Всё же дань в Орду русским пришлось платить вновь, Снова московские князья получали и ярлык на Великое княжение от хана. Это объясняется тем, что объединительный процесс на Руси не был закреплен, а раздробленная Русь не могла еще покончить с зависимостью от Золотой Орды.

     Конец XIV - первая половина XV столетия были временем, трудным для Руси. Страшная угроза нависла над русскими землями в 1395 году, когда на них двинулся новый восточный завоеватель Тимур, который, однако, дошел только до Ельца и повернул обратно. В 1408 году под стенами Московского кремля оказались отряды татарского властителя Едигея, который опустошил значительную территорию Северо-восточной Руси, но взять Москву не смог. По-прежнему сложными были отношения с Литвой, остававшейся притягательным центром для тех, кто сопротивлялся усилению Москвы.

     В 1428 году в Московском княжестве началась длительная феодальная воина за власть двух группировок, одна из которых поддерживала малолетнего московского князя Василия II — внука Дмитрия Донского, другая — младшего сына Дмитрия Донского — Юрия Галицкого и его сыновей — Василия Косого и Дмитрия Шемяку.

     Великий князь Московский Василий Васильевич не раз терпел жестокие поражения, в Москве не раз утверждались его противники. В ходе войны было много неожиданных трагических поворотов. Применялось варварское средство расправы с противником — ослепление. Не раз его использовал Василий II, но и сам не избежал этой участи. В 1446 году он стал жертвой заговора во главе с Дмитрием Шемякой, когда, находясь на богомолье в Троицком монастыре, был схвачен, ослеплен и отправлен в ссылку. Казалось, ему уже никогда не подняться, но, тем не менее, через год, заручившись поддержкой московского боярства, недовольного Шемякой, а также тверского князя, Василий победоносно въехал в Москву. Но феодальная война продолжалась еще долго — до смерти Шемяки в 1453 году, который, судя по всему, был отравлен.

     Феодальная  война, наряду с бедствиями и трагедиями, показала необратимость процесса объединения  русских земель вокруг Москвы. По сравнению с междоусобицами прошлого периода теперь война велась между князьями Московского дома за обладание Москвой. Другие князья, в том числе даже тверской, не использовали возникшую ситуацию для захвата Великокняжеского престола во Владимире. Исход войны и победу Василия II большинство историков объясняют тем, что он олицетворял силы, стремящиеся к единству страны, в то время как его противники были сторонниками феодальной раздробленности.

     В последнее время, однако, разрабатывается  и другая точка зрения, в концентрированном виде изложенная историком А. А. Зиминым. По его мнению, традиционные представления об исконной «прогрессивности» борьбы Василия II с соперниками - галицкимн князьями не находят подтверждения в источниках. Отец Ивана III не был борцом и против феодальной раздробленности, и за освобождение от ордынского ига. Напротив, в столкновении с Юрием Дмитриевичем, а затем и с Дмитрием Шемякой, Василий не раз опирался на помощь хана. Подобных проордынских тенденций у соперников Василия II не существовало. Юрий Дмитриевич в споре из-за, великокняжеского престола ссылался на завещание своего отца — Дмитрия Донского, а не на «царево жалование», как его противник². Нет никаких данных и о поддержке Василия II горожанами. На торгово-промышленные посады, главным образом, севера России, на мужиков-солеваров, по мнению А. А. Зимина, в значительной степени опирался клан Юрия Дмитриевича и Дмитрия Шемяки. Именно на Севере — в Галиче, Вятке, Устюге развивалась соледобывающая промышленность, существовало свободное крестьянство, и намечались пути предбуржуазного развития России. Василий II опирался на военно-служилых землевладельцев центральных областей Московского княжества - областей, очень мало связанных с торговлей и не имевших никаких естественных богатств.

     Победа  центральных земель над Севером  предвещала победу крепостнических отношений. Василию II противостояла не удельная фронда, а претенденты на власть над всей страной, боровшиеся за наследие Дмитрия Донского и дававшие ему свое истолкование³. Таковы основные выводы А. А. Зимина.

2. Образование  централизованного русского государства.

     Почти два века занял процесс превращения  комплекса самостоятельных русских  государств в централизованное государство. Но чем ближе была конечная цель, тем быстрее ускорялся ход событий. В 60—80-х гг. XV в. Великое княжество Московское, самое крупное, но не единственное в стране, превращается в Русское государство, а его князья становятся государями всея Руси. Произошло это в правление Ивана III (1462—1505), сына Василия II Темного, политика умного и даже талантливого, властолюбивого и в соответствии с духом эпохи часто коварного и жестокого.

     В 60-е годы пала независимость Ярославского княжества, князья которого уже давно подчинялись воле великого князя. В 1474 году были ликвидированы остатки независимости Ростовского княжества, в результате выкупа у местных князей их княжеских прав.

     Трудной задачей было присоединение Новгородской феодальной республики, где традиции самостоятельности были весьма сильны. Часть новгородского боярства во главе с вдовой посадника Марфой Борецкой и ее сыновьями стремилась к открытому разрыву с Москвой и искала помощи у Великого княжества Литовского, чтобы удержать свои вольности: В 1471 году по инициативе Борецкнх Новгород заключил договор с великим князем литовским и королем польским Казимиром IV. Новгород признал Казимира своим князем, а тот взял обязательство защищать Новгород от притязаний Москвы. Кроме того, новгородцы решили отделиться от московской церкви и утверждать своего архиепископа в Киеве, который принадлежал Казимиру.

     На  совещании князей, бояр и служилых дворян весной 1471 года Иван III объявил о своем намерении «покарать» новгородцев за их отпадение в «латинство», то есть за связи с католиком Казимиром IV. Московские войска двинулись на Новгород.

     В июле 1471 года передовое московское войско под руководством князя Даниила Холмского наголову разгромило ополчение новгородцев, несмотря на их значительное численное превосходство (в битве участвовало 5 тысяч москвичей против 40 тысяч новгородцев). На берегу реки Шелони осталось лежать около 12 тысяч новгородцев, более 2 тысяч было взято в плен. Примечательно, что в суматохе бегства новгородцы сводили счеты друг с другом, что свидетельствовало о сильнейших противоречиях в новгородском обществе. Победа в Шелонской битве укрепила власть Ивана III над Новгородом. Надежды новгородцев на Казимира IV не оправдались. Был нанесен сильный удар по антимосковской группировке, но Новгород сохранял еще независимость.

     В 1477 году в Новгороде на вече были убиты некоторые сторонники Москвы, что дало повод Ивану III для нового военного похода. Иван III предъявил новгородцам ультиматум, смысл которого сводился к ликвидации политической независимости Новгорода и особенностей его политического устройства. В январе 1478 года новгородские власти капитулировали, вече было отменено, вечевой колокол увезен в Москву, вместо посадников и тысяцких городом стали править московские наместники. Земли наиболее враждебных Ивану III бояр были конфискованы, но прочие боярские вотчины он обещал не трогать, это обещание, однако, не сдержал — вскоре начались новые конфискации. Всего в 80—90-е гг. XV века 87 процентов новгородских земель сменило своих владельцев, Земли выселенных новгородцев получили московские служилые люди.

     Важнейшей задачей, стоявшей перед молодым  русским государством, являлось окончательное свержение ордынского ига. Уже с 70-х годов Иван III не платил дани Орде. Но молодой честолюбивый хан Ахмат решил вновь привести Русь к покорности. Воспользовавшись сложной политической обстановкой, в которой оказался Иван III (мятеж братьев великого князя — удельных князей, нападение Ливонского ордена на северо-западные русские земли), заключив военный союз с Казимиром IV, Ахмат во главе большого войска (около 100 тыс. человек) в 1480 г. двинулся на Москву. Русские войска были выдвинуты к бродам на реке Оке, Москва готовилась к осаде.

     Ахмат решил нанести удар западнее Оки  через реку Угру, он рассчитывал, что там его не ждут, а кроме того, надеялся на помощь Казимира IV. Но его планы оказались ошибочными. Попытки татар переправиться через Угру были отражены русскими войсками в четырехдневном бою 8—12 октября. Волнения в Литве не позволили Казимиру IV вмешаться в эти события. Кроме того, Иван III заключил договор с крымским ханом, который совершил нападение па владения Казимира, отвлекая его силы.

     После нескольких неудач форсирования Угры Ахмат занял выжидательную позицию. Иван III также не начинал активных наступательных действий, желая выиграть время в целях сосредоточения новых сил, и даже послал Ахмату своего представителя для переговоров. Такое поведение Ивана III; было расценено некоторыми московскими политиками как проявление его слабости и нерешительности. Но эта тактика оказалась правильной. Ахмат так и не решился на активные действия. Ранняя зима лишила ордынцев корма для коней, и 11 ноября Ахмат увел свои войска в степи.

     Так бесславно закончился последний  крупный поход ордынского хана. Вскоре Ахмат погиб, а Орда окончательно распалась на ряд образований, постоянно враждовавших между собой. Ордынское иго, продолжавшееся 240 лет, окончательно пало. Почти бескровное «стояние на Угре» показало и мощь молодого государства, и дипломатическое искусство Ивана III.

     Вслед за Новгородом была ликвидирована самостоятельность Тверского княжества, которое оказалось в кольце московских владений. Это привело к тому, что удельные князья и бояре тверского князя стали переходить на московскую службу, спеша оказаться на стороне победителя. Тверской князь Михаил Борисович в борьбе за независимость своего княжества, как и новгородское боярство, заключил союз с Казимиром IV, что вызвало два похода московских войск на Тверь (в 1483 и 1485 гг.), из которых последний закончился ликвидацией независимости Тверского княжества. Сам тверской князь бежал в Литву.

     Объединительную политику продолжал преемник Ивана  III, его сын Василий III (1505—1533). При нем были полностью присоединены Псков (1510) и Рязань (1521).

     Мощным  соперником Москвы являлось Великое  княжество Литовское, с которым московским князьям в конце XV— начале XVI вв. пришлось вести три крупных войны за присоединение западных и юго-западных русских земель.

     В связи с усилением католичества в Литве, положение русских православных феодалов здесь резко осложнилось. В конце XV века в подданство к Ивану III перешли вместе со своими землями князья в верховьях Оки (Воротынские, Одоевские, Трубецкие). Вспыхнула война (1487—1494), в которой Россия одержала победу.

     Однако  вскоре на русскую службу перешли  новые князья, и вновь начались боевые действия. Решающее сражение произошло 14 июля 1500 года на реке Ведроши в Смоленской земле. Русские во главе с воеводой Даниилом Васильевичем Щеней, как и за 120 лет до этого в Куликовской битве, применили тактику засадного полка и добились успеха. Разгром литовцев был полным, их гетман Константин Острожский попал в плен. В результате заключенного перемирия русская граница стала проходить уже в верховьях Днепра и всего лишь в 50—80 км от Киева. После третьей войны в 1522 году Русское государство закрепила за собой Смоленск.

     Таким образом, ликвидация политической раздробленности и образование централизованного государства принесли свои плоды: Русь одержала невиданные до того политические успехи, добилась объединения всех великорусских земель и свержения ига Орды. Образовалась огромная держава, превратившаяся в крупную силу в тогдашней Европе.

     Правда, сейчас некоторые историки стремятся  по-другому представить этот процесс, считая, что историческая наука долгое время слишком его идеализировала.

     Так, Р. Г. Скрынников считает присоединение Новгорода и ликвидацию его демократических вечевых традиций достаточно реакционным актом⁴. Более того, по его мнению, массовые конфискации боярского землевладения в Новгороде и других землях и последующее создании поместной системы чрезвычайно усилили великокняжескую власть, что создало почву для формирования самодержавного режима и России. Оценка такого пути как прогрессивного, с его точки зрения, вызывает большие сомнения.

     Во  многом с ним солидарны В. Б. Кобрин и А. Л. Юрганов. Юрганов считает, что едва ли правы историки, радующиеся каждому успеху великокняжеской власти в «борьбе за централизацию», ошибочно видеть в этом процессе только положительное. Централизация в России консервировала сугубо феодальный тип отношений внутри общества, не давая простора независимости и свободе⁵.

     Интересны рассуждения этих авторов о влиянии  ордынского ига на отношения внутри феодального класса Руси. Если в Западной Европе они строились на принципах вассалитета, когда каждый феодал имел не только обязательства перед сеньором, но и определенные права и самостоятельность, которые потом трансформировались в определенные свободы в период складывания единых феодальных государств, то на Руси эти отношения строились иначе. Великий князь, будучи слугой хана Золотой Орды, также требовал беспрекословной и безграничной покорности от своей знати. Вместо системы вассалитета складывались отношения подданства в наиболее уродливой холопской форме, что, по мнению В. Б Кобрина и А. Л. Юрганова, тормозило развитие общества, ибо буржуазные отношения могли возникнуть только на базе имевшихся в феодальном обществе свобод. В обстановке «прифронтового государства» деспотические методы стали надолго нормой управления страной⁶.