Общественно-политическая жизнь Беларуси в 1930-е годы. Политические репрессии

       Важная роль отводилась комсомолу.  Его ряды расширялись как в  городе, так и в деревне. К  началу 1941 г. В республике насчитывалось  263 тыс. молодых людей и девушек[3,c78], которые входили в состав республиканской комсомольской организации. Ее деятельность, как и работа

     9

профсоюзов, а также МАПРа, других общественных организаций, была сильно регламентирована. Фактически осуществился полный контроль государства над ними.

      Значительной эффективностью отличалась  деятельность спортивных организаций, особенно военного направления. Подготовка летчиков, парашютистов, стрелков, других военных специалистов достигла в 30-е гг. больших размеров. Особенно важное значение этой работе придавалось в Белорусской ССР как приграничной республике. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

10

3.ВЛИЯНИЕ РЕПРЕССИЙ НА ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ 
 

      В середине 1920х годов был создан культ ОГПУ. Образ чекиста с  «горячим сердцем, холодным умом и чистыми  руками», включенный в блок «радетелей», в определенной степени подготовил почву для общественного восприятия репрессий 1930х годов. Воспевали чекистов как идеальных героев того времени многие популярные советские поэты и писатели – Э. Багрицкий, М. Светлов, С. Кирсанов и др. Блок «радетелей о благе народном» был необходимым компонентом большевистской идеологии, он корректировал и дополнял блок «воспитателей». К 1932 г. В Минске было переименовано 44 улицы[1,c67]. Новые улицы назывались именами здравствующих партийных и государственных деятелей СССР (улицы Луначарского, Чичерина, Ленина, Дзержинского, Урицкого, Ульяновская, Свердлова, Володарского, Берсона и др.)

  Наличие политического инакомыслия активизировало деятельность политического сыска. С середины 1930-х годов он стал тотальным. От опеки спецслужб не была свободна ни одна социальная группа независимо от места в общественной иерархии. К концу 1930-х годов под «наблюдением» находились практически все слои интеллигенции, представители всех звеньев партийного, хозяйственного и советского аппаратов управления.

      Для проведения чистки организовывались собрания рабочих, крестьян, имеющих право голоса. К июлю 1930 г. По восьми округам ЮССР было проведено 3854 собрания; на проверяемых работников было подано 4619 заявлений; опубликовано 404 заметки в местных газетах. Из подвергнутых чистке 18422 работников были «вычищены» 1242 человека[3,c27]. Чистка проводилась по трем категориям. « Вычищенные» по первой категории рассматривались как враги советской власти. Они арестовывались и осуждались. «Вычищенные» по второй категории могли заниматься только физическим трудом и направлялись работать на заводы. Третья категория позволяла оставаться на том же предприятии или в учреждении, но с понижением в должности или переводом на более низкооплачиваемую работу. Считалось, что результаты чистки «во многом улучшат работу в смысле четкости, в смысле классового чутья не только целого учреждения, но и каждого работника в отдельности». Место «вычищенных» занимали «выдвиженцы». Направление «выдвиженца» в то или иное учреждение согласовывалось с его администрацией. Если «выдвиженец» все-таки не справлялся с работой, его могли перевести на другую должность или уволить только по согласованию с  выдвинувшей организацией. До октября 1930 г. Необходимо было выдвинуть в советские органы 550 рабочих, работниц, батраков и батрачек, крестьян-бедняков. Однако институт выдвижения не улучшил деятельность органов управления[2,c35].

     29 октября 1929 г. Приказом №293 подписанным  заместителем председателя ОГПУ  Г. Ягодой, была осуществлена реорганизация  системы «троек. Все существовавшие до этого «тройки» распускались; вместо них образовались новые, рассматривающие дела секретно-политического и экономического управлений[4,c11].

5 февраля  1930 г. была образована «тройка» ОГПУ и в БССР. Ее возглавил Полномочный Представитель ОГПУ по БВО Ф. Раппопорт. Только за 6 дней – с 5 по 10 февраля – «тройкой» были приговорены к высшей мере наказания 65 человек, к заключению  в концлагерь – 62 человека, а с 13 февраля по 3 марта было рассмотрено 722 дела: осуждены участники 3 контрреволюционных организаций. Как следует из спецсводок о работе «троек» ПП ОГПУ по ликвидации контрреволюционных организаций, группировок и изъятии одиночек в связи с проводимой кампанией по кулачеству, которые подекадно отправлялись в центр, на 30 мая 1930 г. В БССР по 1-й категории были арестованы 6437 человек, из них осуждено 6249( к высшей мере наказания – 912 (14,6 %), в концлагеря – 1723 ( сроком

12

на 10 лет  – 256, на 5 лет – 1020 и на 3 года – 447),выслано 2237

человек[1,c113].

   В феврале 1930 г. Было принято новое Положение о рабоче-крестьянской милиции и уголовном розыске БССР. Данные структуры рассматривались в нем как административно-военизированные органы советской власти, в основные задачи которых кроме охраны общественного порядка и обеспечения безопасности государственной и общественной собственности, борьбы с преступлениями включался и надзор за выполнением обязательных постановлений органов власти.

      Органы  власти милиции имели право привлекать нарушителей к административной и уголовной ответственности, использовать для своих целей дворников и сельских исполнителей, входить в общественные помещения и жилища граждан (даже в случае подозрения) и проводить следствие.

      7 апреля 1931 г. Был издан новый циркуляр: « в связи с ограничением компетенции Троек и предстоящим массовым наплывом следственных дел в ОГПУ» предлагались организовать еще пять «троек». На  рассмотрение коллегии ОГПУ выносились теперь только дела с предложением высшей меры наказания, «имеющие принципиальное значение, и те, по которым имеется расхождение мнений». Практика заслушивания докладчиков с мест отменялась, допускалась только «по специальным вызовам». Устанавливались жесткие сроки прохождения законченных дел -14 дней с начала регистрации до направления выписки из протокола на место.

      Расширение  прав ОГПУ в процессе «уничтожения кулака как класса» имело трагические  последствия. Множество крестьянских семей потеряли кормильцев: они были расстреляны или отправлены решением «троек» в лагеря. Оставшиеся без средств существования женщины, дети, старики вынуждены были нищенствовать, воровать. Так, только по Жлобинскому району «административно-служебному преследованию» в июле 1933 г.

13

подверглось 216 хозяйств с 885 едоками. «Эти семьи в своем подавляющем

большинстве находятся в районе и живут  за счет нищенства, попрошайничества по домам», - сообщали в ЦК КП (б) Б и СНК БССР районные лидеры.

     Решения ноябрьского (1934г.) пленума ЦК ВКП (б) свидетельствовали о победе умеренной группы в партийном руководстве, стремящейся ограничить влияние спецслужб. Весной 1934 г. В СССР наступает определенная «оттепель». Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. ОГПУ, скомпрометировавшее себя участием в проведении коллективизации, преобразовывается в Главное управление государственной безопасности, растворяясь в союзно-республиканском Наркомате внутренних дел СССР. В республиках организовываются республиканские НКВД, работающие по общесоюзному положению. Создание объединенного наркомата наименовалось «большой чисткой» Всех подразделений милиции. В сентябре 1934 г. На бюро райкомов и горкомов партии был заслушан вопрос о состоянии дел в милиции на местах. На работу в милицию призывались политически грамотные коммунисты.

     Под предлогом  убийства С. Кирова 1 декабря 1934 г. ЦИК СССР принял постановление, регламентирующее характер рассмотрения дел о террористических организациях и терактах против работников советской власти. Усилилось действие «троек» НКВД, которые практически заменяли судебные органы. Так, за январь- апрель 1936 г. «тройкой» НКВД БССР было осуждено 2265 человека, Верховным судом БССР за это же время- 212. Всего за 1936 г. «тройка» НКВД БССР осудила 8047 человека ( на 4297 больше, чем в 1935 г.). Верховный Суд БССР рассмотрел 136 дел, осудив 349 человек[1,c172].

Действия  органов, осуществлявших «карательную политику», противоречили нормам Конституции, однако «классовый подход» был выше

конституционных норм. Массовая реабилитация жертв репрессий 1920-1930

14 

годов, осужденных внесудебными органами – «тройками», Особым Совещанием, коллегией ОГПУ, началась только в 1989 г.

      Политический  контроль касался всех, даже самых  высокопоставленных и, казалось бы, скрупулезно  проверенных и многочисленно  перепроверенных людей. В частности, существовали так называемые « литерные дела» на депутатов  верховных советов, наиболее известных представителей научной и творческой интеллигенции. Придирчиво проверялись на политическую надежность депутаты всебелорусских съездов советов, участники разных общественных мероприятий – делегаты 2- го Всесоюзного и Всебелорусского съездов колхозников-ударников, которые проходили в 1935 г., друзья делегации стахановцев– животноводов БССР, которая посещала Москву в 1936 г., и. т. д. Характерно то, что в число участников разных общественно-политических мероприятий включались «резиденты или агенты» спецслужб, чтобы вести «внутренний» надзор. При этом обращалось особенное внимание на повышенную секретность всей такой деятельности.

               Наиболее внимательному контролю подвергались самые известные представители научной интеллигенции, особенно гуманитарии, а также мастера художественного слова – поэты, писатели, драматурги. Во всей системе поисковой работы на них обращали внимание в первую очередь. В конце 1930 года угроза расправы нависла и над классиками белорусской литературы Я. Купалой и Я. Коласом. В конце ноября 1930 года Я. Купала, не выдержав организованной против него травли, предпринял попытку самоубийства. Но она оказалась неудачной. Благодаря усилиям врачей он остался жить. После этого его на некоторое время оставили в покое. Но в конце 30-х годов над ним и Я. Коласом вновь нависла опасность. Только благодаря смелому поступку первого секретаря ЦК КП (б)Б П. К. Пономаренко им удалось спастись. Но уже черный молот репрессий успел перемолоть в своих жерновах большинство членов Союза писателей

15

Беларуси ( были репрессированы около 120 человек)[2,c53]. Многие из них погибли

в лагерях  и тюрьмах : Максим Горецкий, Владислав  Голубок, Михась Чарот, Михась Зарецкий, Алесь Дудар, Платон Головач, Тишка Гартный и другие. 

В процессе массового сбора компромата на представителей самых разных пластов населения  партийными и другими структурами  нередко давались очень субъективные оценки деятельности людей. Это опять же в первую очередь относилось к интеллигенции. Так, когда в 1936 г. по одному из дел было арестовано до 70 человек и среди них литераторы С. Барановых, М. Богун, А. Вольный, Т. Клешторный, В. Моряков, В. Сташевский, то эти аресты были согласованы с ЦК КП (б) Б, который отметил, что все они с литературной точки зрения никакой ценности не представляют. Такая «характеристика» самой высокой в БССР партийной инстанции деятельности известных литераторов не только предопределила их судьбу, но и особенно негативно повлияла на морально – психологическое состояние литературного окружения в республике, а через него и на все белорусское общество.

       Тотальная подозрительность создала  в обществе атмосферу страха  и сильного распространенного  недоверия среди людей. Все это активно подогревалось средствами массовой информации – газетами, радио, кино, которые в первую очередь особенно прославляли официальную политику, первых лиц государства, некоторых новаторов промышленной и сельскохозяйственной сфер, культурного строительства.

     Самым трагическим проявлением советской  действительности 30-х гг. стала не только бескомпромиссная борьба с теми, кто не разделял официальную политику, но и проведение под надуманными  мотивами репрессий среди ни в  чем не повинных людей. Задача такой «профилактической работы»  - создать в обществе соответствующую морально-психологическую  обстановку, где у каждого человека была бы

     16

неуверенность в завтрашнем дне. Уже в 1930 г. В  политическом отчете

центрального  комитета XVI съезда ВКП(б) Сталин заявил: «Репрессии в отрасли социалистического строительства являются необходимым элементом наступления…». Хотя тут он еще добавил, что данный элемент вспомогательный, а не главный, это уже не имело особого значения, потому

что основное содержание содержалось в первой части высказывания.

   В начале 1930-х годов советское государство начинает новую кампанию по борьбе с « религиозным одурманиванием трудящихся масс». Главную опасность , по мнению коммунистических идеологов , исходила от православной церкви. Началось ее полное уничтожение в СССР. Борьба с церковью имела трагические последствия для советского народа. Коммунистическая идеология не могла заменить морально – нравственный потенциал, которым обладает религия. Последствием государственной борьбы с церковью уже в 1930-е годы стал рост преступности , бытовое разложение.

     В начале 30-х гг., когда большевистская сталинская тоталитарная система формировалась, все больше набирала силу и не представляла себя без такого компонента существования, как широкомасштабные репрессии, основное внимание в этих отношениях сначала было сконцентрировано на селянах, в первую очередь на более хозяйственной и зажиточной их части. Большевистская власть брезгливо называла их кулаками, вкладывала в это понятие негативный смысл, что являлось выразительным проявлением классового подхода.

  В связи со стремительными темпами коллективизации уже до конца мая 1930 г. В Белорусской ССР было «раскулачено» больше чем 15,6 тыс. хозяйств зажиточных селян, репрессировано до 100 тыс. человек. Как утверждают исследователи, всего за время проведения политики раскулачивания в республике было выслано за ее границы больше 250 тыс. селян.