Культура Руси XIV – начала XVI вв

2.1. Фольклор 

     Записей устно – поэтического народного  творчества этого времени не сохранилось. Но о народных песнях, игрищах упоминают  некоторые литературные сочинения, документы, например, Стоглав, соборные послания. События той славной эпохи получили отображение в сказках. Так, в «Сказке о Борме – Ярыжке» ее герой, простой русский человек, добывает для царя Ивана Грозного знаки царского достоинства в Вавилоне – граде. Сходный сюжет развивался в «Повести о Вавилонском царстве», но в ней речь идет о регалиях для византийского императора. Русская сказка переделывает этот сюжет, приспосабливает его «для себя», некоторые ее варианты связывают получение регалий царем с взятием Казани.

     Другие  сказки прославливают ум, сметливость выходцев из народа («Умный мальчик – судья», «Огненный змей», «Мудрая дева»), некоторые сказки вошли в «Повесть о Петре и Февронии» (о крестьянской девушке, ставшей женой князя).

     В пословицах и песнях, поговорках и  загадках, словах и поучениях отразилось живая народная речь, меткая и острая. Таковы, к примеру, пословицы, которые вписал царь Грозный в свое послание старцам Кирилло-Белозерского монастыря: «Жалует царь, да не жалут псарь», «дати волю царю, ино и псарю».

       Во второй половине столетия  большое число сказок идеализирует образ Ивана Грозного как борца с боярами, «крестьянского» царя, защитника бедняков, справедливого судьи.

     Расцветает  жанр исторической песни. В них народ  прославляет взятие Казани, особенно героев штурма – пушкарей, Ермака Тимофеевича. Ермак в глазах певцов, народа – идеальный герой – казак. В песне о Костюке – Мастрюке простой русич, «насельщина – деревенщина», побеждает в единоборстве заезжего бахвала князя Кострюка. Образ последнего отразил реальные черты царского шурина, брата его жены, князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского. Царя народ, с одной стороны, воспевает за воинские подвиги, расправы с боярами; с другой – отмечает его жестокий нрав; в целом же поддерживает за защиту единой России – «Московского царства», «каменной Москвы» как «средины царства Российского».

     Народ в своем творчестве гордится сильной Русью; его сыновья – крестьяне и ремесленники – начинают осознавать себя не только близкими «людьми Божьими», но и реальными людьми с земными заботами, радостями и горестями. 

2.2. Просвещение 

     Центрами  грамотности и просвещения оставались, как и прежде, монастыри. В них же и в церквях, особенно при митрополичьем и епископских дворах, имелись библиотеки рукописных, позднее и печатных книг, подчас весьма значительные.

       «Мастера грамоты» появляются в городах и по деревням. У них учились дети и взрослые. Известные духовные деятели Зосима словецкий и Александр Свирский обучались в обонежских деревнях, Антоний сийский – в деревне у Белого моря. Учителями были монахи, дьяки.

     Учили сначала азбуку, потом – Часослов (молитвы, богослужебные тексты по часам церковной службы), письмо, Псалтырь (псалмы царя Давида). На этом учение обычно заканчивалось. Тем, кто побогаче, удавалось его продолжить – на очереди были «Апостол», Евангелие. Премудрость математическая сводилась к счету до тысячи и далее, сложению и вычитанию, реже проходили умножению и деление.

     Тексты  и цифры учили наизусть и вслух, в общей школьной комнате, и оттого она заполнялась шумом и разноголосицей. За нерадение учитель, в соответствии с обычаем, мог и должен был «сокрушать ребра», «учащать раны» ученикам своим. Той же цели – внушению «книжной премудрости» - служила и «душеспасительная» розга. Но уже тогда с поощрением говорят и пишут о дидаскалах – учителях, которые «твоего для учения хотяша, дабы хитр был и разумен умом, и смыслен, а не грублий человек».

     Но, очевидно, в реальной жизни встречалось, в зависимости от обстоятельств и характера учителей, и то и другое. Недаром Домострой включает поучения, исключающие друг друга: «не ослабевай, бия младенца», «обучая детей, люби их и береги». В «Пчелах», сборниках нравоучительного содержания, можно  встретить здравые мысли о воспитании детей и воспитателях: «Учитель нравом да покорит ученика, а не словом».

     Появились руководства по грамматике – труды Максима Грека: «Начало грамоты греческой и русской», «Предисловие о буковице, рекиге «о азбуце»», «Беседа об учении грамоте…» и т. д. Знающие люди высоко чтили грамматику, она, сказано в «Азбуковнике» конца XVI в., «основание и подошва всяким свободным хитростям».

     В этом столетии появляется первое пособие  по арифметике – «книга, рекома по-гречески Арифметика, а по-немецки Алгоризма, а по-русски цыфирная счетная мудрость». По простой системе исчисления («малое число») изучали единицы, десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч (тьмы), сотни тысяч (легионы), миллионы (леодры), по сложной системе («число великое словенское») – миллионы (тоже – тьмы), триллионы (тоже – легионы), триллионы триллионов (тоже – леондры, другое название – септиллионы), вороны (леондры леондров – число из 49 цифр). Изучаются в это время и дроби (известные еще в XI в.); числитель называли «верхним числом», знаменатель – «исподним числом».

     При Иване IV, Федоре Ивановиче некоторых молодых людей посылали в Константинополь изучать греческий язык и грамматику. Ездили «паробки» с аналогичными целями и в европейские страны.

     Некоторые знатные люди собирали у себя дома библиотеки рукописных книг. Большое собрание таких книг имел царь Иван Грозный. Куда делась его библиотека, неизвестно. Может быть, она замурована в кремлевских подземельях. Или книги, в нее входившие, позднее разошлись по другим библиотекам, например, митрополичьей, позднее – патриаршей, и иным.

     Поворотное  для просвещения значение имело  появление книгопечатания. Еще при Иване III пытался печатать книги в России Варфоломей Готан, любекский первопечатник, но первый опыт не удался. Полстолетия, с лишним спустя, в середине 50 – х г. г XVI в., первые книги так называемой «безвыходной печати» (не имели обозначения места и года издания) появились в Москве. Именно тогда царь Иван Васильевич завел типографию. 10 лет спустя, 1 апреля 1564 г., Иван Федоров издал в ней «Апостол». Затем последовали «Часослов» и другие книги. Года через два Федоров перебрался в Великое княжество Литовское и умер в Львове в 1583 г. Здесь он продолжал свое любимое дело. В числе прочих книг «Друкарь московитин» (московский печатник), как называли его на Украине, издал первый печатный русский Букварь «для пользы русского народа», как  он написал в послесловии.

     В Москве издавали книги сотрудники и  последователи Ивана Федоровича (Андроник Невежа); всего появилось около 20 книг богословского содержания. В деле обучения, просвещения был сделан большой шаг вперед. 
 
 

2.3. Научные знания 

     Элементы  научных знаний, умножавшиеся из столетия в столетие, носили прикладной характер. Так, необходимость точного учета земель и исчисления налогов с них породила сложную систему сошного письма – одинаковую сумму денег брали с сохи, т.е. с определенного количества земли, неодинакового у разных сословий.

     Геннадий, архиепископ новгородский, митрополит Зосима в Москве и их помощники  в конце XV в. составляли пасхами – специальные таблицы с указанием дат Пасхи и других праздников по годам. Позднее Агафон, священник Софийского собора в Новгороде, подготовил рукопись труда «Круг миротворный», продолживший Геннадиевы таблицы. В середине XVI столетия то же сделал Ермалай – Еразм, автор «Зрячей пасхалии». Переводные сочинения «Шестокрыл», «Космография» позволяли вычислять лунные фазы, затмения Солнца и Луны.

     Знания  в области физики, техники требовались  мастерам – литейщикам при изготовлении пушек, пищалей, в том числе и  нарезных орудий, созданных в России. То же – и со строительством зданий, каменных и деревянных, подчас очень высоких, до 50-60 м; в этом деле не обойтись без точных расчетов, знания строительной статистики, техники.

     Солеварение и поташное производство, лечебное и иконописное дело требовали  знаний из прикладной химии, медицины, и они отражены в рукописях рецептурного характера, травниках (травы, их целебные свойства, приготовление из них лекарств).

     Географические  знания можно изучать по документам той поры – писцовым и межевым, по посольским и разрядным книгам; по картам («чертежам») и отпискам служилых людей, летописям и описаниям путешественников, русских и иноземцев.

     Исторические  знания отражены в летописях и  хронографах, повестях и сказаниях; знания о языке – в различных  словарях («Толк языка половецкого», словарь славянских слов и др.)

2.4. Литература. Историческая и поэтическая мысль 

     В этой области происходил заметный подъем. В летописных сводах, повестях и сказаниях разрабатываются идеи величия великокняжеской и царской власти, мировой роли России. Как сказано в «Хронографе» (обзоре всемирной истории) 1512г., после покорения турками Византии и других «царств», которые они в «запустение положиша и покориша под свою власть», «наша же Российская земля…растет и младеет и возвышается».

       «Повести о Вавилонском царстве»  с их идеей преемственности  власти византийских императоров от правителей Вавилова на русской почве дополняются версией о передачи шапки Мономаха, порфиры и скипетра византийским императором Львом великому князю киевскому Владимиру Мономаху: «…и доныне та шапка Мономахова в Русском государстве, в богохранимом в царствующем граде Москве».

       «Сказание о князьях Владимирских»  начала XVI в. выводит родословную московских правителей от Августа, кесаря римского. Так возвеличивались самодержавие и суверенность власти российских монархов. Это использовали и в последующей публицистике, и в политической практике. «Царское место» Ивана Грозного, к примеру, на одном из затворов имеет резьбу с рассказом о присылке из Византии шапки Мономаха. А сам Грозный в письме к шведскому королю без тени сомнения утверждал: «Мы от Августа кесаря родством ведемся».

     Те  же или сходные идеи разрабатываются  в посланиях Филофея, игумена псковского Елеазарова монастыря, Василию III, в «Повести о белом клобуке», «Повести о зачале Москвы», летописных сводах XVI в..

     В сочинениях еретиков-вольнодумцев рубежа XV-XVIстолетий («ересь жидовствующих»), особенно их левого, радикального, крыла, отрицались главные догматы христианского вероучения - троичность Бога, непорочное зачатие, причащение, необходимость икон, самого института церкви. Еретики критиковали мздоимство и иные пороки института духовной братии. Более умеренное крыло претендовало лишь на свободомыслие в литературе, научных исканиях.

     Гуманистические, рационалистические идеи еретиков, их критика церковного, монастырского землевладения, стяжания поначалу вызывали сочувствие даже у великого князя Ивана III. Но, в конце концов, одержали верх церковные ортодоксы в главе с Иосифом Саниным, игуменом Иосифо – Волоколамского монастыря, которых великокняжеская власть сочла лучшей опорой для себя, чем еретиков. Церковный собор 1504 г. осудил последних, некоторых из них казнили.

     Идеи  «нестяжательства» развивали и  заволожские старцы во главе с  Нилом Сорским. Они обличали стремление присвоить труд чужих рук, сребролюбие, чревоугодие, гордость, тщеславие и прочие пороки. Проповедовали смирение, созерцательную жизнь, нравственное самоусовершенствование. Иноки, по их учению, должны добывать пропитание своим трудом, не иметь земель и крестьян, отказаться от мирской суеты и стяжательства. Иосиф Волоцкий же говорил о другом: «Церкви богатство – Божье богатство».

     Борьба  иосифлян и нестяжателей продолжалась после кончины их вождей (Иосиф умер в 1525 г., Нил – в 1508 г.). Иосифлян возглавил митрополит Даниил, нестяжателей – инок-князь Вассиан Патрикеев Косой. Ко вторым примкнул Максим Грек, ученый монах с Афона, приехавший в 1518 г. в Москву. Они нашли опору в среде оппозиционного боярства и поплатились за это: церковные соборы 1525 и 1531 г.г., осудили их, и они оказались в ссылке. Их обличения в адрес церкви, а тем самым светской власти, упоминания о тяжелом положении крестьян отвечали злободневным настроениям русского общества.

     Повести и сказания сообщают о важнейших  событиях той эпохи – присоединение Новгорода Великого и иных русских земель к Москве, царе Иване Грозном и его деяниях, борьбе России с иноземными захватчиками («Повесть о Молодинском сражении» 1572 г.)

     В XVI столетии работает плеяда талантливых публицистов. Ф. И. Карпов, весьма образованный человек (знал латынь, греческий, восточные языки), сокольничий Василия III, скорбел о несовершенстве общества, светской Власти: « Ныне везде распри, ныне живут от хищений», «понял, какими вредными и неугодными путями, хромыми ногами, со слепыми очами ныне ходит земная власть и весь род человеческий». Правители должны, по его убеждению, нести в мир «правду, искоренять злых, которые не хотят излечиться и любить Бога».