Такой расчёт Наполеона мог бы осуществиться, если бы русские армии действовали  по тому плану, который составил военный наставник Александра 1 генерал К. Фуль.

     Главные силы русских войск (армия Барклая-де-Толли) были сосредоточены в то время  в 100 км к юго-востоку от места  переправы неприятеля. Литовское  население ещё со времён нашествия  Тевтонского ордена старалось селиться подальше от границ Пруссии. Поэтому восточный берег Немана казался безлюдным. Один из участников похода вспоминал потом: «Перед нами лежала пустыня, бурая, желтоватая земля с чахлой растительностью и далёкими лесами на горизонте…».

     В тот самый день, 12 июня, когда французская  армия начала свою переправу через  Неман, Александр 1 присутствовал на празднике, который русские офицеры  давали в его честь в окрестностях Вильны, пригласив на торжества высшее виленское общество. Здесь русский император вечером узнал о наступлении неприятеля.14 июня он оставил город, послав предварительно своего министра полиции генерал-адъютанта А.Д. Балашова к французскому императору с предложением начать переговоры о мирном разрешении конфликта. Наполеон принял последнего уже в Вильне, которую французы заняли на четвёртый день после переправы через Неман. В Вильне Наполеон оставался полных 18 дней, что впоследствии военные историки считали одной из его роковых ошибок. Но, как и раньше в Дрездене, он ждал подходившие к нему новые армейские части.

     Барклай-де-Толли, узнав о вторжении Наполеона, повёл свою армию из Вильно в Дрисский лагерь. К Багратиону он послал курьера  с приказом от имени царя, который  был тогда в штабе Барклая: отступать на Минск для взаимодействия с 1-й армией. Наполеон, следуя своему плану, устремился с главными силами за Барклаем, а чтобы не дать Барклаю и Багратиону соединиться, направил вразрез между ними корпус маршала Даву. Но его надежды вклиниться, навязать им крупные сражения и поодиночке разгромить терпели неудачу. Барклай ввиду невыгодного соотношения сил, убедившись в слабости своих оборонительных укреплений и непригодности избранной позиции, своевременно начал отступать через Полоцк к Витебску и далее к Смоленску на соединение со 2-й армией. Удар, намеченный Наполеоном по войскам 1-й армии в районе Вильны, пришёлся по пустому месту. К тому же он дважды не смог разбить 1-ю русскую армию у Полоцка и Витебска - он настигал Барклая, но тот уходил от сражения и отступал дальше.

     2-я  армия (Багратиона) двигалась через Слуцк, Бобруйск, переправилась через Днепр, прошла Мстиславль и направилась к Смоленску. Только большой опыт и мастерство позволили Багратиону выйти из ловушки, устроенной талантливым французским маршалом Даву. 22 июля обе русские армии соединились в Смоленске.

     Таким образом, план Наполеона разгромить рассредоточенные русские войска поодиночке рухнул. Мало того, он вынужден был распылять  свои силы: на север против И.Н. Эссена отрядил корпус Ж. -Э. Макдональда; на юг против А.П. Тормасова - корпуса Ж.Л. Ренье и К.Ф. Шварценберга. Ещё один корпус(Н.Ш. Удино) был выделен, а потом и подкреплён корпусом Л.Г. Сен-Сира для действия против войск П.Х. Витгенштейна, защищавших Петербург.

     Узнав о соединении Барклая и Багратиона, Наполеон утешился надеждой вовлечь русских в генеральное сражение за Смоленск, как «один из священных русских городов», и разгромить сразу обе их армии. Он решил обойти Смоленск и зайти русским войскам в тыл.

     Французское наступление началось 1 августа. Наполеон двинул корпус маршала Нея и конницу маршала Мюрата в обход Смоленска. Этому помешали войска 27-й дивизии Д.П. Неверовского - они встретили французов у Красного. Русские солдаты с невиданным упорством отбивали атаки неприятеля. После боя от дивизии осталась лишь шестая её часть, которая прорвала вражеское кольцо, вошла в Смоленск и соединилась с главными силами армии. С 4 по 6 августа корпуса Н.Н. Раевского и Д.С. Дохтурова защищали город от подходивших один за другим трёх пехотных и трёх кавалерийских корпусов противника. Им помогали жители города. Город горел. Русские взорвали пороховые склады, после чего в ночь на 18 августа оставили Смоленск.

     Когда французские войска вошли в горящий  полуразрушенный город, перед Наполеоном снова встал вопрос о дальнейших перспективах войны: в его ударной группировке оставалось лишь 135 тыс. войск. Маршал Мюрат советовал своему императору не идти далее. Оставаясь пока в Смоленске, Бонапарт пытался договориться с Александром 1 о мире. Однако это предложение осталось без ответа. Уязвлённый молчанием царя, он приказал выступать из Смоленска на Москву, в погоню за русскими армиями. Может быть, таким образом он хотел подтолкнуть Александра 1 к согласию на мирные переговоры. Наполеон надеялся на то, что если русские сражались так отчаянно за Смоленск, то ради Москвы они обязательно пойдут на генеральное сражение и позволят ему кончить войну славной, как Аустерлиц или Фридланд, победой.

     После соединения армий Барклая и Багратиона русские насчитывали в своих  рядах около 120 тыс. человек. Французские войска ещё превосходили русских по численности. Некоторые генералы, в том числе Багратион, предлагали дать сражение. Но Барклай-де-Толли, узнав о подходе наполеоновской армии, отдал приказ о продолжении движения в глубь страны.

     Война принимала затяжной характер, а этого Наполеон боялся больше всего. Растягивались его коммуникации, росли потери в боях, потери от дезертирства, болезней и мародёрства, отставали обозы. Это настораживало Бонапарта, тем более что в Европе против него быстрыми темпами формировалась очередная коалиция, в состав которой вошли, помимо России, Англия, Швеция и Испания.

     Французы  грабили население, разоряли деревни  и города. Это в свою очередь  вызывало у местных жителей ожесточение  и упорное сопротивление. При  подходе неприятеля они скрывались в лесах, сжигали продовольствие, угоняли скот, ничего не оставляя врагу. Зарождалось и ширилось крестьянское партизанское движение. «Каждая деревня, - вспоминали французы, - превращалась при нашем приближении или в костёр, или в крепость»

     Общественное  мнение осуждало Барклая, уклонявшегося  от больших сражений с французами и отступавшего на восток. Национально-освободительный  характер войны требовал назначения нового главнокомандующего, который  пользовался бы большим доверием и авторитетом. Таким человеком являлся М.И. Кутузов, который в то время был начальником петербургского ополчения. Русский император был растерян и озадачен, т. к. не любил Кутузова. Но дворянство обеих столиц в один голос называло его первым кандидатом. Он уже не раз показывал своё искусство полководца и, самое главное, пользовался популярностью в армии и в русском обществе. Он отличился не в одном десятке походов, осад, сражений и прочно зарекомендовал себя как мудрый стратег и блистательный дипломат.

     8 августа назначение Кутузова на столь важный и ответственный пост получило одобрение всей России. Среди солдат сразу же стала популярной пословица: «Приехал Кутузов бить французов!»

     Кутузов принял командование в очень тяжёлых  условиях. Большая территория России (600 км вглубь страны) была захвачена неприятелем, французы превосходили в военной силе. За Смоленском русские войска до самой Москвы не имели больше опорного пункта. «Ключ к Москве взят», - так оценил падение Смоленска М.И. Кутузов. К тому же правительство Александра 1 не выполнило своих обещаний: 100 тыс. рекрутов, а также народное ополчение в 100 тыс. ратников. Когда русская армия была уже под Можайском, выяснилось, что Кутузов реально мог получить лишь 15 тыс. рекрутов и 26 тыс. ополченцев.

     29 августа новый главнокомандующий прибыл в ставку русской армии, располагавшуюся в местечке Царево-Займище, где Барклай-де-Толли готовился дать генеральное сражение с Наполеоном. Кутузов отменил это решение, придерживаясь тактики отступления и считая её единственно правильной для сохранения боеспособности армии. Отход войск продолжался до села Бородина, расположенного вблизи Можайска, в 120 км западнее Москвы. Здесь и произошло сражение с армией Наполеона, вошедшее в историю яркой страницей.

     Кутузов не случайно избрал бородинскую позицию для большого и ответственного сражения. Она позволяла русским войскам с наибольшим успехом вести оборонительные действия против наступающих французов. На относительно узком фронте эта позиция перекрывала сразу две дороги на Москву - Старую Смоленскую и Новую Смоленскую, соединившиеся у Можайска. С правого фланга, которым командовал Барклай-де-Толли, войска прикрывала речка Колоча, впадающая в Москву-реку. Воды в Колоче к концу лета было не так много, но берега её были круты и обрывисты. Холмистая местность с ручьями и оврагами давала возможность на выделявшихся высотах создать опорные пункты, установить артиллерию и скрыть от противника часть своих войск. Всё поле местами было покрыто кустарником и мелколесьем, а с юга и востока окаймлено сплошными ольховыми и берёзовыми лесами. Кутузов оценивал выбранную позицию как «одну из наилучших, которую только на плоских местах найти можно».

     Чтобы улучшить позицию, Кутузов приказал дополнительно укрепить её. С этой целью на правом фланге было воздвигнуто несколько насыпанных валов и на них установлены пушки. Батарея из 18 орудий, получившая название Курганной, размещалась на центральной возвышенности (здесь во время битвы стоял 7-й пехотный корпус, которым командовал генерал Раевский). На левом фланге, у деревни Семеновской, на открытой равнине были сооружены искусственные земляные укрепления для артиллерийских батарей. Они были обращены углом к противнику и назывались флешами.

     Местность вынуждала французов на узком  участке атаковать русские войска в лоб, преодолевая крутые берега Колочи. Это неизбежно приводило к большим потерям среди атакующих.

     Ближайшая задача Кутузова сводилась к тому, чтобы приостановить дальнейшее продвижение противника, а затем  объединить усилия всех армий, включая  Дунайскую и 3-ю Западную, развернув активное наступление. Этот план вытекал из военно-стратегической обстановки, которая была ему представлена в документах Военного министерства и письмах Ростопчина. Он так определил свою задачу: «спасение Москвы». Он учитывал возможность и успеха, и неудачи: «при счастливом отпоре неприятельских сил дам собственные повеления на преследование их. На случай неудачного дела несколько дорог открыто, по коим армии должны будут отступать».

     Наполеон, жаждавший генерального боя с  первых дней войны, не думал о возможной неудаче. Предвкушая победу, он воскликнул на заре перед битвой: «Вот солнце Аустерлица! ». Его цель заключалась в том, чтобы взять Москву и там, в сердце России, продиктовать Александру 1 победоносный мир. Для этого достаточно было, по мысли Наполеона, выиграть Бородинскую битву. План его был прост: сбить русские войска с занятых позиций, отбросить их в «мешок» при слиянии р. Колочи с Москвой-рекой и разгромить.

Параграф 3. Бородинское сражение

Бородинское побоище 26 августа 1812 г. – единственный в истории войн пример генерального сражения, исход которого и та, и другая сторона сразу же объявили и доныне празднуют как свою победу, имея на то основания. Поэтому многие вопросы его истории, начиная с соотношения сил и кончая потерями, остаются спорными. Новый анализ старых данных показывает, что Наполеон имел при Бородине 133,8 тыс. человек и 587 орудий, Кутузов - 154,8 тыс. человек и 640 орудий. Правда, регулярных войск у Кутузова было лишь 115,3 тыс. человек плюс 11 тыс. казаков и 28,5 тыс. ополченцев, но зато у Наполеона вся гвардия (19 тыс. лучших, отборных солдат) простояла весь день битвы в резерве, тогда как русские резервы были израсходованы полностью. Небольшому превосходству русских в артиллерии Бонапарт надеялся противопоставить своё мастерство в управлении войсками, стремительность манёвра и сокрушительную мощь удара.

При изучении Отечественной войны неоднократно возникал вопрос: была ли необходимость  в Бородинском сражении? И если «да», то для каждой из противоборствующих сторон эта необходимость была более важной, более существенной? По-своему оригинально и однозначно на этот вопрос ответил Л.Н. Толстой. В романе «Война и мир» он писал: «Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатам ближайшим было и должно было быть - для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы, а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии».

Однако  Бородинской битвы не могло не быть. Она была неизбежна. Кутузов  дал сражение, во-первых, потому, что  этого желала отступавшая армия. Во-вторых, возбуждённое общественное мнение не простило бы Кутузову, если бы он без решительной схватки с  неприятелем отступил до самой Москвы. Кроме того, принимая решение о Бородинском сражении, Кутузов с полным на то основанием рассчитывал обескровить врага, лишить его надежды на лёгкую победу и этим положить начало позорному изгнанию оккупантов из пределов России. У Наполеона были свои соображения. Учитывая своё временное превосходство в силах, он надеялся в генеральном сражении разгромить русскую армию, принудить Александра 1 к вынужденному миру и с блеском закончить очередную кампанию.

Достигнув района Бородина, Кутузов следующим образом расположил русские войска по фронту. Более многочисленную и сильную 1-ю армию под командованием Барклая (около 70% всех сил) он поставил на правом фланге, вдоль берега Колочи. Подразделения этой армии прикрывали дорогу на Москву. Армию Багратиона он разместил на левом фланге до деревни Утицы. Роль передового оборонительного пункта выполнял пятиугольный редут (полевое укрепление, приспособленное для круговой обороны), построенный впереди всей позиции на левом фланге у деревни Шевардино.