатки, пользуясь предоставленным им права голоса. В скором времени, заявив о том, что “контрреволюционеры” позволяют себе критику подвергать сомнению сами основы существующего строя, Мао Цзэдун и его окружение приступили к свертыванию кампании.

          Существует также версия о том, что Мао запланировал акцию по борьбе с

инакомыслием  с целью вернуть себе власть и  значимость в КПК, фактически утерянные  им после провала политики “большого  скачка”.

           Те, кто успел проявить свою нелояльность режиму, были отправлены на перевоспитание в деревню, понесли тяжелую трудовую повинность и унижения.

          Официально начало “великой пролетарской культурной революции” было провозглашено 8 августа 1966 г., на Пленуме ЦК КПК принял решение.

          У штаба ГКР была своя “армия”, состоявшая из малограмотной и политически незрелой молодежи. Решая задачи “революции” она нередко попутно сводила счеты с ненавистными преподавателями и профессорами.

          Публичное унижение преподавателей, их избиение и убийства были повседневным явлением.

          Создавались “школы 7-го мая”, где интеллигенция “перевоспитывалась” под контролем рабочих и крестьян с помощью физического труда.

          Как таковая система образования в Китае перестала существовать. Вместо этого вводилось изучение трудов Мао как на уровне школ, так и на уровне университетов.

          Следующим этапом “культурной революции” стала кампания “против Линь Бяо и Конфуция”. Китайскому обществу в ходе нее навязывалась идея о необходимости порвать с конфуцианским прошлым раз и навсегда. Страна, где конфуцианство с древних времен составляло стержень культуры, науки и общественных отношений, теряла лучшие умы, так как в этот период усилилась эмиграция.

           К концу 70-х гг. со смертью Мао Цзэдуна и приходом к власти группировки Чжоу Эньлая основное внимание стало уделяться восстановлению

разрушенной экономике, и к вопросу о культурном возрождении  нации вернулись только к началу 80-х гг.

Список  литературы: 

1. Асланов  Р.М. Три модели и перспективы  развития социализма в КНР // Восток- Россия- Запад: Ист. и культурол. исслед.: К 70- летию акад. В.С. Мясникова- М., 2001- с.473-491.

2. Бурлацкий  Ф.М. Маоизм или марксизм? М., 1967.

3. Меццетти  Ф. От Мао до Дэна. Преобразование  Китая. М., 2005.

4.Усов В.Н.  Культурная революция в Китае. Китай: история в лицах и событиях. М., 1991.