Индустриализация республики: годы первых пятилеток

     30 декабря 1922 года полномочные представители четырех республик — РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР — подписали в Москве Договор об образовании СССР. Это событие было с энтузиазмом встречено во всех уголках России. Оно имело огромное как внутриполитическое, так и геополитическое значение. Образование СССР стало сильным толчком для активизации национально-государственного строительства на территории бывшей Российской империи.

     Некоторые видные татарские коммунисты, вышедшие из национального движения и сохранявшие сильную национальную ориентацию, посчитали, что наступил удобный момент для повышения статуса Татарской республики. В эту группу входили Мирсаид Султан-Галиев, Ариф Енбаев, Кашаф Мухтаров и некоторые другие.

     В частности, они предложили, чтобы  существовавшие в РСФСР автономные республики также выступили в качестве учредителей СССР. Это означало бы уравнение в правах автономных республик с будущими союзными республиками. Сторонники этой идеи ссылались на то, что ранее, при образовании Башкирской и Татарской республик, Политбюро ЦК РКП(б) призывало их во всем брать пример с Украины, быть с ней наравне.

     Однако  в условиях, когда в высших эшелонах власти РСФСР в связи с планами объединения советских республик царило разногласие, идеи татарских коммунистических лидеров вызвали сильное смятение. Если в случае реализации сталинского плана «автономизации» указанные предложения не могли вызвать серьезных возражений, то совсем по-другому они звучали бы при осуществлении ленинского проекта, который предполагал строительство нового «этажа» советской федерации. Попытки некоторых руководителей Татарской и Башкирской республик добиться равного с Украиной и другими независимыми советскими республиками права участия в строительстве этого этажа вызвали в Москве сильное раздражение.

     Особенно  был недоволен И. В. Сталин, занимавший не только пост наркома по делам  национальностей, но и высокую партийную должность генерального секретаря ЦК РКП(б) (с апреля 1922 года). Он считал предложения Султан-Галиева и его сторонников нерациональными и даже вредными. «Идя этим ошибочным путем, — говорил И. В. Сталин, — мы оказались бы в таком положении, что, кроме восьми автономных республик, пришлось бы выделить из состава РСФСР особую русскую республику со своими ЦИК и Советом Народных Комиссаров. А это в настоящих условиях совершенно излишне и вредно...»

     Предложения Султан-Галиева и его сторонников  были отвергнуты. Их взгляды получили квалификацию уклона в сторону буржуазного национализма, или «национал-уклонизма». М. Султан-Галиев был выведен из состава коллегии Наркомнаца и исключен из партии. В политический лексикон того времени вошло даже слово-ярлык «султангалиевщина». Этим словом клеймили в 20-е годы всякого, кто допускал действительное или мнимое отступление от принципов пролетарского интернационализма, кто осмеливался ставить национальный вопрос в один ряд с вопросом социальным, классовым.

     Нередко в число национал-уклонистов попадали честные, преданные делу советской  власти люди, заботившиеся о национально-культурном возрождении своего народа, своей национальной республики. Их снимали с ответственных должностей, подвергали уничтожающей критике и преследованиям. Эта участь постигла, в частности, К. Г. Мухтарова, бывшего в 1921 —1924 годах председателем Совнаркома ТАССР. В 1924г. он был переведен в Москву на малозначительную должность заведующего лечебным отделом Наркомата здравоохранения РСФСР. Пострадали также члены его правительства Ариф Енбаев, Гасим Мансуров, Юнус Валидов и другие.

     Справедливости  ради следует отметить, что позиция Султан-Галиева вызвала критику не только со стороны Сталина и других руководящих деятелей Москвы, но и ряда местных, казанских коммунистов, занимавших «левые» позиции. Их лидером был Саид-Галиев, работавший с 1921г. председателем Совнаркома Крымской АССР. Они стояли на почве классовой борьбы и считали, что только на основе классового подхода могут быть правильно решены национальные проблемы. Саид-Галиев был убежден, что в дополнительных правах Татарская республика не нуждается, что ее статус не должен принципиально отличаться от статуса, скажем, Тульской губернии. Понятно, что это была позиция игнорирования национально-культурных особенностей различных регионов, входивших в состав РСФСР.

     Какое-то время, пока был жив Ленин, удавалось сохранить между этими двумя  группировками — «националистами» и «левыми» («интернационалистами») — динамическое равновесие. Татарская республика, как и другие национальные автономии, пользовалась довольно широкими правами в качестве субъекта Российской Федерации. Так, автономные республики имели в Москве свои постоянные представительства, которые получили право беспрепятственно обращаться в высшие государственные органы Федерации.

     В 1924г. представителем Татарской республики были возбуждены такие вопросы: ассигнование средств из федерального бюджета на мероприятия по реализации татарского языка, о сохранении автономных прав Народного комиссариата социального обеспечения ТАССР в отмену циркуляра ВЦИК от 7 января 1924г., об изменении и дополнении статей Гражданского процессуального кодекса РСФСР применительно к условиям Татарской республики и другие.

     Государственные и научные учреждения Москвы и  Петрограда взяли на себя обязательство способствовать расширению применения национальных языков в различных сферах общественно-политической и культурной жизни. О том важном значении, которое придавалось данному вопросу в Татарстане, говорит следующий документ. Это Декрет Совнаркома ТАССР № 24 от 5 мая 1921г., в котором «в целях предоставления возможности широкого ознакомления трудовому татарскому населению со всеми декретами, постановлениями и распоряжениями Советской власти, а также для устранения затруднения в смысле письменного сношения трудящихся татар с советскими учреждениями» постановлялось образовать при Наркомвнуделе бюро переводчиков для перевода всех официальных документов на татарский язык с русского и наоборот.

     Реальная  забота об учете национально-культурных особенностей и запросов национальных меньшинств проявлялась и в губерниях с полиэтническим составом населения, при преобладающей численности русских. В татарских селах Пензенской, Самарской, Саратовской, Астраханской и других губерний были открыты национальные школы, избы-читальни, клубы. Эти села, а также волости со сплошным татарским населением получали статус национальных (татарских) сел и волостей. В Саратовской губернии в 1927г. имелось десять национальных волостей и двести семьдесят два национальных сельских Совета. Кроме татарских, здесь были также башкирские, мордовские, немецкие, украинские, чувашские национально-территориальные образования.

     Деятельность  по учету национально-культурных потребностей национальных меньшинств и по их удовлетворению координировали национальные комиссариаты (отделы) при губисполкоме и кантональных исполкомах. Соответствующие отделы (бюро) имелись также во многих партийных комитетах. Издавались газеты на национальных (родных) языках народов, компактно проживавших на территории губерний. Так, в Саратове с 1 октября 1918г. по 1932г. издавалась татарская газета, сначала — под названием «Ышаныч» («Надежда»), затем—«Ялкын» («Пламя»). Татаро-башкирским бюро при Самарском губкоме РКП(б) в 1924—1925гг. выпускалась газета «Янга донья» («Новый мир»). Меле-кесский уездный комитет РКП(б) в 1923—1925гг. издавал газету «Янга авыл» («Новая деревня»). В Астрахани в 1921г. выходила газета «Кызыл Идел» («Красная Волга»), а в 1922—1926гг. — газета «Кызыл Ил» («Красная Отчизна»).

     Смерть В. И. Ленина в январе 1924г. имела глубокие политические последствия, сильно отразилась на национальной политике. Десятки тысяч рабочих и крестьян откликнулись на «ленинский призыв» в ряды партии. В Татарстане в партию вступили около полторы тысячи человек, в основном, как тогда говорили, «рабочих от станка».

     В развернувшейся после смерти Ленина борьбе за власть чаша весов постепенно стала склоняться в пользу Сталина. Один за другим из состава высшего руководства были выведены и политически нейтрализованы Л. Д. Троцкий, Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев. В конце 20-х годов в стране стал складываться режим личной власти Сталина, взявшего курс на форсированное строительство социализма в СССР. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. В условиях ускоренной модернизации

     Завершение восстановительного периода поставило перед страной новые задачи. Ее народное хозяйство нуждалось в глубокой реконструкции. В конце 20-х годов в СССР произошел новый «крутой поворот», связанный с отказом от принципов и приоритетов новой экономической политики и переходом к форсированному строительству социализма: вытеснению и ликвидации частнокапиталистического уклада хозяйства и связанных с ним социальных групп (нэпманы, кулаки), замене планово-рыночных механизмов регулирования производства планово-государственными и ускоренной индустриальной модернизации страны посредством советской командно-административной системы.

     И все же объявленное партийным  руководством «наступление социализма по всему фронту» воспринималось большинством рабочих и крестьян как продолжение дела Октября, как реализация провозглашенных им принципов и идеалов социального равенства и справедливости.

     Практическим  воплощением нового политического  курса явились грандиозные программы индустриализации страны, коллективизации деревни, культурной революции. Они осуществлялись на основе предварительно разработанных годовых и пятилетних планов, носивших директивный, то есть обязательный, характер.

     Необходимо было создать крупную, основанную на современной технике промышленность и провести коренную перестройку аграрного сектора. Предстояло, таким образом, осуществить переход к индустриальному обществу.

     Способом такого перехода стала ускоренная модернизация — форсированная индустриализация страны и коллективизация сельского хозяйства, проведенная с использованием чрезвычайных мер. Это определила основное содержание следующего периода отечественной истории — периода конца 20-30-х гг., когда окончательно оформился тоталитарный режим.

5. Индустриализация республики: годы первых пятилеток

     Политика индустриализации страны была провозглашена XIV съездом партии большевиков в конце 1925г. Через год с небольшим было принято решение о том, чтобы ускорить осуществление этого курса.

     Начальный этап. Республика вступила на путь индустриализации и реконструкции с 1927г. На первых порах еще продолжалось восстановление промышленных предприятий, расширение имевшихся фабрик и заводов, их техническое обновление. До начала первой пятилетки было реконструировано более двадцать предприятий в основном легкой и строительной промышленности. Одновременно шло накопление средств для индустриализации. Так, в 1927г. через «займы индустриализации» у населения было мобилизовано почти двенадцать миллионов рублей.

     Со следующего года началось новое промышленное строительство. Объем капитальных вложений в промышленность, по сравнению с 1926г. возрос в четыре раза и составил около девяти с половиной миллиона рублей. Строители приступили к закладке фундамента, а затем и возведению корпусов фанерного завода в Зеленодольске, Казанского холодильника, меховой фабрики. Небольшие промышленные предприятия были построены в районах республики.

     Был, достигнут значительный прирост промышленной продукции. В 1928г. ее было выпущено в два раза больше, чем три года тому назад. Появилась прибыль, выросла производительность труда. Этому способствовало широкое использование различных форм мобилизации трудового энтузиазма рабочего класса. Газеты того времени регулярно сообщали о проведении конкурсов на лучшего молодого рабочего, лучшее предприятие, о производственных смотрах и совещаниях, перекличках фабрик и заводов.

     Началась подготовка квалифицированных рабочих кадров. Эта задача тогда решалась путем организации индивидуально-бригадного обучения, создания на предприятиях школ производственного обучения.

     По плану первой пятилетки. Первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1928/29-1932/33 гг. был принят в «оптимальном» варианте. Его задания превосходили «минимальный» вариант плана на двадцать процентов. Причем эти задания в области промышленности затем был не раз увеличены. Тем самым проводился курс на достижение максимальных темпов индустриализации.

     Первый пятилетний план республики был принят в ноябре 1929 г. Он являлся частью общесоюзного плана.

     Татарии предстояло превзойти средние показатели, установленные для РСФСР. По объему валовой продукции промышленности это превышение должно было составить около пятьдесят процентов. На развитие индустрии предусматривалось направить почти сто миллионов рублей, или в десять раз больше, чем в 1928г. За счет этих средств намечалось построить двадцать шесть новых фабрик и заводов, первую в республике и мощную по тем временам теплоэлектростанцию. Большую часть капиталовложений составляли средства из бюджета СССР. Результатом выполнения плана должно было стать превращение Татарии из аграрной республики в аграрно-индустриальную.

     В самом конце апреля 1929г. было опубликовано обращение XVI конференции ВКП(б) «Ко всем рабочим и трудящимся крестьянам Советского Союза» (эта конференция и приняла оптимальный вариант пятилетнего плана). В документе подчеркивалась неразрывная связь соревнования и пятилетки, содержался призыв проявлять трудовой героизм и самопожертвование в борьбе за выполнение пятилетнего плана. Среди форм этого героизма были названы добровольное повышение норм выработки, отработка праздничных дней, заключение договоров на выполнение промфинпланов. Не были забыты также производственные смотры, переклички, производственные совещания. Однако некоторые из этих форм навязывались «сверху» и не способствовали повышению уровня жизни рабочих.