Национализм в СССР

Сейчас можно часто прочесть или услышать следующий недоуменный вопрос: «Как в стране, победившей Гитлера, по улицам могут открыто ходить его поклонники?» Те, кто задает этот вопрос, видимо, считают, что движение сторонников нацизма возникло как бы ниоткуда в конце 1980-х - начале 1990-х. На самом деле у современных российских неонацистов были предшественники в СССР. Естественно, в отличие от современных поклонников Гитлера, им приходилось выражать свои взгляды подпольно, а своего «летописца», в отличие от других групп националистов, у них не нашлось, и поэтому до нас дошло не так много сведений об их деяниях. Впрочем, этих сведений, содержащихся в материалах молодежного отдела Российского государственного архива социально-политической истории, Российском государственном архиве новейшей истории, архиве «Мемориала», выходившем в 1979-1991 годы бюллетене «Вести из СССР», книге «58-10. Надзорные производства Прокуратуры СССР по делам об антисоветской агитации и пропаганде. Март 1953-1991» и некоторых других источниках, вполне хватает для того, чтобы проследить основные направления деятельности российских приверженцев гитлеризма. 

«Стиляги» и «политики» 

Первые сведения о нацистских группах[1] в СССР датируются второй половиной 1950-х годов. Начиная с этого времени и до конца 1980-х можно выделить несколько десятков случаев, отразившихся в источниках, когда люди разного возраста и социального положения открыто (насколько это было возможно) объявляли себя приверженцами нацизма. Условно их можно разделить на две группы: «стиляг» и «политиков». К «стилягам» (а таковых среди «нациков»[2] было большинство) относились те участники нацистских групп (в основном это были школьники и молодежь), которых привлекала эстетика нацизма с его парадами, культом красивого тела и неоклассической архитектурой. 

«Игровой» была и первая из известных нам нацистских организаций. Группа киевских школьников во главе с Ю.П. Юрченко (р. 1939) сначала просто играла в фашистов. Затем они решили создать молодежную нацистскую (формально фашистскую, поскольку фашизм и нацизм тогда в СССР мало кто различал) организацию «СС Викинг» с целью построения национального коммунизма в СССР и насильственного построения социализма во всем мире. Участники группы считали Гитлера гениальной личностью. Возбужденное против них уголовное дело было в декабре 1957 года прекращено, поскольку было доказано, что дальше игры участники «Викинга» не зашли[3]. 

Еще одна пронацистская группа была раскрыта в апреле 1960 года в Баку. В ее состав входили девятиклассники двух местных школ, обсуждавшие во время совместных собраний «преимущества» нацизма и «выдающиеся идеи» его лидеров, а также причины, как они считали, «случайного» поражения Германии. Школьники - родители некоторых из них занимали достаточно высокое положение (министр местной промышленности Азербайджана, сотрудник центрального аппарата МВД Азербайджана) - интересовались биографией Гитлера, собирали нацистские фотографии 1930-х годов, изготовили флаг со свастикой. Впрочем, для них это в значительной степени оставалось игрой, и потому максимум, что позволили себе члены этой группы, - прийти 9 мая в школу с нацистскими повязками под пиджаками[4]. 

Особенно бурно это направление расцвело в 1970-1980-е годы в виде тайных «фашистских организаций» школьников. Причем катализатором этого процесса послужил фильм «Семнадцать мгновений весны», одним из первых в советском кинематографе продемонстрировавший «большой стиль» нацизма и одновременно «очеловечивший» его. Власти довольно быстро поняли относительную безобидность этого увлечения, и потому наказание большинства «стиляг», чьи группы были раскрыты партийно-комсомольским начальством, ограничивалось так называемым профилактированием - то есть беседами в КГБ и райкоме/обкоме партии. Пожалуй, одним из последних таких «стиляг» был арестованный в 1985 году в Краснодаре С.Л. Щербаев, слушавший тяжелый рок и считавший «фашизм - враждебным союзом свободных» в противоположность «дружному союзу рабов», как он именовал советский строй[5]. 

В отличие от «стиляг», «политиков» привлекала не нацистская эстетика, а сам Гитлер. В основном это были достаточно зрелые люди, иногда входившие в состав каких-то диссидентских групп. Причем, имея вначале достаточно смутное представление о программе национал-социалистов, они часто брали оттуда только одно положение - уничтожение евреев. Так, к примеру, поступил Вячеслав Соленев, отколовшийся от группы Виктора Поленова «Народно-демократическая партия России» и написавший в 1957 году программу «Русской национальной партии». Впрочем, по словам того же Поленова, в дальнейшем взгляды Соленева несколько смягчились, и к концу 1980-х он уже призывал различать вредных и полезных евреев[6]. 

К поклонникам нацизма можно отнести и группу Алексея Добровольского (р. 1939) «Русская национал-социалистическая партия», действовавшую во второй половине 1950-х в Москве. Правда, в интервью, данном в начале 1990-х, Добровольский отрицал преклонение перед Гитлером. Однако немного спустя он проговорился о том, что на него произвели  очень большое впечатление «нацистские партийные жесты и ритуалы, четкость немецкая», а его друзьям нравились «боевитость, жесткие формулировки, дисциплина, подчинение, символика, приветственные жесты - поднимание руки»[7]. То, что практически совсем недавно закончилась война с нацизмом, на которой погибли их отцы и старшие братья, абсолютно не коробило членов «партии». Как вспоминал Добровольский, его сторонники (и, естественно, он сам) считали, что погибшие были на совести не Гитлера и не Сталина, а кого-то третьего (то есть речь шла о набиравшей силу концепции, что война была выгодна США или «мировому еврейству»). 

Все это не могло не сопровождаться увлечением фигурой Гитлера. И действительно, рассказывая о своем первом лагерном сроке в Мордовии в 1958-1961 годы и отношениях с русскими эсэсовцами, познакомившими его с концепцией отрицания Холокоста[8], Добровольский с сожалением роняет, что Гитлер «был большой либерал». А по свидетельству Поленова, Добровольский, даже находясь в лагере, выступал за поголовное уничтожение евреев по гитлеровскому образцу[9]. Впрочем, у Добровольского присутствовал и элемент увлечения «большим стилем» нацизма - недаром он, будучи в лагере, сфотографировался там в полной форме СС. 

Еще одна группа поклонников Гитлера, похоже, всерьез готовилась воевать. В 1963 году в Воронеже была раскрыта созданная за год до того группа из трех 17-19-летних молодых людей, называвших себя «оасовцами-национал-социалистами»[10]. 

Они не только отмечали день рождения Гитлера и носили найденные на полях сражений нацистские ордена, но и постепенно запасались там же оружием, намереваясь воевать с советской властью в случае начала войны. Как минимум один обрез, переделанный ими из автомата, был изъят при обыске[11]. К сожалению, недостаток документов не позволяет проследить судьбу этой группы после ареста. 

Подобные кружки существовали и в дальнейшем. Например, в декабре 1970 года в Николаевске-на-Амуре некий рабочий Лентарев расклеивал листовки, заканчивавшиеся так: «Наш идеал - Адольф Гитлер! Heil Hitler!»[12] В 1973 году заключенный В.М. Краснов послал в посольство ФРГ в Москве «Тезисы программы нацистской партии». В следующем, 1974 году другой заключенный, Ю.Е. Бакунин, изготовил «Программу национал-социалистической партии». Не очень понятно, правда, был ли это искренний порыв или же желание быть причисленным к «политическим», чтобы быть переведенными в политзону[13]. 

В 1981 году в подмосковном Калининграде «Новую рабочую националистическую партию России» создал ставший скандально известным в 1990-е годы Алексей Веденкин.

На грани между двумя течениями можно поместить фигуру Николая Брауна (р. 1938), арестованного в 1969 году. Среди предъявленных ему обвинений фигурировало и празднование дня рождения Гитлера[14]. Один из подельников Брауна Анатолий Бергер вспоминал позже, что Браун, с одной стороны, всерьез увлекался Гитлером, да и ему самому было приятно именоваться в узких кругах «фюрером». С другой же стороны, празднование дня рождения Гитлера составляло для него, по словам Бергера, часть рискованной игры в «хождение по грани», что Браун тоже очень любил[15]. Сам Николай Браун в начале 2000-х также отстаивал «игровую» версию, заявляя, что праздновал день рождения Гитлера, «чтобы привлечь внимание к своей антибольшевистской деятельности», а на суде это обвинение было «пристегнуто» к куда более фантастическому пункту обвинительного заключения - попытке взрыва мавзолея Ленина[16]. 

Гитлер как вариант Эйзенхауэра 

При рассмотрении материалов всех этих уголовных дел и воспоминаний невольно возникает вопрос - почему десятки (если не сотни) людей в разных уголках страны выбирали для себя в качестве кумира вождя Третьего рейха, война с которым закончилась относительно недавно? 

Рискну предположить, что выбор шел «от противного». Не веря советской пропаганде, мазавшей густой черной краской всех своих противников и ставившей на одну доску Гитлера, Трумэна, Тито, венгерских повстанцев 1956 года и прочих, они считали Гитлера несправедливо оболганным врагом коммунистической власти, таким, как, например, президент США Эйзенхауэр, на которого надеялись многие «рядовые антисоветчики». Некоторые из уголовных дел «нациков» прямо подтверждают такую гипотезу. К примеру, арестованный в марте 1957 года в Чарджоу М.Ф. Жирохов при аресте, а затем и в милиции кричал: «Да здравствует Гитлер! Да здравствует фашизм! Да здравствует Америка!»[17] Еще один подсудимый, арестованный в июле 1958 года, просто выкрикивал «Да здравствует Эйзенхауэр, да здравствует Гитлер!»[18] 

А отсутствие внятной антинацистской пропаганды приводило к тому, что многие из них были склонны считать, подобно некоему кочегару из города Бабушкина, арестованному в 1959-м: «Гитлер умный был человек, хотел освободить русский народ от рабства»[19]. 

В результате нацизм (точнее, поскольку такого разделения тогда не проводили, - фашизм) представал в виде полноценной альтернативной марксизму идеологии, отстаивавшей жесткую борьбу с коммунизмом, вплоть до уничтожения членов КПСС. Мы можем видеть такое отождествление на примере дела каменщика Б.С. Блинова из Москвы, который в январе 1957 года при обсуждении венгерских событий заявил: «Вот если бы была у нас советско-фашистская партия, я первый бы в нее вступил и начал бы бить коммунистов»[20].Насколько позитивным в глазах части оппозиционной властям молодежи был образ фашизма, показывает дело трех тбилисских школьников (армянина, грузина и русского по национальности) 1967 года. Они, решив бороться за освобождение Грузии от советской оккупации, назвали себя «Нелегальной организацией фашистов»[21].