Контрольная работа по "Истории"

Альтернатива в  выборе наказания по «закону Гречьскому» или по «закону Русскому» представлена в ст.ст. 4, 5, 6, 7 договора Олега 911 г. и ст.ст. 5, 6, 13, 14 договора Игоря 945 г. Поэтому можно сказать, что при составлении договоров русское и византийское право учитывались одинаково, приоритет не отдавался ни тем, ни другим нормам права. Таким образом, в этих соглашениях право смешанное, византийско-славянское.

Заключение Договоры Руси с Византией сыграли очень  большую роль в развитии права  на Руси. Они способствовали переходу к более совершенным юридическим  формам и понятиям. В этих нормах затронут широкий спектр вопросов: это, прежде всего торговые отношения, нормы международного сотрудничества, уголовного и гражданского права. Кроме того, особое назначение договоров Руси с Византией и их отличие от современных договоров в том, что нынешние договора не создают норм права, а лишь применяют их, в то время как древние договора имели правотворческую функцию, они формулировали нормы права. Нормы, сформулированные в тех договорах, имеют отличную юридическую разработанность, особенно нормы международного права. Договор стал главным средством перехода от обычного права к законодательству. Договора имели огромное культурное значение, т. к. отчасти подготовили принятие Русью христианства.

3. РЕЦЕПЦИЯ ВИЗАНТИЙСКОГО  ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА.

Со времен существования  христианства на Руси в славянском переводе были известны оба Номоканона, которые употреблялись в византийской церкви: Номоканон в 50 титулов и  Номоканон в 14 титулов. Первый из них  еще до времен крещения Руси был  переведен на славянский язык, а  Номоканон в 14 титулов был переведен  в своей древнейшей версии, скорее всего во времена Ярослава I.

Одновременно с Номоканонами в Россию внедрились и другие памятники  византийского законодательства (Эклога, под названием «Главизн премудрых и верных царей Леона и Константина», и Прохирон, под именем «Градского закона»), которые наряду с Номоканоном, были включены в состав древних сборников, название которых Кормчая Книга. «Закон судный людем» также пришел к нам при первых христианских князьях. Он был составлен частным лицом в Болгарии, скорее всего, до конца IX века. Это — переделка 17-го титула исаврийской эклоги, то есть устава о преступлениях и наказаниях, приспособляющая византийское уголовное законодательство к быту варварского народа, принимавшего христианство. Составитель приводит византийские членовредительные и др. наказания, но вместо них нередко назначает публичное церковное покаяние (отдачу в пост). В позднейших рукописных сборниках встречается распространенная редакция «Закона судного», под именем «Судебника царя Константина» (то есть Великого). Составитель ее вычеркнул отдачу в пост по церковному закону, сохранив только наказания членовредительные. Эта работа имеет характер не законодательного устава, рассчитанного на практическое применение, а келейно-умозрительного упражнения, которое сделано каким-нибудь духовным лицом, может быть, уже на Руси, а не у южных славян. Отсутствие толкований и неудобовразумительность славянского перевода давали себя чувствовать в церковной практике, вследствие чего киевский митрополит Кирилл II обратился в Болгарию за новыми книгами и, получив оттуда сербскую кормчую св. Саввы, представил ее Владимирскому собору 1274 г. Через сербскую кормчую к нам перешли: «Закон Моисеев» (выборка из Исхода, Левита, Числ и Второзакония), некоторые церковные новеллы Алексея Комнена и полный перевод Прохирона . [8]В 1649 г. приступлено было к официальному изданию Кормчей книги. Практическим источником нашего церковного права является еще один памятник византийского происхождения — Номоканон, который с 1639 г. печатается при большом Требнике. Впервые этот сборник напечатан был в Киеве в 1620 г., под названием: «Номоканон или законное правило», Памвой Берындой, который издание свое сделал с рукописи, принесенной в Киев с Афона. Это — покаянный устав, составленный по труду Матвея Властаря. На Руси также были известны и другие византийские сборники. Например, известна  компиляция, которая в рукописях носила название  «Книги законные, ими же годится всякое дело исправляти всем православным князем», в состав которой входят 1) «Закони земледельнии от Оустиниановых книг» — земледельческий устав; 2) «Закон о казнех»; 3) «Закон о разделении браком», то есть о причинах развода и 4) «Главы о послусех»; три последних отдела заимствованы из Прохирона и Эклоги. Кроме приведения переводчиком различных византийский терминов, имевших техническое значение, переводчик также делает изменения и сокращения в византийских рукописях таким образом, чтобы они были наиболее приспособлены к русскому быту и были понятны народу.

К сожалению, нет прямых свидетельств того, что земледельческий устав  (остальные части компиляции были известны из Кормчей) прямо применялся на практике, но есть вероятность, что он имел свое применение в духовных судах, особенно в отношении крестьянства, которые сидело на землях духовенства. 

Первое полное издание  «Книг законных» было сделано  в 1768 г. С. Башиловым; затем в 1805 г. первая часть этого сборника напечатана была Максимовичем в его «Указателе российских законов» (т. II, М.), где она  помещена в виде продолжения известного церковного устава, приписываемого великому князю Ярославу I, и над обоими памятниками поставлено одно общее  заглавие: «Устав великого князя Ярослава Владимировича о церковных судах  и о земских делах». Другой юридический сборник, по своему характеру и содержанию весьма близкий к «Книгам законным», появился у нас в конце XIII или в начале XIV в. под названием «Мерила праведного»; этот сборник составлен был из готового славянского материала, заимствованного из Кормчей, и должен был служить как нравственным наставлением, так и юридическим руководством для судей. Одновременно с печатанием Кормчей патриарх Никон поручил одному из ученых юго-западной Руси, Епифанию Славинецкому, новый перевод памятников византийского права. Перевод, сделанный Епифанием, остался в рукописи, которая положена была в «патриаршей казне» для удобства желающих читать и списывать ее.

Рецепция византийского  права ни по своему ходу, ни по данным результатам не может идти в сравнение  с рецепцией на Западе. К нам, прежде всего, проникли лишь разрозненные отрывки римской системы. Главными представителями ее были Эклога и Прохирон; между тем, в этих памятниках совершенно отсутствуют многие основные институты гражданского права, в особенности права вещные, а права обязательственные представлены крайне неудовлетворительно.  Проводником византийского права являлось у нас духовенство, применявшее его в церковном суде, согласно компетенции которого, влиянию Византийского законодательства подверглись в основном семейное и наследственное право. В этих же сферах проявлялось влияние духовенства и на законодательную деятельность князей. Так, все положения Русской Правды об опеке и наследовании супругов воспроизводят начала Эклоги. Под влиянием византийского права возник институт душеприказчиков, сделан был первый шаг к различению детей законных и незаконных, к ограждению личной и имущественной самостоятельности жены и проч. В московскую эпоху византийское право применялось непосредственно только духовными судами; светские учреждения знали его лишь постольку, поскольку оно отражалось в государевых указах, а потому влияние его на практику не могло получить решающего значения. На указной деятельности московских государей оно отражалось также в меньшей степени, чем в Руси домосковской. Тем не менее, многие статьи уложения 1649 г. заимствованы из византийского права, именно из Градского закона (Прохирона), как об этом свидетельствует и хранящийся в Оружейной палате подлинный список уложения, в котором против каждой статьи указан ее источник. Некоторые из этих статей уложения перешли в Свод Законов, так что в ныне действующем т. Х ч. 1 имеются статьи, представляющие собой буквальное воспроизведение положений Прохирона, и другие, которые на Прохироне основаны (ст. 976, 1322, 2063, 2065, 2067, 2201). 

В области уголовного права  влияние духовенства, которое руководствовалось  византийскими законами,  было глубже. Господствовал материальный взгляд на преступление как на причинение обиды и вреда до принятия христианства на Руси. Духовенством было внесено новое воззрение — формальное; преступление становится нарушением предписаний закона, на первый раз — церковного закона. Такой взгляд на преступление нашел свое выражение изначально только в церковных уставах св. Владимира и Ярослава, которые были составлены под немалым влиянием «Закона судного людем». В уставе св. Владимира были запрещены многие деяния только потому, что они не разрешались церковными законами. Система наказаний, которая была заимствована из Эклоги, начинает проникать к нам. А именно, телесные и членовредительные наказания смертная казнь. Преступления взяты из византийских сборников, а наказания — русские. В «Русской Правде» из византийских наказаний заимствованы только поток и разграбление, то есть ссылка преступника с конфискацией его имущества; в Двинской и Псковской судных грамотах встречается уже смертная казнь.

Таким образом, можно сказать, что византийское право нашло широкое применение в российском праве. В юрисдикции православной церкви находились институт семьи и брака, а решались они в соответствии с установлениями византийского права.

Переворот во всех сферах правовой жизни пришел с принятием христианства.  Церковь стала чем-то более высоким, чем в предыдущем строе, имела  свои канонические законы.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Графский В.Г. Всеобщая история права и государства. М., 2001.
2. Тихомиров М.Н. Историческое связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969.
3. Хачатуров Р.Л. Уголовно-правовое содержание договоров Киевской Руси с Византией // Сов. государство и право. 1987. №8.
4. Сайт  http://www.gumer.info.
5. Сайт http://dic.academic.ru.