Исторический портрет Дмитрия Донского

         Но как не спешил Дмитрий Иванович, он успел посетить известного своим благочестием Сергия Радонежского, настоятеля Троице-Сергиевой лавры. Игумен благословил князя и дал ему двух иноков: Пересвета и Ослябю.

       Утром 6 сентября русские полки вышли  к Дону неподалеку от устья Непрядвы. В тот день на военном совете было решено переправиться через Дон. Поле между Непрядвой и Доном  было очень удобно для русских, так как с трех сторон было ограничено реками Непрядва, Дон, Нижний Дубняк и лесом, поэтому татары не могли использовать свою излюбленную тактику охвата противника клиньями тяжелой конницы или удара в тыл. Общая переправа через Дон началась 7 сентября. Великий князь приказал разрушить мосты, чтобы вселить уверенность воинов и не позволить литовцам ударить в тыл. В день битвы к великому князю прибыл гонец с благословением русскому войску от Сергия Радонежского.

       Всю ночь полки простояли в боевом порядке, что было очень важно, так как в утреннем тумане расставить войска было трудно. Впереди стоял сторожевой полк Семена Оболенского и Ивана Тарусского. Он состоял из легкой конницы и должен был отогнать ордынских конных лучников. Пехотный передовой полк должен был ослабить первый, самый сильный удар. Затем вступали в бой большой полк и полки правой и левой руки. Предугадав основной удар татар на полк левой руки, самой слабый, воеводы поставили там же засадный полк. Утром 8 сентября противники впервые увидели друг друга. Дмитрий Иванович объявил, что будет сражаться на «первом ступе, как простой воин». Дмитрий Иванович хотел оперативно управлять войсками и заодно воодушевить простых ратников. Да это было и не опаснее, чем остаться в окружении охраны: татары первым делом старались убивать князей. Великокняжеские доспехи одел боярин Михаил Бренк, княжеский любимец.  Приняв Михаила за великого князя, ордынцы смогли пробиться к боярину и убить его.

       В начале битвы ордынцы попробовали  ударить сильными конными крыльями, но поле было слишком узко для фланговых ударов (4-6 км) (см. приложение 3). Изменив план боя, Мамай усилил центр «фряжской» пехотой. Однако схватке главных сил предшествовал поединок русского витязя инока Александра Пересвета с ордынским богатырем Темир-Мурзой. Церковники предали подвигу чисто религиозную окраску, но на самом деле Александр Пересвет был профессиональным воином-дружинником, хотя и служил Сергию Радонежскому. В поединке погибли оба богатыря.

       После этого в бой вступили главные  силы. Сторожевой полк был почти полностью уничтожен. Передовой полк тоже понес очень большие потери. Натиск смог остановить лишь большой полк. Однако потери русских были огромны. Вскоре бой превратился в массу сражений между мелкими группами противников. Тут преимущество было на стороне татар: одиночных пехотинцев конные ордынцы легко изрубали саблями, а если группа русских пехотинцев образовывала «ежик», со всех сторон огородившись копьями, то  ордынцы расстреливали их из луков. Однако именно большие потери спасли русское войско от полного разгрома: конница не могла передвигаться по телам. Ордынцы, потерпев неудачу в центре, попытались сначала смять, а потом выманить вперед ложным отступлением  правый фланг русских войск. Но ими командовал опытный Андрей Ольгердович, который не дал себя обмануть. Тогда Мамай нанес удар по полку левой руки. Татарам удалось прорваться сквозь строй русских войск. В тылу у основных войск оказался большой отряд отборной тяжелой конницы. Ордынская конница развернулась и понеслась по направлению к большому полку. В это время им в тыл ударил засадный полк. Это и решило исход битвы. Еще через полчаса бежал сам Мамай. Наемники, увидев его бегство, оставили поле битвы. Оставшиеся в одиночестве татары не могли сдержать натиска русских войск. Русская конница преследовала ордынцев почти 50  км. Спаслись лишь немногие.

       Разгром Мамая сразу изменил всю военную  обстановку. Олег Рязанский, опасаясь мести великого князя, с семьей отправился в Литву. Литовский князь Ягайло в день битвы находился всего в 30 верстах от сражения. Но он и не торопился, ожидая исхода битвы. Узнав о победе русских войск, «Литва с Ягайло побежали назад с большою быстротою, не будучи никем гонимы». Русские полки не преследовали его, так как догнать литовское войско было трудно, да и некому: убито, или ранено, было почти 75% русских ратников. Погибло 12 князей и483 боярина-воеводы, Дмитрий Иванович тоже пострадал. Восемь дней войско стояло на поле битвы, «на костях», хороня мертвых и оправляясь от ран.

6. ЗНАЧЕНИЕ ПОБЕДЫ. НАШЕСТВИЕ ТОХТАМЫША. ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

             Вернувшись в Орду, разъяренный Мамай сразу же начал набирать войска, чтобы двинуться на Русь изгоном. Но в это время из-за Волги пришел с войском Тохтамыш, давний враг и соперник великого темника. Последнему пришлось повернуть полки против Тохтамыша. Но после поражения, нанесенного Мамаю русскими, он не смог справиться с врагом. Лишившись войска и государства, темник бежал в Крым, к «фрягам». Последние убили темника чтобы завладеть его казной. Через год в Литве произошел переворот, к власти пришел Кейстут, дядя Ягайло. Он опирался на силы, заинтересованные в союзе с Москвой. Дмитрий Иванович по возвращении с Куликова поля установил контроль над многими волостями Рязанского княжества. В 1381 г. он заключил договор с Олегом, по которому последний получал назад свое княжество, но не мог более вести самостоятельной политики в отношениях с Ордой и Литвой. Вскоре после 1380 г. московский князь присоединил к своим владениям Белозерское княжество, старшие князья которого пали в Куликовской битве.

       Нашлось у московского князя время  заняться и церковными делами. Потеря новым русским митрополитом Пименом распоряжаться западными епархиями не удовлетворяла Дмитрия. Ему было важно, чтобы послушный митрополит мог контролировать все русские епархии и прибегать к интердиктам (отлучение от церкви) в случае, если светские правители в этих землях выйдут из повиновения московскому великому князю. Ко всему прочему Пимен в глазах Дмитрия выглядел самозванцем, обманом занявшим место княжеского любимца Митяя. Поэтому, не дожидаясь возвращения из Константинополя Пимена, Дмитрий решил примириться с Киприаном. В начале 1381 г. московский князь направил к нему своего духовника Федора Симоновского. Киприан, положение которого сделалось двусмысленным после назначения Пимена, постарался забыть прежние обиды и 23 мая того же года прибыл в Москву. Он был торжественно встречен Дмитрием Ивановичем, приглашен на княжеский пир, где все, согласно летописи, радовались «светло». Не так повезло Пимену, который сразу после возвращения на Русь в  конце 1381 г. был встречен людьми Дмитрия в Коломне. Последние сняли с него митрополичье облачение, и, минуя Москву, отправили в ссылку в Чухлому.

       Между тем возникновение на месте мамаевой Орды более обширного государства Тохтамыша таило в себе опасность для Дмитрия  Ивановича и других русских князей. Победа на Куликовом поле обошлась очень дорого и требовались годы, чтобы восполнить потери. Поэтому, когда Тохтамыш возвестил о своей победе над Мамаем, их общим врагом, и о своем воцарении, все русские князья, признавая его власть, послали к нему своих послов с подарками. С новой Ордой были установлены мирные отношения.

       Со  временем Тохтамыш начал проявлять  интерес  к делам русского улуса. Он отказался повиноваться своему бывшему покровителю Тамерлану и теперь готовился к войне с ним. Ему нужны были деньги. Очень много денег. Однако возобновить получение дани с русского улуса было трудно. И князья, и бояре, и простое население считали, что победа на Куликовом поле означает освобождение от ига, дани и необходимости получать ярлык   на княжение у князя. А иначе за что они проливали кровь в борьбе с татарами? Летом 1381 г. послал большое посольство, 700 человек, на Русь. Возглавивший его царевич Акходжа дошел до Нижнего Новгорода, но идти на Москву побоялся, чувствуя антиордынские настроения. Тохтамыш решил изменить положение силой.

       Однако, учитывая печальный опыт Мамая, он готовил  поход в тайне. Кроме того, он решил идти на Русь изгоном. Летом 1382 г. он послал своих людей в город Булгар с приказом задерживать всех русских купцов и отнимать у них суда, необходимые ему для переправы. С большим войском Тохтамыш перешел Волгу и быстрым маршем двинулся вдоль нее на Русь. У границ Нижегородского княжества он свернул на запад и пошел к Рязани. Нижегородский князь Дмитрий Константинович, напуганный появлением огромной заволжской орды, послал Тохтамышу с изъявлением покорности двух своих сыновей. Рязанский князь Олег также был вынужден смириться с его присутствием. Он показал Тохтамышу броды через Оку. Переправившись на левый берег, хан сжег крепость Серпухов и направился к Москве.

       Дмитрий не ожидал нападения Тохтамыша. Быстро собрать войска ему не удалось. Да и собрать их было труднее, чем в 1380 году. Тогда борьба шла против Мамая, могущественного, но темника. Теперь требовалось биться с чингизидом, законным ханом, которому русские князья приносили вассальную присягу. Уже в силу этого не все князья могли откликнуться на призыв Дмитрия Ивановича. В семье великого князя только что родился очередной сын, Евдокия еще не оправилась от родов, оставить в таком состоянии жену и ребенка в Москве, в кольце вражеской осады, Дмитрий не мог. Да и у самого князя не все со здоровьем было благополучно о чем свидетельствует одно из посланий того времени, содержащее совет «искати ползы своему спасению, иже и здравию». Очевидно, во время Куликовской битвы князь был сильно контужен. Он не отважился сесть в осаду, как это было в 1368 и 1370 гг., вместо этого он с семьей бежал в заволжскую Кострому. Оборона Москвы была возложена на внука Ольгерда боярина Остея и митрополита Киприана. Однако в самом городе войск было мало. 23 августа Тохтамыш подошел к Кремлю. Пока город не был блокирован полностью Киприан покинул Москву и укрылся в Твери. В течение нескольких дней ордынцы вырабатывали план действий. Убедившись в надежности оборонительных сооружений Тохтамыш начал переговоры с Остеем. Ордынские вельможи убеждали москвичей, что Тохтамыш пришел не на них, а на великого князя Дмитрия, а раз его не было в Москве, то хан удовольствуется принятием подарков и осмотром города. Москвичи собрали подношения хану, и 26 августа большая делегация во главе с Остеем вышла из городских ворот. Москвичи не догадались поставить у ворот надежную охрану, и потому татары, перебив посольство, ворвались в город. Москва была целиком сожжена, почти все жители погибли. Взяв Москву, хан послал отряды воевать другие города, принадлежащие Дмитрию. Татары взяли и сожгли Переяславль, опустошили волости Юрьева и Владимира, ходили к Звенигороду, Можайску, Дмитрову. Но изгон - это лишь грабительский набег, и воевать серьезно, неся большие потери, Тохтамыш не хотел. Поэтому, вскоре после  разгрома сильного ордынского отряда у Волоколамска Владимиром Серпуховским, двоюродным братом Дмитрия, Тохтамыш начал отступление. По пути ордынцы взяли Коломну, а,  вступив на Рязанскую землю,  ограбили и ее, уведя с собой множество пленных.

       Московское  княжество понесло большие потери, впервые за многие десятилетия его разорили татары. Когда великий князь вернулся в Москву, он велел немедленно погребать мертвых и велел давать по рублю за 80 тел. Всего он заплатил 300 рублей, следовательно, в Москве погибло 24 тысячи человек, не считая сгоревших и утонувших. Вскоре после ухода ордынцев Дмитрий Иванович послал войско на Рязанское княжество, приписывая Олегу успех Тохтамыша. Второй его заботой было восстановление Москвы. К счастью, Кремль уцелел: хан не имел времени разрушить его.

       Взятие  Москвы Тохтамышем ободрило давних недругов Дмитрия. Осенью 1382 г. отправился к хану Борис Константинович, рассчитывая получить Нижний Новгород. Узнав, что 5 июля 1383 г. скончался Дмитрий- Фома, Тохтамыш отдал ярлык на Нижний Новгород Борису. В этом же году изменилась обстановка и в Литве. Ягайло заманил своего дядю великого князя литовского Кейстута в ловушку, арестовал его, а через несколько дней слуги Ягайло задушили его. Ягайло вновь стал великим литовским князем.

       Тогда же неугомонный тверской князь Михаил, нарушив договор 1375 г. отправился в Орду просить ярлык на великое княжение. Орда решила использовать конфликт между князьями в свою пользу. В Москву прибыл ханский посол Карача. Он объявил Дмитрию Ивановичу, что Тохтамыш, страшный в гневе, умеет и миловать преступников в раскаянии. Великий князь был вынужден отправить в Орду посольство во главе со своим сыном Василием. Посольству удалось отстоять ярлык, но это обошлось очень дорого. Русь стали посещать послы, требовавшие дани. В 1389 г. с той же целью во Владимир прибыл «лютый», по выражению летописца, посол Адаш. В следующем году « великаа дань тяжкаа» была собрана со всех владений московского князя, причем не,  только серебром, но и золотом, а его тогда на Руси было очень мало. С каждой деревни требовалось по полтине серебром. Так как тогда деревни зачастую насчитывали  всего два-три дома, выплатить дань было тяжело. Золото брали с городов. В качестве гарантии выплаты дани хан оставил у себя в заложниках Василия. Михаилу добиться великого княжения не удалось. Единственным результатом его пребывания в Орде стало восстановление тверского суверенитета над Кашинским княжеством.

       Несмотря  на все это, положение Дмитрия  Ивановича было устойчиво. Доказательством этого может служить то, что при нем начали чеканить монету. Этот факт говорит об усилении торговых связей в подвластных московскому князю землях и о достаточном количестве серебра у Дмитрия Ивановича. В знак подчинения ордынским ханам на обратной стороне монеты помещались арабская надпись с благопожеланием Тохтамышу. Также, благодаря этой надписи, монета могла обращаться в восточных землях. Есть еще одно доказательство устойчивости положения Дмитрия Ивановича. В описи архива Посольского приказа 1626 г. приведено краткое содержание одного несохранившегося документа. В ней прямо говорится, что предполагался брак между старшей дочерью Дмитрия и Ягайло с обязательством последнего перейти в православие и быть в «воле» великого князя. Это соглашение было заключено до женитьбы литовского великого князя на  наследнице польского престола Ядвиге в 1386 году. Сам этот факт показывает насколько высок был авторитет московского великого князя в Восточной Европе даже после нашествия Тохтамыша. Договор с Ульяной Александровной, матерью Ягайло, был заключен, скорее всего, в первой половине  1383 г., когда литовский великий князь убедился в невозможности создания антимосковской коалиции, и понял, что его главной задачей является удержание за собой великокняжеского стола в Вильно.

       У московского князя возник конфликт и с церковью. Прошло больше месяца после снятия осады Тохтамышем, а Киприан все не возвращался из Твери. Он тронулся в путь только после того, как Дмитрий Иванович послал за ним двух бояр, призывая митрополита в путь. Вскоре однако, митрополит покинул Москву и уехал в Киев. Поздние летописи объясняют его отъезд гневом Дмитрия, негодовавшего на Киприана из-за его бегства от Тохтамыша. Но причина, скорее всего, заключалась в том, что тверской Михаил отправился в Орду, согласовав это с Киприаном, а возможно и по его совету. Киприан был просто заинтересован в том, чтобы великим князем стал союзный Литве Михаил Александрович, а не враждебный ей Дмитрий Иванович. Вероятно, из-за участия Киприана в политической интриге Дмитрий отказался сотрудничать с ним. На митрополичий стол был посажен возвращенный из ссылки Пимен. Позднее, в связи с наметившимся сближением с Литвой Дмитрий предпринял еще одну попытку реорганизовать управление русской митрополией. В последних числах июня 1383 г. он отправил в Константинополь суздальского архиепископа Дионисия, прося поставить его на митрополичью кафедру всея Руси. Дионисий был активным политическим деятелем того времени, горячим патриотом, сторонником активных действий и «союза трона и алтаря». Именно такой человек нужен был Дмитрию во главе церкви. Вместе с Дионисием был послан духовник великого князя, его доверенное лицо Федор Симоновский. В начале 1384 г. Дионисий получил митрополичий сан и прибыл на Русь. Но вначале он заехал в Киев. Судя по всему Пимен и Киприан были смещены, и в руках Дионисия были объединены все русские епархии. Такое решение было согласовано с Литвой.

       К началу 1384 г. ситуация в Литве резко изменилась. Ягайло начал ориентироваться на ее союз с Польшей. Киевский князь Владимир Ольгердович заточил Дионисия в темницу, где он и скончался 15 октября 1385 г. В связи с арестом Дионисия Дмитрий вынужден был хлопотать в Константинополе о возвращении на кафедру Пимена. В мае 1385 г. тот отправился за море Волгою.

       Дорога  через Оку была перерезана, так  как еще осенью 1382 г. Произошло обострение отношений Москвы с Рязанью. Тогда Дмитрий послал на Рязанское княжество войска, которые учинили там погром «пуще. Татарскые рати» в отместку за содействие Олега Тохтамышу. В ответ в марте 1385 г. Олег захватил Коломну. В свою очередь, Дмитрий послал Владимира Андреевича на Рязань, но тот, кажется, преуспел мало. Война длилась до глубокой осени, пока Дмитрий не послал к Олегу Сергия Радонежского, с тем, чтобы последний уговорил князя заключить мир. Мирные отношения были подкреплены браком дочери Дмитрия Софии и сына Олега Федора в 1387 г. После этого Олег больше не посягал на московские земли.