Истоия татарстана

Разберемся во всех этих доводах. Вельяминов-Зернов спрашивает, зачем хан Мухаммед намеревался  бы зимовать в Нижнем, если бы он жил постоянно в Казани? На это можно ответить предположением, что начав поход осенью, хан думал продолжить его весной (что и случилось в действительности) и желал удержать за собой Нижний Новгород, как важную базу для наступления против Москвы. Напротив, странно было бы видеть в летописи особо отмеченным, что хан, по мнению[30] Вельяминова-Зернова постоянно живший в Нижнем Новгороде, решил там перезимовать: это было бы простым, обычным явлением, не требовавшим никакого решений и не заслуживавшим особого упоминания. 

Сообщение Архангельской  летописи о том, что освобожденный  из плена великий князь возвратился  в Москву "из Казани", нужно  понимать в том смысле, что он прибыл из казанского плена, был освобожден из-под власти казанцев. 

Предположение Вельяминова-Зернова: "Изгнанный хан не избрал-ли себе местоприбыванием Нижний Новгород и не старался ли в нем укрепиться и создать себе столицу, о Казани вовсе не думая?" (стр.10) не имеет никаких оснований. Из слов Царственного Летописца совершенно не видно, сколько времени прошло от того момента, когда хан "засяде Нов город Нижней Старой" до того, когда он "пойде к Мурому". Судя по летописям хан пришел в Нижний лишь в 1444 году и "хоте ту зимовати"18. Предположение, что с 1427 по 1445 год хан Мухаммед постоянно жил в Нижнем в качестве эмигранта, с 3000-ным войском и здесь замыслил поход на Россию, совершенно не подтверждается летописями; да и почему русское правительство, изгнавшее его из Белева, позволило бы ему жить в Нижнем Новгороде? Такой поход, какой был предпринят в 1445 г. и те условия, которые он поставил России, могли быть реализованы лишь в том случае, если хан Мухаммед опирался на многочисленное население, доставлявшее ему обширный кадр войска и имел пред собою широкие государственные задачи - с чем вовсе не согласуется то представление о бродячем авантюристе, которое дано Вельяминовым-Зерновым. 

Личность Улу Мухаммеда, несмотря на скудость сохранившихся  о нем известий, рисуется в качестве весьма выдающейся. Царствование его  в Сарае было блестящим, и суверенитет  над Россией был прочным и  непрерывным. Принужденный оставить Сарай, он отправился в Крым и основал  там независимое государство, самостоятельность  которого была формально признана сарайским  правительством. Вынужденный вторично покинуть престол, Улу Мухаммед не пал  духом и вступил в пределы  России. Одержавши победу над русскими у Белева, он решил, по примеру Крымского  ханства, отторгнуть от Сарая все  Среднее Поволжье и основать там  самостоятельное государстве. Этот грандиозный замысел был выполнен им чрезвычайно успешно: ему удалось  организовать могущественное[31] государство  и обеспечить его существование  созданием крупной военной силы. Два похода против России были победоносны: в 1439 году он дошел до самой Москвы, в 1445 г. - до Суздаля, причем в открытом бою взял в плен самого Московского  государя. Россия платила ему тяжелую  контрибуцию, и в русских городах  были поселены татары. Мало того, ему удалось и в пределах России создать новое государство - ханство Касимовское, под властью своего сына Касима. Большой ум, громадная энергия и колоссальная предприимчивость характеризуют личность Улу Мухаммеда. Что касается других качеств этого хана, то из них русскими историками отмечено лишь "рыцарское поведение" Мухаммеда в 1430 году, когда он неодобрительно отнесся к нарушению клятвы татарским князем Хайдэром, который посредством обмана взял в плен мценского воеводу Григория Протасова19. 

План основания  Казанского ханства можно назвать  гениальным, потому что хан Мухаммед понял особенность древнего культурного  местного населения, и задумавши восстановить мусульманское государство в Среднем Поволжьи, правильно оценил шансы на его прочное существование. Дальновидный проект был выполнен с огромным умением, и вновь созданное государство оказалось очень могущественным. Военный талант и организаторский гений основателя Казанского ханства дали ему возможность поставить величие государства сразу на должную высоту и достигнуть такой полноты верховенства над Россией, которая заставила считаться с Казанью более, чем с ханством Сарайским. Всем этим государство казанских татар было обязано Улу Мухаммеду. 

Преемники Улу Мухаммеда. Война 1467-69 годов. Хан Мухаммед скончался  вскоре после возвращения в Казань из Нижнего Новгорода. Он имел трёх сыновей - Махмуда, Касима и Якуба. В 1445 г. царевичи Махмуд и Якуб участвовали  в русском походе, в 1446 г. Касим  и Якуб действуют с войском  в России, оказывая поддержку Василию  Темному. Касим остается в России в качестве удельного князя Мещерского Городка на Оке, Якуб упоминается  под 1452 г., как участник русского похода на Вагу и Кокшеньгу20. 

После смерти Улу  Мухаммеда на ханский престол  вступил старший сын его Махмуд, которого источники[32] иногда называют уменьшительным именем Махмутек. Будучи царевичем, Махмуд принимал видное участие  в деятельности своего отца. Ему  принадлежало главное командование в знаменитой Суздальской битве, в которой был взят в плен великий  князь Московский Василий. Русские  летописи часто упоминают Махмуда  рядом с его отцом, и даже Белевскую  победу некоторые летописцы приписывают  не одному Мухаммеду, но "со сыном своим с Мамотяком" 21. 

Вельяминов-Зернов приписывает  даже самое основание Казанского ханства Махмуду, а не Мухаммеду. С этим нельзя согласиться, так как если бы даже, становясь на точку зрения Вельяминова-Зернова, допустить, что до 1445 года Улу Мухаммед и Махмуд жили не в Казани, а, например, в Нижнем Новгороде, то и в таком случае необходимо будет признать, что самостоятельное татарское государство в Среднем Поволжья в 1438-1445 годах уже существовало, и организатором его являлся хан Мухаммед. 

"Казанский Летописец"  приводит совершенно невероятное  сообщение об обстоятельствах,  сопровождавших смерть Мухаммеда  и восшествие на престол хана  Махмуда: "Умре (Улу Мухаммед) в Казани с меньшим сыном своим Якупом, оба ножом резаны от большего сына его Мамотяка". Все русские авторы, писавшие о Казанском ханстве, считали необходимым повторять эту выдумку, и даже проф. Вельяминов-Зернов, который сам же отметил целый ряд несообразностей и прямых ошибок в этом рассказе "Казанского Летописца", нашел возможным сказать: "Очень может быть, что самый факт убиения Улу-Мухаммеда, передаваемый в рассказе, верен. Что-нибудь да случилось же с ханом: недаром же он исчезает в летописях совершенно, и место его заступает сын" (I, стр.11). Исчезновение Мухаммеда со страниц летописи вполне объясняется его естественной смертью, так как хан был уже пожилым - у него было 3 взрослых сына, участвоваших в походах. Предполагать же убийство нет никаких оснований. Еще менее можно допустить заговор со стороны ханского сына. Зная приемы повествования "Казанского Летописца", легко признать в этом сообщении об убийстве Махмудом отца одну из многочисленных выдумок автора. "Казанский Летописец" с избытком пропитан фанатической ненавистью к казанцам и всячески старается представить их злобными дикарями и осмеять несчастия, в которые им приходилось иногда попадать. С большим удовольствием составитель "Казанского Летописца"[33] нагромождает нелепые вымыслы один на другой, стараясь намеренно поразить читателей зверством татар и смакуя смешные и нередко скабрезные подробности, сочиненные им же самим. Вообще, это произведение относится скорее к отделу беллетристики, а не исторической наукообразной литературы. Повествуя о том, что хан Мухаммед с царевичем Якубом "оба ножем резаны от большего сына его Мамотяка", автор "Казанского Летописца" не преминул добавить - "от скорпии змей остася". Искажение фактов обличается тем обстоятельством, что царевич Якуб был жив в течение ряда последующих лет и продолжал упоминаться в русских источниках. Проф. Вельяминов-Зернов сам признает, что "История о Казанском царстве" ("Казанский Летописец") - "источник, которым надо пользоваться с большою осторожностью, В ней рассказывается множество басен и небылиц; года часто перепутаны и происшествия искажены; автор, как видно, писал на память, мало заботясь о том, что у него выйдет из-под пера" (I, стр.6), в частности, о царствовании Улу Мухаммеда он говорит: "В этом рассказе все происшествия перепутаны до-нельзя" (I, стр.11). И тем не менее, он на основании этого самого рассказа нашел возможным высказать предположение, совершенно" лишенное достаточных оснований: "Я себе объясняю дело так, что по освобождении Василия Улу Мухаммед, гордый одержанной победой над русскими, двинулся с Махмутеком из Курмыща на Казань. Махмутек же, побуждаемый честолюбием, решился убить отца и выполнил этот умысел" (I, стр.11). По поводу появления в России царевичей Касима и Якуба он высказал также совершенно необоснованное предположение, что "по всей вероятности царевичи бежали от Махмутека из опасения, чтобы, он, умертвив отца и брата, не убил и их" (I, стр.13). В действительности же царевичи Касим и Якуб (будто-бы бежавший от брата, который его уже умертвил!) находились в России для проведения в жизнь мирного договора и с той же целью принимали участие в восстановлении на престоле Василия Темного. 

Обстоятельства царствования хана Махмута до сих пор совершенно еще неизвестны, так как русские  летописи, сообшаюшие о войнах с  Казанью, об этой мирной эпохе, в течение  которой войн между русскими и  казанцами не происходило, молчат. Из единственного русского документа, дошедшего до нас от этого времени и упоминающего о Казани, видно, что в 1455 году митрополит московский Иона посылал в Казань двух слуг с подарками - "рухлядью" (шубами, платьем, тканями и т. п.) и с письмом к казанскому вельможе[34] Шаптяку, которого глава русской церкви называл "приятелем" и в униженном тоне просил его представительства пред ханом Махмудом. Н. П. Загоскин, цитирующий документ, говорит: "Ясно, что престиж Казани высоко стоял уже к началу второй половины XV века, если русскому иерарху представлялось целесообразным искать покровительства казанского сановника"22. 

Мирные отношения  между русскими и казанцами в  течение всего царствования хана Махмуда ни разу не нарушались, и  двадцатилетие 1446-1466 годов следует  считать тем временем, в течение  которого преимущественно окрепли  торговые связи Казанского ханства  с Россией, и когда Казань стала  окончательно центром международной  торговли на Волге. Выгодный договор  с русским правительством, заключенный  в 1445 году, давал приток из России денежных средств, которые оставались в Казани и давали возможность расширять  торговые предприятия. Ежегодный "выход" дани из России в Казань вливал в  страну новые и новые капиталы - "дань эта была действительно  выходом, ежегодным изъятием из народного  обращения значительной части капитала, успевшего за это время накопиться в стране"23. Казанцы стали усиленно развивать свою деятельность на поприще  международной торговли, и город  Казань стал первоклассным центром  товарообмена в Восточной Европе. Сюда стекались товары и съезжались купцы из Средней Азии, Сибири, из Персии, Закавказья, со всего Поволжья и из России. Ежегодная ярмарка, происходившая  в Казани, получила то же значение огромного  международного рынка, какой раньше имела Булгарская ярмарка, а впоследствии получило Нижегородское "всероссийское  торжище". Ярмарка собиралась летом, после спада полой воды, на песчаном волжском острове против Казани, который  имел у русских название "Гостиного  острова". Здесь находились торговые помещения, амбары и склады, ежегодно затоплявшиеся весенним разливом. 

Военное могущество Казанского ханства, составлявшее надежную гарантию спокойной торговли, привлекало сюда значительное число переселенцев. "Казанский Летописец" отмечает, что "начаша сбиратися ко царю мнози варвары от различных стран, ото Златыя Орды и ото Асторохани, от Азуева и от Крыма, и нача изнемогати время то и Великая Орда Золотая, усиляти и укреплятися вместо[35] Золоты Орды Казань новая орда"24. В этот период, по всей вероятности, столица ханства особенно обогатилась, разрослась до размеров крупного города, стала многолюдным средоточием мусульманской культуры. В мирное царствование хана Махмуда должна была окончательно сформироваться структура Казанского ханства, сложиться и окрепнуть внутренний строй государства, и поэтому следует особенно пожалеть об отсутствии источников для изучения этой эпохи. 

Хан Махмуд, еще царствовавший  в 1461 году, скончался в 1460-х годах. Согласно обычаю, его вдова должна была выйти замуж за брата своего покойного мужа - царевича Касима, который  жил в России в качестве удельного  государя Мещерского городка на Оке. 

Хан Махмуд оставил  двух сыновей - Халиля и Ибрагима. На престол вступил хан Халиль. Царствование его было очень непродолжительным, и обстоятельства его совсем неизвестны. Возникал даже вопрос о том, царствовал ли Халиль, существование которого засвидетельствовано присутствием его имени во всех старинных родословных  ханов Казанских, но о котором  не упоминается ни в одной из русских  летописей. Однако, о царствовании Халиля говорит Герберштейн25, который называет Халиля Хелеалеком (Chelealeck), а также имя его значится в старинном татарском списке ханов Казанских, приведенном проф. Фуксом26. Хан Халиль был женат на ногайской княжне Нур-Салтан, дочери князя Тимура. 

В течение 1460-х годов  среди руководящих слоев казанского населения обнаружилась дифференциация, и наметилось образование двух политических направлений. В настоящее время, по недостатку источников и при неразработанности  данного вопроса в научной  литературе, еще невозможно определить главную линию этой дифференциации и выяснить характер политических направлений. Одно направление, по-видимому, поддерживало существовавший в то время государственный  строй, другое имело значение оппозиции  по отношению к правительственному направлению. Во главе оппозиции  стоял кн. Абдул-Мумин. 

Хан Хзлиль скончался  в 1467 году. Он умер бездетным, и после  его смерти ханом был провозглашен его брат Ибрагим. Согласно обычаю, вдова Халиля царица Нур-Салтгн вышла  замуж за Ибрагима, как за брата  своего покойного мужа. Оппозиция  воспользовалась[36] переменою царствования, чтобы добиться влияния на государственные  дела и сделала попытку произвести переворот. Партия Абдул-Мумина выдвинула  нового кандидата на ханский престол  в лице царевича Касима, дяди Халиля и Ибрагима. 

Борьба за престол  была обусловлена обстоятельствами трех категорий - династическими соображениями, партийными направлениями внутри Казанского ханства и иностранным вмешательством со стороны русского правительства. 

С точки зрения династических  соображений это была борьба за власть между дядей и племянником, каких  мы немало насчитываем и в истории  удельной России. Это была борьба между "очередным" порядком правления  и единонаследием верховной власти. Из сыновей Улу Мухаммеда старший, Махмуд, получил Казанское ханство, младший, Касим, был удельным государем  в Мещере. По смерти Махмуда естественно  был должен возникнуть вопрос, должен ли Касим передвинуться из своего удела на ханский престол. Если нам  ничего не известно о возникновении  такого вопроса при хане Халиле, то это может быть объяснено недостатком  источников и кратковременностью самого царствования Халиля, в течение которого претензии Касима могли не успеть проявиться. Смерть Халиля вновь поставила  на очередь вопрос о престолонаследии, и царевич Касим выступил в  качестве претендента. Династический  характер борьбы, происшедшей между  Касимом и Ибрагимом, до сих пор  оставался не освещенным в литературе: русские историки, в том числе  С. М. Соловьев и Вельяминов-Зернов видели центр тяжести всей борьбы не в  притязаниях Касима, а исключительно  в партийной оппозиционности  сообщников Абдул-Мумина. Карамзин склонен  был уделять большую инициативу самому Касиму, который "имел сношения с вельможами казанскими", но он не обратил внимания на династическое  соотношение Касима и Ибрагима, подчеркнув то обстоятельство, что последний  был пасынком первого, а не то, что  он был его племянником. 

Партийные направления  внутри Казанского ханства, возникшие  в 1460-х годах, с трудом поддаются  уяснению, за отсутствием прямых указаний в источниках. Если же попытаться представить  себе характер политических направлений  на основании их династических стремлений, то получится следующая картина. Царевич Касим жил далеко вне  Казани, и его права на престол  были чисто-формальными; от него могли  ждать чего-то нового в государственном  управлении. Царевич же Ибрагим был пред[37] глазами, и от него мы вправе ожидать большего знакомства с текущими делами Казанского ханства; устранить такого естественного кандидата могло быть выгодно лишь для тех, кто был недоволен существующим строем и желал перемены режима с переходом власти к пришлому издалека и престарелому кандидату, неопытному в казанских делах. Вокруг Ибрагима, вероятно, объединились все те, кто был у власти в правлении ханов Махмуда и ладила, - для них новое царствование представлялось непосредственным продолжением предыдущих, и они не имели в виду подвергать себя случайностям новой политики, которая исходила бы от хана, приехавшего в Казань из-за границы. Кандидатуру Касима должны были поддерживать те, кто имел основания ждать политических перемен и рассчитывал играть видную роль при новом правительстве, которое было бы обязано этой группе своею властью, Вельяминов-Зернов высказал мысль, что против Ибрагима были князья, им угнетаемые (стр.53). Если об угнетении со стороны Ибрагима, только что вступившего на престол, и не приходится говорить, то все же является очень правдоподобным, что к власти стремились лица, неудовлетворенные прежним режимом. Немногочисленность приверженцев Абдул-Мумина говорит в пользу того, что партийная дифференциация носила скорее личный, чем социальный характер. Искать каких-либо более глубоких, социальных причин расслоения высшего казанского общества данной эпохи нет достаточных оснований. 

Кандидатура царевича Касима, жившего в пределах России, повлекла за собой вмешательство  русского правительства в дела Казанского ханства. Правда, в начале это вмешательство было произведено осторожно, и иностранные вожделения были искусно прикрыты династическими претензиями кандидата, но вскоре истинные намерения русских были разгаданы, и дело дошло до войны. Царевич Касим, бывший удельный князь в России, выступил в качестве претендента на казанский престол, опираясь не только на свое татарское войско, но также получивши поддержку от русского правительства. Не располагая в Мещерском уделе значительным войском, он обратился к Московскому государю с просьбой дать в его распоряжение военный отряд. Русское правительство нашло целесообразным поддержать претендента и тем самым вмешаться во внутренние дела Казанского ханства.